Вершинин А.А. Мировая революция под звуки «Марсельезы» (1919--1923):
К истокам французского коммунистического движения

Оглавление

Введение

Звездный час европейских коммунистических партий, как и мощь мирового коммунистического движения в целом, уже несколько десятилетий как стали достоянием истории. Времена, когда двухмиллионная коммунистическая партия Италии являлась крупнейшей политической организацией в капиталистическом мире, а французская компартия набирала до четверти голосов избирателей на общенациональных выборах, канули в прошлое. Коммунистические объединения Италии, Испании, Германии прекратили свое существование или значительно маргинализировались. Индексы их политического влияния колеблятся в пределах величины статистической погрешности. Парламентские выборы 2007 г. лишний раз показали то состояние глубочайшего упадка, в котором пребывает компартия Франции (ФКП) – фактически последний более-менее крупный осколок европейского коммунистического движения. В первом туре коммунисты с 4,3 % голосов лишь ненамного обошли троцкистов (3,41 %) и безнадежно отстали от социалистов (24, 73 %). О былой силе и влиянии ФКП напоминает лишь построенное в Париже из стелка и бетона монументальное здание Центрального Комитета партии – творение выдающегося бразильского архитектора Оскара Нимейера.

В историческом смысле европейские компартии потерпели неудачу. Возникнув в начале 1920-х гг. в результате раскола социалистических организаций, взяв на вооружение большевистскую идеологию и практику, пережив увлечение троцкизмом, сменившимся преклонением перед фигурой Сталина, они в конечном итоге не смогли адаптироваться к новым вызовам общественного развития второй половины XX в. и фактически исчезли с политической арены стран Европы. Трудно представить, что их осколки когда-нибудь в будущем смогут стать центром притяжения левых сил, несмотря на то, что французские коммунисты не оставляют попыток вписаться в мейнстрим и "оседлать" актуальные социальные сюжеты, такие как феминизм, экология, проблемы миграции и издержки евроинтеграции.

Все это так, и всем современным сторонникам коммунистической идеи следует об этом помнить. Однако не следует забывать и о том, что за картиной современного упадка компартий скрывается сложная, временами захватывающая история их возникновения и становления. Своими корнями она уходит в бурную эпоху, когда Мировая война потрясла устои европейской цивилизации, а Русская революция обозначила альтернативу либерально-капиталистическому пути развития. Это были поистине "огненные" годы. Десятилетиями сжимавшаяся пружина социального недовольства процессами складывания капиталистической экономики, вырвавшими из привычного векового жизненного уклада огромные людские массы, не выдержала давления военных лет и распрямилась, ударив по старым общественно-политическим системам европейских стран. Тогда они еще не обладали надежным амортизатором против таких ударов – развитой системой социального обеспечения. В результате, к концу первого десятилетия XX в. Старый континент оказался на грани полномасштабного социально-политического катаклизма. Сегодня практически никто, кроме историков-специалистов, не помнит о том, что в 1919-1920 гг. события "красного двухлетия" фактически поставили Италию на грань полномасштабного гражданского конфликта. Имена Карла Либкнехта и Розы Люксембург, погибших в ходе вооруженного выступления в Берлине в январе 1919 г., связываются лишь с названными в их честь улицами и площадями советских городов. Мало кто вспоминает и о том, что массовые протестные выступления в 1919-1920 гг. в Париже по своему размаху и количеству участников не уступали событиям "Красного Мая" 1968 г.

Всеобщий энтузиазм (иногда напоминавший умопомрачение), вызванный политическим и идеологическим крахом коммунизма в конце 1980-х гг., привел к искажению исторической памяти об эпохе социально-политических трансформаций поистине тектонического масштаба. На каком-то этапе возникло даже несколько пренебрежительное отношение к прошлому мирового коммунистического движения. Да и как ему было не возникнуть, когда в 1990-е гг. коммунизм как идеологию списали на свалку истории за ненадобностью те самые люди, многие из которых кто ранее числился в рядах его последователей?

