Юртаева Е.А. Государственный совет в России:
1906--1917 гг. Изд. 2, испр. и доп.

Оглавление

Введение

Формирование теоретической основы для реформирования политической системы, внедрение демократических институтов в общественную жизнь страны предполагает разработку широкого круга проблем. В их числе наиболее важными и сложными являются реорганизация органов государственной власти в связи с современными требованиями общественного развития, точное определение компетенции каждого из них, установление четких принципов их взаимодействия.

Неслучаен поэтому интерес правоведов и историков к российским конституционным реформам 1905–1906 гг.: предпосылки и последствия провозглашения в царском манифесте гражданских и политических прав российских подданных, учреждение нового органа – Государственной думы, призванной законодательствовать и даже допущенной к контролю в отношении исполнительной власти, были предметом не одного десятка серьезных исследований. Однако при том внимании, которое уделялось государственному строю Российской Империи после первой русской революции, в нашей исторической и историко-правовой литературе явно недостаточным оказалось рассмотрение такого учреждения, как преобразованный в 1906 г. Государственный совет. А между тем деятельность Совета дает возможность глубже и всестороннее осветить работу первого в России законодательного органа с народным представительством, каковым были не только Государственная дума, но и Государственный совет.

Обращение к периоду реформ государственных органов власти 1905–1906 гг. в наши дни представляется оправданным не только с точки зрения научного познания. Уже сам по себе факт учреждения и функционирования законодательных палат означал крупные перемены в государственном управлении России: Основные законы 1906 г. формально устанавливали обязательное участие представительных органов в законодательном процессе; без представительных учреждений затруднялась и внешнеполитическая деятельность государства. Опыт решения таких вопросов, как формирование Государственного совета (из членов по назначению и избираемых), обеспечение свободы слова и депутатской неприкосновенности, реализация прав членов Совета на объединение в группы по политическим соображениям, на обращение с запросами к министрам, с законодательной инициативой, соотношение компетенции Совета с полномочиями нижней палаты – Государственной думы и т.д. представляет практический интерес.

Функционирование Государственного совета с его фактической ролью верхней палаты первого в России органа национального представительства дает картину решения конкретных задач, встававших на пути определения и юридического оформления правового положения органов власти Российской Империи.

* * *

Провозглашение реформы Государственного совета актами 20 февраля 1906 г. потребовало переработки Основных государственных законов 23 апреля 1906 г. и Учреждения Государственного совета 24 апреля 1906 г. Эти акты стали нормативной базой, на которой формировался и функционировал Государственный совет. Однако некоторые вопросы, такие как общие принципы избрания членов Государственного совета, ответственности выборных членов Совета и их неприкосновенности, а также законодательной процедуры, не регулировались непосредственно Учреждением Государственного совета. Этим обстоятельством продиктована необходимость обращения к Учреждению Государственной думы, Положениям о выборах в Государственную думу 6 августа 1905 г. с последующими изменениями и 3 июня 1907 г., Правилам о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов. Внутренний порядок работы Совета регламентировался Наказом Государственного совета.

Анализ этих документов лег в основу написания данной работы. Акты законодательной деятельности самого Государственного совета не стали предметом обстоятельного толкования; они используются только как иллюстрация отдельных сторон деятельности Совета.

Тексты большинства законодательных актов приводятся по официальным изданиям – Полному собранию законов Российской Империи (собрание 1Не, 2Не и 3Не), Своду законов Российской Империи, Собранию узаконений и распоряжений Правительства. Однако немало в ту пору выходило и неофициальных изданий законов о реформировании государственного строя. В 1910 г. был выпущен и специальный сборник актов о Государственном совете. Некоторые из этих актов переиздавались позднее, часть их собрана в 9Нм томе "Российского законодательства X–XX веков". Правда, переиздавались в основном документы, касающиеся Думы. В сравнительно недавно изданный сборник законодательных актов "Государственный строй Российской Империи накануне крушения" было включено и Учреждение Государственного совета.

