|
Оглавление
Отзывы
"Это лучшее, что мне когда-либо доводилось читать по вопросу развития глубинной инвайронменталисткой этики (если, конечно, исходить из позиции, что наша цивилизация стремится себя сохранить). Автор книги – практикующий биолог мирового масштаба, стоящий на позиции эволюционизма. Эта книга прочищает ум и обостряет восприятие живых организмов". (Пол Р.Эрлих, Стэнфордский университет) "Чудесная книга, которая фокусирует внимание на одном из величайших естественных богатств, ныне ставшем очень уязвимым, – биологическом многообразии, внутри которого человек существует и которое теперь от него зависит. Э.О.Уилсон возрождает чувство изумления каждой пядью природного мира". (Мишель Перро, Sierra Club, президент совета директоров) ",,Биофилия" – чрезвычайно захватывающая книга. Уилсон – искусный рассказчик, виртуозно рисующий необыкновенные картины". (The Washington Post Book World) "Превосходный труд одного из самых выдающихся биологов-эволюционистов, элегантный, пронизанный эрудицией и поэзией". (Natural History) "Это – шедевр литературного жанра". (The Los Angeles Times) Из Предисловия переводчика
Биофилия – первая из двух переведенных и в полной мере освоенных мною книг Эдварда Осборна Уилсона. Разумеется, все, что сказано им во второй публикуемой в моем переводе работе – "Прометеев огонь", не отменяется и остается в силе, равно как и все, что было сказано мной в отношении социобиологии и самого Эдварда Осборна Уилсона. Данная же книга, не только ничего принципиально не меняя и не отменяя, а напротив, базируясь на всем богатстве и обилии накопленного материала и отталкиваясь от него, переносит нашу мысль и фокус нашей взволнованности с проблем гносеологии и антропологии на предельный из возможных уровень обобщений – на уровень биосферного мышления. То, что в 1984 году было для нашей страны "в новинку", не находило должного отклика и не было по-настоящему востребовано (нам тогда было не до этого, не до такого рода "телячьих нежностей": мы тогда бились за "пятилетки" и самоотверженно выполняли решения съездов и пленумов ЦК КПСС), несло в себе, по-видимому, гораздо бóльшую актуальность, находило гораздо более открытую ответную рефлексию и было по достоинству оценено западноевропейской и североамериканской не только естественно-научной, но и гуманитарной общественностью. Ярким подтверждением этому служит тот факт, что за свою книгу "Биофилия", которая предлагается вашему вниманию, Э.О.Уилсон был удостоен Тайлеровской премии по экологии за тот самый 1984 год. Это вовсе не значит, что в "Биофилии" не поднимаются, не исследуются, не подвергаются тщательному анализу вопросы и проблемы иного философского уровня, порядка и звучания. Что это именно так, можно убедиться, начав ее читать. Но все эти вопросы и проблемы в определенной степени отходят на "второй" план, затеняются и рассматриваются лишь в контексте и через призму экологической проблематики. Она в этой книге лейтмотив, сквозная концептуальная идея, красной нитью влекущая читателя по пути размышлений автора. И что это именно так, тоже можно убедиться, начав читать. Эдвард Осборн Уилсон приглашает нас вместе с ним на какое-то время, пусть на миг, отвлечься от привычной мирской суеты, оглядеться, проникнуться болью и стоном, исходящими от "Матери- Природы", и нам, ее "сынам и дочерям", предлагает озаботиться и поразмышлять. И я тоже вторю Э.О.Уилсону: давайте примем приглашение, воспользуемся им, не будем его манкировать. Во-первых, отвергать, не принимать вежливое приглашение – неприлично, а во- вторых, тренинг ума пусть и не дает таких же результатов, как тренинг бицепсов и трицепсов, но все же во всех смыслах – полезное занятие. Словосочетание "человек эпохи Возрождения" я использовал отнюдь не зря, отнюдь не случайно. Таким человеком я как раз и считаю Эдварда Осборна Уилсона. Быть "человеком эпохи Возрождения" – большая редкость для века XX, а тем более для XXI. Таких еще поискать. И воспринимаю я Эдварда Уилсона как такового вовсе не за его профессионализм, не за его интеллектуализм, переходящий в интеллигентность, не за его широкий кругозор и эрудицию – что само по себе очень ценно – а за нечто другое. В философском обиходе под "человеком эпохи Возрождения" имеют в виду человека, не ограниченного тесными профессиональными рамками, не замкнутого и не "зашоренного" своей узкой специализацией, не скованного в творческом, интеллектуальном и