Аллисон Г., Зеликов Ф. Квинтэссенция решения:
На примере Карибского кризиса 1962 года. Пер. с англ.

Оглавление

Предисловие А.А.Кокошина

Предлагаемый российскому читателю перевод книги американских ученых Грэма Аллисона и Филиппа Зеликова – это продолжение и развитие хорошо известного многим ученым и специалистам труда Г.Аллисона с аналогичным названием, впервые увидевшего свет в 1971 году.

 Профессор Г.Т.Аллисон, основатель и на протяжении ряда лет декан Высшей школы (факультета) государственного управления имени Дж.Ф.Кеннеди Гарвардского университета, уже по крайней мере на протяжении трех десятков лет заслуженно считается одним из классиков современной политологии, особенно по такой проблеме политологии, являющейся одной из центральных, как теория принятия решений. (Следует отметить, что, в свою очередь, в рамках проблемы теории принятия решений среди наиважнейших оправданно считаются вопросы принятия решений в условиях конфликтных и кризисных ситуаций.) Аллисон – автор и соавтор многих очень важных работ по современным проблемам мировой политики, международной безопасности. Но наиболее заметной из них является "Квинтэссенция решения: На примере Карибского кризиса 1962 года", увидевшая свет первый раз в 1971 г. и с тех пор не раз переиздаваемая в США после различных доработок и добавлений. Эта монография широко используется в учебном процессе в ряде университетов США, а также стран Западной Европы.

Российскому читателю профессор Аллисон известен в том числе переведенной и изданной в России книгой "Ядерный терроризм. Самая страшная, но предотвратимая катастрофа" (М.: URSS, 2007).

Этой теме Аллисон вполне обоснованно уделял на протяжении многих лет большое внимание, привлекая к исследованиям в том числе и видных ученых естественно-научного профиля. Разработки Аллисона по проблемам предотвращения ядерного терроризма во многом опираются на его практический опыт работы в должности одного из заместителей министра обороны США в администрации президента Билла Клинтона.

Кубинский ракетный (Карибский) кризис 14 октября 1962 г. – самый опасный в истории холодной войны, когда две сверхдержавы, СССР и США, были очень близки к полномасштабной войне с применением ядерного оружия. Этому кризису непосредственно предшествовала попытка США осуществить вооруженное вторжение на Кубу в 1961 г. для свержения правительства Фиделя Кастро, пришедшего к власти в результате революции 1956–1959 гг., свергшей проамериканское коррупционное правительство Батисты.

В конце 1961 – начале 1962 гг. советское руководство приняло решение о размещении на Кубе ракетно-ядерного оружия, что в определенный момент было обнаружено американской разведкой.

К этому времени у США имелось большое число различных военных баз по периметру границ Советского Союза и Организации Варшавского договора, с которых могли быть нанесены ядерные удары по нашей стране и союзникам СССР. В том числе ракетно-ядерные средства были размещены США еще в 1950Не годы на территории Турции. У Советского Союза такие базы, такие возможности отсутствовали. Так что с политико-военной точки зрения у руководства СССР были все основания для аналогичных действий в отношении США. Но подавляющая часть американского "политического класса" относилась к этому по-иному, не соглашаясь с правом Советского Союза на такие действия.

По словам помощника президента Дж.Ф.Кеннеди Теодора Соренсона, кубинская проблема в тот момент, после провала организованной ЦРУ интервенции в заливе Кочинос, стала "политической ахиллесовой пятой" администрации Кеннеди. За свою политику по кубинскому вопросу администрация президента подвергалась яростным нападкам со стороны различных политических сил США.

Ошибкой руководства СССР была очень слабая политико-дипломатическая подготовка к размещению ракетно-ядерного оружия на Кубе, то, что оружие размещалось в обстановке полной секретности, в то время как ее невозможно было сохранить, учитывая массовый характер переброски советской техники и персонала на Кубу и реальные разведывательные возможности США в непосредственной близи от американских границ. Также советское руководство явно не учитывало той внутриполитической обстановки в США, которая сложилась вокруг кубинской проблемы.

