Ярцева В.Н. Развитие национального литературного английского языка Изд. 4, стереотип.

Оглавление

Введение

Проблема формирования литературного языка и его исторических взаимоотношений с территориальными диалектами получила в советском языкознании всестороннюю трактовку на материале самых различных языков. Известно, что национальный язык является исторической категорией и формируется в процессе образования нации на основе территориальных диалектов. В ходе дальнейшего развития национального языка, при выделении и закреплении форм литературной речи, отношения между диалектами приобретают новый характер. Преемственность старого литературного языка (точнее, языка литературных памятников) и литературного наддиалектного языка не может быть рассмотрена вне конкретной исторической обстановки данной страны. Весьма часто литературный национальный язык строится на иной диалектной основе, чем старый язык литературных памятников, и впитывает в себя лишь отдельные его элементы. Особо существенными являются вопросы связи территориальных и социальных различий в пределах национального языка, взаимодействие письменной и устно-разговорной форм общенациональной речи и историческая последовательность развития различных уровней языковой структуры в сочетании внутрисистемных и экстралингвистических факторов.

Становление национальных языков рассматривается советскими языковедами в неразрывной связи с процессами образования наций. Учет общественно-исторических условий развития языка обеспечивает правильность решения вопроса о соотношении языка народности и языка нации, о связи общенародного языка с его территориальными диалектами, о распределении диалектов близкородственных языков. Ф.П.Филин справедливо считает, что особенности языковой системы, взятые сами по себе, не могут рассматриваться как характеризующие национальный язык в его отличии от языка народности. Точно так же число дифференциальных признаков, отличающих один родственный язык от другого, не может играть решающей роли при определении национального языка, так как встречаются случаи, когда диалекты одного и того же языка имеют между собой больше структурных отличий, чем самостоятельные национальные языки (например, баварский и нижненемецкий диалекты немецкого языка, с одной стороны, и русский и белорусский национальные языки – с другой). Поэтому при определении национального языка следует исходить не только из внутренних языковых, но и из внешних по отношению к языку показателей.

Достижением советских лингвистов в изучении истории литературных языков является не только описание тех конкретных исторических условий, в которых совершается формирование и развитие литературной нормы национального языка, но и обнаружение связей и зависимостей между развитием структуры языка и общественными условиями его функционирования. В исследованиях по истории сложения и формирования национальных языков часто недостаточно точно определяется само понятие литературного языка. Не все авторы учитывают историческое различие в содержании и объеме понятия "литературный язык". В.В.Виноградов справедливо пишет, что "эти различия бывают обусловлены прежде всего различиями культурно-общественных функций литературного языка в разные периоды истории народа. Но они зависят также и от конкретно-исторических своеобразий развития того или иного литературного языка в связи с индивидуальными особенностями истории соответствующего народа".

Национальный язык как определенный исторический этап развития языка данного народа включает в себя литературный язык в его письменной и устно-разговорной формах. Этот литературный язык находится в сложных и изменяющихся соотношениях с внелитературными вариантами речи (диалектами, полудиалектами, различными видами и формами просторечия и т.д.). На различных исторических этапах своего развития литературный язык с точки зрения выдержанности своих нормативов может по отношению к внелитературным вариантам общенародной речи занимать разное положение.

На первых этапах сложения национального языка и его литературной формы эта последняя обнаруживает значительные колебания по всем уровням языка, безразлично чередующиеся варианты (дублеты). С течением времени при более строгом определении литературной нормы проявляющемся в стремлении к ее сознательному регулированию, зачастую граничащему с откровенным пуризмом, разделение литературных и нелитературных форм в языке становится более отчетливым. Однако в дальнейшем может наблюдаться известная "либерализация" литературной нормы и проникновение через устно-разговорную речь просторечных, жаргонных и других элементов, расцениваемых (или расценивавшихся раньше) как нелитературные.

