Предисловие |
Глава первая. Истоки "нового учения о языке" |
Глава вторая. Структура мифа |
Глава третья. Победа мифа |
Глава четвертая. За щитом |
Глава пятая. | Аракчеевщина |
Глава шестая. Дискуссия |
Глава седьмая. Что было потом |
Вместо заключения |
Сокращения |
Библиография |
Именной указатель |
Дополнения ко второму изданию |
| Автокомментарий |
| Марризм и марксизм (заметки неисторика) |
| Не шарлатан, но шаман |
| Возвращаясь к Марру. 2003 год |
| Современные публикации о марризме |
| Дополнения к библиографии |
| Библиография работ В.М.Алпатова по марризму |
| Именной указатель к дополнениям ко второму изданию |
Цель настоящей работы дать очерк истории так называемого
"нового учения о языке" -- направления, господствовавшего
в советском языкознании в качестве официально признанного
с конца 20-х годов по июнь 1950 г. Это направление называют
также марризмом по имени его основателя академика Николая
Яковлевича Марра.
О Марре и марризме существует огромная литература, относящаяся
в основном к периоду с конца 20-х по середину 50-х
годов, потом количество книг и статей резко сократилось.
До 1950 г. помимо работ, пропагандирующих это учение, выпускались
и сочинения историографического и мемуарного характера,
см. особенно [ПИДО; Миханкова, 1949]. Хотя в них история
марризма излагается очень детально -- по годам, а то и по месяцам, они требуют к себе весьма критического отношения,
поскольку выдержаны в духе, апологетическом по отношению
к Марру и его учению; к тому же в них события обычно излагаются
лишь до смерти Марра, т.е. до 1934 г.
В первой половине 50-х годов основной задачей стало разоблачение
марризма, вскрытие его научной несостоятельности,
а история и социальный фон его зарождения, функционирования
и гибели затрагивались лишь попутно. Когда же "новое
учение о языке" потеряло всякую актуальность, о нем стали
писать лишь вскользь. До сих пор в СССР нет книги, где история
взлета и падения марризма излагалась бы последовательно,
от начала и до конца. Такие книги есть лишь за рубежом;
здесь прежде всего следует отметить работы Л.Л.Томаса
и Р.Лермита [Thomas, 1957; L'Hermitte, 1987], в которых подход
к Марру и марризму достаточно трезв и объективен. Однако
оба автора ограничены в объеме привлекаемых источников,
к тому же первая книга почти не касается периода после смерти
Марра, а вторая содержит немало фактических неточностей.
Мы ставим перед собой задачу дать исторический анализ
развития "нового учения о языке" -- от его изобретения Марром
в первой половине 20-х годов до развенчания и гибели
20 июня 1950 г. Кроме того, нам кажется, что понять феномен
Марра и марризма трудно без описания предыстории марризма,
с одной стороны, и рассмотрения ситуации, сложившейся
в советской лингвистике после его ликвидации, -- с другой.
В первой главе говорится о том, как шла эволюция идеи
Марра и каковы те причины, которые привели его к созданию
новой концепции. Вторая глава отличается от всех прочих:
в ней нет истории событий, она посвящена анализу основных компонентов
"нового учения о языке" Марра и объяснению его
временного успеха и торжества. Последующие четыре главы
описывают историю марризма на разных этапах развития. Наконец,
в последней главе речь идет о том, что происходило
в советском языкознании непосредственно после уничтожения "нового
учения о языке".
Научная несостоятельность этого учения уже достаточно показана
в литературе и подтверждена временем. Но в советских
работах еще никогда детально не рассматривались причины его
успеха и признания "единственным марксистским" учением
в языкознании, а также причины, которые привели к известному
выступлению И.В.Сталина и отказу советских языковедов
от марризма. Эти причины связаны прежде всего с политической
и идеологической ситуацией в стране в 20 -- 50-е годы. Именно
эти проблемы находятся в центре внимания в данной книге,
хотя ее автор, будучи лингвистом по профессии, сознает, что
в некоторых построениях и выводах может проявиться его непрофессионализм
в области истории и социологии.