К теме этого кризиса и в США, и в нашей стране не раз обращались многие видные зарубежные и отечественные исследователи, дипломаты и военачальники. Среди отечественных ученых прежде всего следует отметить результаты, полученные академиком А.А.Фурсенко и профессором С.А.Микояном, а также освещение вопроса о Карибском кризисе в книге выдающегося советского дипломата А.Ф.Добрынина, которому в роли посла СССР в США довелось сыграть исключительно важную роль в разрешении этого кризиса, в поисках взаимоприемлемого советско-американского компромисса. В тот момент посольство СССР в США было главным каналом взаимодействия между Кремлем и Белым домом, от которого очень многое зависело в той опаснейшей ситуации, в которой оказались обе страны.

На тему этого кризиса написаны десятки книг и сотни статей, в основном, в нашей стране и в США. Его уроки, несмотря на радикально изменившуюся систему мировой политики, сохраняют свою актуальность и по сей день.

Изначально Аллисон в своем исследовании американского механизма принятия решений по Карибскому кризису опирался на богатейшие архивные материалы президентской библиотеки Дж.Ф.Кеннеди под Бостоном, с которыми в свое время удалось ознакомиться и автору этого предисловия. На определенном этапе Аллисон получил возможность ознакомиться с материалами заседаний специальной группы, созданной президентом Дж.Кеннеди в ходе этого кризиса для анализа ситуации и выработки государственных решений, – Исполнительного комитета ЭКСКОМ. К тому же Аллисон и Зеликов в этой книге опираются на специальное исследование "Пленки Кеннеди: внутри Белого Дома во время Кубинского ракетного кризиса", использующее расшифрованные секретные до этого магнитофонные пленки с записью обсуждения проблем кризиса, сделанные в администрации Дж.Ф.Кеннеди в октябре 1962 года.

Г.Аллисон и его коллега Ф.Зеликов последовательно рассматривают несколько моделей, которые можно, по их мнению, приложить к этому кризису: модель рационального игрока (модель I), модель организационного поведения (модель II) и модель правительственной политики (модель III).

В описании модели организационного поведения, они, в частности, обращают внимание на то, что любое правительство крупной страны включает в себя различные организации (органы), между которыми поделены сферы их ответственности, и каждая организация решает стоящие перед ней проблемы относительно независимо. И поведение правительства при возникновении любой важной проблемы (в том числе международной кризисной ситуации) – это результат деятельности ряда организаций, лишь частично управляемой и контролируемой государственными лидерами.

 Аллисон и Зеликов дают три "среза" Карибского кризиса. В первом "срезе" они обсуждают, по каким причинам Советский Союз разместил свои ракеты на Кубе в 1962 г., и пытаются дать ответ на вопрос, почему США ответили именно блокадой Кубы на развертывание советских ракет. При этом авторы рассматривают шесть альтернатив, которые имелись у руководства Соединенных Штатов (ничего не делать; оказать дипломатическое давление; найти секретный подход к Кастро; осуществить вооруженное вторжение на Кубу; нанести удары с воздуха; осуществить морскую блокаду Кубы). Во втором "срезе" рассматриваются вопросы размещения советских ракет на Кубе и организации американской блокады Кубы. Третий "срез" Карибского кризиса – это установление блокады Соединенными Штатами и вывод Советским Союзом ракет с Кубы.

Проработка каждого из "срезов" проведена авторами на основе большого числа источников и различных специальных исследований.

 Анализируя вопросы информационного и аналитического обеспечения принятия решений в условиях кризисной ситуации, Аллисон и Зеликов делают, на мой взгляд, абсолютно верный вывод, подкрепленный моим личным практическим опытом: "...Большое количество информации и лучший анализ могут породить лучшие решения, слишком много информации и анализа может привести к "параличу анализа", который порождает ложные выводы и бездействие <...>. Хорошее решение, сделанное с запозданием на час, фактически означает отсутствие решения..." (с.page2).

В своих теоретических исследованиях Аллисон и Зеликов опираются на работы многих современных крупных политологов и историков: Томаса Шеллинга, Джозефа Ная, Эрнеста Мея, Ричарда Беттса, Джеймса Уилсона, Ричарда Нойштадта, Кеннета Уолтца, Альберта и Роберты Уолстеттер и др.

В частности, авторы отмечают значение трехкомпонентной формулы Александра Джорджа (см. с.page4). Эта формула заслуживает того, чтобы на нее обратить дополнительное внимание. Джордж рекомендует: а) концентрироваться на каналах действий, а не на ячейках; б) процессы и каналы действий подгонять для конкретного случая, а не использовать шаблонные; в) концентрироваться на инновациях в обработке информации в рамках любого процесса.

