|
Оглавление
Введение
Несмотря на впечатляющие успехи, достигнутые на протяжении XX столетия различными ответвлениями синхронного языкознания, компаративистика и поныне представляет собой одно из наиболее широких направлений лингвистических исследований. По крайней мере по своей эмпирической популярности она по-прежнему явно опережает две другие во многом сопоставимые с ней фундаментальные отрасли сравнительного языкознания – типологию и ареальную лингвистику. Круг языковых семей, вовлекаемых в орбиту сравнительно-генетических штудий, и в настоящее время продолжает интенсивно расширяться. Можно назвать целый ряд отраслей компаративистики, способных гордиться своими очевидными успехами (помимо остающейся вне конкуренции в этом плане индоевропеистики, здесь в первую очередь следует упомянуть уральское, афразийское, картвельское и тюркское языкознание). Вместе с тем именно в сфере компаративистики продолжает множиться и число беспочвенных гипотез, тормозящих поступательное движение науки. Так, если оставить в стороне фантастические построения М.Суодеша, Р.Шейфера, К.Боуда и некоторых других авторов, не только объединяющих отношениями родства огромное число языков Евразии, но и увязывающих их со многими идиомами Нового Света, в настоящее время сформулировано немало генетических гипотез, которые, вопреки затраченным на них усилиям лингвистов, и сегодня не могут пользоваться репутацией сколько-нибудь серьезно обоснованных, о чем красноречиво свидетельствуют расхождения во взглядах у специалистов (ср. ностратическую, иберийско-кавказскую, алтайскую и другие гипотезы). Последнее обстоятельство едва ли случайно и обусловлено по крайней мере двумя основными факторами. С одной стороны, оно объясняется совершенно недостаточным вниманием компаративистов-практиков к методической стороне своих сравнительно-генетических штудий (или хотя бы к соответствующему опыту индоевропеистики). Наиболее общим следствием этого обстоятельства является множество конкретных сравнительно-исторических работ, удовлетворяющихся обращением к методическому аппарату эпохи младограмматизма. Наблюдаются и еще менее объяснимые случаи методического атавизма. Так, до последнего времени встречаются факты не только имплицитной, но и эксплицитной ориентации исследования генетического плана на критерии типологического порядка. Известны прецеденты преднамеренной ориентации исследования одной генетической группировки или семьи языков на структуру и материал другой. Все еще дает о себе знать вера в возможность выработки принципов анализа, выводимых ad hoc применительно к той или иной языковой семье. С другой стороны, не приходится отрицать и того, что сам уровень разработки методов сравнительно-генетических исследовании в определенном смысле отстает от потребностей практики. В специальной литературе уже неоднократно отмечалось, что, будучи увлеченной своими эмпирическими успехами, компаративистика обычно уделяла мало внимания сущности используемых ею процедур, вследствие чего многие принципиальные вопросы ее методики по сей день не получают сколько нибудь общепринятого решения (ср., в частности, существующие трактовки понятия праязыка, оценки объяснительных возможностей архетипов, уровень разработки конкретных приемов локализации явлений и т.п.). Характеризуя творчество компаративистов домладограмматической парадигмы, Ф.де Соссюр справедливо подчеркивал, что "основной ошибкой сравнительной грамматики – ошибкой, которая в зародыше содержала в себе все прочие ошибки, – было то, что в своих исследованиях, ограниченных к тому же одними лишь индоевропейскими языками, представители этого направления никогда не задавались вопросом, чему же соответствовали производимые ими сопоставления, что же означали окрываемые ими отношения" [Соссюр, 1977, 41–42]. Несмотря на последовавшую в дальнейшем эксплицитную постановку этого вопроса, его обсуждение трудно признать достаточно продуктивным. Сказанное позволяет прийти к выводу об экстенсивных путях развития теории и методики генетического языкознания в прошлом. Поэтому встречающиеся в литературе высказывания о достижении современной компаративистикой полной зрелости и ясного осознания своих методов, на наш взгляд, все еще остаются преждевременными. Необходимо подчеркнуть, впрочем, что в несравненно большей степени методической зрелости недоставало концепциям, сторонники которых время от времени предпринимали ревизию самого фундамента генетического языкознания (ср. относительно недавнее утверждение У.