эмоциональном плане своей "цеховой" принадлежностью. Для того чтобы называться "человеком эпохи Возрождения", одного профессионализма, заслуг и авторитета в своей сфере мало. Скажем, Шерлок Холмс (как образ) в этом свете, безусловно, знаток своего дела, профессионал мирового уровня, но, конечно же, никак не "человек эпохи Возрождения". Не только знать и уметь много, но и быть открытым душой, быть отзывчивым своим сердцем на чужие страдания, горести и беды, на вызовы и запросы своего времени, независимо и даже вопреки своей сытости и своему благополучию. Не быть равнодушным – вот что значит быть "человеком эпохи Возрождения". Так вот, Эдвард Осборн Уилсон – именно таков. Казалось бы, он достиг всего, чего хотел, всего, чего мог, покорил все вершины, какие только ему открывались, – осталось только нежиться в лучах заслуженной славы и почивать на лаврах. Ан нет, он не только сам не желает пребывать в самодовольной дреме, эпикурейской "атараксии" или буддистской "нирване", но и будит других, бьет в набат. Быть обеспокоенным за то, что рядом с тобой и вокруг тебя, – вот что значит для меня быть "человеком эпохи Возрождения". И чтобы как-то адекватно сформулировать и выразить эту свою накопившуюся, выстраданную и рвущуюся наружу встревоженность, Э.О.Уилсон вводит понятие "биофилия". И оно тоже не случайно. Под биофилией он понимает очень своеобразное и глубинное чувство сопричастности человека всему живому, практически неосознаваемые, но весьма властные пристрастия и предпочтения в безусловных актах выбора между одушевленным и неодушевленным, живым и неживым, какое-то особое, внутреннее, трепетное благоговение перед жизнью. Это находит массу конкретных проявлений. В частности, вряд ли кто-нибудь из нас предпочтет пластмассовый либо увядший цветок живому, сколь угодно изощренно, мастерски смонтированного механического соловья его живому певческому оригиналу. Биофилия – это то, что в буквальном смысле единит род человеческий, то немногое, что не разводит, не разделяет ни по расовым, ни по этническим, ни по религиозным, ни по политическим, ни по половым, ни по каким бы то ни было другим мотивам и признакам. Исходя из эволюционной доктрины мы – часть Природы, мы – дети Природы, и потому нет ничего удивительного в том, что родственные отношения к Прародительнице затмевают всяческие иные. А поскольку, как известно, эволюция не терпит пустоты, суеты и случайности, то и выходит: раз есть некий устойчивый феномен, значит ему должна соответствовать своя генетическая история, своя естественная причинность и своя эволюционная значимость. Сразу необходимо оговориться: вероятно, кому-то обоснование и аргументация Э.О.Уилсона покажутся не совсем убедительными, где-то "притянутыми" и отчасти надуманными, и тем не менее я бы настоятельно рекомендовал отнестись к ним повнимательней и с большей интеллектуальной чуткостью. А что в эмоционально-психологическом плане книга не оставит никого равнодушным – я ничуть не сомневаюсь. Для этого надо быть уж слишком "толстокожим", с душой "заскорузлой" и с сердцем "очерствевшим". Среди читателей этой книги, я полагаю, если таковые и найдутся, то они будут в явном и подавляющем меньшинстве. Не подавляющем, правда, при этом позиции того самого большинства. Но прежде чем приступить к задаче реализации основного предназначения данной вводной статьи – конспективно ознакомить читателя с содержанием анонсируемого произведения Э.О.Уилсона – необходимо соблюсти протокол и представить автора подвергшейся переводу книги, по возможности со всеми, так сказать, "регалиями" и исчерпывающим "послужным списком". К чему мы и обратимся, хотя полный аналог такого описания наличествует и в соответствующем вводном обзоре к другой переведенной мною на русский язык книге Уилсона "О природе человека". Однако направлять лестные слова в адрес действительно их заслуживающего человека не только "рука не отвалится" и "язык не отсохнет", но и вполне приятно и даже почетно. Эдвард Осборн Уилсон – профессор Гарвардского университета, академик Национальной академии наук США, обладатель Национальной научной медали США за 1977 год. В 1979 г. он получил Пулитцеровскую премию по литературе за книгу "О природе человека". О том, что он лауреат Тайлеровской премии по экологии за кнгигу "Биофолия", мы уже упоминали; свою вторую Пулитцеровскую премию он получил за книгу "Муравьи" ("The Ants") (1991). Уилсон – обладатель Distinguished Eagle Scout Award (награда общества "Бойскауты Америки"), премии ECI Prize Международного экологического института за исследования в области экологии Земли за 1987 год, премии Крафорда за 1990 год (премия присуждается Шведской королевской академией наук по четырем номинациям и рассматривается, в числе прочего, как высшая награда в мире в области экологии), лауреат премии им.