|
Содержанiе
Прудон как критик конституционной системы
Пьер Жозеф Прудон (1809–1865) является одним из отцов-основателей анархизма как социально-политической теории и направления философской мысли. В отличие от многих видных теоретиков анархизма и марксизма, он родился в простой крестьянской семье. В молодости будущий основоположник анархизма пас коров и работал наборщиком. Интерес к политике он стал проявлять с конца 30-х годов XIX века. Уже в 1840 году вышла в свет его знаменитая книга "Что такое собственность?", по праву считающаяся одним из классических произведений анархистской мысли. В этой книге Прудон обрушился на само понятие частной собственности, назвав ее "кражей". В 1848 году П.Ж.Прудон принял участие во французских революционных событиях. В годы Второй республики (1848–1852) он активно печатался сразу в нескольких газетах, стремясь своими статьями оказать возможно большее влияние на формирование общественного мнения. За свои идеи Прудон неоднократно оказывался в тюрьме, что, однако, не заставило его отказаться от социалистических убеждений до конца жизни. Теоретик французского анархизма был сторонником рыночной экономической модели, но при этом оставался социалистом и противником капиталистических отношений. Прудона нельзя назвать революционером. Скорее, он был приверженцем перехода к более справедливому обществу через проведение постепенных социальных реформ, среди которых важнейшую роль должно было сыграть создание "Народного банка", ориентированного на беспроцентный кредит. Этот банк он попытался организовать в 1848 году. Данное начинание, однако, не имело успеха. Между тем, его отношение к революции было более сложным, что позволило современным исследователям Петру Рябову и Александру Шубину, называть его не просто "реформистом", а "реформистским революционером". В частности в книге "Литературные майораты" Прудон писал: "если революция, доведенная до конца, способствует возрождению народа, то неудавшаяся революция неизбежно влечет за собою нравственное ослабление и упадок нации". К недостаткам работ самого П.Ж.Прудона стоит отнести такие моменты, как негативное отношение к забастовочной борьбе наемных работников, излишнюю веру в возможность перехода к безгосударственному обществу через постепенные социально-политические реформы и негативное отношение к равенству между мужчинами и женщинами. Его патриархальное отношение к "женскому вопросу" было достаточно четко выражено в книге "Порнократия, или женщины в настоящее время". Прудон был первым из социально-политических мыслителей, кто открыто назвал себя "анархистом", положив тем самым начало собственно анархистской традиции в социально-политической и философской мысли. Стоит отметить, что анархистские, либертарные идеи в виде целостной концепции были сформулированы несколько ранее, в Англии. Поэтому основателем анархизма по праву признается журналист, политический философ и автор ряда романов Уильям Годвин (1756–1836), не создавший прочной традиции, но, тем не менее, повлиявший на развитие дальнейшей социалистической мысли. Но в отличие от французского мыслителя он не называл себя "анархистом". Между тем, сам Прудон после событий 1848 года предпочитал именовать себя не анархистом, а "федералистом". Впрочем, понятие "федерализма" является одним из ключевых в коллективистском (собственно коллективистском, коммунистическом и синдикалистском) анархизме. Стоит отметить, что французский анархист не только положил начало либертарной традиции, но также оказал влияние и на молодого Маркса. По мнению германского теоретика анархо-синдикализма Рудольфа Роккера (1873–1958) именно книга Прудона "Что такое собственность?" окончательно сформировала Карла Маркса как социалиста. Эту книгу он даже называл "первым научным манифестом французского пролетариата". Впрочем, если еще на страницах книги "Святое семейство, или критика критической критики" (1845) Маркс положительно отзывается о Прудоне, то вскоре он изменяет свое мнение и старается в дальнейшем нивелировать в глазах читателей влияние, оказанное на него французским анархистом. Негативное отношение к Прудону сформировалось в нашей стране, преимущественно, как результат влияния подобных отзывов К.