Кедров Б.М. Единство диалектики, логики и теории познания Изд. 3

Содержание

Из введения. К истории вопроса о единстве диалектики, логики и теории познания

Вопрос о соотношении или, лучше сказать, о единстве диалектики, логики и теории познания материализма занимает одно из центральных мест в марксистско-ленинской философии. Само возникновение диалектического материализма связано в значительной степени с решением этого вопроса, так как именно в органическом слиянии диалектического метода с материалистической теорией познания и состоял прежде всего тот революционный переворот в философии, который произвели Маркс и Энгельс в 40-х годах прошлого века.

С тех пор не было и нет ни одной философской проблемы в марксизме-ленинизме, которая бы не решалась на основе единства диалектики, логики и теории познания.

Основу нашей работы, ее исходный пункт составляет известное положение марксистской философии о двух рядах законов – внешнего мира и мышления, тождественных по содержанию и различных по форме, по способу своего действия. Это положение лежит в основе каждой из двух частей, на которые подразделена наша работа. В первой ее части мы делаем ударение по преимуществу на моменте тождества и совпадения законов бытия и мышления по их содержанию, во второй же части – на моменте отличия по форме и по способу действия законов мышления от законов бытия. Мы и в том и в другом случае исходим из учета нераздельности обоих моментов. В соответствии с этим в первой части мы делаем акцент главным образом на самом единстве диалектики, логики и теории познания, а во второй части – на различии сторон, охватываемых их единством.

Исходя из сказанного, в нашей работе мы останавливаемся на двух больших вопросах, касающихся разбираемой проблемы: во-первых, на вопросе о том, как выступает единство диалектики, логики и теории познания в постановке и решении конкретных проблем марксистской философии, при анализе ее коренных принципов (часть I), и, во-вторых, на вопросе о том, в чем заключается гносеологическая, теоретико-познавательная сторона законов и категорий диалектики (часть II). Ясно, что иногда придется касаться одних и тех же вопросов, рассматривая их то с той, то с другой стороны.

Но прежде чем приступить к рассмотрению намеченных проблем по существу, мы попытаемся в порядке общего введения коротко разобрать историю вопроса за последние десятилетия и его постановку советскими философами в настоящее время. Нас будет интересовать следующее:

1. Творческая разработка данной проблемы Лениным на основе принципов, установленных Марксом и Энгельсом.

2. Снятие проблемы Сталиным и фактическое ее отрицание во время культа личности.

3. Восстановление проблемы в настоящее время при различном ее понимании советскими философами.

4. Определение сторон марксистской философии и некоторые вопросы терминологического характера.

1. Ленин о единстве диалектики, логики и теории познания

В своих трудах В.И.Ленин, вслед за Марксом и Энгельсом, всегда уделял большое внимание вопросу о единстве диалектики, логики и теории познания материализма. Это было связано с тем центральным, стержневым положением, которое занимает эта проблема в марксистской философии.

Характеризуя марксизм и его научный метод, его философию, Ленин прямо подчеркивал, что суть дела заключается в признании, что диалектика и есть теория познания марксизма. Ленин показывал, что в основном произведении марксизма – "Капитале" Маркса – применена к одной науке (политической экономии) логика, диалектика и теория познания материализма в их единстве, в их тождестве [см. 16, стр.315]. (Первая цифра, стоящая в квадратных скобках, указывает порядковый номер в списке ссылок на литературные источники, который помещен в конце этой книги.)

Самое понятие "диалектический материализм", так же как и понятия "материалистическая диалектика" и "марксистская диалектическая логика", предполагает единство и нераздельность диалектики, логики и материалистической теории познания. В самом деле, в диалектическом материализме, а значит, и в материалистической диалектике все вопросы философского материализма, материалистической теории познания ставятся и решаются с помощью последовательного применения диалектического метода, а все вопросы диалектики и логики – исходя из философских посылок материализма.