Авторы довольно много внимания уделяют преимуществам групповых обсуждений проблем, которые возникают при принятии государственных решений, перед решениями индивидуальными. Они иллюстрируют это примерами деятельности военного кабинета под председательством Уинстона Черчилля во время Второй мировой войны и кабинета под председательством Маргарет Тэтчер в 1982 г. во время англо-аргентинской войны. Аллисоном и Зеликовым отмечается, что в ходе Суэцкого кризиса 1956 г. в Великобритании такого механизма не было; этот кризис характеризовался для Великобритании и союзных ей Франции и Израиля катастрофическими политическими последствиями.

В целом эта книга Аллисона и Зеликова – крупное явление в современной политической науке, она несомненно будет востребована отечественными высококвалифицированными специалистами по вопросам мировой политики и государственному управлению.

Предисловие автора

 Решение подвергнуть пересмотру политологический бестселлер, который постоянно издавался на протяжении более четверти века, требует обоснования. Во-первых, объем исторических свидетельств о Карибском кризисе резко возрос, чему послужили ряд исторических конференций и усилия по рассекречиванию информации, достигшие своего пика в 1997–1998 годах. После публикации ранее засекреченных документов в нескольких выпусках серии "Международные отношения Соединенных Штатов", издаваемых Государственным департаментом, которые надо использовать в сочетании с опубликованными ранее в 90Нх годах документами по Берлинскому вопросу и контролю за вооружениями, относящимися к периоду администрации Кеннеди; исследования важнейших архивов советского правительства в книге Александра Фурсенко и Тимоти Нафтали "Чертова игра: Хрущев, Кастро и Кеннеди 1957–1964" и, наконец, расшифровки и публикации секретных магнитофонных пленок с записью обсуждений в администрации Кеннеди во время кризиса, сделанной Эрнестом Мэем и Филипом Зеликовым в книге "Пленки Кеннеди: Внутри Белого Дома во время Карибского ракетного кризиса", наиболее важные свидетельства относительно этого кризиса стали теперь доступными. Эти новые факты показывают, что некоторые объяснения в оригинальном издании были неверными, другие же были недостаточными. Соавторам нового, пересмотренного, издания наибольшее удовольствие доставляет то, как заиграли эти новые свидетельства при рассмотрении их сквозь альтернативные концептуальные призмы. Данная книга – это первый исследовательский синтез всех этих фактов. Изучающие данное событие заметят (возможно, с некоторым удивлением): несмотря на то, что о ракетном кризисе было написано много книг, объяснения выбора ключевых решений и событий этого кризиса заслуживают новой интерпретации, что и делается в нашей книге.

Во-вторых, продвинулась аналитическая и теоретическая наука, на которой основаны главные аргументы первого издания "Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis": в области изучения международных отношений; в политологии, экономике, социологии, социальной психологии, теории организаций и анализа принятия решений, а также в важных новых прикладных областях, включая государственную политику и бизнес. Первое издание было посвящено изучению центральных вопросов в каждой из этих областей, а впоследствии авторы обращались к этому изданию в своей работе. В основе всех этих обсуждений лежит фундаментальный вопрос, на который первое издание предлагало ответ, побуждающий к размышлениям: как граждане должны пытаться понимать действия своего правительства? Неудивительно, что наши первоначальные рассуждения стали объектом широкомасштабной критики и споров не только в политологии, но и во многих других областях. Некоторые положения из той ранней критики были содержательны и по делу и прошли испытание временем. Хотя мы и полагаем, что фундаментальная структура нашей книги была и остается прочной, мы прислушались к критикам, и, отчасти благодаря их помощи, основное объяснение теоретических моделей было существенно изменено. Мы также извлекли немало полезного из целого ряда новых научных направлений (и нескольких свежих взглядов на более ранние работы) и попытались прояснить эти области исследования и модели. Очевидно, что невозможно полностью учесть все изменения в теоретической и аналитической науке в том, что касается нашей работы со времени ее первого издания. Однако, первоначальная формулировка нашей аргументации была обогащена и расширена в нескольких измерениях.

