Банзаров Д. Черная вера, или Шаманство у монголов Изд. 4

Оглавленiе

Предисловiе

Намеренiе издателя вначале было перепечатать толъко одну статью Банзарова "Черную веру", приложивъ къ ней бiографiю этого замечательнаго бурята. Имелось въ виду отчасти доставить лицамъ, занимающимся мифологiей и фольклоромъ сибирскихъ инродцевъ, возможность вновь прiобретать статью Банзарова, которая стала библiографическою редкостью; но главная цель была напомнить бурятамъ объ ихъ замечательномъ соплеменнике, а также и русской публике объ этомъ одинокомъ случае, оставшемся въ продолженiи тридцати летъ безъ повторенiя.

Вотъ какъ оценивалось тридцать летъ тому назадъ на языке того времени неожиданное появленiе среди русскихъ ученыхъ образованнаго монгола: "Блескъ примечательной личности, – писалъ орiенталистъ Савельевъ въ бiографiи Банзарова, – отражается и на народе и буряты отныне прiобрели право на большее вниманiе потому, что изъ среды ихъ вышелъ Дорджи Банзаровъ".

Однако въ настоящее время имя Банзарова среди самихъ бурятъ известно только въ самомъ ограниченномъ кружке лицъ; еще менее оно известно русскимъ (за исключенiемъ, конечно, орiенталистовъ). Среди бурятъ его еще помнятъ селенгинскiе буряты, между которыми и до сихъ поръ еще живутъ его близкiе родственники; более же отдаленные отъ Селенги буряты едва-ли слыхали объ этомъ имени. Въ настоящее время среди бурятъ изредка появляются лица съ среднимъ образованiемъ, читающiе русскiе журналы; имъ было бы любопытно и поучительно прочесть бiографiю интереснаго земляка, о которомъ современники отзывались съ такой симпатiей, но бiографiя Банзарова и его собственныя статьи помещены въ ученыхъ изданiяхъ, которыя въ глухой провинции трудно достать. Удовлетворить этой потребности, вотъ въ чемъ состояла собственно цель настоящаго изданiя.

Денежныя средства на изданiе далъ одинъ образованный бурятъ съ темъ, чтобы на вырученныя отъ продажи деньги было предпринято новое изданiе, относящееся къ бурятамъ же. Такъ какъ литературное наследство, оставленное Банзаровымъ, не велико, то впоследствiи было решено расширить изданiе и включить въ него кроме "Черной веры" и другiя статьи Банзарова. Расширенiе потребовало увеличенiя издержекъ; новыя средства были найдены; одновременно съ этимъ назначенiе выручки отъ изданiя было изменено; решено обратить изданiе въ пользу Восточно-сибирскаго Отдела Имп. Русск. Геогр. Общества, деятельность котораго по изследованiю бурятскаго племени за последнее время усилилась.

Для бiографическаго очерка намъ пришлось почти ограничиться статьей Савельева: "О жизни и трудахъ Дорджи Банзарова". Вне этого матерiала намъ удалось получить толъко самыя краткiя сообщенiя отъ гусиноозерскаго хамбо-ламы Д.Г.Гомбоева, Ю.Л.Лумбунова, М.В.Загоскина и г.Гантимурова. Эти последнiя такъ незначительны, что вместо переработки очерка, сделаннаго Савельевымъ, следовало бы просто перепечатать эту статью; къ сожаленiю это оказалось невозможнымъ, такъ какъ статья Савельева на половину состоитъ изъ изложенiя статей Банзарова, и поместить ее целикомъ было бы излишне рядомъ съ самими статьями.

Хотя бiографическiй очеркъ сухъ, но онъ все-таки даетъ некоторые факты и русскiй читатель найдетъ въ немъ матерiалъ для размышленiя. Инородецъ, вовлеченный въ русское умственное движенiе, – такихъ фактовъ русская жизнь знаетъ не много, а въ жизни бурятскаго племени это примеръ единственный, после того не возобновлявшiйся. Въ сороковыхъ годахъ Банзаровъ становится въ ряды ученыхъ орiенталистовъ, а теперь мы редко когда встретимъ бурята, учившагося въ гимназiи или даже въ учительской семинарiи., Русскiе патрiоты сороковыхъ годовъ въ роде орiенталистовъ Григорьева и Савельева увидели въ Банзарове явленiе, вызванное прогрессивнымъ ходомъ русскаго просвещенiя; но тотъ, кто прочтетъ бiографiю Банзарова, убедится, что образованность Банзарова была чистая случайность. Вотъ почему въ теченiи более тридцати летъ не было другого Банзарова. Захватъ бурятскаго племени общимъ русскимъ стремленiемъ къ образованiю еще впереди; теперь онъ только что начинается. Въ настоящее время действительно въ бурятскомъ народе пробуждается желанiе учиться у русскихъ учителей; по последнимъ даннымъ въ народныхъ школахъ учится 517 мальчиковъ-бурятъ; некоторые учатся въ русскихъ школахъ, но есть и улусныя бурятскiя школы, въ которыхъ все учащiеся буряты. Другiе мальчики учатся въ учительской семинарiи въ Иркутске; встречаются буряты и въ гимназiяхъ иркутской и читинской. Некоторые буряты начинаютъ уже принимать участiе въ сибирской местной прессе, другiе примыкаютъ къ местному Отделу Географическаго Общества; въ изданiяхъ последняго мы встречаемъ имена бурятъ М.Н.Хангалова, 0. А.Пирожкова, И.В.Вамбоцэрэнова.