Применение диалектики в исследовании процесса отражения и процесса развития познания составляет существо марксистско-ленинской теории отражения и вместе с тем марксистской диалектической логики. Невозможно исследование и правильное освещение какого-либо вопроса марксистской философии, если не исходить из единства диалектики, логики и теории познания материализма. Это означало бы, например, рассмотрение вопроса диалектики вне материализма, т.е. не с позиций материализма, и тогда не могло бы быть и речи о диалектико-материалистической, т.е. марксистской, постановке вопроса; точно так же это означало бы рассмотрение вопросов материализма вне диалектики, т.е. не с позиций применения диалектического метода, и тогда опять-таки не могло бы быть и речи о диалектико-материалистической, т.е. марксистской, постановке вопроса; наконец, это означало бы рассмотрение вопросов логики вне диалектики и вне материализма, как это делала традиционная (кантовская) формальная логика, и тогда это также была бы не диалектико-материалистическая, т.е. не марксистская, постановка вопроса.

Единство диалектики, теории познания и логики и означает, что в марксистской философии любой вопрос, начиная с основного вопроса философии и кончая сугубо специальными – методологическими, гносеологическими и логическими, должен освещаться исходя из одновременного учета требований и диалектики, и материализма, и логики; при этом недопустимо ни в коем случае ограничиваться рамками лишь одной из перечисленных трех сторон, или моментов, единого марксистского философского учения. Любые вопросы, например вопрос об истине, о единстве мира, о материи и формах ее существования, о законах природы, о философских категориях, таких, как случайность и необходимость, сущность и явление, форма и содержание, о приемах и способах научного исследования (анализ и синтез, индукция и дедукция и т.д.), не могут не только решаться, но даже ставиться в рамках исключительно одного метода (диалектики), или одной теории познания (материализма), или же одной логики. Все теоретические проблемы ставятся и решаются в марксистской философии исходя из учета, во-первых, того, что наше сознание отражает независимо от него существующий внешний мир в форме научных понятий, категорий, гипотез, теорий, систем, идей, учений и т.д. (это исходная посылка марксистского философского материализма), и, во-вторых, того, что как сам внешний мир, так и его мысленные образы, т.е. его отражение в нашем сознании, находятся в беспрестанном движении, изменении, развитии (это исходная посылка марксистской диалектики). Соответственно этому и сами формы нашего мышления (понятия, суждения, умозаключения), в которых отражается вне нас существующий мир, находятся в изменении и развитии, переходят и превращаются друг в друга в ходе исторического развития науки и всего человеческого познания, будучи взаимосвязаны между собой (это исходная посылка марксистской диалектической логики).

Короче говоря, признать единство диалектики, логики и теории познания материализма – значит признать, что для марксиста недопустимо даже пытаться ставить какие-либо философские вопросы либо как чисто методологические, отвлекаясь полностью от вопросов теории познания (от материализма), либо как чисто гносеологические, отвлекаясь полностью от вопросов метода познания (от диалектики), либо как чисто логические, отвлекаясь полностью и от теории познания материализма и от диалектического метода, как это допускается в классической формальной логике.

Но единство диалектики, логики и теории познания имеет в марксизме еще и тот смысл, что последовательное проведение материалистической концепции необходимо приводит логически к признанию диалектического взгляда на мир, а последовательное проведение принципов диалектики может находиться в согласии только с материалистическим миропониманием. Другими словами, последовательное проведение принципов диалектики и принципов материализма приводит с неизбежностью к диалектическому материализму, к материалистической диалектике и вместе с тем к марксистской диалектической логике.

Положение о единстве диалектики, логики и теории познания в качестве особого теоретического вопроса Ленин разрабатывал в своих философских произведениях. Но он разрабатывал это положение и тем, что, следуя классическому образцу, данному Марксом в "Капитале ", применял диалектический метод, материалистическую теорию познания и диалектическую логику в их единстве в своих исторических, социально-политических и экономических исследованиях. Здесь в первую очередь следует назвать труды Ленина "Что такое "друзья народа"...", "Развитие капитализма в России", "Что делать?", "Две тактики...", "Империализм, как высшая стадия капитализма", "Государство и революция", "Детская болезнь "левизны" в коммунизме", "Еще раз о профсоюзах..." и многие другие. Во всех этих трудах диалектика применяется к конкретному анализу конкретных проблем революционного движения и общественных наук, причем применяется в ее нераздельном единстве с логикой марксизма и материалистической теорией познания. Но творческое применение того или иного положения или принципа марксистского учения, в том числе и марксистской философии, к анализу и решению конкретных задач науки и общественной жизни есть вместе с тем и его развитие, движение вперед, обогащение новым конкретным материалом. Названные труды Ленина служат примером такого развития и конкретизации положения о единстве диалектики, логики и теории познания.

