Улуханов И.С. О языке Древней Руси Изд. 4, испр. и доп.

Оглавление

Предисловие к третьему изданию

И. С. Улуханов – в продолжение традиции, идущей от М. В. Ломоносова через Ф. И. Буслаева и А. А. Шахматова к А. М. Селищеву, В. В. Виноградову, Р. И. Аванесову – в своей научно-исследовательской работе основательно и глубоко изучает проблематику как современного русского языка, так и начального периода истории русского языка – древнерусского языка. Таких исследователей в наше время не так уж много. Вместе с тем объединение в работах одного автора современных и исторических проблем (это подтверждает научное наследие классиков русистики) благотворно влияет на исследовательские подходы при рассмотрении как системных отношений, связей, а также функционирования конкретного языка в современной речевой коммуникации, так и эволюционных процессов в истории конкретного языка.

Настоящую книгу, посвященную древнерусскому языку, ха- рактеризует изложение исторического развития русского языка в X–XVII веках в контексте с русским литературным языком XX столетия. Автор последовательно – там, где позволяет ис- следуемый материал (прежде всего на примерах из истории слов и устойчивых сочетаний), – наглядно показывает связь древнерусского языка с современным русским языком. В ре- зультате древнерусский язык предстает перед читателем органическим звеном эволюции русского литературного языка от средневековья до наших дней. Такое представление о древнерус- ском языке подкрепляется "Заключением" книги (см. с. 184–188), в котором автор лаконично и в то же время убедительно, на "говорящих" иллюстрациях дает краткий очерк движения русского литературного языка в XVIII–XX веках с ориентацией на структурные и стилистические категории и эволюционные процессы, актуальные для русского языка X–XVII веков.

Книга И. С. Улуханова, встретившая благоприятный отклик в отечественной и зарубежной профессиональной прессе, была задумана автором как популярное издание. Она отличается ясным слогом, убедительной аргументацией и хорошо, целесообразно подобранным иллюстративным материалом.

Основное достоинство этого труда И. С. Улуханова, наряду с научно выверенной популяризацией весьма полезных знаний для каждого, кто интересуется русским языком, для повышения уровня речевой культуры говорящих и пишущих по-русски:

– в разъяснении понятий, актуальных для сознательного отношения к русскому языку как языку повседневного общения (неформального и официального), языку массовой коммуникации, как к средству выражения идей, мыслей, эмоций "во дни торжеств и бед народных", отношения к событиям, людям, к духовным ценностям (имеются в виду понятия "литературный язык", "славянизмы", "старославянский язык", "цер- ковнославянский язык", "древнерусский язык");

– в выяснении основных тенденций и вех эволюции русского языка на начальном этапе его истории. Здесь существенно подчеркнуть принципиальную значимость – и для исследования древнерусского языка, и для ориентации читателя в системе понятий данной области русского исторического языкознания – дифференцированного подхода к понятию "литературный язык" ("термин литературный (язык) применительно к русскому языку употребляется в двух значениях: по отношению к русскому языку нового времени (XVIII–XX вв.) он обозначает обработанную стандартизованную и нормированную форму языка, обслуживающую сферы культурной и общественной жизни нации, а применительно к языку средневековья (X–XVII вв.) – это язык религиозно-философской, научной и художественно-повествовательной литературы" – с. 26–27), а также оценки роли старославянского и церковнославянского языков в истории русского языка (см. с. 184). Все это, несомненно, поможет читателю, заинтересованно относящемуся к родному языку или к языку как жизненно важному средству общения, если не приобщиться, то прикоснуться к многовековой культурной истории русского народа, осознать настоятельную необходимость внимательного, чуткого отношения к слову – слову сказанному и услышанному, написанному и прочитанному. Неслучайно в Древней Руси сложилось правило: "Не омочив язык в уме, много согрешишь в слове!"

Из введения

Язык Древней Руси – это язык далекого прошлого. Но прошлое языка постоянно напоминает о себе.

Вот несколько отрывков из "Руслана и Людмилы" А.С.Пушкина:

Уже Фарлаф по граду мчится,
И шум на стогнах восстает...

В полях наездники мелькают,
Вдали подъемля черный прах...

В устах открытых замер глас,
И пал без чувств он на колена...