В 2001 г. в России вышло в свет коллективное исследование зарубежных историков, на Западе к тому времени уже успевшее стать бестселлером. Его название говорило само за себя – "Черная книга коммунизма". На обложке русского издания был помещен громкий заголовок – "Преступления, террор, репрессии. 95 миллионов жертв". На страницах своего труда авторы натуралистично описывали все ужасы советского тоталитаризма и других коммунистических режимов. С исторической объективностью у них не всегда все клеилось, но в данном случае примечательно не это. В число авторов "Черной книги" входили французы Стефан Куртуа и Жан-Луи Панне – оба бывшие леваки, когда-то разделявшие крайние идеи и увлекавшиеся маоизмом, а предисловие к русскому изданию писал А.Н. Яковлев – один из идеологов перестройки, со временем перешедший на жесткие антикоммунистические позиции. Люди, в прошлом называвшие себя последователями Маркса и Ленина, взялись за перо, чтобы раз и навсегда развенчать коммунизм.

Эту же цель преследовали многие их коллеги как в России, так и на Западе. Политики, некогда стоявшие во главе коммунистических партий в европейских странах, публично перешли на новые позиции, самим своим демаршем подчеркивая бесперспективность дальнейшего следования в русле коммунистических идей. Бывшие руководители компартии Италии Джорджо Наполитано и Массемо д'Алема заняли высшие государственные посты в Итальянской республике (президента и премьер-министра соответственно), но уже отнюдь не как коммунисты. В прошлом лидер испанских коммунистов Сантьяго Каррильо в 1992 г. прямо заявил: "Коммунистическое движение как таковое завершило свой исторический цикл, и нет никакого смысла пытаться снова запустить его".

Речь не идет о том, что все эти люди, пересмотревшие свой жизненный опыт, были в чем-то не правы. Очевидно, что события 1980-1990-х гг. требовали некоего переосмысления устоявшихся взглядов, которые, как показала история, во многом являлись ошибочными. Вопрос стоит иначе. При этом переосмыслении, как то часто бывает, "вместе с водой выплеснули ребенка". В западной и, в особенности, в отечественной общественной и научной среде сформировалось определенное предубеждение к непредвзятому анализу проблематики международного коммунистического движения и коммунистической идеологии в целом.

Последствия этого были весьма плачевны в России: долгое время коммунизм и коммунистов рисовали у нас не иначе, как черными красками. Однако они сказались и на Западе. Ведь без понимания сущности европейского коммунистического движения невозможно полностью осмыслить ключевые проблемы эволюции государственных и общественных систем стран Европы в XX в. Об этом, в частности, в 1994 г. написал крупный западный историк Эрик Хобсбаум. Формирование современной политической системы, деколонизация, переход к масштабным социальным реформам и возникновение принципиально новой модели общественного развития, альтернативной классическому либерализму, – эти и другие ключевые явления в жизни европейских стран развернулись при самом непосредственном участии коммунистов.

Особенно важен в данном контексте период зарождения и становления компартий в странах Европы. Именно здесь находится ключ к пониманию того, как возникли политические организации, оказавшие существенное влияние на развитие современной западной цивилизации. Каким образом в недрах европейской социал-демократии, к началу Первой мировой войны ставшей на путь интеграции в структуру буржазно-демократического государства, вызрело течение, которое сделало ставку на жесткое противостояние с этим самым государством? Почему оно выбрало своим знаменем красный стяг Русской революции? Как парламентская партия, "заточенная" под поиск политического компромисса с властью, превратилась в объединение "нового типа", поставившее своей целью организацию широких масс с целью революционного действия? Наконец, какова роль коммунистической идеи в эволюции европейских обществ первой половины XX в. и можно ли говорить о своеобразии европейского коммунизма по сравнению с русским большевизмом? Эти вопросы нетривиальны. В данной работе на примере французского коммунистического движения предпринята попытка дать на них ответы.

Цель, которую ставит перед собой автор, – изучение особенностей зарождения и складывания французского коммунистического движения – ни в коей мере не предполагает реабилитацию коммунистической идеологии. Однако без ее глубокого анализа понять суть процессов, шедших во французском социализме и приведших к формированию коммунистической партии, невозможно. В этом случае фактор "движения масс", который помещали в центр своих исследований как историки-коммунисты, так и их идейные оппоненты, становится безликим, а ряд важных обстоятельств просто теряется. Кроме того, а возможно, и в первую очередь, при таком подходе исчезает возможность объективного рассмотрения ключевого аспекта сюжета – роли Коммунистического Интернационала (Коминтерна), образование которого в 1919 г., собственно, и поставило на повестку дня вопрос формирования во Франции коммунистической партии.