Специально на этом положении, в качестве предмета исследования, Ленин останавливается уже в "Материализме и эмпириокритицизме" (1908). Здесь он подчеркивает, что одним из основных выводов из анализа процесса познания является признание, что в теории познания, как и всюду, надо рассуждать диалектически, т.е. не предполагать наше знание готовым, неизменным, а выяснять, как оно развивается, как из незнания возникает знание [см. 11, стр.91].

В "Материализме и эмпириокритицизме" признание нераздельности диалектики и теории познания материализма нашло свое отражение в постановке и анализе всех без исключения философских проблем, разбираемых Лениным в его книге. В частности, в ней именно с этих позиций рассмотрены: вопрос об истине (с подчеркиванием двух его сторон, касающихся (а) объективного характера истины и (в) движения познания к абсолютной истине через бесконечный ряд истин относительных); вопрос о роли практики в теории познания как критерия истины; вопрос о материи и ее соотношении с движением (как способом ее существования) и с пространством и временем (как основными формами всякого бытия); вопрос об ощущениях как субъективном образе объективного мира и их соотношении с абстрактно-теоретическим познанием и многие другие вопросы.

Знаменательно то обстоятельство, что Ленин нигде в своей книге не отделяет диалектического подхода к разбираемым философским вопросам от их материалистического толкования. Ставя в ходе критики махизма чисто гносеологические вопросы, например о соотношении между ощущением и "вещью в себе", Ленин разбирает и решает эти вопросы с позиций диалектики. Точно так же, анализируя в процессе критики энергетизма вопрос о характере движения, он решает его с позиций материализма, с позиций признания неразрывности материи и движения. При этом Ленин разоблачает и отвергает идеалистический трюк В.Оствальда, состоящий в попытке мыслить движение без материи.

И сами названия первых трех глав ленинской книги отражают заключенную в них нераздельность диалектики и материалистической теории познания: в их названиях теории познания эмпириокритицизма противопоставлена теория познания не просто материализма, а диалектического материализма. Тем самым единство диалектики и материалистической теории познания нашло свое выражение даже в заглавиях основных частей ленинской книги. Позднее в статье "Три источника и три составных части марксизма" (1913) Ленин, определяя диалектику как учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, трактовал ее одновременно и как "учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи" [13, стр.4]. Тем самым диалектика определена Лениным как включающая в себя и теорию познания материализма.

Несколько позже в статье "Карл Маркс" (1914) Ленин дал известную формулировку единства диалектики и теории познания, как включения второй в первую [см. 14, стр.38]. Здесь Ленин уже прямо формулирует положение о единстве диалектики и того, что называют теорией познания, гносеологией, поскольку эта последняя входит в диалектику и поглощается ею. Ленин указывает, что такова позиция Маркса, а также и Гегеля.

В наиболее развернутом виде это положение разработано и развито Лениным в "Философских тетрадях". Ленин не только раскрыл единство и тождество теории познания с диалектикой, но и показал, что здесь заключена самая суть марксистской философии. В этом отношении исключительный интерес представляют фрагменты, написанные Лениным после критического изучения гегелевских трудов "Наука логики" и "История философии": набросок "План диалектики (логики) Гегеля ", план содержательной разработки диалектики и теории познания в конспекте книги Лассаля о философии Гераклита и в особенности фрагмент "К вопросу о диалектике".