Въ одномъ письме къ прiятелю Банзаровъ проситъ уверить орiенталиста Григорьева, что онъ, Банзаровъ, сталъ совсемъ русскимъ. Несомненно, по своимъ привязанностямъ и стремленiямъ Банзаровъ былъ совершенно русскiй человекъ; онъ былъ членъ русскаго интеллигентнаго круга; этому нисколько не могли мешать сохранившiяся въ немъ симпатiи къ своему добродушному племени и принадлежность къ буддiйской вере. Если-бъ такихъ Банзаровыхъ было не одинъ, а много, какая прочная связь образовалась бы между бурятскимъ племенемъ и русскимъ и какъ бы это благотворно отразилось на бурятской жизни! Пафосъ приведенной фразы

Савельева можно не разделять; можно сказать, что одна личность еще не можетъ служить общей характеристикой племени, но верно то, что память о Банзарове не можетъ пропадать безследно для его сородичей и что напоминанiя о немъ должны пробуждать въ нихъ хорошiя стремленiя.

Прiобщенiе бурятекаго племени къ общей русской духовной жизни лучше всего можетъ быть достигнуто научной разработкой быта бурятъ и ихъ старины, и изданiемъ книжекъ, посвященныхъ описанiю ихъ родины, ихъ исторiи и современной жизни. Такая литература создастъ духовное общенiе между русской интеллигенцiей и бурятской средой. Въ этомъ же роде должна сослужить службу и наша книга.

Портретъ, приложенный къ нашему изданiю, есть увеличенный посредствомъ фотографiи переснимокъ съ очень мелкаго портрета, снятаго дагерротипомъ въ сороковыхъ годахъ и приложеннаго Савельевымъ къ собранiю писемъ Банзарова, напечатанному въ Трудахъ Археол. Общества, т.III, 1856 г. Намъ приходилось выбирать изъ двухъ: или дать художнику предварительно перерисовать его или прямо отпечатать фототипическимъ способомъ; въ первомъ случае мы приложили бы къ изданiю портретъ, который удовлетворялъ бы художественному вкусу будущаго владельца книги, но изображенiе потеряло бы верность подлиннику. Во второмъ случае рисунокъ сохранилъ бы ту грубость штриха, которая неизбежно является при увеличенiи снимка, но мы избегли бы обвиненiя въ искаженiи чертъ лица. Мы предпочли последнее.

Исправленiемъ восточныхъ текстовъ, встречающихся въ книге, редакцiя ея обязана любезности монголиста А.М.Позднеева.

Об авторе

Банзаров Доржи Банзарович

Известный российский востоковед, один из первых бурятских ученых. Родился в Кутетуевском улусе Забайкальской области (ныне Джидинский район Бурятии), в семье казака-бурята, отставного пятидесятника Ашебагатского казачьего полка. В 1842 г. окончил с золотой медалью Казанскую гимназию и поступил в Казанский университет на философский факультет. В 1846 г. окончил Казанский университет; защитил диссертацию на степень кандидата татаро-монгольской словесности. Ученик О. М. Ковалевского, одного из основателей научного монголоведения. В 1847–1849 гг. вел научные исследования в Азиатском музее Санкт-Петербурга; был избран членом-корреспондентом Русского археологического общества. В 1850–1855 гг. служил в Иркутске чиновником по особым поручениям при генерал-губернаторе Восточной Сибири Н. Н. Муравьеве-Амурском. В 1851 г. избран членом-корреспондентом Сибирского отдела Русского географического общества.

Научное наследие Дорджи Банзарова составляют главным образом исторические, этнографические и филологические исследования. Среди его работ важное место занимает «Черная вера, или Шаманство у монголов» (1846) — первое исследование монгольской народной религии (включая культ неба, земли, огня, отдельных богов и духов), ее жрецов (шаманов) и основных обрядов. Интуиция автора и его широкий кругозор позволили сделать эту работу не только основополагающей и на долгое время непревзойденной, но и поныне не утратившей своего научного значения. Своими исследованиями, в которых Д. Банзаров использовал знание многих восточных и европейских языков (в университете он изучал монгольский, калмыцкий, маньчжурский и турецкий языки, а также санскрит; свободно читал на немецком, английском, французском и латинском языках), он заслужил внимание и уважение ученых-востоковедов всего мира.