В-третьих, руководители государственных структур, бизнеса и некоммерческого сектора нашли рассуждения из первого издания нашей книги более ценными для себя, чем этого ожидали авторы. Наша книга стала использоваться на последипломных курсах в рамках правительственной, государственно-политической, коммерческой и других программ профессионального обучения, где целью является не теория, а скорее подготовка к практической деятельности. В Высшей школе государственного управления им.Джона Ф.Кеннеди Гарвардского университета она почти четверть века была включена в учебный план курса политического и институционального анализа. Филип Зеликов склонился к возможности пересмотра данной книги в течение тех пяти лет, когда он возглавлял этот основополагающий курс. Использование более абстрактных концепций и положений для создания перспектив и инструментов проверки для практиков, которые должны выйти за пределы объяснений и перейти к предписаниям, является важнейшим расширением той работы, которая требует более пристального внимания к себе.

Наконец, автор первого издания Грэм Аллисон, безусловно, многому научился у студентов, коллег и критиков. Возглавляя крупную организацию в федеральном правительстве, он имел возможности применять созданные аналитические модели. Но идея переосмыслить книгу заново не могла реализоваться, пока не возникло сотрудничество с его коллегой по Гарварду (на тот момент), историком по образованию, ранее работавшим в Белом Доме, а затем в течение ряда лет учившимся по "Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis".

Читавшие первое издание обнаружат, что основная аргументация им знакома. Хотя большая часть текста написана заново, основная структура книги осталась неизменной. Три основные главы заявляют и развивают каждая свою концептуальную модель или аналитическую призму, глядя сквозь которую исследователи могут объяснять, прогнозировать и оценивать ситуации, особенно в области международных отношений, но также и в рамках более широких моделей действий правительств. После каждой из этих глав следует другая, которая для анализа кризиса использует концептуальную призму предыдущей главы. При объяснении наиболее важных загадок Карибского кризиса с помощью каждой из альтернативных призм авторы попытались учесть все ныне доступные факты как из опубликованных материалов, так и из неопубликованных первичных источников.

 Эти модели были применены к новой информации, проиллюстрировав последние события, в основном из области международных отношений, но с учетом аналогий из внутренней политики. Каждая теоретическая глава расширяет оригинальную модель более поздними теоретическими наработками. Например, модель I теперь включает в себя выводы из области психологии, рационального выбора и теории игр, что проясняет ее варианты. Модель II основана на последних достижениях в исследовании организаций, социологии, политологии и бизнеса. Она подчеркивает те способы, при помощи которых организации сначала расширяют, а затем ограничивают возможности. Модель III опирается на недавние политологические исследования и некоторые уроки, извлеченные из опыта правительств, и проясняет значимость деятельности индивидуальных игроков в принятии политических решений. На протяжении всей книги мы также пытались принять во внимание более тонкие методы, применение которых для объяснения современной модели мира после окончания холодной войны требует не просто новых примеров, но и корректировки концептуальных моделей. Например, переход от ясности эпохи холодной войны к нынешней какофонии уменьшил влияние совместных концепций ценностей и интересов и таким образом увеличил значимость существующих бюрократий и энергичных лоббистских групп. Появление новых методов распространения информации, таких как на канале CNN, соединилось с новыми правилами игры. Поэтому неделя секретных обсуждений в администрации Кеннеди во время ракетного кризиса сейчас в Вашингтоне кажется почти анахронизмом. Та неделя размышлений оказалась важной для того, чтобы сформировать более выверенную и более тонкую стратегию, которая и была выбрана. Сегодня, если бы была выявлена аналогичная угроза, американский президент должен был бы ожидать утечки информации в прессу в течение сорока восьми часов и, соответственно, был бы вынужден принимать более скорые и менее взвешенные решения. Аналогично, уроки ракетного кризиса для вопросов текущей политики, от рисков ядерной войны или опасности, представляемой распространением оружия массового поражения, до проблем внешней политики и лидерства во внешнеполитической обстановке после окончания холодной войны, вырисовываются более явно.

Наши цели в данной книге остаются теми же, что заявлены в предисловии к первоначальному изданию. С одной стороны, мы изучаем главные загадки Карибского ракетного кризиса. Этому кризису были даны многочисленные оценки, и понятно, почему. Кризис остается определяющим событием ядерного века и наиболее опасным моментом истории, судя по письменным документам. Уроки, извлеченные из этого кризиса, и его интерпретации продолжают формировать мышление американских и других лидеров относительно рисков ядерной войны, кризисных противостояний и внешней политики.