В последнем из трех названных фрагментов диалектика трактуется и излагается Лениным именно как теория познания. Мы видим это и в отношении трактовки основного закона диалектики (ее ядра), который рассматривается и как закон объективного мира, и как закон познания; и в отношении анализа "клеточки", с которой, по Ленину, надо начинать изучение и, соответственно, изложение диалектики; и в отношении показа гносеологических корней идеализма. Здесь, как и всюду в других местах, Ленин исходит именно из того, что диалектика и есть теория познания марксизма. Ленин остро критикует Плеханова (не говоря о других марксистах меньшего масштаба) за то, что Плеханов упустил из виду это важнейшее положение марксистской философии, следовательно, за то, что Плеханов не разрабатывал диалектики как подлинной теории, как науки, включающей в себя и теорию познания материализма. Плеханов, популяризируя философские проблемы, сводит изложение принципов и законов диалектики к сумме примеров, с помощью которых он иллюстрирует ее принципы и законы. Ограничиваясь задачами пропаганды и популяризации марксистского философского учения и не направляя главного внимания на его творческое развитие, Плеханов так или иначе отступает от некоторых весьма важных положений, которые Ленин характеризует как самое существо дела.

Ленинская критика направлена против Плеханова и по вопросу о диалектической логике. Подобно тому как марксистская диалектика явилась материалистически переработанной (поставленной с головы на ноги) гегелевской диалектикой, так и марксистская диалектическая логика представляет собой коренным образом переработанную с позиций материализма гегелевскую логику. Поэтому невозможно понять первую, если не знать, как была критически переработана вторая, Между тем, как отметил Ленин, Плеханов написал очень много о диалектике вообще, но ничего – в связи с гегелевской "Наукой логики", т.е. ничего собственно о диалектике как философской науке [см. 16, стр.272].

В наброске "План диалектики (логики) Гегеля" Ленин расширил формулу о единстве диалектики и теории познания материализма, присоединив сюда и логику (конечно, диалектическую, а не формальную). Именно здесь сказано, что не надо употреблять трех различных слов, чтобы выразить то, что вкладывается марксизмом в понятия диалектики, логики и теории познания, поскольку это одно и то же. Иначе говоря, Ленин отверг представление о диалектике, логике и теории познания как о каких-то трех самостоятельных раздельно существующих составных частях марксистской философии и показал, что они суть лишь различные стороны (или моменты) единого философского учения марксизма, в котором они все неразрывно связаны между собой и органически слиты воедино.

Из слов Ленина, добавленных к положению о том, что диалектика и есть теория познания марксизма: "вот на какую "сторону" дела (это не "сторона" дела, а суть дела) не обратил внимания Плеханов, не говоря уже о других марксистах" [16, стр.360], следует, что Ленин завещал своим ученикам и последователям не упускать из виду этой сути дела, строго держаться за нее и разрабатывать ее дальше и глубже.

2. Отрицание единства диалектики, логики и теории познания при культе личности Сталина

Культ личности Сталина во многих отношениях представлял собой нарушение установленных Лениным норм партийной и советской жизни. Аналогично этому и в марксистской теории, в том числе и в философии, этот культ проявился в отходе от ленинских положений и принципов, в противопоставлении взглядам Ленина других, отличных от них взглядов, которые были вместе с тем отходом и от воззрений Маркса и Энгельса. Доведенный до крайних пределов, особенно в годы после окончания второй мировой войны, культ личности Сталина в философии выступал как слепое канонизирование каждого слова Сталина, как безудержное догматизирование любой его работы, как абсолютизирование и превращение "в истину в последней инстанции" любого выражения Сталина, схемы построения любой его статьи и даже отдельной фразы и т.д. и т.п.

Одним из излюбленных приемов проведения культа личности Сталина служил следующий: верным объявлялось лишь то, что сказано у Сталина; если же по какому-либо вопросу у Сталина ничего нет, то сама правомерность постановки такого вопроса ставилась уже под сомнение. Более того, будучи последовательно выдержан до конца, указанный прием приводил неминуемо к выводу, что все, что в работах Сталина обойдено молчанием, подлежит изгнанию из марксистской теории, в том числе и из философии. Например, Сталин нигде не употреблял ленинской формулы о единстве противоположностей и явно предпочитал ей формулу о "борьбе" противоположностей. На этом основании ленинская формула стала изгоняться из философских работ. Дело дошло до того, что во втором издании Большой Советской Энциклопедии основной закон диалектики был сформулирован только как "борьба", но не как единство и "борьба" противоположностей.