Деятельность Государственного совета полно отражена в стенографических отчетах его открытых заседаний. Отчеты были незаменимым источником для освещения работы Совета. Публикование отчетов было прекращено в ноябре 1916 г., поэтому фактические данные о Совете в последующий период устанавливаются на основе материалов официальных периодических изданий, главным образом, газеты "Правительственный вестник".

Неоценимо значение для правильного понимания места Государственного совета в системе органов власти неизданных материалов, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации, Российском Государственном архиве древних актов, Российском государственном историческом архиве.

Предлагаемая работа базируется преимущественно на анализе документальных источников. Однако картина функционирования государственных органов после преобразований 1905–1906 гг. не была бы полной без обращения к трудам ученых, исследователей, очевидцев, которые легли в основу настоящей работы.

Реформированный в 1906 г. Государственный совет в целом не был предметом специального юридического исследования. Да и в исторической литературе Государственному совету периода 1906–1917 гг. до последнего времени уделялось недостаточно внимания.

Так, в справочной литературе энциклопедического характера о Государственном совете приводится его история до реформы; после 1906 г. упоминается лишь о количественном представительстве выборных членов Совета. В работах общего характера по российской истории исследуемого периода, как правило, сообщалось о самом факте реформы и излагалась точка зрения на роль Государственного совета в системе самодержавного государства. Несколько шире этот вопрос рассматривался А.Я.Аврехом и Е.Д.Черменским. Упоминание о Государственном совете в связи с проектами преобразования государственного строя в 1904–1905 гг. или взаимодействием с Государственной думой, а также с оценкой его деятельности как "законодательной пробки" можно встретить в книгах, посвященных Государственной думе.

Исследование процесса реформирования Государственного совета в 1906 г., образование в его составе политических групп проведено А.Д.Степанским; встречаются работы о специфике идеологического взаимодействия внутри группировок Совета. Анализу влияния на Государственный совет Совета объединенных дворянских обществ посвящены работы А.П.Бородина, М.А.Бибина, И.Д.Вайсберга, С.В.Куликова. В некоторых исследованиях прослежен ход обсуждения в Совете отдельных законопроектов. Бородиным также обстоятельно исследованы персональный состав Государственного совета, политическая деятельность его членов; дан анализ рассмотрения в Совете законопроектов правительства П.А.Столыпина; говорится и о преобразовании Государственного совета в 1906 г. А.П.Бородину, кроме того, принадлежит почетное первенство в комплексном научно-историческом исследовании этого важного института – высшей представительной, законодательной и политической инстанции государственной власти. Деятельность Государственного совета в период первой мировой войны исследована Е.Э.Новиковой; оценка деятельности Государственного совета в сфере военного дела содержится в работе А.П.Дегтярева. Весьма интересен небольшой очерк о Государственном совете В.М.Шевырина. Некоторые замечания о составе и деятельности Совета высказал А.С.Искендеров.

Значительно активизировался интерес к Государственному совету, в том числе как элементу государственно-правового реформирования страны, накануне двухсотлетия образования Государственного совета (2001 г.), а также столетней годовщины учреждения Государственной думы и преобразования Государственного совета. В этот период активно издавались энциклопедические, документальные, биобиблиографические и иные справочные издания о деятельности Государственного совета, его личном составе. Были изданы работы о двух периодах деятельности Государственного совета – дореформенного и реформированного, с приложением биографических и иных справочных сведений; опубликованы материалы конференции, посвященной оценке преемственности в деятельности российских парламентских органов.

В последние годы продолжилось переиздание законодательных и иных документальных материалов. Кроме того, воссоздаются монографические работы о деятельности Государственного совета; расширяется тематика сравнительных исследований по истории парламентаризма.

В историко-правовой литературе как дореволюционной, так и современной не сложилось единого взгляда на российскую государственность рассматриваемого периода. Большинство исследователей склоняются к тому, что учреждением Государственной думы и преобразованием Государственного совета в верхнюю палату не просто изменялась процедура принятия законов: "Созданием этого (двухпалатного парламента. – Е.Ю.) центрального государственного учреждения ознаменовалось начало изменения формы правления в стране".

