Нэбб К. Радость революции.
Пер. с англ. Изд. 2

Оглавление

О чем следует знать

Утопия или крах

Никогда еще в истории не было такого бросающегося в глаза контраста, между тем как обстоят дела и тем, как они могли бы обстоять.

Вряд ли нам так уж нужно вдаваться во все проблемы современного мира – большинство из них хорошо известно, и размышления о них лишь притупляют наше восприятие их реальности. Но даже если мы "в достаточной мере стоики по отношению к чужим несчастьям", нынешние социальные отклонения в полной мере затрагивают нас всех. Те, кому напрямую не угрожают физические репрессии, все же подвергаются ментальным репрессиям этого все более низкого, травмирующего, грубого и уродливого мира. Те, кому удается избежать экономической бедности, не могут избежать повсеместного обеднения жизни.

Даже жизнь на этом жалком уровне не может продолжаться долго. Грабеж планеты, производимый глобальным развитием капитализма, привел нас к той точке, на которой человечество может исчезнуть в течение нескольких десятилетий.

Это же развитие, однако, позволяет упразднить систему иерархии и эксплуатации, которая прежде основывалась на материальной недостаточности, и построить новую, действительно свободную форму общества.

Скатываясь из одной катастрофы в другую на своем пути к массовому безумию и экологическому апокалипсису, эта система вышла на траекторию, которая находится вне ее собственного контроля и даже вне контроля своих предполагаемых хозяев. По мере приближения к миру, в котором мы не сможем выйти из наших укрепленных гетто без вооруженной охраны, или даже выйти на улицу без солнечного зонтика и при этом не заработать рак кожи, трудно воспринимать всерьез тех, кто рекомендует нам выпрашивать лишь нескольких реформ.

Я думаю, что нам нужна мировая революция, упраздняющая капитализм и государство и ведущая к демократии прямого участия. Это явно большая задача, но я боюсь, что ничто меньшее не способно в корне решить наши проблемы. Разговоры о революции могут показаться абсурдными; но все прочие альтернативы подразумевают дальнейшее существование нынешней системы, а это еще более абсурдно.

Сталинистский "коммунизм" и реформистский "социализм" – лишь вариации капитализма

Перед тем как перейти к тому, какой будет революция, и ответить на некоторые типичные возражения, следует подчеркнуть, что она не имеет ничего общего с отвратительными стереотипами, которые обычно вызывает это слово (терроризм, месть, политические путчи, лидеры-манипуляторы, проповедующие самопожертвование, их последователи-зомби, скандирующие политически корректные лозунги). В особенности, ее не следует путать с двумя главными провалами современных попыток внести социальные перемены: со сталинистским "коммунизмом" и реформистским "социализмом".

После десятилетий у власти, сначала в России, затем во многих других странах, стало очевидно, что сталинизм является полной противоположностью свободному обществу. Происхождение этого гротескного феномена менее очевидно. Троцкисты и прочие пытаются проводить различие между сталинизмом и ранним большевизмом Ленина и Троцкого. Различия действительно есть, но они касаются больше степени, чем самого вида течения. "Государство и революция" Ленина, например, представляет собой более последовательную критику государства, чем большинство анархистских работ; проблема лишь в том, что радикальные аспекты ленинской мысли в конечном итоге начали маскировать авторитарную практику в реальности. Большевистская партия, ставя себя над массами, на представительство которых она претендовала, и с соответствующей внутренней иерархией между рядовыми партийными революционерами и их лидерами, уже находилась на пути к созданию условий для сталинизма, когда Ленин и Троцкий все еще крепко держали ситуацию под контролем.

Но нам нужно четко представлять, где мы ошиблись, если мы хотим добиться лучшего. Если социализм означает полное участие народа в социальных решениях, которые воздействуют на их жизнь, то он не существовал ни в сталинистских режимах Востока, ни в социально обеспеченных государствах Запада. Недавнее падение сталинизма не было ни достижением капитализма, ни доказательством провала "марксистского коммунизма". Любой, кто когда-либо читал Маркса (чего явно не сделали его наиболее ярые критики), знает, что ленинизм представляет собой лишь грубое искажение марксовой мысли, а сталинизм является полной пародией на нее. Правительственная собственность также не имеет ничего общего с коммунизмом в его истинном смысле общей, коммунной собственности; она является просто разновидностью капитализма, при которой государственно-бюрократическая собственность заменяет собой частно-корпоративную собственность (или смешивается с ней).

