|
Оглавленiе
Из предисловiя
Сочиненiе это – перепечатка, въ значительно распространенномь виде, двухъ статей, помещенныхъ въ Revue des Deux-Mondes за iюнъ и iюль месяцы 1865 года, Статьи эти составляютъ дополненiе къ критическимъ этюдамъ нашимъ о современномъ матерiализме, и могли бы занять место въ изданной нами подъ этимъ заглавiемъ книге, такъ благосклонно принятой благомыслящими людьми всехъ партiй. Никто не упрекнетъ насъ, будто мы относимся съ ненавистью или съ гневомъ къ своимъ противникамъ; напротивъ, мы даже довольны темъ, что они доставляютъ намъ случай ближе познакомиться съ деломъ и отдать более строгiй отчетъ въ нашихъ собственныхъ мненiяхъ. По поводу означенныхъ этюдовъ мне сделали несколько критическихъ замечанiй, на которыя считаю обязанностью ответить, чтобы объяснить духъ и предметъ этого труда. Мне говорятъ: вы боитесь, кажется, чтобы открытiе точныхъ и определенныхъ отношенiй между разумностью и мозгомъ не поставило спиритуалистическаго ученiя въ затруднительное положенiе и не подвергло опасности самаго бытiя души. Не значитъ ли это ставить нравственную истину въ зависимость отъ заключенiй физiологии? Еслибы даже и удалось этой науке установить прочно те отношенiя, которыя вы признаете такъ не твердыми, то разве следовало бы отселе, что матерiализмъ правъ и что душа химера? Не значитъ ли это переносить вопросъ на такую почву, на которую такъ выгодно для самаго матерiализма перенести его, – потому что если въ настоящее время и не имеетъ онъ на своей стороне достаточныхъ основанiй, то можетъ разсчитывать въ-последствiи достигнуть ихъ, въ надежде, что физiологiя съ каждымъ днемъ будетъ представлять новыя доказательства зависимости души отъ тела? Не лучше ли было бы прямо сказать, что еслибы и оправдались подобныя предположенiя, то и въ этомъ случае все-таки не было бы доказательствъ противъ бытiя души? Убежденiе въ бытiи души основывается на психологическихъ и нравственныхъ доказательствахъ, которыя не зависятъ отъ физiологiи. Пусть даже (чего, конечно, никто не можетъ отвергать) она будетъ зависеть отъ определенныхъ условiй организма, все-таки отселе никакъ не следуетъ, что душа – это теже самыя условiя. Это совершеннейшая истина, – и я чемъ угодно готовъ подтвердить все это. Действительно, бытiе души основывается на нравственныхъ и психологическихъ доказательствахъ, которыя не зависятъ отъ физiологiи. Нетъ никакаго сомненiя, что эти доказательства сохранили бы всю свою силу и въ томъ случае, еслибы физiологiи удалось съ точностью и неопровержимостью разъяснить некоторыя строго определенныя отношенiя между разумностью и мозгомъ. Но, допуская все это, не кстати ли спросить: открыто ли на самомъ деле и доказано ли, что действительно существуютъ в настоящее время такiя точныя отношенiя? Не вправе ли мы подвергнуть критике положенiе Кабаниса, что "нравственность – это только наизнанку вывороченная физика (le physique retourne)?" Нетъ сомненiя, что физика играетъ важную роль въ отправленiи мысли; но следуетъ ли изъ этого, что она составляетъ здесь все? Можно ли считать, что доказана безусловная зависимость души отъ тела, когда не указано съ точностiю и несомненностiю, что именно служитъ прямою и исключительною причиною разумности? Говорить, что это весъ или объемъ мозга, число или глубина его складокъ, такая или другая форма, то или другое строенiе, тотъ или другой химическiй составъ его и пр., – не значитъ ли открыто сознаваться, что мы не знаемъ того, о чемъ идетъ дело? Такъ ли бываетъ въ физике, когда открыли истинную причину какого-нибудь явленiя? Можно ли встретить въ такомъ случае колебанiе между тысячью различныхъ, произвольныхъ и даже противоположныхъ другъ другу, предположенiй? Словомъ, употребляя схоластическое выраженiе, въ основанiи доказательства матерiалистовъ лежатъ две посылки, изъ которыхъ одна, большая, можетъ быть выражена следующимъ образомъ: если мысль находится въ прямой зависимости отъ состоянiя мозга, то она не что иное какъ свойство мозга, – а другая, меньшая, такимъ образомъ: но на самомъ деле мысль находится въ прямой зависимости отъ состоянiя мозга. Мы не считаемъ нужнымъ останавливаться на большей посылке, такъ какъ она тысячу разъ уже была опровергнута. Но зато меньшая никогда еще не подвергалась серьезной и строгой критике. Такую-то критику мы и попытались сделать. На нашъ взглядъ, изъ действительно известныхъ фактовъ вовсе не вытекаетъ, чтобы въ разумности не заключалось ничего такого, что не было бы результатомъ известнаго видоизмененiя мозга. Опытъ несомненно свидетельствуетъ, что мозгъ известною и даже весьма значительною долею участвуетъ въ отправленiи мысли; но чтобы онъ составлялъ единственную причину и верную мерку мысли – это-то именно и не доказано... Об авторе
Французский философ и историк, последователь известного философа Виктора Кузена. Родился в Париже. В 1841 г., окончив лицей Святого Людовика, поступил в Высший педагогический институт. В 1844 г. ему была присуждена степень агреже философии, а в 1848 г. – доктора словесности за работу "Опыт о диалектике Платона". Преподавал в коллеже Бурга (1845–1848), в лицее в Страсбуре (1848–1857), читал курс логики в лицее Людовика Великого (1857–1864). В 1864 г. стал профессором истории философии в Сорбонне; в том же году был принят в Академию моральных и политических наук. Оказал влияние на своего племянника, известного психолога Пьера Жане, пробудив у него интерес к философии. В своей философской концепции Поль Жане, следуя Кузену, развивал метод эклектизма, считая задачей эклектического спиритуализма не механическое объединение идей из различных учений, но применение в философии объективного метода, дающего возможность согласовать между собой данные всех наук. Он развивал идеи Кузена о саморефлексии и интроспекции как основных методах философского познания, позволяющих субъекту постичь собственную личность и абсолютное. Преобладавший во Франции благодаря идеям позитивизма интерес к развитию естественных наук нашел выражение в мысли Жане о том, что достигнутые путем саморефлексии знания о метафизических реальностях подтверждаются в процессе развития позитивных наук. Перу Жане также принадлежит ряд работ по истории философии; в 1857 г. он перевел на французский язык "Исповедь" Августина. Известность получили его книги "Философия счастья" (1862), "Кризис в философии" (1865), "История политической науки" (1871), "Лекции по моральной философии" (1877), "Конечные причины" (1877), "Принципы метафизики и психологии" (1896) и др. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||