Россию времен конституционных реформ определяли как конституционную монархию, монархию дуалистическую или "думскую" монархию; политический режим назывался октроированным конституционализмом, монархическим, мнимым или псевдоконституционным. Парламентаризм российского образца воспринимался как своего рода неустойчивая переходная форма, способная модифицироваться в политические системы разного вида. Некоторые авторы вообще не считали возможным причислить политический режим России того периода к какой-либо определенной модели европейского конституционализма. Такие факты российской политической системы периода конституционных реформ, как "пожалование" (октроирование) Основных законов царем; осуществление монархом законодательной власти "в единении" с Государственным советом и Государственной думой; обязательное подписание указов царя представителем исполнительной власти, на которого и возлагалась ответственность за их соответствие законам (контрассигнация) – говорят в пользу того, что Российская Империя являла собой тип государства, в котором при сохранении основных и наиболее важных характеристик абсолютизма, тем не менее, были уже явственно заметны черты, отчасти модифицирующие российский политический строй. "Существование дуалистической монархии, – справедливо замечал В.С.Дякин, – свидетельствует всегда о незавершенности буржуазной революции, когда правящая династия и поместное дворянство уже не могут обойтись без представительных учреждений, а буржуазия еще не в силах добиться передачи этим учреждениям всей полноты власти". Дуалистическая монархия по форме правления, основанный на монархическом принципе конституционный режим не изменили авторитарной природы власти в России. Введением народного представительства всевластию царя не были поставлены должные ограничения. Он мог законодательствовать и без Государственного совета и Думы. Принципиально новым было то, что теперь монарх должен был обосновывать это свое право ссылкой на чрезвычайный характер предпринимаемых в законодательстве мер. Но при этом "традиционный тип абсолютистских монархий, основанный на концентрации всех видов власти в руках монарха" уже не отвечал потребностям политического развития страны, не был "адекватным ситуации перехода к демократии".

Отсутствие полноценной характеристики правового статуса высшего государственного учреждения Российской Империи – Государственного совета – не только обедняет картину политико-правовой истории России исследуемого периода, но и подчас не дает истинного представления о реальной обстановке.

Хотя комплексная оценка Государственного совета после реформы 1906 г. с позиций юридического анализа на базе исторического подхода предлагается впервые, она опирается на ряд серьезных работ выдающихся русских ученых-юристов, в том числе юристов-членов преобразованного Государственного совета, историков права, и пока еще остающееся крайне малым число исследований современных юристов-историков.

Приступая к краткому историографическому обозрению самой малой части научного наследия крупнейших русских юристов, нельзя не отметить заметных достоинств большинства исследований: архитектоника и язык книг, обстоятельность изложения и эрудиция авторов прекрасно раскрывают генезис законодательства 1905–1906 гг., его характер; их важность для изучения преобразований начала XX столетия трудно переоценить. Недостаточная теоретическая обоснованность отдельных авторских суждений не умаляет их существа; рассмотрение конкретных вопросов исключительно с правовых или политических позиций также не принижает их достоинств. Следует еще отметить, что научное исследование действовавшего права многими юристами-государствоведами понималось как догматический анализ, "чистая юриспруденция". Однако в исследованиях, каким-либо образом касающихся данной проблемы как дореволюционного, так и послереволюционного периода, все же преобладала именно политическая точка зрения.

Анализу государственного строя России после введения народного представительства целиком посвящена работа Н.И.Палиенко "Основные законы и форма правления в России". Тщательное изучение текстов законов привели автора к выводу о необходимости разграничения понятий "самодержавие" и "неограниченность". Признавая Россию конституционной монархией, Палиенко юридическое преобразование государственного строя связывал с вовлечением Думы в процесс законодательства 27 апреля 1906 г. До этого, по мнению исследователя, монарх оставался неограниченным самодержцем.