Важным вопросом при определении характера литературного языка является анализ сферы его функционирования и широты его распространения. В зарубежной англистике вопрос в подобной плоскости не ставился. К сожалению, и в советском языкознании на материале английского языка проблема функционирования и распространения литературных норм письменной речи разработана недостаточно. На материале других западноевропейских языков в советской лингвистике имеется ряд работ, принципиальные положения которых во многом помогают разрешить специфические для английского языка вопросы норм литературной речи. Особо должен ставиться этот вопрос по отношению к языкам с длительной литературной традицией. Так, например, Н.А.Катагощина в работе по истории французского языка справедливо указывает, что "разногласия по вопросу о времени возникновения французского письменно-литературного (общелитературного) языка в значительной мере обусловлены тем, что различные авторы вкладывают различное содержание в само понятие "литературный язык", нередко распространяя на письменно-литературный язык донационального периода признаки, свойственные ему в национальный период. Подобная постановка вопроса связана с игнорированием того, что литературный язык – прежде всего историческая категория, признаки которой не могут быть одинаковыми на всем протяжении развития, так как появление или исчезновение этих признаков зависит от исторических условий, в которых развивается литературный язык". В своей работе указанный автор убедительно показывает, что, хотя во Франции XI–XII вв. складывается письменно-литературный язык, из-за отсутствия ряда признаков (отсутствия многофункциональности, наддиалектности, территориальной общераспространенности, твердых норм и др.) было бы исторически ошибочно приравнивать его к национальному письменному литературному языку. Последний начинает складываться в XV в., когда формируется система языка, близкая к новофранцузскому.

Вопрос о преемственности языка древнеанглийской литературы и формирующегося в XIV–XV вв. национального литературного английского языка должен ставиться особым образом по двум причинам: 1) большинство произведений древнеанглийской литературы сохранилось в рукописях поздней датировки, и вопрос о первоначальной диалектной локации этих памятников до сих пор служит предметом острой дискуссии; 2) при образовании литературного языка в период формирования нации его диалектные основы могут оказаться иными, чем у старописьменного языка, использовавшегося у данного народа. Разумеется, многие элементы старописьменного языка и в этом случае входят в национальный литературный язык, но все же в результате сложных исторических процессов соотношение литературного языка и территориальных диалектов изменяется.

В XIX – начале XX в. в англистике существовало твердое мнение, что большинство старых литературных произведений лирического и главным образом эпического характера были созданы на севере Англии (в Нортумбрии) и дошли до нас в поздних копиях уэссекских писцов, чем и объясняется наличие в этих памятниках разнодиалектных форм. Однако в настоящее время все чаще высказываются соображения в пользу существования в древнеанглийский период общелитературного койне, сложившегося на смешанно-диалектной основе. Именно на этом койне и писались древнеанглийские поэтические произведения. Так, например, К.Сизам не считает, что ранняя древнеанглийская поэзия относится к Нортумбрии. Он полагает, что, поскольку существовал некий общий для всей литературы тип древнеанглийского языка, памятники на этом языке могли слагаться во всех древнеанглийских королевствах. Поэтому бесполезно думать, что то или иное поэтическое произведение можно отнести к одному определенному диалектному району. Скорее следует предположить, что была группа поэтов, владеющих общелитературным койне, которое с некоторыми локальными вариантами отразилось в литературных памятниках древнеанглийской эпохи. Следовательно, согласно мнению Сизама, в древнеанглийский период уже существовал литературный язык.

Если даже допустить правильность этих предположений, то все равно литературное койне древнеанглийской эпохи не может быть приравнено к литературному английскому языку нового времени, поскольку оно имело функционально ограниченное распространение.

Вопрос о самом характере языка литературных памятников древних периодов истории языка, преемственности этих памятников и отражения в них языковой традиции следует разбирать отдельно от проблемы влияния языка литературных документов на формирование норм литературной речи и установления ее единообразия. Новейшая точка зрения, обосновывающая наличие общего литературного койне в древнеанглийскую эпоху (причем койне смешанно-диалектного), на котором писались древнеанглийские поэтические произведения, вполне правомерна, но о том, оказывал ли этот тип языка литературы какое-либо влияние на обиходную речь древнеанглийской эпохи, мы можем только гадать. Исходя из общего наблюдения над языками более близких нам времен, можно предполагать, что такого рода влияние отсутствовало.