Работу не следует воспринимать как историю советского
языкознания в целом, даже в хронологических рамках периода
культа личности. Советское языкознание никогда не исчерпывалось
марризмом и даже в самые трудные для него годы
имело достижения в других языковедческих подходах к исследованию
языка. Однако эти достижения требуют особого рассмотрения,
а многие крупнейшие советские языковеды того времени
упоминаются здесь лишь в связи с их отношением к Марру
и марризму или с тем, как господство "нового учения о языке
" влияло на их жизнь и деятельность; это относится
к Е.Д.Поливанову, Л.В.Щербе, А.М.Пешковскому, Д.Н.Ушакову,
В.В.Виноградову и многим другим. Вовсе не упомянуты
многие далекие от марризма видные ученые: крупные теоретики
С.И.Бернштейн, А.И.Смирницкий, ведущие исследователи
отдельных языков и языковых групп С.Е.Малов, К.К.Юдахин,
А.Н.Кононов, В.И.Цинциус и другие, что ни в коей
мере не означает недооценку автором книги их деятельности.
В то же время много внимания, по необходимости, приходится
уделять лицам, известным не столько научными трудами, сколько
околонаучными интригами и участием в так называемых
проработочных кампаниях.
Книгу не следует также рассматривать как всесторонний
очерк деятельности Н.Я.Марра, занимавшегося в той или иной
мере многими науками. Автор ограничивает свои задачи областью
языкознания и не рассматривает специально нелингвистические
исследования Марра, а также влияние его идей
на развитие других наук, где они также некоторое время господствовали, -- истории первобытного общества, этнографии, археологии,
фольклористики и пр.
Автор благодарит за советы, предоставленные материалы
и устные воспоминания В.И.Абаева, Ф.Д.Ашнина, С.Б.Бернштейна,
В.А.Виноградова, А.В.Десницкую, Л.Р.Концевича,
В.П.Недялкова, Е.В.Пузицкого, В.Н.Топорова, И.И.Цукермана,
А.М.Щербака, а также ныне, увы, покойных
В.А.Звегинцева, В.Г.Ларцева, Н.М.Малышеву-Виноградову,
Ю.С.Маслова, Б.А.Серебренникова. Автор благодарен
также А.П.Базиянцу, И.Ф.Вардулю, И.Г.Добродомову,
Г.А.Климову, Н.А.Слюсаревой, А.Я.Шайкевичу за высказанные
по прочтении рукописи замечания.
Автор данной книги уже не в первый раз обращается к проблематике,
связанной с марризмом. Кратко об этом упомянуто
в работе "Изучение японского языка в России и СССР", изданной
в 1988 г., и более подробно -- в разделе "Языкознание
(1917--1945)" для коллективного труда "История отечественного
востоковедения" (раздел был написан еще в 1983 г., однако
соответствующий том до сих пор не вышел). Основные положения
этого очерка в отношении Н.Я.Марра и его "учения
" мы разделяем и теперь, однако процесс нового осмысления
нашей недавней истории, начавшийся в годы перестройки,
требует гораздо более детального рассмотрения истории марризма
в контексте политической и идеологической ситуации
в СССР в 20 -- 50-е годы. Пока что профессиональные языковеды
почти не занимаются этим вопросом, а то, что появляется
в нашей печати, в большинстве своем имеет дилетантский характер.
Поэтому и была написана эта книга, первый вариант
которой был закончен в марте 1988 г. За прошедшее с тех пор
время автор опубликовал несколько статей по этой же теме:
""Новое учение о языке" и востоковедное языкознание в СССР"
("Народы Азии и Африки", 1988, N6), "Лингвистическая дискуссия
1950 г. и ее значение для восточного языкознания"
("Вестник МГУ", серия востоковедения, 1989, N1), "Письмо
в редакцию" ("Вопросы истории", 1989, N1), "Марр, марризм,
сталинизм" (сборник "Наука и власть", М., 1990), "Сталинизм
и языкознание" ("Знание -- сила", 1990, N11, 12).
Алпатов Владимир Михайлович
Академик РАН. Доктор филологических наук, профессор. Директор Института языкознания РАН. Автор книг «Категории вежливости в современном японском языке» (1973; неоднократно переизд. в URSS), «Структура грамматических единиц в современном японском языке» (1979), «Япония: язык и общество» (1988; 2-е изд. 2003), «Изучение японского языка в России и СССР» (1988), «История одного мифа: Марр и марризм» (1991; неоднократно переизд. в URSS) и др.