Оптические обманы, которым посвящена эта книжечка, – не случайные спутники нашего зрения: они сопровождают его при строго определенных условиях, с неизменным постоянством закономерного явления, и имеют силу для каждого нормального человеческого глаза. То, что человеку свойственно при известных обстоятельствах поддаваться иллюзиям зрения, обманываться относительно источника своих зрительных впечатлений, не следует вовсе рассматривать как всегда нежелательный недостаток, безусловный порок нашей организации, устранение которого было бы для нас во всех отношениях благотворно. Художник не принял бы такого "непогрешимого" зрения. Для него наша способность при определенных условиях видеть не то, что есть в действительности, является счастливым обстоятельством, существенно обогащающим изобразительные средства искусства: "Живописцы наипаче умеют обращать в пользу сию общую и всем сродную обманчивость" – писал гениальный Эйлер и далее пояснял: "На сей обманчивости все живописное художество основано. Ежели бы мы привыкли судить о вещах по самой истине, то бы сие искусство не могло иметь места, равно как когда бы мы были слепы. Всуе художник истощил бы все свое искусство на смешение цветов; мы бы сказали: вот на сей доске красное пятно, вот голубое, здесь черное и там несколько беловатых линей; все находится на одной поверхности, не видно на ней никакого в расстоянии различия и не можно бы было изобразить ни единого предмета. Что бы на картине ни написано было, так бы нам казалося, как письмо на бумаге, и может быть еще старалися бы мы разобрать знаменование всех разноцветных пятен. При сем совершенстве не были ли бы мы сожаления достойны, лишены будучи удовольствия, которое приносит нам ежедневно столь приятное и полезное художество!" Несмотря, однако, на живой интерес, представляемый обманами зрения для художника, физика, физиолога, врача, психолога, философа, наконец, для каждого любознательного ума, у нас до сих пор не было издания, которое заключало бы более или менее исчерпывающий подбор образчиков оптических иллюзий. Настоящая книжечка, предназначаемая прежде всего для широкого круга не-специалистов, является попыткой предложить подобный подбор главнейших типов зрительных обманов, какие могут быть наблюдаемы при условиях естественного зрения, без каких-либо приспособлений – в роде стереоскопа, проколотой карточки и т.п. Фигуры напечатаны так, что обратная сторона странички в большинстве случаев остается чистой; благодаря этому при желании можно составить подвижную, удобную для демонстрирования коллекцию иллюзий зрения, можно вырезать каждую фигуру и наклеить на карточку. Что касается причин, обусловливающих ту или иную иллюзию зрения, то только для весьма немногих оптических обманов существует твердо установленное, бесспорное объяснение; к ним принадлежат те, которые обусловлены строением глаза: иррадиация, иллюзия Мариотта (слепое пятно), иллюзии, порождаемые астигматизмом и т.п. Относительно же большей части остальных обманов зрения можно было бы написать очень много – о них и имеется на Западе обширная литература – но нельзя высказать ничего положительного (исключая иллюзии портрета). В качестве поучительного примера рассмотрим иллюзию фигуры 42-й (стр.): белые кружки, расположенные известным образом на черном фоне, кажутся издали шестиугольниками. Принято, по-видимому, считать установленным, что иллюзия эта всецело обусловливается так называемой иррадиацией – кажущимся расширением светлых участков (имеющим простое и ясное физическое объяснение). "Белые кружки, увеличиваясь по площади от иррадиации, уменьшают черные промежутки между ними" – пишет проф.ПольБер в своих "Лекциях зоологии", имея в виду, что "так как каждый кружок окружен шестью другими, то при расширении он, упираясь в соседние, окажется заключенным в шестиугольник" (см. также "Курс физики" О.Д.Хвольсона, т.II, изд.1918 г., стр.519). Достаточно, однако, взглянуть на соседнюю фигуру43 (стр.), где тот же эффект наблюдается для черных кружков на белом фоне, – чтобы отказаться от этого объяснения: здесь иррадиация могла бы лишь уменьшить размеры черных пятен, но никак не изменить их круглую форму в шестиугольную. Чтобы охватить одним принципом оба случая, можно было бы предложить такое объяснение: при рассматривании с известного удаления угол зрения, под которым представляются узкие промежутки между кружками, становится меньше предела, допускающего различение их формы; каждый из шести промежутков, прилегающих к кружку, должен казаться тогда прямой черточкой равномерной толщины, и, следовательно, кружки окаймятся шестиугольниками. С этим объяснением хорошо согласуется и тот парадоксальный факт, что на известном расстоянии белые участки продолжают еще казаться круглыми, в то время как черная кайма вокруг них уже приобрела шестиугольную форму; лишь при еще большем удалении шестиугольная форма переносится с каймы на белые пятна. Однако, и это мое объяснение является лишь правдоподобной