С.А.Котляревский, безоговорочно признавая Основные государственные законы 1906 г. конституцией, в то же время сохранением в них термина "самодержавие" обосновывал концепцию власти российского монарха, основанную на "монархическом принципе". Исследователь акцентировал внимание на том, что ограничение законодательных прерогатив Государственного совета, особенно по военным вопросам, международным делам, было гораздо существенней, чем в других конституционных государствах. Указывая на очевидную урезанность законодательных, бюджетных, контрольных прав Совета, Котляревский справедливо отмечал и отсутствие должной активности со стороны самого Совета в осуществлении уже данных ему полномочий: законодательной инициативы, парламентского контроля над исполнительной властью; при этом он отстаивал идею строгого разграничения законов в материальном и формальном смысле. Автором были замечены существенные изъяны действовавшего законодательства относительно периодического возобновления работы законодательных палат и иммунитета их членов.

Это был новый подход к существу политических нововведений. Сразу после преобразований 1905–1906 гг. русские ученые-государствоведы в первую очередь обращались к тем из статей Основных законов, в которых говорилось о законодательных, бюджетных и контрольных правах Государственного совета и Думы. Расширительным толкованием в известном направлении авторы восполняли имевшиеся в законе пробелы, а общетеоретические принципы иногда выводились исходя из собственных политических пристрастий и антипатий.

В исследовании В.М.Гессена "Основы конституционного права" анализируется конституционное государство. Автор выясняет его природу, включается в обсуждение теории народного представительства. Он отстаивает мысль о том, что двухпалатная система организации законодательной власти обречена на вымирание: участь верхних палат, по мнению Гессена, – "прижизненная смерть". Говоря о природе правового государства, исследователь проводит идею "надзаконности" законодательной власти. Отмирание двухпалатной системы Гессен связывал, главным образом, с ростом демократии, при этом он резко отрицательно отзывался о "лозунге диктатуры пролетариата".

В книге Н.А.Захарова "Система русской государственной власти" дан исторический очерк развития идеи государственной власти, проанализированы социологические и правовые учения об основах власти в России, изложены вопросы, касающиеся законодательной, судебной, исполнительной (власти управления) и выделяемой автором "самодержавной" власти. Сравнивая порядок законодательства, установленный Основными законами 23 апреля 1906 г., с существовавшим ранее, Захаров констатирует наличие в России "конституционного порядка издания законов" и вместе с тем называет политический строй самодержавным. Палаты, по мнению автора, лишь устанавливали содержание закона, а законодательствовал монарх. В книге анализируются основные положения действовавшего законодательства об инициативе законов, исследуется преемственность парламентских легислатур. Говоря о ст.87, автор заключает, что этот вопрос "имеет значение более политическое, чем юридическое".

Исследование К.Н.Соколова представляет ценность особенно тем, что теорию парламентаризма автор выводит на основе развития парламентских институтов Англии, Франции, Бельгии. Соколов рассматривает вопросы о роли парламентаризма, в частности, верхней палаты в системе его институций; дает обзор основных учений о парламентаризме. Автор предпринял удачную попытку применить психологическую теорию права к политическим проявлениям: в соотношении политических сил он видит правовое, точнее, юридическое влияние.

Интересным с точки зрения изучения фундаментальных основ представительного строя представляется труд В.М.Устинова. Эмпирической базой этого исследования, так же как отчасти Соколова, стала политическая жизнь в континентальных европейских государствах. Весьма полезным для настоящей работы оказался анализ воззрений Устинова на независимость и "безответственность" народных представителей, где автор свое отрицательное отношение к принятому в науке толкованию этих институтов обосновывает несостоятельностью теории повелительного мандата.

Подробное изложение порядка законодательства по ст.87 Основных законов находим у Я.М.Магазинера. Кроме толкования действовавших норм права автор пытался – и довольно успешно – создать теорию чрезвычайного указа. Теория эта, однако, грешит недостаточной убедительностью отдельных ее постулатов. Так, трудно, например, согласиться с автором в том, что при издании чрезвычайных указов монарх выступал как орган законодательной власти, а не как глава власти исполнительной.