Аллена, согласно которому историческое объяснение фактов языка, которым "было одержимо" языкознание прошлого столетия, должно быть вынесено за рамки лингвистики [см. Allen, 1953]. Между тем в литературе все еще довольно мало обобщающих работ, способных послужить в качестве некоторого методического пособия в конкретных компаративистических исследованиях. Так, если оставить в стороне отдельные научно-популярные по своему замыслу руководства [ср. Lehmann, 1962; Lord, 1966], то целесообразно упомянуть здесь лишь два рода публикаций, имеющих отношение к методической проблематике компаративистики. С одной стороны, это работы общего характера, не ориентированные специально на освещение вопросов метода [ср. Haas, 1966; 1969; Krahe, 1970; Katicic, 1970; Anttila, 1972; Untermann (hrsg,), 1973; Bynon, 1977; Макаев, 1977]. С другой стороны, это работы, посвященные в своем большинстве рассмотрению более или менее частных вопросов компаративистическои методики и к тому же ориентированные преимущественно на специфический контекст проблем индоевропеистики [ср. Meillet, 1925 (русск. пер.: Мейе, 1954); Десницкая, 1955; Десницкая, Серебренников (ред.), 1956; Hoenigswald, 1960; Collinder, 1964; Hoenigswald, 1973; Doerfer, 1973; Tischler, 1973; Арапов, Херц, 1974; Jucquois, 1976; Simone, Vignuzzi (a cura di), 1977; Birnbaum, 1977]. Среди немногочисленных исключений в последнем отношении здесь можно назвать одну из предшествовавших работ автора настоящей монографии, книгу Б.А.Серебренникова, посвященную вероятностным доказательствам в компаративистике, а также исследование Г.Фенриха, содержащее пропаганду сравнительно-исторического метода в кавказском языкознании [Климов, 1971; Серебренников, 1974; Фенрих, 1978]. Настоящая монография представляет собой расширенную коренную переработку ранее опубликованной брошюры автора, упомянутой выше. В отличие от нее здесь предлагается не только опыт систематизации методических приемов современных сравнительно-генетических исследований, но и попытка их дальнейшей разработки. Вместе с тем в этой работе автор стремился сконцентрировать свое внимание на некоторых особенностях изучения проблем неочевидного родства, а также сравнительно-исторического исследования языков, лишенных древнеписьменной традиции. Механизм конкретных приемов генетического языкознания демонстрируется преимущественно на фактическом материале наиболее близких автору по его специальности кавказских языков, т.е. абхазо-адыгских, картвельских и нахско-дагестанских, и в первую очередь картвельских, – они служили в истории лингвистической науки объектом самых невероятных гипотез и еще относительно недавно представлялись многим кавказоведам слишком своеобразными для того, чтобы классические процедуры компаративистики могли найти в них свое последовательное применение, следствием чего являлись неоднократно повторявшиеся призывы к их преобразованию. Работа состоит из шести глав. Первая из них посвящена наиболее общим вопросам методической проблематики компаративистики. Во второй рассматривается "синхронный" аспект сравнительно-исторических исследований (прежде всего – проблема обоснования языкового родства). В следующей главе раскрывается понятие реконструкции в компаративистике. Конкретные приемы реконструкции характеризуются в четвертой главе. В пятой главе рассматривается совокупность приемов хронологизации и локализации явлений, а также анализируются принципы группировки (классификации) языков в пределах языковой семьи. В последней главе обсуждаются возможности экстралингвистической интерпретации данных компаративистики. Наконец, в кратком заключении сформулированы некоторые соображения о перспективах дальнейшего развития методического инструментария сравнительно-генетических исследований. Об авторе
 Климов Георгий Андреевич Выдающийся отечественный языковед, кавказовед. В 1952 г. окончил филологический факультет Ленинградского государственного ордена Ленина университета им. А. А. Жданова по специальности «Грузинский язык и литература». С 1954 г. и до конца жизни был сотрудником Института языкознания АН СССР, в последние годы возглавлял отдел кавказских языков. В 1955 г. защитил кандидатскую диссертацию, а в 1965 г. — докторскую диссертацию по теме «Этимологический словарь картвельских языков». В 1988 г. ему было присвоено ученое звание профессора по специальности «Кавказские языки». Круг научных интересов: теоретическое языкознание, эволюция языка, сравнительная грамматика, этимология, типология, ареальная лингвистика.
Г. А. Климов был членом Главной редакции «Лингвистического атласа Европы», членом Европейского общества кавказоведов, а также членом редколлегии серии томов «Этимология» и ответственным секретарем журнала «Вопросы языкознания». В 1995 г. стал лауреатом Государственной премии Российской Федерации в области науки и технологий. Г. А. Климовым издано более 380 работ, из них 18 монографий. Некоторые монографии переведены и изданы за рубежом. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||