Как видим, устаревшие элементы языка можно встретить даже в широко известном и всеми любимом произведении: это слова, отсутствующие в современном языке (стогна – "площадь", подъемля – "поднимая") или малоупотребительные (град, глас, уста), слова, выступающие в иных значениях, нежели в современном языке (восстать – в значении "подняться", прах – в значении "пыль"), наконец, устаревшие формы широко употребительных слов (на колена вместо на колени).

Чтобы правильно понять текст многих произведений (в том числе и входящих в постоянный круг нашего чтения), зачастую необходимо знать старые значения слов, употребляющихся сейчас в других значениях. Приведем примеры из "Евгения Онегина":

Увы! Любовник молодой,
Поэт, задумчивый мечтатель
Убит приятельской рукой.

Слово любовник употреблено Пушкиным в значении "влюбленный, горячо любящий", которое не свойственно этому слову в современном языке.

Зачем у вас я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться я должна;
Что я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен,
Что нас за то ласкает двор?
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен,
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?

В этом монологе Татьяны слово соблазнительный означает "скандальный", т.е. речь идет о "чести" соблазнителя. В современном языке это прилагательное означает только "содержащий соблазн, заманчивый, привлекающий": например, соблазнительное приглашение.

Но не только устаревшие слова, их значения и формы заставляют нас обращаться к прошлому языка.

Задумывались ли вы когда-нибудь, например, над тем, почему можно сказать причинить зло, но нельзя – причинить удовольствие! Почему говорят прервать разговор, но нельзя прервать нитку? Почему в современном русском языке рядом со словами берег, дерево, голова имеются прибрежный, древесный, обезглавить? Родственно ли слово подражать слову дорога, обвязать – обязать, гражданин – горожанин, смрад – смородина!

Ответить на эти вопросы можно, лишь обратившись к истории русского языка, к языку Древней Руси.

История языка помогает узнать, как жили, мыслили наши предки, каковыми были их мировоззрение, их внутренний мир. Следы язычества можно найти, например, в таких словах, как чаровать, обаяние, кудесник и др. Глагол чаровати в древности означал "колдовать, ворожить", обаяние – "чародейство, волхвование", а кудесник – "колдун" (образовано от кудеса – "колдовство, чудеса").

Старые названия часто сохраняют память о том, что находилось в названном месте, чем там занимались люди. Так, название улицы Кузнецкий Мост напоминает о слободе кузнецов, находившейся на реке Неглинной, через которую был перекинут мост; в начале XIX века река была заключена в трубу.

Обыденские переулки в Москве получили название по церкви Ильи Обыденного (XVII в.). Название церкви объясняется тем, что она была выстроена обыдень, т.е. за один день. Старое значение слова обыденный – "построенный или совершенный в один день" (обыденная церковь, обыденный путь); в современном языке слово означает "обыкновенный, заурядный".

Многие устаревшие слова или формы слов, выйдя из употребления, оставили следы в языке в составе устойчивых сочетаний, имен собственных или производных слов.

Слово зеница в выражении беречь как зеницу ока означает "зрачок", и все выражение в целом первоначально значило "беречь, как зрачок глаза". В выражении почил в Бозе (т.е. умер "в Боге", как подобает христианину) мы встречаемся со старой формой предложного (местного) падежа (с чередованием г-з) в Бозе, В выражении попасть впросак сохранилось слово просак, которым называли станок для кручения веревок.

Слово мытищи означало место, где собирали мыто – "пошлину за проезд и провоз багажа". Глагол ошеломить, по-видимому, был образован от слова шелом – "шлем" и означал либо "сильно ударить по голове, шлему" (по-древнерусски "по шелому"), либо "надеть шлем, опустить забрало и тем самым лишить себя слуха"; есть и другое мнение: глагол является производным от белор. шолам "шум".

В художественной литературе мы также встречаемся с устаревшими значениями слов, которые иногда сосуществуют с современными. Вот пример из пьесы А.Афиногенова "Машенька":

Маша. Потом анкету надо заполнить. В графе родителей мне как писать? Кто моя мать?

Окаемов. Хм. Мещанка, наверное.

Маша. Что ты, дедушка, разве можно так про маму говорить? Мещанка – это которая сплетничает, склоки любит, жадная.

Окаемов. Нет, нет, я имею в виду социальное происхождение, а не нравственный облик.