Серьезным трудом, правда, лишь отчасти затрагивающим рассматриваемые вопросы, следует считать исследование Б.Э.Нольде. Нольде показал историю появления в Основных законах 23 апреля 1906 г. ст.87; проследил связь данной статьи с аналогичными статьями в австрийском законодательстве. Проанализированы фактические обстоятельства, обусловливающие чрезвычайно-указную власть, порядок издания соответствующих актов, ограничения содержания и действия таких указов. Однако то, что ст. 87 получила такое широкое применение, причем часто совершенно неоправданное, Нольде считал лишь "делом применения".

Двухтомный труд доктора государственного права, профессора Юрьевского университета Л.А.Шалланда "Иммунитет народных представителей" посвящен одному из сложных вопросов русского государственного права. Автор не принял теоретического обоснования иммунитета депутатов характером лежащих на них обязанностей. Он считал, что иммунитет следует связывать с законодательной функцией народного представительства, а также с функцией контроля над действиями правительства. Специфично понимание автором права "депутатской безответственности": он приравнивал выборных членов палат к чиновникам, считая, что каждый депутат должен привлекаться к ответственности за всякие поступки, оцененные прокурорской властью как противоречащие "правилам пристойности".

Ответственность правительства перед законодательными палатами, а также положение монарха и министров в конституционном государстве рассматриваются А.С.Алексеевым. В исследовании затрагивается немало проблем конституционного права, не вполне разрешенных современной автору юридической наукой, а потому изложение, например, парламентской ответственности министров представлено в таком виде, что сложно определить позицию автора относительно наличия или отсутствия такого института вообще.

Известный интерес представляет работа немецкого ученого Г.Еллинека. При анализе конституций автор не ограничивается формальными пределами письменного закона, и в целом книга широко выходит за пределы чисто юридической науки. Выводы западного правоведа применены к Основным государственным законам 23 апреля 1906 г. в обстоятельном предисловии к книге Б.А.Кистяковского.

Полезным оказалось для написания настоящей работы и обращение к труду другого немецкого ученого Х.Розеггера о праве парламентских запросов (интерпелляций). При сравнительно-правовом анализе права запросов автор исходил из правильного представления о том, что интерпелляции в различных парламентах должны иметь общие типичные черты. Розеггер попытался их сформулировать и пришел к выводу, что "контроль можно рассматривать как главную и основную цель интерпелляций, к которой присоединяется другая – информативная – цель". Исследователь показал, что юридическое и политическое значение запросов различно в разных государствах: если во Франции результатом обсуждения интерпелляции могла стать отставка правительства, то в России прения по запросу заканчивались принятием формулы перехода к очередным делам, которая могла и не содержать каких-либо предложений.

Привлечение в настоящей работе широкого круга монографической литературы, в большинстве своем уже введенной в научное обращение, не умаляет значения использованных газетных и журнальных публикаций. Речь идет, главным образом, о публикациях в журналах "Юридический вестник", "Вестник права", "Журнал министерства юстиции", "Юридические записки" Ярославского Демидовского юридического лицея, еженедельной газете "Право", а также о журнале "Вестник Европы", на страницах которого часто выступал М.М.Ковалевский. Обращение к ним позволяет проследить движение русской юридической мысли, развитие взглядов на исследуемую проблему крупных юристов-ученых и практиков.

Публикации в юридической периодике были разноплановые. Если в одних авторы фиксировали свое внимание на каком-то отдельном вопросе государственно-правовой теории или даже частном вопросе законодательной деятельности Государственного совета, то в других рассматривалась политическая и социальная сущность преобразования государственного строя по Основным законам 23 апреля 1906 г. или толковались конкретные законодательные нормы.

Обзор фрагментов политической жизни России 1906–1917 гг., запечатленных современниками преобразований, специалистами государственного права, как правило, по горячим следам событий, позволил сконцентрировать изложение на главнейших аспектах обозначенной проблемы.

