Токарев С.А. История русской этнографии:
Дооктябрьский период. Изд. стереотип.

Оглавление

Введение (отрывок)

Историзм – один из основных принципов марксистского метода. Любой предмет, любое явление действительности можно по-настоящему понять и познать, только подойдя к нему с исторической точки зрения – уяснив себе его происхождение и развитие.

Это относится в равной степени и к предмету любой науки и к самой науке. Овладеть по-настоящему той или иной наукой можно только тогда, когда мы узнаем исторический ход ее развития: где, когда, в силу каких причин эта наука впервые зародилась, как и под влиянием каких условий она развивалась, как достигла своего теперешнего состояния.

Если это справедливо по отношению к каждой вообще науке, то вдвойне справедливо по отношению к этнографии. Дело в том, что в этнографической науке накопилось в настоящее время немало принципиальных проблем, требующих решения; и в числе их есть проблемы, касающиеся определения границ самой этнографии как науки и размежевания ее с другими науками; в качестве таких "смежных" наук фигурируют не только общественные, гуманитарные (археология, лингвистика, экономика, гражданская история и др.), но и естественные науки (антропология, физическая география). По поводу разграничения предмета и задач между этнографией и сопредельными науками велись и ведутся споры.

Есть и разногласия, касающиеся широкого или узкого понимания предмета самой этнографической науки, – должна ли она изучать все народы мира, или только "отсталые"; все ли стороны их жизни, или только некоторые, и т.д.

При такой спорности границ, содержания, взаимоотношений с другими науками делается особенно важным проследить, как исторически развивалась данная область человеческого знания. Именно такая историческая точка зрения – историография предмета – может лучше, чем что-либо другое, помочь понять настоящее место этнографии среди других наук. Если мы узнаем, как сложилась впервые этнография как особая наука, как боролись за нее мыслящие люди, какую роль играл этнографический материал, какую роль играла этнографическая наука в борьбе передовой

мысли против всего отсталого, отжившего, как понимали задачи этнографии деятели передовой культуры и как понимали ее реакционеры, – нам гораздо легче станет определить и свое собственное отношение к предмету и задачам этнографической науки в наши дни.

История любой науки складывается из двух частей: 1) истории накопления фактических знаний в определенной области и 2) истории развития взглядов, т.е. истории того, как осмыслялись и обобщались накопляемые фактические знания. То и другое составляет две неразрывные стороны каждой науки – в том числе, разумеется, и этнографии. Эту последнюю науку мы не можем, конечно, разделять, как делают некоторые буржуазные ученые, на чисто описательную "этнографию" и теоретическую "этнологию": это лишь две органически связанные между собою части единой науки.

Может показаться, что в истории науки было не всегда так, что фактические сведения о народах начали накапливаться гораздо раньше, чем могли появиться первые попытки их обобщения и осмысления: ведь побудительным мотивом для собирания и записывания сведений о соседних или более отдаленных народах вначале служили чисто практические потребности – война, торговля, дипломатические сношения. Это отчасти верно, – верно в том смысле, что этнографические сведения первоначально действительно обычно собирались по практическим соображениям. Но это же не исключало и возможности некоторых общих точек зрения. Конечно, древнейшие памятники этнографии – египетские, шумеро-вавилоно-ассирийские и др. – обнаруживают в самом деле лишь чисто фактические данные о народах, известных египтянам или жителям Двуречья. Это так, но ведь мы просто не знаем, как осмысляли египтяне и ассиро-вавилоняне свои знания об окружающих их народах. Зато мы знаем, что уже в античном греко-римском мире существовали некоторые общие концепции в этой области. Греки, например, делили все народы на две неравные группы: эллинов (к которым позже присоединились и римляне) и варваров, и последних ставили ниже первых (т.е. ниже самих себя). У Геродота обильный этнографический материал его "Истории в 9 книгах" подчинен одной вполне определенной всемирно-исторической идее: цари Персии объединили многочисленные народы Востока и двинули их все на Грецию; греко-персидские войны – это великий поход народов Востока против народов Запада, поход, разбившийся о патриотизм эллинов. Общеисторическую концепцию, включающую этнографический материал, можно найти и у других античных писателей – Полибия, Лукреция, Тацита.

