Мазо В.Д. (Ред.). Бирманские народные изречения:
Более 4000 бирманских пословиц и поговорок с их русскими эквивалентами. Изд. стереотип.

Оглавление

Предисловие

В фольклоре каждого народа пословицы и поговорки занимают особое место. В этих маленьких шедеврах народного творчества в краткой, предельно сжатой, часто поэтической форме обобщен опыт народа, запечатлены особенности его национального характера. Рожденные в разные исторические эпохи, пословицы и поговорки отражают черты быта своего времени, косвенно рассказывают о давних событиях.

Бирма (Союз Мьянма) – древняя страна. Первое крупное государство, объединившее всю Бирму и ставшее впоследствии одним из могущественнейших государств Юго-Восточной Азии, Паганское королевство было основано в 1044 г. Столицей этого государства стал Паган – крупнейший город Средней Бирмы. В глубь времен уходит история этого ныне мертвого города – города тысячи храмов. Бирманские легенды относят основание Пагана ко II в.н.э. Если рассказывают историю Пагана, лучше повесь свой мешок на палку – гласит бирманская пословица.

Граничащая с такими гигантами мировой культуры, как Китай и Индия, Бирма сумела сохранить свою культурную самобытность. Широко известна в Юго-Восточной Азии бирманская драма. Бирманские поэты Шин Уттама Джо, Шин Маха Рататара, Шин Маха Тилавунту внесли достойный вклад в сокровищницу поэзии Востока. Богатейший фольклор бирманцев включает легенды, мифы, сказки, пословицы.

Бирманское слово загабоун, означающее буквально "словесная картинка, словесный пример", – это, по сути, название фольклорного жанра, внутри которого не проводится различия между грамматически завершенными выражениями, обычно называемыми пословицами, и грамматически не завершенными – поговорками.

Определяя главное, что объединяет пословичные изречения, – короткие тексты, различные по количеству слов, по грамматической полноте высказывания, по морфологическим типам словосочетаний, по конструктивным типам предложений, по их синтаксическим и коммуникативным типам, по характеру "актуального членения" (т.е. распределению логических акцентов), а также ряду других признаков, – российский паремиолог Г.Л.Пермяков указывает на известное постоянство облика этих тестов, их клишированность. При этом в отличие от других клише (например, фразеологических оборотов, составных терминов) пословичные клише – более сложные образования. Пословица – своего рода знак ситуации, и вместо длинного разъяснения положения дел часто употребляют меткую, образную пословицу.

Естественная сфера бытования пословиц – прежде всего разговорная речь. Это определяет существование нескольких вариантов одной и той же пословицы, где могут различаться как грамматические, так и лексические компоненты.

Бирманские пословичные выражения, как и подобные изречения других народов, отражают особенности географии и климата страны, быт, обычаи и религиозные воззрения бирманцев. Большинство пословичных изречений сложилось из случайно брошенного слова, случайно оброненной удачной и поэтому запомнившейся реплики; следы их происхождения затерялись в глубине веков. Однако среди бирманских пословиц есть и такие, историю происхождения которых можно проследить.

Богатым источником пословиц была буддийская литература. Многие сюжеты, легшие в основу пословиц, заимствованы из джатак – историй о предшествующих существованиях Будды. Джатаки входят в состав "Сутта-питаки" ("Собрания текстов"), одной из самых известных частей буддийского канона на языке пали – "Типитаки". Десять джатак прочесть – словно десять жизней прожить – говорит пословица. Пословицами стали и многие изречения из "Дхаммапады" (собрания изречений Будды, также входящего в состав "Сутта-питаки") и многочисленных комментариев к ней.