Литература художественная (так же, как и деловая) была слишком замкнута в своем социальном использовании, и, более того, ее применение было узким и эксклюзивным. Можно думать, что именно узость сферы использования литературы делала ее язык изолированным, отгороженным от других форм речи. Это не противоречит тому, что эпические произведения в их устном исполнении могли быть хорошо известны не только феодальной знати. Просто их рассматривали как что-то отдельное, язык литературы не влиял на обиходную речь, да и сами жанры ее были ограниченными.

Не следует забывать, что не только через художественную литературу массового распространения, но главным образом через публицистику в язык входят неологизмы, книжные обороты, специальная терминология и т.п. Вопрос может быть поставлен иначе: когда складывался национальный литературный язык общегосударственного использования, могла ли влиять старая литература в каком-то отношении на этот язык? Видимо, для Англии этого влияния не было. Обратиться к старым литературным образцам англичане не могли не только по разрыву времени – язык структурно сильно изменился, и древнеанглийские произведения были малопонятны, – но и из-за разрыва самой литературной традиции ввиду того, что вклинилась англо-норманнская литература, а старые литературные школы распались по диалектным областям.

Вопрос о самом характере языка древнеанглийских памятников, и в первую очередь древнейших образцов поэтических произведений, неоднократно дебатировался в специальной литературе.

Д.Уайтлок пишет, что древнеанглийская поэзия на родном языке существовала с очень ранних времен и что с конца VII в. в ней появляются религиозные темы. Однако до наших дней не дошли никакие рукописи с древнеанглийскими стихами раньше, чем от второй половины X в. Для относительной хронологической датировки этих стихов лингвистические критерии могут применяться только при условии сочетания фонетических, лексических и грамматических данных. Кроме того, следует учесть, что использование древнеанглийскими поэтами традиционных поэтических штампов способствовало сохранению выражений, по существу уже ставших архаизмами.

Не удивительно, что такое большое количество слов древнеанглийского происхождения исчезло после норманнского завоевания. По-видимому, многие из них уже в древнеанглийскую эпоху имели ограниченное использование, будучи стилистическими синонимами к словам обиходного языка. Когда была прервана литературная традиция, поддерживающая и сохраняющая эти слова, функционально-ограниченные архаизмы легко отмирали.

Таким образом, непосредственной преемственности между языком древнеанглийской литературы и теми памятниками письменности, которые слагались после норманнского завоевания на различных диалектах Англии, быть не могло, а функции национального литературного языка, формировавшегося в XIV–XV вв. на базе диалекта Лондона, оказались иными. Требования к литературному языку национальной эпохи слагались из потребностей общественного функционирования языка во всех сферах его проявления: административно-государственной жизни страны, области науки и техники, литературы и искусства, нарождающейся публицистики, образования, с течением времени теряющего свою базу старой классической традиции латинской школы. Тот факт, что художественная литература оказалась под сильным воздействием французских образцов, также способствовал в значительной мере ориентации языка литературных произведений на широкие заимствования не только словесного, но и стилистического порядка (см. гл.II). Диалектные основы литературного английского языка нового периода также были иными, чем языка древнеанглийской письменности.

Исследование становления и развития английского литературного языка оказалось возможным благодаря успехам английской диалектологии и начавшемуся в последние десятилетия интенсивному описанию английских диалектов. Монументальные работы сводного характера типа известного диалектного словаря Дж.Райта и его диалектной грамматики имели большое значение, но особенно полезными для выяснения сложных вопросов образования национального литературного языка были монографические описания отдельных диалектов английского языка как современного, так и среднеанглийского периодов. Особенно были важны описания того диалектного ареала, который примыкал к Лондону. Фонетический и отчасти морфологический уровни освещаются в вышеупомянутых монографиях достаточно подробно, в то время как сведения по лексике часто фрагментарны. Эти недостатки, однако, исчезнут с окончанием публикации фундаментального диалектного атласа Ортона и Дита.

Об авторе

Ярцева Виктория Николаевна

Окончила Ленинградский педагогический институт им. А. И. Герцена (1933). Доктор филологических наук (1940), профессор (1943), член-корреспондент АН СССР (1968). Директор института языкознания АН СССР (1968–1977).

В. Н. Ярцева — выдающийся представитель отечественного языкознания, авторитетный ученый-педагог и организатор науки. Она является автором более 350 работ в области общего, сравнительного, исторического, типологического и контрастивного языкознания, германистики и кельтологии.