Это очень хорошо видно при анализе истории изучения темы. Среди ее французских исследователей на протяжении 40 лет четко выделялись две основные школы. Первая (назовем ее коммунистической) зародилась в 30-е гг. в недрах самой компартии. Ее основателем можно считать Андре Ферра, историка и, одновременно, активного партийного деятеля, занимавшего в разное время ряд ответственных постов в ФКП. Завершенную форму позиция историков-коммунистов получила в официальной "Истории Французской коммунистической партии", вышедшей в свет в 1961 г. под руководством комиссии, возглавленной лидерами ФКП Ф. Бийу и Ж. Дюкло. Их главная идея звучала незамысловато: образование компартии во Франции стало результатом мощного движения рабочих масс, которые, руководствуясь классовым инстинктом, свергли своих старых социал-реформистских вождей и встали на путь строительства коммунизма при руководящей и направляющей роли Коммунистического Интернационала.

С альтернативной точкой зрения выступали историки-ревизионисты. Их течение возникло в начале 1960-х гг. в качестве реакции на те процессы, которые к этому времени шли в международном коммунистическом движении. XX съезд КПСС 1956 г. и разоблачение культа личности Сталина, венгерские события осени того же года оказались серьезным моральным ударом для тысяч французских коммунистов. Некоторые из них, выйдя из рядов компартии, перешли на научное поприще и посвятили свою дальнейшую жизнь критическому пересмотру всего предшествовавшего периода деятельности ФКП. Первым и наиболее ярким исследователем, начавшим работать в таком ключе, стала Анни Крижель, которая сделала громкий вывод - "раскол 1920 г. был простым стечением обстоятельств", пришедшимся на апогей социального недовольства в послевоенной Франции и пик симпатий к Советской России. Роль Коммунистического Интернационала в изображении Крижель выглядела однозначно: красная Москва воспользовалась ситуацией и навязала французским социалистам совершенно чуждую им модель политической организации. Если историки-коммунисты рассматривали Коминтерн в качестве "локомотива" революционного процесса, то ревизионисты представляли его своего рода "катком", подмявшим под себя французское рабочее движение.

Оба эти течения в равной степени самоидентифицировались через отношение к коммунистической идеологии. Твердое убеждение в ее правоте и в неизбежности ее торжества фактически предопределяло те выводы, к которым приходили историки-коммунисты, занимавшиеся изучением процесса возникновения ФКП. Разочаровавшиеся же в коммунизме историки-ревизионисты полностью отвергли все достижения своих предшественников и взялись создавать новую историю компартии, которая оказалась не менее ангажированной, чем та, которую они критиковали, ведь неофиты, как известно, всегда отличаются особым рвением в борьбе с некогда разделяемыми ими идеями.

Где-то между двумя течениями пытались найти свое место историки либеральной и социалистической ориентации. Пожалуй, они подошли к вопросу наиболее взвешенно, попытавшись разглядеть за дымовой завесой идеологических баталий искомую проблему. Либеральный публицист и историк Жак Фовэ и занимавшийся историей французского социализма ученый Даниэль Лигу в своих работах наметили и в основном описали те тенденции внутри довоенной Социалистической партии (СФИО), которые привели к ее расколу и образованию компартии. Их анализ не отличался глубиной, однако они создали солидный фундамент для будущих исследований. Впрочем, и здесь не обошлось без идеологии: все потуги историков либеральной и социалистической ориентации непредвзято рассмотреть роль Коминтерна в изучаемых событиях свелись к общим рассуждениям о "руке Москвы".

Борьба историографических школ, за которой на деле скрывалось идеологическое противостояние, могла окончиться лишь с крахом или торжеством коммунистической идеологии. Так и произошло. Идейно-политические пертурбации, связанные с кризисом советского коммунизма, обернулись триумфом ревизионистского течения в конце 1980 - 1990-х гг. Историки-коммунисты, такие как Серж Воликов, существенно с критической точки зрения пересмотрели традиционную концепцию становления ФКП. Кроме того, значительно укрепилось влияние единомышленников А. Крижель, наиболее активными из числа которых оказались Стефан Куртуа и Марк Лазар, во многом задающие тон современной французской историографии проблемы.