Далее, Сталин обошел молчанием закон отрицания отрицания. На этом только основании названный закон диалектики был объявлен в нашей литературе "отмененным ", вопреки прямым указаниям Маркса, Энгельса и Ленина, которые строго придерживались всех основных законов диалектики. (Кстати, "отмена" закона отрицания отрицания была осуществлена только на бумаге, так как законы диалектики носят объективный характер и не зависят от воли, желаний и вкусов людей.)

Точно так же у Сталина нигде нет выражения "диалектическая логика"; он пользовался только словом "логика", как в тех случаях, когда говорил о железной логике Ленина (т.е. когда имелась в виду марксистская диалектическая логика), так и тогда, когда говорил о повседневной, формальной (или школьной) логике. Но аналогично тому, как это делалось и в других случаях, и здесь было объявлено, что никакой диалектической логики в природе будто бы не существует, что это якобы только другое наименование диалектического материализма и что будто бы существует лишь одна логика, и это-де формальная логика. Соответственно этому в начале 50-х годов на широких всесоюзных совещаниях по философии и логике бывшее руководство Института философии АН СССР делало в официальном порядке, например, такие заявления, что признание диалектической логики есть якобы нож в спину диалектического материализма.

Подобное же положение сложилось в то время и в отношении интересующего нас здесь вопроса о единстве диалектики, логики и теории познания. Ни о их единстве, ни тем более о их тождестве у Сталина нигде не было сказано ни слова. Даже сама проблема о соотношении названных трех сторон марксистско-ленинской философии не нашла ни малейшего отражения в* его работах. Одного этого было уже достаточно для того, чтобы объявить всю эту проблему несуществующей, отброшенной. Но еще сильнее в пользу такого ее "решения" говорили две работы самого Сталина – "Анархизм или социализм?" и "О диалектическом и историческом материализме ": в них не только не соблюдалось положение о единстве (или тождестве) диалектики и теории познания материализма, но, напротив, обе эти работы были написаны Сталиным так, что изложение диалектики резко обособлялось от изложения материализма, а логика не затрагивалась вовсе.

Статья "Анархизм или социализм?" (1907) представляла собой популярное изложение основ марксистской философии. Это была ранняя работа, написанная еще "незрелым марксистом" (как выразился сам автор в предисловии к I тому своих сочинений, содержащему его ранние работы); она изобилует неточными и ошибочными формулировками и положениями, на разборе которых мы сейчас не можем здесь останавливаться. Ее структура была следующей: часть 1 – Диалектический метод, часть 2 – Материалистическая теория, часть 3 – Пролетарский социализм. Следовательно, здесь изложение Диалектики дано в полном обособлении от изложения материализма, а изложение положений философии (первые две части)-в обособлении от их практического применения в борьбе за пролетарский социализм (последняя часть).

Когда в 1938 г. Сталин написал для "Краткого курса истории ВКП(б)" раздел "О диалектическом и историческом материализме", то и здесь (в частности изложение диалектического материализма) он воспроизвел в основном структуру своей ранней работы "Анархизм или социализм?". В самом деле, в статье 1938 г. при изложении диалектического материализма сначала рассматривается диалектический метод, затем – его применение в политической деятельности партии; после этого, в полном отрыве от диалектики, излагается философский материализм и, наконец, применение его к политической деятельности партии. Таким образом, разрыв между диалектикой и материализмом у Сталина в работе 1938 г. оказался еще более глубоким, чем это было в работе 1907 г.

Такое искусственное расчленение Сталиным единого, цельного, внутренне слитного философского учения марксизма-ленинизма можно, пожалуй, объяснить следующим образом: статья "О диалектическом и историческом материализме" была написана как сугубо популярная, рассчитанная на самый широкий круг читателей, в том числе и на тех, кто еще совершенно незнаком с философией. Цель этой статьи (по крайней мере в части диалектического материализма) состояла в том, чтобы дать возможно более краткий и предельно популярный ответ на единственный вопрос: что такое диалектический материализм. Так как само название состоит здесь из двух слов ("диалектический" и "материализм"), то потребовалось сначала кратко разъяснить, каждое из этих двух слов в отдельности. Это и могло служить ответом на вопрос: что такое диалектический материализм. Так именно Сталин и поступил: сначала он кратко и довольно упрощенно разъяснил, что значит "диалектический" (диалектический метод), а затем столь же кратко и упрощенно – что такое "материализм" (философский материализм).