Маша. Все равно нельзя. Я напишу – домашняя хозяйка, и все.

Здесь в речи представителей разных поколений столкнулись два значения слова мещанка (образовано от слова мъсто, ранее означавшего "город"): старое – "женщина, принадлежавшая в старой России к городскому сословию, состоявшему из мелких торговцев, ремесленников, низших служащих и т.п." и новое – "женщина с мелкими, ограниченными интересами и узким кругозором".

История языка объясняет нам и многие исключения, нерегулярности современной грамматики. Почему, например, в сочетании с числительными два, три, четыре существительные выступают в единственном числе (в родительном падеже): два, три, четыре стола, хотя речь идет не об одном предмете? В сочетании с другими числительными существительные выступают во множественном числе: пять, сорок, девяносто столов. Дело в том, что по происхождению сочетание два стола – это форма числительного два + форма так называемого двойственного числа в именительном падеже, существовавшая ранее в русском языке и указывавшая на два предмета. С утратой двойственного числа (см. об этом стр.109) форма именительного падежа двойственного числа (стола) была переосмыслена как форма родительного падежа единственного числа. Склонение же числительных три, четыре в истории русского языка сближалось со склонением числительного два, поэтому и три, четыре стали употребляться с формами бывшего двойственного числа (три, четыре стола). Остальные числительные употреблялись с формами множественного числа.

Можно было бы привести еще очень много примеров связи прошлого и настоящего в языке. За отдельными разрозненными примерами стоят более общие процессы, сыгравшие огромную роль в истории русского языка, – такие, как взаимодействие книжных и народно-разговорных элементов, изменения значений слов, смена одних грамматических форм другими и т.д. В этой небольшой книге будут кратко описаны важнейшие процессы развития языка, на котором говорили и писали на Руси в средние века (с XI по XVII в.). Мы стремимся познакомить читателя с основными разновидностями письменного и устного языка Древней Руси. Книга не содержит, конечно, систематического описания развития словарного состава, фонетического и грамматического строя русского языка. Рассматриваемые в ней явления иллюстрируются лишь отдельными примерами.

Как же сформировались разновидности языка Древней Руси?

Восточные славяне – предки русских, украинцев и белорусов – выделились примерно в VII–VIII вв. из общеславянского единства. С этого времени начинает свое существование и восточнославянский язык – предшественник русского, украинского и белорусского языков, выделившийся из общеславянского (или праславянского) языка – предшественника всех современных славянских языков. В настоящее время численность славян составляет около 300 миллионов человек. К славянским языкам, кроме русского, украинского и белорусского, относятся также болгарский, македонский, сербохорватский, словенский, польский, чешский, словацкий, лужицкие языки – верхний и нижний, полабский (исчезнувший в конце XVIII в.). Общеславянский язык задолго до нашей эры выделился из индоевропейского языка-основы. Читателя, желающего подробнее узнать об этих процессах, мы отсылаем к научным и научно-популярным работам о происхождении языка и отдельных языковых семей (12, 40, 64, 65, 72, 73).

На восточнославянском языке говорили племена (поляне, древляне, дулебы, уличи, тиверцы, так называемые "белые хорваты", северяне, вятичи, радимичи, дреговичи, кривичи и словене ильменские), заселявшие западную и центральную часть Европейской части бывшего СССР – от Нижнего Поднепровья на юге до Ладожского озера на севере.

В IX в. в среднем течении Днепра, на территории, заселенной полянами, возникло феодальное государство – Киевская Русь, объединившее вокруг себя восточнославянские племена, которые составили древнерусскую народность. Кроме Киева – "матери русских городов" – еще в VIII–IX вв. возникли Смоленск, Псков, Изборск, Полоцк, Искоростень, Чернигов и др. Страной городов ("Гардарикой") называли скандинавы Киевскую Русь. Молодое, но могущественное государство вступает в культурное общение с Византией, Болгарией, Венгрией, Чехией, Польшей. Изделия русских мастеров становятся известными далеко на Западе и на Востоке. Строятся красивые здания. Важнейшим культурным событием было появление письменности.