Маркса и его эпигонов. Ведь в 1930-е – 1980-е годы советские читатели могли познакомиться с идеями Прудона преимущественно через марксистские критические работы, и конкретно классическую книгу Карла Маркса "Нищета философии", написанную, как полемика против идей Прудона. В свою очередь французский социалист отзывался о данной работе Маркса как о сплетении "грубости, клеветы, фальсификации, плагиата". Кроме книги "Что такое собственность?" среди важных произведений французского мыслителя стоит отметить такие произведения, как "Система экономических противоречий, или философия нищеты" (1846), "Исповедь революционера" (1849), "О политической способности рабочих классов" (1865) и ряд других. Многие произведения французского анархиста были посвящены конкретным социально-политическим событиям текущего момента, и потому для современного читателя могут показаться несколько тяжеловесными, переполненными фактологическими данными и мелкими подробностями из реалий середины девятнадцатого столетия. Это обстоятельство затрудняет и исследование идей Пьера Жозефа Прудона, так как довольно часто свои анархистские, федералистские, социалистические мысли он высказывал в своих книгах как бы между делом, в промежутках между публицистическими размышлениями "на злобу дня". К тому же, многие из его наиболее значительных работ до сих пор не переведены на русский язык, что также затрудняет для российского читателя знакомство с идейным наследием данного автора. Но к счастью для отечественного читателя, еще в начале XX века на русском языке были изданы книги, позволяющие ознакомиться с важнейшими положениями идей Прудона. Среди них стоит отметить книгу Джеймса Гильома "Анархия по Прудону", не переиздававшуюся с 1907 года, и работу Поля Эльцбахера "Сущность анархизма", последний раз переизданную в 2009 году издательством "АСТ". Несомненное достоинство книг Гильома и Эльцбахера в том, что авторы сумели в краткой и сжатой форме изложить основные идеи Прудона, хотя и несколько злоупотребляли при этом цитированием. Из современных авторов следует выделить российского историка, бывшего анархиста и одного из создателей Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС) Александра Шубина, посвятившему анализу идей Прудона часть книги "Социализм. "Золотой век" теории". В то же время эта книга имеет тот недостаток, что автор относится к французскому социалисту излишне апологетично, некритично оценивая его идейное наследие. Перед вами книга "Политические противоречия. Теория конституционного движения в XIX столетии (во Франции)", одно из посмертно изданных произведений П.Ж.Прудона. Это критическое исследование полутора десятков французских конституций, или конституционных проектов, которые так и не были приняты, но рассматривались правительством с 1789 по 1864 годы. Прудон отмечал, что все рассматриваемые им конституции делились на два типа: авторитарные и демократические. При этом он указывал, что они являются взаимодополняющими друг друга, в том плане, что имеют между собой чисто внешние различия. Ведь их противоположности служат одной цели – равновесию государственной политической системы как таковой. Отсюда он делал весьма характерный для анархиста вывод: нет принципиальной разницы, является ли власть аристократической, демократической, монархической или какой-либо еще, так как все эти разновидности систем политического управления являются частью единого политического организма, целью которого является защита политического равновесия, предотвращение революций (с.50–55). При этом Прудон не просто критикует "конституционную" систему организации власти, но и доказывает, что до тех пор, пока будет сохраняться централизованный характер управления различными сферами жизни общества, ни один даже самый добросовестный социальный реформатор ничего принципиально не сможет изменить. Вместе с тем демократической системе управления от него доставалось даже больше, чем автократии. По его мнению, если вторая "грешит