Как вспомогательный материал в настоящем исследовании использовались и труды профессоров российских университетов – учебные курсы по русскому государственному праву.

Одним из первых общих курсов государственного права после преобразований 1906 г. стал курс Н.И.Лазаревского. В нем излагались основные начала организации нового государственного устройства России, из которых автор выделял права граждан, народное представительство и принцип разделения властей. Главнейшее из них, по мнению Лазаревского, – народное представительство, и его введение, независимо от других черт государственного устройства, всегда означает переход к конституционной форме правления. Он считал, что народное представительство, наделенное полномочиями избирателями, а не монархом, есть "самостоятельный" носитель части государственной власти. В книге изложена история самодержавия в России, попыток его ограничения. Лазаревский – сторонник формально-юридического толкования законодательных норм – порой придавал преувеличенное значение букве закона в ущерб его духу. Например, содержание ст.34 Учреждения Государственной думы, где говорилось, что законопроекты вносятся или министрами или комиссиями Думы или поступают из Государственного совета, приводило автора к выводу, что царь этой статьей как бы лишался права законодательной инициативы. Вообще, при рассмотрении полномочий законодательных учреждений, заметно стремление Н.И.Лазаревского давать соответствующим статьям законов преимущественно расширительное толкование.

В "Очерках русского государственного права" Б.Э.Нольде основательно исследованы вопросы территориальной "нераздельности" России. При анализе Основных законов автор высказывается и относительно закона 3 июня 1907 г., и акта 17 июня 1910 г. о Финляндии. Недостаточная четкость отдельных выводов теории Нольде объясняется главным образом его попытками поиска компромисса между крайними мнениями.

Книга В.М.Грибовского, профессора Новороссийского университета, была составлена из лекций, которые автор читал в университетах Санкт-Петербурга и Новороссийска. Трудно найти проблему государственного и административного права, которой автор не уделил бы внимания. Объясняя редакционные погрешности Основных государственных законов, недостаточную строгость при изложении некоторых вопросов обнаруживает и сам автор. Например, не вполне внятным оказалось описание статуса народных представителей, иногда ошибочно истолковывались некоторые положения действовавших законов.

Емкость, системность изложения и традиционный подход к основным институтам государства характеризуют учебное пособие Ф.Ф.Кокошкина. В целом автор не поддерживает юридическую конструкцию государства Н.М.Коркунова, и считает, что государство есть субъект права, а государственная власть – субъективное право, принадлежащее государству.

Еще один курс – работа профессора Александровского университета в Гельсингфорсе С.А.Корфа. Автор останавливается на понятии конституционного государства, а также на вопросе являлась ли Россия после 1906 г. конституционным государством. Отвечая положительно на последний вопрос, автор рассматривает, в том числе, и организацию законодательных палат. Рассмотрение российских законодательных учреждений Корф предварил анализом теории парламентаризма.

Научное изложение многих важных вопросов правоведения позволяет констатировать, что все эти учебные курсы, лекционные сборники далеко не ограничиваются основным их предназначением – быть только учебником для изучающих государственное право.

Вопросы деятельности реформированного Государственного совета не были предметом специального исследования современных юристов-ученых, хотя и находили отражение в исследованиях о революционных преобразованиях 1905–1907 гг. Государственному совету как "координирующему центру" в механизме государственной власти Российской Империи и несущему "зерно парламентаризма" со времени его образования была посвящена диссертационная работа И.В.Мальцевой. О Государственном совете как парламентском элементе в структуре российской государственной власти в современной отраслевой юридической литературе стали говорить сравнительно недавно. В одной из недавних монографических работ, посвященной законодательным органам России с древнейших времен до наших дней, о Государственном совете практически не упоминается. Поэтому тем более ценным представляется обстоятельный анализ запросной деятельности, предпринятый Е.А.Скрипилёвым в отношении Государственной думы; а поскольку данный вопрос практически одинаково разрешался Учреждениями и Думы и Совета, то использование в настоящем исследовании выводов Е.А.Скрипилёва позволило глубже осветить аналогичную деятельность Государственного совета. Отдельные ценные сведения содержатся в статьях о партийных группах Государственного совета.$^{ }$

К процессу преобразования Государственного совета в 1906 г., включая его подготовку, обратилась И.В.Мальцева, она также пишет о принципиальных изменениях в объеме полномочий Государственного совета, нашедших отражение в Основных законах и Учреждении Государственного совета.