Целый пласт бирманских пословиц пришел из так называемой литературы нити. В переводе с санскрита и пали нити означает "поведение, руководство к поведению". Под литературой нити обычно понимаются сборники максим и афоризмов, разного рода дидактических высказываний, касающихся поведения человека в разных жизненных ситуациях, его отношений с окружающими. Литературу нити составляют четыре монументальных труда: "Локанити", "Дхамманити", "Раджанити" и "Суттавадданити". Самое раннее упоминание в Бирме о "Локанити" и "Раджанити", по мнению Дж.Грея, встречается в Араканских хрониках. "Дхаманити", переведенная на бирманский с пали в 1784 г. монахом Типитакалинкарой Махадхаммой по приказу короля Бодопаи, не столь популярна в Бирме, как "Раджанити" и в особенности "Локанити". Переводчик одной из бирманских версий "Локанити" Р.Темпл писал о ней: "Вероятно, нет ни одной книги так широко известной бирманцам. Она читается во всех школах... Переписана на сотни пальмовых листов..." О большой популярности "Локанити" пишет и Дж.Грее, отмечая, что широкому распространению этого сочинения способствовало включение многих отрывков из него в хрестоматию, вышедшую в Рангуне. На бирманском языке полный текст "Локанити" появился в 1835 г. Из "Локанити" – книги о поведении в быту – пришли в бирманский язык пословицы: Богатство женщины – ее красота, богатство мужчины – ученость; Хороша ли река – покажет лотос, из какого ты рода – покажет твое поведение; За плохие поступки сына мать в ответе, за плохие поступки ученика учитель в ответе.

Народные сказки с их наглядно вырисовывающейся моралью также были источниками пословиц. Такие пословицы, как Молчание тысячи стоит, У слона свой локоть, у мышки – свой, И поле вспахал, и петуха поймал и многие другие, пришли из сказок.

Бирманский филолог У Маун Тин в статье "Бирманские пословицы" отмечает склонность бирманцев к морализированию, проявлявшуюся в частом употреблении пословичных изречений, афористичность их речи. Эта национальная особенность нашла отражение в эпистолярном жанре, долгое время процветавшем в бирманской литературе. До нашего времени дошли превосходные образцы писем, содержащих глубокие мысли о различных сторонах человеческой жизни, изложенные в форме кратких, точных изречений. Частью это были наставления, основанные на наблюдении авторов над поведением людей и свойствами человеческой натуры. Многие из этих наставлений стали пословицами, которые употребляются и в наши дни. Частью же встречающиеся в письмах и включенные в сборники афоризмы – это изречения, почерпнутые авторами из других литературных и фольклорных источников.

Один из наиболее ранних примеров изречений, позднее ставших пословицами, мы находим в письме монаха Кадо Минджаун Саядо из Таундвина (округ Магуэ) к королю Нарапати (1501–1526). Просвещенный монах давал советы королю: Не желай того, чего тебе не дают, не говори того, о чем не спрашивают, Не ходи туда, куда не зовут, Не ешь того, что тебе не нравится, Не срывай плоды, пока они не созрели.

Говоря об эпистолярном жанре как источнике бирманских пословичных изречений, нельзя не упомянуть еще два письма, авторы которых – Моунйуэ Саядо и Чиган Коунинджи (Шинджи). Первый – монах, пославший в 1827 г. королю Боджидо (1819–1837) "адрес", вошедший в историю эпистолярного жанра под названием "Моунйуэ Саядо мэйтаса" ("Письмо Моунйуэ Саядо"). В этом послании описывались примеры достойного поведения героев джатак. Его язык отличался афористичностью. Чиган Коуинджи, также монах, прославился своим посланием королю Алаунгпае (1752–1759). Это было, по сути, собрание афоризмов-наставлений. В статье "Бирманские пословицы и речения" У По Бью приводит такое, например, высказывание Чиган Коуинджи о дружбе: Хоть человек и привязан к тебе, а редко он рискнет защитить тебя, встретившись с врагом. Вот еще афоризмы Чиган Коуинджи, употребляемые и сейчас, хотя об авторстве его давно забыли: Где есть привязанность, там есть и любовь, Где есть сомнение, там есть и осторожность. Продолжая традицию издания эпистолярного наследия, Бирманское исследовательское общество (Мьянма тутейтана атин) опубликовало в 1957 г. комментированное собрание писем Чиган Коуинджи (Шинджи).