Такое логическое членение ответа на поставленный вопрос в данном случае, как нам кажется, само по себе? не заключало бы в себе чего-либо порочного и ошибочного, но только при одном условии: если бы затем было разъяснено, что диалектику и материализм нигде и никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя брать раздельно, нельзя обособлять друг от друга. Такое разъяснение надо было сделать, если даже учесть контингент малоподготовленных читателей, на которых был рассчитан "Краткий курс истории ВКП(б)". Но оно не было сделано Сталиным, что и породило серьезные ошибки и заблуждения. В самом деле: ведь прежде чем говорить о сложных проблемах какой-нибудь науки, надо познакомить неосведомленного читателя с тем, что вообще представляет собой эта наука, чем она занимается. Другими словами, надо познакомить его с начальными сведениями из нее, с ее азбукой. Этому и была посвящена названная статья Сталина, вошедшая в главу IV "Краткого курса истории ВКП(б)". Разумеется, это должно было при нормальном положении дел предполагать, что в дальнейшем, по мере ознакомления с элементами, а затем и основами марксистско-ленинской философии, читателю придется изучить ее глубже, в единстве всех ее сторон, как внутренне цельное учение.

Однако под прямым влиянием культа личности популярная статья, содержавшая азы философии, была превращена в наивысшее достижение, завершающее развитие всей марксистской философской мысли, в ее "вершину". Соответственно этому приведенное выше совершенно условное, вызванное, по-видимому, прежде всего чисто методическими соображениями подразделение ответа на вопрос "Что такое диалектический материализм?", допустимое только ради популярности первоначального изложения предмета, было возведено в принципиальное, методологическое положение, более того, было абсолютизировано и доведено до явного абсурда. Как прямое следствие догматизации и канонизации работы "О диалектическом и историческом материализме" сложилось такое положение, что не только при самом первом знакомстве с диалектическим материализмом, но на всех без исключения последующих этапах его изучения студентами, аспирантами, научными работниками, преподавателями и вообще советским и партийным активом резко обособлялись разделы, посвященные диалектике и материализму, в силу чего создавался искусственный разрыв между ними и самым вопиющим образом нарушалось их единство. Схема названной статьи Сталина была произвольно превращена в некий всеобщий стандарт, в обязательный для всех авторов шаблон, по которому строились все без исключения курсы и программы преподавания диалектического материализма, составлялись учебники и учебные пособия по данному предмету, читались лекции и доклады, писались статьи, книги и диссертации. Малейшее отступление от этого мертвого шаблона (а такие попытки предпринимались нередко и во время культа личности Сталина) подвергались самой жестокой и несправедливой критике и характеризовались как злостное нежелание считаться с тем новым, что якобы внесено Сталиным в развитие марксистско-ленинской философии.

В итоге укоренилась ложная точка зрения, резко разрывавшая, вопреки существу дела, вопреки учению Маркса, Энгельса и Ленина, диалектику и материализм, диалектический метод и материалистическую теорию познания. Вот почему у нас долгое время изложение диалектического материализма в печатных работах и вузовских курсах велось в духе резкого разрыва метода и теории познания, т.е. в том духе, который был совершенно несовместим с марксистско-ленинской философией.

В 1953 г., после смерти Сталина, некоторые философы стали подвергать критике сложившееся в философии ненормальное положение. Однако ряд довольно авторитетных в то время философов решительно воспротивился какому-либо пересмотру принятых при Сталине установок в области диалектического материализма. Типичным в этом отношении оказалась книга "Диалектический материализм ", выпущенная в свет в конце 1953 г. Институтом философии АН СССР. Эта книга была выдержана целиком в духе порочных установок, сложившихся при жизни Сталина и нашедших полное выражение в сборнике статей "О диалектическом материализме" (1952); этот сборник и лег в основу вышеназванной книги. В начале 1954 г. автор этих строк при участии Г.С.Гургенидзе написал критическую рецензию на упомянутую книгу, но только спустя полтора года рецензия смогла увидеть свет, поскольку защитники рецензируемой книги всеми силами и средствами сопротивлялись ее публикации.