И, наконец, о трудах юристов-членов реформированного Государственного совета.

Вопросам деятельности Совета было посвящено несколько статей М.М.Ковалевского. Наиболее подробно эти вопросы раскрыты в его статье "Спасительный тормоз или гибельная запруда?" Большое внимание здесь уделено проблемным вопросам комплектования и личного состава Государственного совета, его функций в связи с компетенцией Думы, влияния министров на законодательную деятельность Совета. В отношении Основных государственных законов 23 апреля 1906 г. автор замечал: "Никогда не бывало еще в мире такого основного закона, который бы не нуждался в широком толковании его законодательной практикой". Тому, каким образом практика восполняла "недочеты", "внутренние противоречия и совершенные несообразности" Основных законов 1906 г., и посвящена данная статья.

А.Ф.Кони, при рассмотрении деятельности М.М.Ковалевского в Государственном совете, касался и некоторых вопросов функционирования самого Совета. Призывая "оживить" работу Государственного совета более частым обращением к своему праву законодательной инициативы и запроса, Кони говорил: "Пусть он в своей работе напоминает не ленивый стук маятника старых, хриплых часов, а бодрящий шум станков деятельной мастерской".

Проблемы функционирования Государственного совета анализировались Д.Д.Гриммом. В его статьях в "Праве", "Русских ведомостях", "Речи" и отдельных публикациях отразилась, главным образом, та принципиальная позиция, которую отстаивал в Государственном совете лидер его левого крыла. Таковы, например, статьи о представительстве в Совете от университетов, о временном устранении от участия в заседаниях общего собрания Совета его членов.

Дополнением к научным трудам, юридической публицистике послужили мемуары государственных деятелей, видных юристов, дневники, где содержатся отдельные сведения и о деятельности Государственного совета. В этом смысле представляет известный интерес очерк журналиста Л.Львова (Л.М.Клячко) об истории реформированного Государственного совета: в форме воспоминаний дается характеристика состава Совета, его политических групп, характеризуются некоторые из председателей Совета и его членов.

Вряд ли все вопросы правовой организации и деятельности Государственного совета после преобразования могут быть исчерпывающе рассмотрены в одной книге. Эта книга – один из шагов, который предпринят с тем, чтобы в какой-то мере восполнить пробел в нашей историко-правовой литературе.

Об авторе

Правовед, кандидат юридических наук; специализируется в области теории, истории, методологии и организации правотворческой деятельности, исследует теоретико-методологические проблемы сравнительного изучения законотворчества в государствах-членах международных региональных организаций.

Автор трудов по теории, истории и философии права, опубликованных в авторской и коллективных монографиях, научных сборниках, научных и общественно-политических журналах, энциклопедических и газетных статьях. В числе публикаций последних лет: "Законотворчество в Российской империи: исторический очерк" (2000), "Россия и Белоруссия: поиск перспектив развития союза" (2002), "История систематизации законодательства в России" (2003), "Модельные акты как способ гармонизации национальных законодательств государств в процессе интеграции" (2003), "Основные правовые системы современности" (2003), "Международно-правовое взаимодействие государств в свете глобализационной парадигмы" (2004), "Человек и власть: современное измерение" (2005), "Правительство в России: история формирования и деятельности" (2005), "Организация законопроектной работы в системе федеральных органов исполнительной власти" (2006), "Закон о нормативных правовых актах и практика российского правотворчества" (2006), "Систематизация законодательства: исторический опыт, теоретические основания и практические перспективы" (2008), "Система юридического образования в Российской империи" (2009), "Власть, демократия, закон: правовые аспекты взаимодействия" (2010) и др.