С другой стороны, мы изучаем влияние непризнанных допущений на наше мышление о таких событиях, как ядерный кризис. Ответ на такие вопросы, как, например, почему Советский Союз пытался тайно провезти стратегические наступательные ракеты на Кубу, в значительной степени зависит от принятых нами базовых допущений, используемых нами категорий и нашей точки зрения. Но какие же допущения мы делаем? Как они направляют наше мышление? Каковы альтернативные точки зрения? Данное исследование определяет базовую систему критериев, которую большинство людей использует, размышляя о международных отношениях. Оно также очерчивает две альтернативные системы критериев. Каждая система фактически представляет собой "концептуальную призму". Сравнивая и противопоставляя три системы, мы видим, что именно каждая из них увеличивает, как линза, что подчеркивает и выявляет, а также что затемняет или игнорирует.

 Структура данной книги отражает нашу двойственную цель. В трех концептуальных главах в грубом приближении набросаны три системы координат. Эти главы отделены друг от друга тремя исследованиями конкретных случаев, каждое из которых использует одну из систем для поиска ответов на главные вопросы Карибского ракетного кризиса. Рассматривая центральные вопросы кризиса сначала с одной точки зрения, затем с другой и, наконец, с третьей, в этих главах мы не только более глубоко анализируем событие, расширяя понимание вопросов, но также показываем, каким образом взгляд сквозь альтернативные концептуальные призмы открывает и подчеркивает совсем другие аспекты таких событий, как ракетный кризис, и заставляет задуматься о них.

С одной стороны пример из жизни, с другой – концептуальная аргументация. Сегодня мы должны сознаться: мы более не уверены в том, где начинается одно и кончается другое, где лицевая, а где обратная сторона медали. Но мы уверены в правильности своего побуждения провести исследование двух этих линий одновременно.

В данной книге делается попытка обратиться ко всему сообществу внешнеполитических обозревателей, в котором состоят как "художники", так и "ученые". Художников концептуальные главы могут затронуть в минимальной степени. Как "шпинат и аэробика"Здесь авторы обращаются к выражению Пола Самуэлсона о том, что "методологические дискуссии полезны для нас, как шпинат и аэробика", очевидно, считая его настолько известным, что не приводят источника цитаты. – Прим. Перев. они будут удобоваримыми в той степени, в которой они стимулируют новое понимание старых проблем, четкое восприятие их дополнительных граней и совершенствование самостоятельных исследований. Но для ученых, работающих в области общественных наук, теоретические главы имеют определенный интерес: они выявляют ранее скрытые системы координат, в рамках которых идет исследование, и обозначают ряд системных следствий, вытекающих из альтернативных моделей. Пытаясь обратиться к обеим этим аудиториям, мы готовы к возражениям, что рассматриваемым случаям не хватает тонкости и мастерства "искусства", а теоретические главы слабо демонстрируют систематичность и строгость "науки". Насколько обоснована такая критика, должны решать читатели. Но относительно причин этой нашей попытки не должно оставаться никакой двусмысленности.

Если между художниками и учеными существует нечто общее, то это – объяснение. Ни оценка уникальности событий искусством, ни понимание наукой событий как простых случаев более общих положений не ограничивают объяснения. Но центром в обоих видах деятельности является попытка понять и объяснить, почему происходят события. Художник может показаться (ученому) чрезмерно увлеченным нюансами и случайностью, которые следует лучше расценивать как посторонние не имеющие ценности сведения, витающие вокруг стандартных, повторяющихся элементов. Ученый может казаться (художнику) отбрасывающим существенные, конкретные детали в погоне за универсальностью. Но какими бы ни были достижения любой из этих групп внешнеполитического сообщества, они не оправдывают высокомерие по отношению к работе другой группы или игнорирование этой работы. Следовательно, предпринятая нами попытка дать объяснения и в той же книге систематически сформулировать концепции и положения, в рамках которых эти объяснения даются, кажется нам уместной.

  Сколь бы широкой не была пропасть между художниками и учеными, но и те, и другие должны смириться осознав мысль, выраженную в эпиграфе: "Квинтэссенция окончательного решения остается непостижимой для стороннего наблюдателя, а зачастую – и для того, кто это решение принимает... В процессе принятия решения всегда останутся темные пятна, тайные даже для того, кто вовлечен в этот процесс самым непосредственным образом.".

Руководство для читателя

Когда книга писалась для первого издания, один коллега подал мудрый совет. Чем размышлять об обобщенном неизвестном читателе или писать для всех сразу, лучше выбрать четыре-пять реальных людей, которые будут представлять определенный круг читателей, к которому обращена работа. Совет оказался достаточно полезным. Таким образом, полезно будет определить этих индивидуумов – в общих чертах – и кратко заявить о своих надеждах, связанных с написанием книги для каждого из них.