Паган Маун Чо – современник Чиган Коуинджи, живший в Пагане, известен своими афоризмами о семейной жизни. Дожило до наших дней и широко употребляется, например, такое его высказывание: От хорошего друга – сале риса; от богатого родственника – тарелку риса; от добрых родителей – положение в обществе; от хорошего мужа – хорошую жизнь. Письма Маун Чо к своему дяде содержат немало афористичных высказываний.

У По У (1759–1818) – высокопоставленный вельможа, премьер-министр при короле Бодопае (1781–1818), главнокомандующий при короле Баджидо, обладал выдающимися литературными способностями и в особенности был знаменит своими остротами. Собрание его писем и приветственных посланий, направленных королям, которым У По У служил, вышло под названием "Амачи У По У шау тхоун – капитатту манасутачан" ("Послания премьер-министра У По У"). Это собрание содержит остроумные замечания, афоризмы и максимы, многие из которых имеют стихотворную форму.

Изречения и афоризмы монаха Тингазы Саядо (1815–1870), который прославился своей ученостью и остроумием, также вошли в сокровищницу бирманских пословиц. Тингаза Саядо, при рождении названный Маун По, обучался в монастыре в Аве. Благодаря своим выдающимся успехам в философии и толковании древних сочинений он стал настоятелем монастыря Тингаза и получил имя Тингаза Саядо. Им написан ряд религиозно-философских трактатов, но слава к Тингазе Саядо пришла после выхода в свет его анекдотов, афоризмов и речений.

Большое собрание афоризмов и анекдотов Тингазы Саядо было опубликовано в сборнике "Упама тамухагираккама чан" ("Книга избранных высказываний"), куда вошли и изречения других знаменитых бирманских моралистов.

Известный русский филолог Ф.И.Буслаев писал, что "пословица создавалась взаимными силами звуков и мысли". Внешняя простота пословицы, легкость ее заоминания достигаются особыми композиционными приемами, метафоричностью, образностью языка при предельной его лаконичности, ритмической организацией. "Во внутренней одежде пословиц наших можно найти образцы всех прикрас риторики, все способы окольного выражения", – отмечал В.И.Даль. Он назвал следующие основные приемы, применяющиеся в русских пословицах: метафора, аллегория, гипербола, метонимия, синекдоха, ирония, противоположность, двумыслие, олицетворение, условность, недоговорка. Даль обратил внимание также на характерную структуру пословичных изречений. Все эти наблюдения могут быть отнесены и к бирманским пословицам.

Среди бирманских пословичных изречений в соответствии с их структурой выделяются одночленные и двучленные изречения. Примерами одночленных могут служить: Луч знаний ярче драгоценных камней, Золотой кувшин мудрости никому не украсть. Одночленными являются и грамматически не завершенные изречения – поговорки, типа: Далеко от воды живет (о глупце), чужим носом дышит (о не имеющем собственного мнения человеке).

Множество бирманских пословиц построены на композиционном параллелизме и имеют двучленную структуру. При этом часто правая часть пословицы поясняет левую, указывая возможный результат выполнения условий, изложенных в первой части, либо противопоставлена ей: Огонь сильнее – победит огонь, вода сильнее – победит вода; От учителя отрекся – копьем рот пронзило.

Своеобразным типом бирманских пословичных изречений являются пословицы с двучленной структурой, основанной на традиционном двуязычии бирманской культуры, в которой язык пали был языком религии и учености, а бирманский – языком повседневного общения. В таких изречениях две параллельные части: одна – на языке пали, а другая – ее перевод на бирманский язык. Например: пийа васа (пали), чхоу зага (бирм.) "Говорить старайся мягче".

