Макаров С.М. От старинных развлечений к зрелищным искусствам:
В дебрях позорищ, потех и развлечений. Изд. стереотип.

Оглавление

Вступление

Цирк существует уже несколько тысяч лет, сопровождая нас с детства и до глубокой старости. Тем не менее, развлекаясь и восхищаясь умениями цирковых мастеров, "здравомыслящие" люди столетиями пытаются ответить на мудреные вопросы: "Разумно ли тратить бесценные мгновения короткой жизни на бесцельное времяпрепровождение? Нравственное или беспутное занятие цирковые развлечения?"

Так, например, уже в V в. до н.э. китайский философ Ле Цзы размышлял на эту тему: "Что благородно, что презренно? Балкой можно пробить стену, но нельзя заткнуть нору. Рыжий Быстроногий, Рыжий Черногривый пробегали в день тысячу ли, но мышей ловили, надо полагать, хуже кошки. Сова и филин ночью увидят блоху, днём не разглядят гору. Говорят: "Восхвалять истинное и осуждать ложное, восхвалять порядок и осуждать смуту – значит не понимать закона природы".

Все равно, что восхвалять Небо и осуждать Землю, хвалить Ян и бранить Инь. Ясно, это не годится".

В отличие от философов китайские практики того же времени поНиному воспринимали цирковые развлечения. Об этом рассказывается в притче о двух артистах.

В княжество Сун забрел фокусник и всех удивил своим искусством. Князь Юань призвал его и велел показать ловкость. Тот плясал на ходулях вдвое выше своего роста, подбрасывал семь мечей – пять постоянно летали в воздухе. Князь восхитился, наградил его золотом и шёлком.

Другой бродячий фокусник-акробат, что смешил людей до упаду, услышал об этом и тоже стал проситься выступить при дворе. Князь Юань разгневался: "Тут один явился и показывал чудеса ловкости. Занятие пустяковое, но пришелся ко времени, понравился, ну я и наградил, Теперь все повадятся за наградой!"

Фокусника схватили и собрались казнить. Через месяц, правда, отпустили.

С тех лютых времен прошло немало сотен лет, а "высоколобое" человечество поНпрежнему в сомнениях: "Цирковое развлечение – возвышенное занятие или низменное? Важное или безделица? Полезное или никчемное?"

В церковно-славянских рукописях развлечения: зрелища, состязания, представления в том числе балаганного, циркового и театрального характера – называли "игрищами", "позорищем" или "позором". А тех, кто смотрел увлекательные проделки, именовали "позорителями", "позоришниками" и "позорниками".

В церковном словаре написано, что "позорище", "позор" – зрелище; позор, бесчестие при народе – публичное. Нередко многие древнеславянские термины, отнесенные к язычеству, получали оскорбительный оттенок. Так, "глумление" на древнеславянском языке значило – забава, увлечение. Однако в церковно-славянском языке понятие трактуется поНиному: "глумление" – болтливость, разглагольствование, насмешливость, пустословие.

В.Даль дает такие определения словам "позоры, позирать, позреть" – поглядывать, посматривать, поглазеть. Позор – зрелище, что представляется взору.

На Руси нередко употреблялось слово "потеха", определявшее всевозможные забавы, детские игры и даже царскую "Медвежью потеху".

Историк русского театра В.Всеволодский-Гернгросс пишет, "что наряду с термином "игрище" в старину был распространен термин "позорище", то есть зрелище. Но и он отличался своей неопределенностью. Он обозначал такое игрище, в котором усилились зрелищные черты. Таким образом, позорище – это определенный этап развития игрища; это – игрище, рассчитанное на зрителя. Однако термин этот не получил широкого распространения и в XVI в. был заменен другим – "потеха" (Потешный чулан, потешная палата, потешные ребята). Этот термин был многозначным; так, потехами называли воинские упражнения полков Петра I, разные заморские диковинки, привозившиеся к нам в XVI–XVII вв. Старая театральная терминология в XVII в. заменена была новой. Во второй половине XVII в. игрища, позорища стали именоваться "комедией", скоморохов сменили "комедианты"; в XVIII в. этим последним терминам пришли на смену те, которые бытуют у нас и сейчас: "драма", "комедия", "интермедия", "театр", "актёр"".