догадкой, каких можно придумать, вероятно, еще несколько. Необходимо еще доказать, что возможная причина есть в данном случае и действительная. Столь же недостоверный, необязательный характер носит большинство попыток найти объяснение отдельным иллюзиям зрения (исключая весьма немногих, указанных ранее). Для некоторых оптических обманов не предложено до сих пор никакого объяснения. Для иных, наоборот, имеется слишком много объяснений, из которых каждое в отдельности было бы, пожалуй, достаточно, если бы не существовало ряда других, ослабляющих его убедительность. Вспомним знаменитую, обсуждаемую уже со времен Птолемея, иллюзию увеличения светил у горизонта, для которой предложено, кажется, не менее шести удачных теорий, каждая из которых страдает лишь тем недостатком, что имеется еще пять столь же хороших объяснений... Очевидно, почти вся область оптических обманов находится еще в до-научной стадии своей разработки и нуждается в установлении основных методических принципов ее исследования. При подобном отсутствии чего-либо твердого, положительного в области относящихся сюда теорий, я предпочел ограничиться только демонстрацией неоспоримого материала фактов, воздерживаясь от объяснения их причин и заботясь лишь о том, чтобы в книжке представлены были все главнейшие типы зрительных иллюзий. Только для иллюзий, связанных с портретами, приводится в конце книжечки объяснение, так как в данном случае оно достаточно ясно и бесспорно, чтобы возможно было противопоставить его тем суеверным представлениям, которые издавна сложились вокруг этого своеобразного оптического обмана. Серия иллюстраций открывается образчиками иллюзий, причина которых несомненно лежит в анатомических и физиологических особенностях глаза: это – иллюзии, зависящие от слепого пятна, иррадиации, астигматизма, сохранения световых впечатлений и утомления сетчатки (N1–8). При опыте со слепым пятном исчезновение части поля зрения можно обнаружить, между прочим, и иным образом, – именно так, как впервые сделал в XVIII веке Мариотт; эффект получается, пожалуй, еще более поражающий. "Я прикрепил, – рассказывает Мариотт, – на темном фоне, приблизительно на уровне моих глаз, маленький кружок белой бумаги и в то же время просил другой кружок держать сбоку от первого, вправо на расстоянии около двух футов, но несколько пониже, так чтобы изображение его упало на оптический нерв моего правого глаза, тогда как левый я зажмурю. Я стал против первого кружка и постепенно удалялся, не спуская с него правого глаза. Когда я был на расстоянии около 9 футов, второй кружок, имевший величину около 4 дюймов, совсем исчез из поля зрения. Я не мог приписать это его боковому положению, ибо различал другие предметы, находившиеся еще более сбоку, чем он. Я подумал бы, что его сняли, если бы не находил его вновь при малейшем передвижении глаза..." За этими "физиологическими" обманами зрения следует гораздо более многочисленный класс иллюзий, которые обусловлены причинами психологическими, чаще всего еще недостаточно выясненными. По-видимому, можно считать установленным лишь то, что иллюзии этого рода являются следствием предвзятого ложного суждения, непроизвольного и бессознательного. Источником обмана является здесь интеллект, а не чувство. К ним применимо меткое замечание Канта: "Наши чувства не обманывают нас, – не потому, что они всегда правильно судят, а потому, что они вовсе не судят". Перельман Яков Исидорович
Яков Исидорович ПЕРЕЛЬМАН (1882–1942)
Выдающийся отечественный ученый, популяризатор физики, математики и астрономии, один из основоположников жанра научно-популярной литературы. Родился в городе Белостоке Гродненской губернии. В 1909 г. окончил Лесной институт в Санкт-Петербурге. В течение 17 лет работал в журнале "Природа и люди", где было напечатано более 500 его очерков, статей и заметок. В 1919–1929 гг. редактировал первый советский научно-популярный журнал "В мастерской природы". Работал также в отделе науки "Красной газеты", был членом редколлегии журналов "Наука и техника" и "Педагогическая мысль"; сотрудничал в издательстве "Молодая гвардия" в качестве автора, консультанта и научного редактора; организовал массовый выпуск книг занимательной серии. В 1931–1933 гг. был членом президиума Ленинградской группы изучения реактивного движения. Я. И. Перельман не только разработал собственную методологию, которая позволяла знакомить читателя с занимательными научными фактами, но и создал новый вид своеобразного учебного пособия — доступного широкой аудитории, остроумного, но в то же время обучающего. Им были написаны книги "Занимательная физика", "Занимательная арифметика", "Занимательная алгебра", "Занимательная астрономия", "Занимательная геометрия" и "Занимательная механика". Всего библиография Я. И. Перельмана насчитывает более 1000 статей и заметок, опубликованных в различных изданиях, 47 научно-популярных и 40 научно-познавательных книг, а также 18 школьных учебников и учебных пособий. |