Первые два "репрезентативных читателя" – это коллега и студент. Коллега – это профессиональный исследователь внешней политики и международных отношений; студент – это талантливый второкурсник колледжа. Для коллеги главы о ракетном кризисе должны дать новый материал, свежий взгляд на центральные вопросы и проиллюстрировать общую аргументацию. Выполняя более амбициозную задачу, концептуальные главы содержат попытки: (1) предоставить всесторонний обзор анализа в различных областях внешней политики и международных отношений; (2) предоставить набор категорий, которые можно использовать при оценке анализа; (3) разрушить популярные представления как о нетеоретическом характере анализа внешней политики, так и о страшной разобщенности усилий в различных самостоятельных областях внешней политики; (4) бросить вызов базовым категориям и допущениям, в рамках которых большинство исследователей думает о проблемах внешней политики; (5) обрисовать две четкие, побуждающие к размышлениям альтернативные концептуальные системы. Основная схема общей аргументации самодостаточна. (Действительно, ряд других исследователей также для своих собственных целей использовали альтернативные модели.) Но, строго говоря, аргументация не закончена. Она продолжает быть приглашением нашему коллеге и читателю: пожалуйста, присоединяйтесь к дискуссии.

Студенту или гражданину главы о ракетном кризисе предназначены для того, чтобы сделать убедительным один злосчастный, но неизбежный факт нашего мира. Ни одно событие так ярко, как ракетный кризис в отношении ядерной войны, не демонстрирует то, что существует пугающий разрыв между малой вероятностью и невозможностью. По окончании холодной войны большинство людей вообразило, что ядерный дамоклов меч был если и не перекован на орала, то был опущен и отложен в сторону. Но на самом деле ядерные арсеналы и запасы сверхдержав, даже если и уменьшились, все равно сегодня остаются в США и России и останутся там в обозримом будущем (речь идет о высокообогащенном уране с периодом полураспада три четверти миллиона лет). Хотя враждебное соревнование между США и Советским Союзом, которое и привело к ракетному кризису, теперь ослабело, появились новые ядерные риски. По причинам, которые будут представлены в концептуальных главах, риск взрыва одного или нескольких боезарядов на американской территории сейчас может быть даже выше, чем в последние десятилетия холодной войны. Помимо этого, теоретические главы, особенно обзоры по различным областям литературы, должны познакомить интересующихся студентов с тем, что делают серьезные исследователи, и с тем, к чему уже пришел их анализ. Но основным привлекающим внимание студента или студентки моментом, как мы надеемся, будет перенесение его или ее на передний край внешней политики, а на самом деле – и всей государственной политики.

Третий и четвертый наш адресат – это постоянный читатель внешнеполитических статей в "Нью-Йорк Таймс", "Вашингтон Пост", "Уолл Стрит Джорнэл", "Файнэншиал Таймс" или в других серьезных газетах и журналист. Анализируя их интересы и вкусы, мы обнаружили гораздо меньше различий между двумя этими индивидуумами и первыми двумя читателями, чем представлялось нам ранее. Таким образом, мы надеемся, что и непрофессионал, и журналист посчитают все наше исследование уместным в силу ряда одних и тех же причин. Конечно, некоторые сочтут обзоры литературы и более формальные соображения в каждой из концептуальных глав слишком академичными. Если это действительно будет так, они могут опустить концептуальные главы за исключением вводных разделов и формулировок каждой из парадигм.

Пятый – это супруга одного из наших коллег, интеллектуал, не имеющий особого интереса к международным отношениям, и, следовательно – хороший дублер "представителя широкой читательской аудитории". После прочтения одного из первых черновиков рукописи, коллега предложил ее своей супруге и дал следующий совет: "Прочти введение, а потом просто прочти главы, посвященные ракетному кризису". Их можно читать просто как разворачивающуюся череду фактов, касающихся этого важнейшего события, наблюдаемую с трех альтернативных точек зрения. Однако "широкого читателя" следует предупредить, что этот путь не приведет его к уверенному пониманию того, "что же в действительности произошло". Если наша работа удалась, она должна заинтересовать читателя теми вопросами, к которым обращаются концептуальные главы.