Эта рецензия дает конкретное представление о критике той линии, которую в течение многих лет в годы культа личности Сталина проводило философское руководство в Академии наук СССР и в Московском университете и которую оно отстаивало позднее, в 1953–1955 гг. Считая все это чрезвычайно важным для понимания истории современного состояния вопроса, мы помещаем указанную рецензию в конце нашей книги в виде приложения. Ознакомление с нею, равно как и с самой книгой "Диалектический материализм", показывает лишний раз, как цепко держатся за свои позиции защитники старого и неверного в науке. Особенно странно, что авторы названной книги, приводя целые страницы цитат из сталинских работ, раскавычивали эти цитаты и не давали ссылок на их источник; по-видимому, авторы полагали, что этим они борются с культом личности Сталина. Вместо имени Сталина в книге повсюду мелькает имя Маленкова в качестве новоявленного теоретика марксизма, что отнюдь не является украшением книги.

Но ликвидация последствий культа личности Сталина в целом, а значит, и в области философии уже стала в 1953–1954 гг. на очередь дня. Поэтому всякие попытки отстоять прежние неверные установки были заранее обречены на полный провал. Это со всей силой обнаружилось и в случае с изданием книги "Диалектический материализм". Вместе с развертыванием критики догматического отношения к работе Сталина "О диалектическом и историческом материализме" и к другим его работам одна за другой вскрывались и преодолевались серьезные ошибки, допускавшиеся до тех пор в философской работе. О некоторых из этих ошибок будет еще сказано ниже при разборе конкретных вопросов марксистской философии.

От составителя серии

С разрушением Советского Союза, словно таинственная Атлантида, ушла в какие-то неведомые глубины отечественная современная философия. Но до сих пор так и не решен вопрос, каким же было это время в развитии отечественной философии. Белым пятном? Черной дырой?

Творчество одного из самых ярких философов второй половины XX века, академика Б.М.Кедрова, является наглядным подтверждением того, что существенное продвижение вперед в исследовании ключевых проблем философии возможно в любую эпоху.

Диалектико-материалистическая платформа, на которой прочно стоял Б.М.Кедров, требует рассмотрения в качестве одной из центральных проблем философии корреляции (взаимосвязи) диалектики, диалектической логики, теории познания и, добавим, теории отражения.

Является ли каждая из них системой субординированных категорий? Может ли вообще быть построена философия как научная система? А если может, то какова методология такого построения?

Отечественная философия второй половины XX века не дала ясного ответа на эти вопросы. Не смогла дать? Или не успела? Или такой ответ просто мог бы быть отрицательным? Книга Б.М.Кедрова дала когда-то мощный импульс к дискуссии по этим проблемам. Пришло время эту дискуссию продолжить.

Об авторе

Выдающийся советский философ, историк и методолог науки, психолог, химик. Окончил химический факультет Московского государственного университета, обучался в аспирантуре Института общей и неорганической химии АН СССР. Кандидат химических наук (1935), доктор философских наук (1946). В 1947 г. был назначен главным редактором журнала "Вопросы философии", однако после резкой официальной критики некоторых статей был снят с этого поста в 1949 г. и объявлен главным космополитом в области философии. С 1960 г. – старший научный сотрудник Института философии АН СССР.

Член-корреспондент АН СССР (1960), академик (1966). В 1962–1974 гг. – директор Института истории естествознания и техники АН СССР. Директор Института философии АН СССР (1973–1974). В последние годы жизни возглавлял сектор "История науки и логика" ИИЕТ АН СССР и являлся профессором МГУ. Был избран членом многих иностранных академий и научных обществ. Автор около тысячи работ, в том числе трудов по экспериментальной химии, монографий, посвященных проблемам диалектики и логики, истории естествознания и философии, НТР и взаимодействия наук, научному наследию великих ученых Д.И.Менделеева, Дж.У.Гиббса, Дж.Дальтона и других.