В конце XIX в. в России термин "развлечение" относился к легкомысленным занятиям во время отдыха от умственного труда. В XX в. "развлечение" – определялось как занятие, доставляющее удовольствие. Оно стало основным способом проведения досуга и вобрало в себя: игры, забавы, различные виды спорта, всевозможные зрелища и представления, народные гуляния и праздничные увеселения.

В годы советской власти "развлечение" прежде всего выполняло важнейшую воспитательную функцию, базируясь на просветительской сентенции: "Развлекая – поучать!". При этом, так называемые: "передовая интеллигенция" и "ведущие мастера советского искусства", борясь с "легкомысленной развлекательностью" и "бессодержательным, животным смехом", непрестанно думали о том, "как поднять на новую недосягаемую высоту культуру развлечения", как связать её с высочайшей духовностью, с борьбой пролетариата против мирового капитализма.

"Многие говорят, что смех, который можно вызвать трюком, смешным положением, вытекающем из механических ошибок, физиологически чрезвычайно полезен, что сам по себе такой смех – хорошая гимнастика, – заявлял народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский. – Может быть, и так, но мы можем вызвать смех и более разумными способами. Буржуазные авторы часто соскальзывают на чисто развлекательное искусство, и это служит известную службу буржуазии, отвлекая оппозиционные общественные формы от серьёзных социальных вопросов. Наше искусство должно давать глубокое пролетарское содержание и быть таким развлечением, которое одновременно с отдыхом после работы было бы и актом воспитания".

Сильный крен отечественных комедиографов в публицистику, нравоучительную сатиру существенно обеднил палитру смеха в том числе циркового юмора. Между тем известно, что искусству цирка, в особенности жанру клоунады, ближе всего "культ смеха, маски, когда насмешки воспринимаются более как шутки и юмор, а не как сатира".

В клоунаде особо важны "алогичное мышление" и пародийность поведения персонажа, ибо, "когда клоун в цирке начинает вести свое параллельное действие, паясничая и снижая своими трюками пластические движения гимнаста или атлета, мы же видим в этом плюс к действию, а не помеху", так как "эти добавки к представлению прямо от бытия, предлагающие ему новый, более широкий ракурс".

Талантливые цирковые комики ощущали на собственной практике, что их номерам, пронизанным злободневностью и агитационностью, порой не хватает озорного, искрометного, беззаботного смеха. Они, на свой страх и риск, вводили в представления потешные сценки, развлекательные номера, построенные в традициях "алогичного мышления".

После развала СССР и краха большевистской идеологии проблемы развлечения в демократической России, как и во всем цивилизованном мире, по-прежнему звучат актуально. Они волнуют учёных, деятелей культуры, господ производителей и потребителей всевозможных потех, "акул шоу-бизнеса".

В настоящей работе изучаются развлечения, истоки которых берут начало в магических, обрядовых, ритуальных действах, гадательных практиках, древних смеховых традициях. Утратив сакральное значение, телесное "ритуальное поведение" сохранилось в весёлых забавах или, совершенствуясь в сложности исполнения различных трюков, трансформировалось в цирковое мастерство.

В исследовании отмечается, что некоторые эстрадно-цирковые номера, аттракционы основываются на древнейших "магических умениях", переданных по наследству или от мастера к ученику. При этом, разумеется, знаковость некогда важных сакральных действ, гадательных практик приобрела иной символический смысл. <

Об авторе

Макаров Сергей Михайлович

Доктор искусствоведения, заслуженный деятель искусств РФ, президент Академии циркового искусства, советник Китайского национального цирка. С 1986 г. — ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания, занимается исследованием семантики циркового и сценических искусств. С. М. Макаров пришел в науку, пройдя путь от циркового клоуна-иллюзиониста и режиссера до исследователя искусства. Является автором ряда работ, в числе которых монографии: «Шаманы, масоны, цирк: Сакральные истоки циркового искусства» (М.: URSS), «Китайская премудрость русского цирка: Взаимовлияние китайского и русского цирка» (М.: URSS), «Искусство клоунады в СССР» (М.: URSS), «Театрализация цирка» (М.: URSS), «От старинных развлечений к зрелищным искусствам: В дебрях позорищ, потех и развлечений» (М.: URSS). Под его редакцией вышел сборник «Театр, эстрада, цирк» (М.: URSS), посвященный научной деятельности основоположника эстрадоведения и цирковедения Ю. А. Дмитриева.