Замечание относительно источников

Как предупреждал Джон Ф.Кеннеди, упоминая о Карибском ракетном кризисе: "Любой историк, гуляющий по этому минному полю обвинений и контробвинений, должен действовать с определенной осторожностью". В нашем описании ракетного кризиса использована вся информация из опубликованных источников. Как свидетельствуют ссылки, объем имеющейся и добытой информации чрезвычайно велик. Нам также посчастливилось брать интервью и беседовать с большинством высокопоставленных участников этого кризиса и со многими людьми, которые были свидетелями воспоминаний основных участников. Мы брали интервью у ряда людей, которые были вовлечены в операции более низкого уровня, проводимые правительствами США и СССР во время этого кризиса. Мы чрезвычайно признательны этим людям за их терпение, их соображения и предоставленную ими информацию.

Выражение признательности

Истоки данной книги восходят к весне 1966 года, когда несколько профессоров Гарварда начали собираться для того, чтобы обсудить влияние "бюрократии" на "политику" – разрыв между намерениями игроков и результатами действий правительств. В "группу Мэя", как ее стали называть по имени ее председателя Эрнеста Р.Мэя, входили Мортон Х.Халперин, Фред Си Айкл, Уильям У.Кауфманн, Эндрю У.Маршалл, Ричард Э.Нойштадт, Дон К.Прайс, Гарри С.Роуэн и в качестве докладчика – Грэм Аллисон. Эта группа увлекла Аллисона данной проблемой, дала ему больше идей, чем он смог переварить, и предоставила конструктивную критику всех следовавших одна за другой попыток сформулировать то, что стало основной аргументацией настоящей книги. Поскольку позже Зеликов пять лет совместно преподавал с Нойштадтом и Мэем, книга по-прежнему в значительной степени представляет собой последний, но так и не оконченный "Документ с продолжением" той группы. Позже группа собралась в конце 60Нх и начале 70Нх годов как "Исследовательский семинар по бюрократии, политической жизни и политике" Института политики Высшей школы государственного управления имени Джона Ф.Кеннеди в Гарварде. Членами группы были: Фрэнсис М.Бэтор, Джозеф Л.Бауэр, Уильям М.Кэйпрон, Мишель Грозье, Филип Б.Хейманн, Алберт О.Хиршман, Стэнли Хоффманн, Генри Д.Джейкоби, Дорис Х.Кернс, Лэнс Либман, Дэвид С.Мандел, Эдвин О.Ришауэр, Томас С.Шеллинг, Джон Стейнбрунер, Джеймс К.Уилсон, Сэмюэл Л.Уильямсон и Адам Ярмолински. Этой группе и каждому из ее членов мы особенно признательны.

Помимо членов группы Мэя, многие другие читатели изложили уместные критические замечания и предложения по черновикам первого издания. За услуги, выходящие за пределы их обязанностей и долга, мы благодарим Александра Л.Джорджа, Уильяма Р.Харриса, Роджера Хилсмана, Теодора Р.Мармора, Уорнера С.Шиллинга, Леона В.Сигала, Харрисона Уэлфорда, Мартина С.Вишнатски, Алберта Уолстеттера, Роберту Уолстеттер и Чарльза Вулфа-младшего.

Во время проведения исследований и написания первого издания содействие оказали многие организации, в том числе Институт политики, "Рэнд Корпорейшн" (Rand Corporation), Центр международных отношений Гарварда и Совет по международным отношениям.

Четыре человека заслуживают специального упоминания в связи с тем интеллектуальным и личным долгом, который хочет отдать им Аллисон. Влияние, оказанное Томасом С.Шеллингом, станет очевидным в главе, посвященной модели I. То воздействие, которое оказали идеи Эндрю У.Маршалла, особо отмечено в главе, посвященной модели II. Самый большой долг (что становится наиболее ясным в главе, посвященной модели III) причитается Ричарду Э.Нойштадту. Мы глубоко благодарны каждому из этих людей. Наконец, отметим, что Элизабет К.М.Аллисон была компаньоном, коллегой и советником на всем длинном пути, начиная с истоков и до финишной черты.