Долгий спектакль противостояния между двумя разновидностями капитализма скрыл их взаимное усиление. Серьезные конфликты ограничились схватками от их лица в третьем мире (Вьетнам, Ангола, Афганистан и т.д.). Ни одна из сторон ни разу не сделала ни одной реальной попытки ниспровергнуть противника на его собственной территории. (Французская компартия саботировала Майское восстание 1968 г.; западные державы, активно вмешивавшиеся в дела тех стран, где их никто не ждал, отказались послать даже несколько противотанковых орудий, в которых отчаянно нуждались венгерские повстанцы 1956 г.) Ги Дебор отметил в 1967 г., что сталинистский государственный капитализм уже проявил себя в качестве "бедного родственника" классического западного капитализма и что его упадок начинает лишать западных правителей той псевдо-оппозиции, что усиливала их, представляя собой единственную иллюзорную альтернативу их системе. "Буржуазия находится в процессе утраты противника, объективно поддерживавшего ее, представляя собой иллюзорное объединение всей оппозиции существующему порядку" ("Общество спектакля", 110 –111).

Хотя западные правители притворно приветствовали недавнее падение сталинизма, как естественную победу своей системы, никто из них не предвидел его, и теперь они явно не понимают, что им сделать со всеми проблемами, которые это падение ставит перед ними, кроме как наживаться на выгодах, предоставляемых им этой ситуацией до тех пор, пока она окончательно не зайдет в тупик. Монополистические мультинациональные корпорации, проповедующие "свободное предприятие", как панацею от всех бед, хорошо понимают, что капитализм свободного рынка давно бы уже взорвался из-за своих собственных противоречий, если бы вопреки ему самому его не спасли бы несколько псевдо-социалистических реформ в стиле Новой сделки.

Эти реформы (общественные услуги, социальное страхование, восьмичасовой рабочий день и т.д.) может быть и улучшили некоторые наиболее явные дефекты системы, но они ни в коем случае не вышли за ее пределы. За последние годы им даже не удавалось поспевать за всевозрастающими кризисами. Наиболее значительных улучшений в любом случае удалось добиться лишь благодаря упорной, зачастую яростной народной борьбе, которая в итоге лишь усилила власть бюрократов: левацкие партии и профсоюзы, претендовавшие на лидерство в этой борьбе, послужили просто защитными клапанами, интегрируя радикальные тенденции и смазывая колеса социальной машины.

Как показали ситуационисты, бюрократизация радикальных движений, которая свела людей до роли последователей, постоянно "предаваемых" своими лидерами, тесно связана со всевозрастающим превращением современного капиталистического общества в спектакль, из-за которого люди деградировали до уровня зрителей мира, над которым у них нет никакого контроля – эта тенденция очевидна, хотя ее часто воспринимают лишь поверхностно.

Если подытожить все эти размышления, мы приходим к выводу, что свободное общество может быть создано только через активное участие народа как целого, а не через иерархические организации, по идее, действующие от его имени. Смысл здесь не в том, чтобы выбрать более честных или "отзывчивых" лидеров, а в том, чтобы избежать предоставления какой-либо независимости любым лидерам. Отдельные лица или группы могут начать радикальные действия, но в них должна принять участие значительная и быстро растущая часть населения, если движение должно привести к новому обществу, а не просто к очередному путчу, устанавливающему новых правителей.

Об авторе

Выходец из калифорнийской богемной среды 1960-х годов, он участвовал в радикальных молодежных движениях США того времени, а после ряда политических разочарований в традиционной левой среде (сталинисты, анархисты, "черные пантеры" и т.д.) открыл для себя ситуационизм. Вступив в контакт с членами американской секции Ситуационистского Интернационала, К.Нэбб участвовал в деятельности первых ситуационистских групп на западном побережье США (Калифорния), много путешествовал (Европа, Япония, Гонконг). В начале 1980-х собрал, перевел на английский и издал "Антологию Ситуационистского Интернационала", по которой огромное количество людей в мире смогло ознакомиться с текстами СИ. В 1997-м году издал сборник собственных текстов, включая "Радость революции", которая, по признанию многих, в том числе недоброжелателей, стала венцом его работы.