Итак, на протяжении всего XX в. идеология играла роль основного "приводного механизма" процесса изучения французского коммунистического движения. Однако примечателен тот факт, что собственно идеологические предпосылки возникновения во Франции жестко централизованной и строго иерархизированной партии, ориентированной на свержение существующего общественно-политического строя, оказались не изученными. Практически все историки, занимавшиеся изучением темы, за отправную точку своих исследований брали 1914 г. и события, произошедшие в рабочем движении после начала Первой мировой войны. Хотя подобный подход вполне обоснован, он не объясняет до конца идеологических и политических предпосылок кризиса французского социализма и зарождения в его недрах коммунистического движения. Для того чтобы в полной мере проанализировать эту проблему, необходимо обратиться к предыстории и рассмотреть процесс складывания самой политической организации французского рабочего класса с конца XIX в. Без учета его особенностей, без детального изучения специфики эволюции социалистической партии во Франции невозможно до конца понять, почему радикальная революционная агитация Коммунистического Интернационала, нашла отклик в стране с долгими демократическими традициями, прочными республиканскими устоями и глубоко укоренившимися практиками политического плюрализма.

Таким образом, в фокусе данного исследования находится именно вопрос идеологических предпосылок образования и становления коммунистической партии, анализируемых на историческом промежутке с 1919 по 1923 гг. с отсылками и к более раннему периоду. Подобная постановка проблемы нехарактерна как для французской (прежде всего, ревизионистской), так и для шедшей в русле официальной идеологии отечественной историографии сюжета, традиционно концентрировавшихся на анализе массовых движений рабочего класса в годы Первой мировой войны и сразу после нее и на этой основе делавших вывод о случайности или закономерности процессов, приведших к созданию коммунистической партии. Представляется, что некий отход от традиционной линии даст возможность по-новому осветить уже известные аспекты вопроса, а также поднять те из них, которые до сих пор оставались без должного внимания отечественных и французских историков.

Эта задача представляется тем более интересной, что в распоряжении современного исследователя истории международного коммунистического движения имеются богатые архивные собрания документов, ранее недоступные историкам. Именно они легли в основу данной монографии. Речь идет о нескольких документальных массивах из российских и французских архивов. Материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, в прошлом Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма), закрытые для историков вплоть до начала 1990-х гг., отражают не только политику Коминтерна в отношении Франции, но и предоставляют уникальный материал о деятельности самих французских коммунистов: после того, как партийные архивы ФКП погибли в огне Второй мировой войны, коллекция, хранящаяся в Москве, оказалась единственным в своем роде источником по истории Французской компартии. Не менее ценны документы из французских архивов. Личные фонды деятелей французского коммунистического и рабочего движения в парижском Институте социальной истории, а также материалы французской политической полиции в Национальном архиве Франции ранее практически не разрабатывались отечественными историками. Целый ряд архивных документов, использованных в работе, впервые вводятся в научный оборот.

Данная монография стала итогом более чем пятилетних исследований, проведенных автором как в России, так и за рубежом. Существенную помощь в написании книги оказали российские и французские историки. Особую благодарность автор хотел бы выразить к.и.н., доц. Н.Н. Наумовой, д.и.н., проф. В.П. Смирнову, д.и.н., проф. А.Ю. Ватлину, д.и.н., проф. Л.С. Белоусову, к.и.н., ст. преп. Г.Ч. Моисееву. Без их советов и подробных рецензий монография не была бы написана. Отдельную благодарность автор выражает д.и.н., проф. А.В. Шубину за помощь в публикации книги.

Об авторе

Вершинин Александр Александрович

Кандидат исторических наук. Специалист по новой и новейшей истории Франции, французского и европейского социалистического движения. В 2007 г. окончил исторический факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова по кафедре новой и новейшей истории стран Европы и Америки. В 2008 г. проходил стажировку в университете Париж 1 Пантеон-Сорбонна (Франция). C 2016 г. работает на историческом факультете МГУ. В 2013 г. — стипендиат правительства Франции. В 2018–2019 гг. — получатель гранта Президента Российской Федерации по государственной поддержке молодых российских ученых. Научные интересы: история международных отношений, внешняя политика России и СССР, Вторая мировая война, история Франции, социально-политическая история.