При подготовке этого пересмотренного издания мы накопили дополнительные долги. Ричард Нойштадт и Эрнест Мэй продолжали являться источниками новых идей и вдохновения в размышлениях относительно масштаба и характера возможного пересмотра. Мэй и Зеликов расшифровали и отредактировали магнитофонные записи президента Кеннеди, сделанные во время обсуждений в Белом Доме. Белферовский центр науки и международных отношений Высшей школы государственного управления имени Джона Ф.Кеннеди Гарвардского университета предоставил существеннейшую помощь в проведении научных исследований. Особенно ценные советы мы получили от Роберта Блэквилла, Дэвида Кинга, Шона Линн-Джонса и Стивена Миллера. Помимо сотрудников Школы имени Кеннеди, мы особо благодарим за поддержку Миллеровскому центру по связям с общественностью Университета Вирджинии, а за предложения, углубляющие понимание вопроса, Мириам Авинс, Ричарда Беттса, Бена Данлапа, Колина Элмана, Питера Корнблу, Аарона Лобела, Теодора Мармора, Тима Нафтали, Скотта Сагана, Питера Сингера, Дайян Вон и Ричарда Зекхаузера. На завершающей стадии подготовки рукописи содействие оказал Гарольд Джонсон и как наборщик, и как расшифровщик рукописных фрагментов, набросанных просто-таки "иероглифическим" почерком. В нашем издательстве "Лонгман" мы благодарны за поддержку Лео Уигману, а также последующим редакторам Джессике Бэйн (Jessica Bayne) и Дженни Эрриксон, а также Мишель Хейнц из "Элм Стрит Паблишинг Сервисиз".

Мы также благодарны тем ученым, которые привлекли внимание к слабым местам первого издания. Хотя мы их безусловно не удовлетворили, мы уверены, что многому научились у них. В списке этих исследователей Роберт Арт, Джонатан Бендор, Томас Хэммонд, Стивен Краснер, Мириам Стейнер и Дэвид Уэлч. В дополнение мы также хотим поблагодарить следующих рецензентов за полезные комментарии по этому новому изданию: Ричарда Беттса из Колумбийского университета, Майкла Коргана из Университета Бостона, Джудит Гиллеспи из Государственного университета Нью-Йорка (Олбани), Патрика Моргана из Калифорнийского университета в Ирвине и Скотта Сагана из Стэнфордского университета. Студенты наших групп, в том числе участники семинаров, на которых рассматривались некоторые новые идеи, также сделали много полезных предложений.

И снова мы выражаем нашу благодарность Элизабет Аллисон, а теперь и Пейдж Зеликов, за все то многое, что мы не можем выразить словами.

Об авторах

Директор Белферовского центра науки и международных отношений Высшей школы государственного управления им.Дж. Ф.Кеннеди Гарвардского университета. Основатель и первый декан Высшей школы им.Дж. Ф.Кеннеди. Под его руководством в 1977–1989 гг. школа стала одной из ведущих организаций в области государственного управления.

Г.Аллисон был специальным советником министра обороны при президенте Р.Рейгане и заместителем министра обороны при президенте У.Клинтоне. Единственный, кто был дважды удостоен высшей награды Министерства обороны США для гражданских лиц – медали "За выдающуюся государственную службу: ". Был членом Совета по оборонной политике при Министерстве обороны на протяжении многих лет, когда это ведомство возглавляли К.Уайнбергер, Ф.Карлуччи, Р.Чейни, Л.Аспин, У.Перри и У.Коэн.

Последняя книга Г.Аллисона Nuclear Terrorism: The Ultimate Preventable Catastrophe – "Ядерный терроризм: Самая страшная, но предотвратимая катастрофа" – вышла в свет в 2004 г. и была включена газетой "Нью–Йорк Таймс" в список ста наиболее значимых книг 2004 года. Книга неоднократно переиздавалась. На русском языке вышла в издательстве URSS в 2007 г.

Филип ЗЕЛИКОВ

Профессор истории университета Вирджинии. Возглавляет Высшую школу естественных и гуманитарных наук университета Вирджинии.

Профессиональный дипломат, работавший как в Вашингтоне, так и за пределами США; при президенте Дж. Буше-старшем был сотрудником Совета по национальной безопасности.

С 1991 г. и до конца 1990-х гг. Ф.Зеликов преподавал в Гарвардском университете, а затем перешел в университет Вирджинии, где возглавил исследовательский центр и преподавал новейшую мировую историю и историю США. В 2003–2004 гг. занимал должность исполнительного директора комиссии Конгресса США ("комиссия 9/11") по расследованию террористических актов 11 сентября 2001 г. В 2005–2007 гг. – старший советник государственного секретаря Кондолизы Райс. В настоящее время – советник фонда Билла и Мелинды Гейтс в программе по глобальному развитию; консультант аппарата министра обороны.