против истины и фактов", то первая и вовсе "изменяет самой себе" (с.104). То есть Прудон имел в виду, что демократия хороша только на бумаге (ее теоретические основы сильно расходятся с реальной политической практикой); в то время как автократическая форма правления просто расходится с действительностью в своей практике, при этом не вступая во внутреннее противоречие. Между тем, в книге проявляются не только лучшие стороны прудоновской публицистики, но и отрицательные. Так, в конце своего труда автор приводит некую притчу, из которой выводит, что женщина лицемерна даже перед самой собой, стремиться лгать даже себе. В этой притче Прудон проводит параллели, сравнивая Францию с ее множеством конституций: с продажной женщиной. Суть же деятельности оппозиционных правительству парламентских политиков он сравнивает со сводничеством. В любом случае, книга Прудона "Политические противоречия" отчасти актуальна и сегодня, хотя сам французский теоретик анархизма и писал о том, что, по его мнению, любая книга устаревает через 20–30 лет после написания. Актуальность заключается прежде всего в критике конституционной (и шире – политической) системы устройства власти как таковой: правящие режимы сменяют друг друга, но суть остается одной: меньшинство правит, навязывая свою волю большинству. Разница по сути лишь в том, что одни политические режимы открыто (порой – силой) навязывают свою волю, другие же – скрыто, через выборы, плебисциты и т.п., хотя в реальности все это является лишь иллюзией свободы политического выбора. Другое дело что народ и правда может верить в справедливость подобного мироустройства. Андрей Юрьевич Федоров
Глава I. Народъ, который осудилъ свои учрежденiя (отрывок)
Если есть стремленiе, въ которомъ более всего обвиняется въ настоящее время наша жалкая страна, то это безъ сомненiя возвращенiе къ доктринальному образу правленiя, или, выражаясь языкомъ менее неблагозвучнымъ, – къ конституцiонной монархiи. Францiя и при Бурбонахъ, и при Орлеанахъ, и при Бонапартахъ, не делая никакого особеннаго предпочтенiя ни одной изъ этихъ династiй, стремится организоваться сообразно идеямъ и нравамъ 1830 года. Такой поворотъ къ системе уже исчерпанной, самъ по себе представляетъ аномалiю и не достоинъ нацiи созревшей, здравомыслящей и обладающей собою. Намъ необходимо подтвердить это фактами, темъ более, что подобное ретроградное движенiе, за которое Францiя заслуживаетъ упрека – не первое. Вспомнимъ, что плебисцитомъ 1851 года Лудовикъ Наполеонъ провозглашенъ былъ президентомъ республики на 10 летъ, съ предоставленiемъ ему права выработать конституцiю на началахъ 1779 года, и что годъ спустя въ лице того же Лудовика Наполеона возстановлена императорская власть съ сенатусъ – консультомъ, имевшимъ целыо сблизить конституцiю 1852 г. съ конституцiею 1804 г. или, по крайней мере, согласовать ее съ духомъ последней. Судя по этому, можно было, и даже следовало, ожидать – если наполеоновскiя реформы удержатся – близкаго и окончательнаго превращенiя Французской демократiи въ цезаризмъ или, лучше сказать, осуществленiя великой идеи Наполеона I – создать третью имперiю, на западе. Если допустить гипотезу прогресса путемъ реставрацiй и ретроградныхъ движенiй, то такой результатъ нельзя не признать естественнымь и я, признаюсь, вполне его предугадывалъ. Однако вопреки всемъ соображенiямъ, которыми повидимому объясняется подобное превращенiе, аналогiи между первою и второю имперiями не оказывается и даже можно сказать, что не взирая на тождество имени, титула и до известной степени самой формы, эти две системы не могут быть разсматриваемы какъ продолженiе одна другой; ихъ судьбы не связаны между собой; между ними нетъ даже сродства; это копiя или подделка. Иницiатива Наполеона III доказала это вполне. Въ то время, когда менее всего можно было ожидать, 24 ноября 1860 г. декретъ его величеетва возвестилъ стране поразительное решенiе императора, въ которомъ онъ вместо того, чтобы за одержанныя имъ победы въ Крыму и Ломбардiи потребовать увеличенiя власти, казалось, заботился о томъ, чтобы сложитъ съ себя долю