Что касается истории русской этнографии, то и в ней только на первый поверхностный взгляд может показаться, что вначале

существовало лишь голое собирание фактов без всякого их понимания. Это было совсем не так. Уже у автора "Повести временных лет" (начало XII в.) находим мы не только ценный фактический материал о разных народах, но и вполне определенную историко- этнографическую концепцию: идею единства происхождения славян, идею собирания славянских и неславянских народов Восточной Европы, живших вначале "кождо с родом своим", под единой властью киевских князей. Ясная этнографическая идея одушевляла и автора "Слова о полку Игореве" – идея смертной борьбы "земли Русской" против "земли Половецкой". Очень хорошо осмыслен этнографический материал в "Хожении за три моря" Афанасия Никитина... Конечно, можно назвать немало таких этнографических описаний, где простой пересказ фактов не сопровождается никаким общим их освещением. Но такие чисто "фактологические" сочинения встречаются столько же в ранней, сколько и в более поздней литературе: не в одних "расспросных речах" и "отписках" землепроходцев XVII в., но и в этнографических описаниях сел и волостей, присылавшихся корреспондентами Русского географического общества в середине XIX в. Дело зависело скорее от точки зрения, от полученного задания, чем от эпохи.

Таким образом, ранние этнографические памятники отличаются от новейших не тем, что в первых приводятся голые факты, а в последних также m их объяснения, а тем, что самый стиль объяснений различен. Он зависит от самого мировоззрения автора, а это мировоззрение – в свою очередь от состояния общественной идеологии, от уровня научных знаний в данной социальной среде. Конечно, этнографические идеи летописца Нестора очень мало похожи на этнографические идеи ученых XIX в., но в обоих случаях эти идеи служили для осмысления тех или иных фактов, касающихся быта народов.

Однако одно дело – смутные, разрозненные идеи, другое дело – связная система понятий, принципов, методов, составляющих науку. Такой системы не было и не могло быть ни в XII, ни в XVII в. Ее еще не было и в XVIII в., хотя мыслящие люди того времени и умели порой верно и глубоко понимать этнографические факты. Система понятий, принципов и методов, составляющих этнографическую науку, была разработана лишь около середины XIX столетия. Это зависело от общего уровня умственной культуры, достигнутого к этому времени и в России и в зарубежных странах. Тогда и могла родиться на свет этнографическая наука как особая, самостоятельная область знания...

Об авторе

Токарев Сергей Александрович

Выдающийся советский этнограф и историк, крупнейший исследователь религиозных воззрений. Доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР (1971). Родился в Туле, в семье учителя гимназии. В 1926 г. окончил факультет общественных наук Московского государственного университета. В 1928–1932 гг. — старший научный сотрудник Центрального музея народов СССР, в 1932–1937 гг. — заведующий сектором Севера в этом музее. С 1935 г. — кандидат исторических наук. С 1939 г. — профессор кафедры этнографии исторического факультета МГУ; в 1957–1973 гг. — заведующий кафедрой. В 1940 г. защитил докторскую диссертацию. С 1943 г. до последних дней работал в Институте этнографии АН СССР (руководил секторами народов Америки, Австралии и Океании, восточных славян, зарубежной Европы). Лауреат Государственной премии СССР (1987, посмертно).

С. А. Токарев — автор более 250 работ, среди которых — книги и статьи о народах СССР, Европы, Австралии и Океании, Америки; по истории российской и зарубежной этнографии (этнологии); по истории, методологии, методике этнографических исследований; о происхождении религии и истории религий. Широкую известность получили его монументальный труд «Этнография народов СССР. Исторические основы быта и культуры» (1958), фундаментальные тома «Народы Америки», «Народы зарубежной Европы», «Народы Австралии и Океании», где он выступил как ответственный редактор и автор большинства разделов. Им была подготовлена к печати знаменитая двухтомная энциклопедия «Мифы народов мира», за второе издание которой С. А. Токарев был удостоен Государственной премии СССР. Многие его работы были переведены на различные европейские и восточные языки; несколько поколений отечественных и зарубежных этнографов называли его своим учителем.