Карла Сагана за 1994 год за популяризацию науки, лауреат премии двадцати пяти самым влиятельным людям в Америке журнала "Тайм" за 1995 год, лауреат премии "Гуманист года" Американской гуманистической ассоциации за 1999 год, обладатель Lewis Thomas Prize за 2000 год за публикации о науке, обладатель Nierenberg Prize за 2001 год, обладатель медали Эдисона Эмери Верила (Addison Emery Verril) от музея естественной истории Пибоди за 2007 год, премии Ted Prize за 2007 год, XIX Premi Internacional Catalunya за 2007 год. И это еще не самый полный список... С.Г.Пилецкий,
доктор философских наук
Пролог
12 марта 1961 года я стоял в аравакской деревне Бернхардсдорп и смотрел на юг сквозь высившийся на белом песке суринамский береговой лес. Мне понадобилось 20 лет, чтобы понять, почему тот момент запечатлелся с необычайной устойчивостью в моей памяти. Острота эмоций, испытанных мной, с каждым воспоминанием ощущалась все сильнее, и в конце концов они сменились на вполне рациональные предположения, касающиеся вещей, которые имели весьма отдаленное отношение к первоначальному событию. Предмет моего размышления может быть коротко определен одним словом, "биофилия", которую я набрался бы смелости определить как врожденное стремление сосредоточиваться на жизненных и напоминающих жизненные процессах. Позвольте мне здесь объяснить это очень кратко, чтобы затем, продвигаясь вперед, развивать уже более широкую тему. С раннего детства мы с чувством какой-то особой радости воспринимаем себя и другие живые организмы. Мы учимся отличать жизнь от неживого и стремимся к ней, как мотылек летит к свету. Новизна и разнообразие особенно почитаемы; простое упоминание слова " внеземной" пробуждает мечтания о еще не исследованной жизни, вытесняя старое и могучее слово "экзотический", которое влекло прежние поколения к далеким островам и джунглям. Это, в общем-то, совершенно очевидные вещи, но вместе с тем следует кое-что к ним добавить. В своем исследовании я поставил задачу рассмотреть жизнь еще и как сложнейший глубинный процесс в ходе развития сознания. Само наше существование – что по-прежнему в некоторой мере недооценивается философией и религией – зависит от этой предрасположенности к жизни, наш дух целиком переплетен ею, а наша надежда рождается в ее потоке. Мало того: современная биология разработала действительно новый способ видения мира, который, кстати, оказался очень близок этому внутреннему импульсу биофилии. Иными словами, инстинкт в данном редком случае образовал тандем с рассудком. Итог я подвожу на вполне оптимистической ноте: к тому уровню познания других организмов, которого мы достигли, мы добавим еще и осознание их великой ценности, как и великой ценности самих себя. Об авторе
 Уилсон Эдвард Осборн Всемирно известный американский биолог и эколог, профессор Гарвардского университета, академик Национальной академии наук США. Один из крупнейших мирмекологов современности, исследователь общественных насекомых и создатель новой научной дисциплины — социобиологии, основанной на синтезе этологии, экологии и популяционной генетики. Автор (совместно с Ч. Дж. Ламсденом) принципиально новой теории генно-культурной коэволюции, обладающей мощным эвристическим потенциалом с точки зрения антропологии. Признанный авторитет в области экологических исследований и этики сохранения. Внес оригинальный вклад в раскрытие природы человека и человеческого сознания, сочетая в своих исследованиях методы биологии, психологии и философского синтеза.
Автор многочисленных научных и философских работ, неоднократно переиздававшихся на разных языках и неизменно вызывавших резонанс в интеллектуальной среде. Обладатель многих престижных наград в области науки, литературы и защиты окружающей среды. Лауреат Тайлеровской премии по экологии за книгу «Биофилия» (1984), дважды лауреат Пулитцеровской премии в номинации «нехудожественная литература» за книги «О природе человека» (1979) и «Муравьи» (в соавт. с Б. Холлдоблером; 1991). |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||