Какие-то элементы письма, очевидно, существовали у славян и ранее: черноризец (т.е. монах) Храбр – автор сказания "О письменах", написанного в конце IX в., сообщает о "чертах и резах" как о знаках какого-то письма. Но никаких следов этого письма не найдено. Очевидно, это были надрезы и черточки на дереве, имевшие значение чисел. Отдельные надписи так называемого кирилловского письма (т.е. того же письма, которым мы пользуемся и в настоящее время) относятся к X в.

В 1949 г. под Смоленском около села Гнездово была открыта первая русская кирилловская надпись. Она была сделана в середине X в. на сосуде. Одни ученые читают ее как горухща, другие – как горушна, третьи – как горунща (44), четвертые – как горуна – с обозначением мягкости н (65). Возможно, надпись означала, что в сосуде хранятся горчичные зерна, или – это наиболее вероятно – что сосуд принадлежал человеку по имени Горун.

В X в. на Русь стали поступать из Болгарии церковные книги, написанные на старославянском языке.

Особенно усилился их приток после того, как Русь приняла христианство в 988 г. Это, естественно, способствовало все большему распространению письменности. Книги переписывались восточнославянскими писцами, которые таким образом усваивали особенности старославянского языка. Что же представлял собой этот язык?

Старославянский язык – это язык, на котором написаны первые письменные памятники славянства: переведенные с греческого языка во второй половине IX в. Евангелие, Апостол, Псалтырь и другие богослужебные книги. Перевод был осуществлен братьями-греками Константином (827–869 гг.) и Мефодием (ок. 815–885 гг.), жившими в Солуни (современные Салоники) и хорошо знавшими славянский язык местного населения. Константину (в монашестве Кириллу) принадлежит заслуга создания первой славянской азбуки. До Кирилла славяне, по-видимому, неупорядоченно употребляли для письма и счета буквы греческого алфавита.

Известны две древнейшие славянские азбуки – глаголица и кириллица. Несмотря на то, что кириллица названа по имени Кирилла, ученые на основании ряда убедительных фактов полагают, что Кирилл (Константин) создал не кириллицу, а глаголицу (очевидно, в 862 г.). По мнению одних ученых, глаголица была создана на основе греческого минускульного письма (т.е. греческой скорописи), по мнению других, – на основе специальных знаков греческого письма, употреблявшихся для сокращения слов, для ускорения письма, для обозначения терминов в текстах ученого содержания, для целей криптографии (тайнописи) и магии (16, стр.305). Глаголица распространилась главным образом в Моравии, Македонии и Хорватии.

Кириллица возникла позднее глаголицы, очевидно в первой половине X в., и получила распространение в Болгарии, Сербии, в румынских княжествах и на Руси. Кириллический алфавит был создан на основе греческого устава (крупного почерка, характеризующегося тщательно выведенными буквами); при этом неупорядоченно использовавшееся славянами греческое письмо было усовершенствовано по образцу глаголицы, приспособлено к особенностям славянской речи.

Дальнейшая судьба славянских азбук была неодинакова. Начиная с XII в., глаголица почти во всем славянском мире выходит из употребления. Лишь в Болгарии и Хорватии она ограниченно использовалась до конца XVIII в. На Руси глаголица не играла существенной роли. Отдельные ее элементы можно встретить в памятниках, написанных кириллицей, а также в некоторых надписях. В более позднее время ее иногда употребляли в качестве тайного письма. Кириллицей же (в несколько упрощенном виде) мы пишем до сих пор.

Об авторе

Улуханов Игорь Степанович

Российский языковед, специалист по истории русского литературного языка, словообразованию, морфемике, лексикологии и грамматике современного русского языка. Доктор филологических наук (1976), профессор (1985), лауреат Государственной премии СССР (1982). И. С. Улуханов — автор более 300 научных работ, в том числе книг «О языке Древней Руси» (1972; 2002; переизд. в URSS), «Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания» (1977; переизд. в URSS), «Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация» (1996; переизд. в URSS), «Славянизмы в русском языке: Глаголы с неполногласными приставками» (2004; переизд. в URSS), «Zur Theorie der russischen Wortbildung» (2004), «Мотивация в словообразовательной системе русского языка» (2005; переизд. в URSS). Он один из создателей «Русско-немецкого словаря новых слов» (2007), «Словаря древнерусского языка (XI–XIV вв.)» (1989–2004), а также первого полного описания словообразовательной системы русского языка, представленного в «Русской грамматике» (1980; 2005).