ея бремени; казалось, трудная задача власти и сопряженная съ нею ответственность слишкомъ тяготили его; онъ приглашалъ народныхъ представителей разделить съ нимъ эту власть и призывалъ ихъ къ контролю, возвращалъ свободу слова и открывалъ трибуну; однимъ словомъ, онъ признавалъ, что условiя правленiя въ 1860 г. не представлялись уже такими, какими они были въ 1804 году, и что система брюмера въ приложенiи къ декабрю уже более не действовала; это значило, что передъ нами совершается историческая последовательность и факты ее повторяются вполне. Все это не было, конечно, объявлено оффицiально и въ такихъ ясныхъ словахъ, которыя употребляю я. Выраженiя, употребляемыя властыо, редко объясняютъ истинный смыслъ ея действiй; чаще она и сама не вполне сознаетъ ихъ значенiе. Но кто умеетъ понимать, тому достаточно одного намека; известно, что въ политике даромъ слова пользуются часто только какъ средствомъ скрыть истинныя намеренiя; дайте мне только текстъ закона, а я самъ уже выведу сущность его мотивовъ. Императоръ Наполеонъ, чувствуя себя обиженнымъ частымъ повторенiемъ доходившаго до него ропота, что Францiя умерла для политической жизни, что сенатъ сделался сборищемъ немыхъ, что законодательный корпусъ, не представляя мысли страны, не былъ провозвестникомъ истины и т.п., какъ будто хотелъ доказать положительнымъ актомъ, что, говоря реторически, вопросъ жизни и смерти для Францiи зависитъ отъ него, и что если онъ имеетъ власть убивать, то можетъ и воскрешать. Но эту благотворную мысль новаго декрета приписывали исключительно высокому уму, великодушiю и либеральному направленiю государя. Дело въ томъ, что условiя развитiя, въ которыхъ нашелъ Францiю основатель второй имперiи, далеко не были таковы, какъ въ 1799 и 1804 годахъ; это ясно для всехъ. Напротивъ, съ 1814 года политическiй и соцiальный организмъ Францiи совершенно изменился и Наполеоновская идея, которая должна была обновить все, оказалась безсильною и развращенною во всехъ отношенiяхъ. Лишь соцiалистическiй терроръ едва напомнилъ собою прежнее время; все чувствовали себя накануне общаго переворота и старались найти примеръ въ прошедшемъ... Об авторе
 Прудон Пьер Жозеф Выдающийся французский социальный мыслитель, один из основоположников анархизма. Родился в Безансоне, в рабочей семье. С 1827 г. был типографским наборщиком, корректором; в 1836–1838 гг. — совладелец маленькой типографии. В 1838 г. сдал экзамены на бакалавра; получил стипендию Безансонской академии для научных занятий. Известность приобрел, опубликовав книгу «Что такое собственность?», в которой содержался знаменитый ответ: «собственность — это кража». В 1843–1847 гг. жил в Лионе, затем переехал в Париж, где активно участвовал в радикальном движении; в период революции 1848 г. был избран депутатом Учредительного собрания, редактировал ряд газет. В 1849 г. по обвинению в подстрекательстве против правительства был приговорен к трем годам тюрьмы. В 1858 г. за антиклерикальное сочинение вновь был приговорен к тюремному заключению, которого избежал, эмигрировав в Бельгию. В 1860 г. был амнистирован, в 1862 г. вернулся в Париж.
Пьер Жозеф Прудон — автор многих идей, ставших альфой и омегой анархической мысли. В числе его заслуг: анализ глубинного тождества управления и эксплуатации человека человеком, осмысление неразрывной взаимосвязи рыночной конкуренции и государственной монополии, подробное обоснование идей федерализма и свободного договора, развенчание веры в выборы, партии и парламенты как формы манипуляции, теория «мютюэлизма» (взаимности) и этика, основанная на справедливости и человеческом достоинстве. Главный политический трактат Прудона, в котором дано обоснование его учения, — «Система экономических противоречий, или Философия нищеты». В число других важнейших работ Прудона вошли: «Принципы политической организации, или Создание гуманного порядка», «Революционные идеи», «Война и мир», «О политических способностях рабочего класса» (вышла в переводе на русский язык под названием «Французская демократия»). |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||