Другой оригинальный тип двучленных пословичных изречений – это изречения, части которых, по сути, являются самостоятельными, разными по смыслу, часто тоже двучленными пословицами, объединенными лишь рифмой: Чихма лоунти нихма моунти (Если сматываешь нитки – выйдет клубок; если человек подл – его ненавидят). Пословицы, входящие в состав такого изречения, как правило, имеют одинаковую структуру.

Необычайной сжатости бирманских пословичных изречений способствует часто полное отсутствие в них грамматических показателей, пропуск глаголов-сказуемых, когда из контекста пословицы ясно их значение, использование очень емких слов-образов (обычно существительных): Дождь и манго, горшок и мышь – так говорят о несовместимом (дождь портит созревшие плоды манго, а мышь поедает содержимое горшка), Солнце и луна, золото и изумруд – в этом случае, напротив, речь идет о предметах или явлениях одного ряда, близких друг другу, со сходными характерными чертами.

Значительную роль в построении пословицы играют аллитерации и рифмы, как внешние, например, в пословице: Мипхоу на йаноу тха (Поставить у очага горшок с порохом), так и внутренние: Коу вун на коута ти (У кого живот болит, тот и мучается). Как уже отмечалось, порой достаточно сходства ритмической организации, чтобы объединить в единое целое пословицы, разные по смыслу.

Особый ритмический строй пословиц создает использование словосочетаний, которые можно назвать перевертышами. Приведем в качестве примеров следующие пословицы:

Такхи ша, такха щи

То, что ищешь со смехом (т.е. весело, в хорошем настроении), когда-нибудь найдешь.

Тайа пйе хлйин тайе пйа ми

Тот, кто нарушает закон, в конце концов погибнет.

Такие пословицы состоят из двух частей, каждая из которых содержит словосочетание, абсолютно совпадающее по составу согласных звуков с соответствующим словосочетанием другой части. При этом составляющие эти словосочетания слоги как бы меняются гласными звуками и тонами:

кхи¹ ша² – кха² ши¹ – в первом примере;

йа³ пйе⁴ – йе⁴ пйа³ – во втором.

Обычно словосочетания-перевертыши состоят из односложных или же двусложных слов с первым слогом в нейтральном тоне. Отметим, что служебные слова в создании перевертышей не участвуют даже тогда, когда они присутствуют в пословице (см. второй пример, где хлйин – показатель второстепенного сказуемого со значением "если", а ми – показатель будущего времени глагола).

Характерно употребление личных имен в бирманских пословицах. Так как бирманские имена всегда значимы, в пословицах часто встречается имя-образ, отражающее те качества человека, которые получают оценку в пословице. Такие имена становятся нарицательными и понимаются однозначно, попадая в речь вне контекста пословицы: Попросил – не дали, так сам взял – Ай да Маун Тукхоу! (букв. ай да Господин Вор!), Вместо короля Маун Чвэ (букв. Господин Мышонок) волнуется.

Иногда присутствие личного имени явно определяется ритмическим строем пословицы, и тогда лексическое значение слова (или слов), лежащего в основе имени, роли не играет. Таково, например, употребление имени в пословице с внутренней рифмой: Каун хман ти Швей И тасоусоу (Узнав, что вкусно, Швей И принялась уплетать). В этих и им подобных изречениях имена выбраны исключительно для рифмы, требуемой при определенной ритмической организации. Ср. в русских пословицах: Ходит Ермак, заломив колпак; Федос любит принос; Фалалей не нашел в избе дверей и т.д.

Таковы некоторые особенности бирманских пословичных изречений.

О редакторе

Мазо Вера Давидовна

Филолог, переводчик, востоковед, специалист по бирманскому, а также французскому и английскому языкам. Кандидат филологических наук. Окончила Ленинградский государственный университет. Свыше четверти века (1975–2000 гг.) работала во всемирно известном издательстве "Прогресс", где получила признание не только как специалист-филолог и знаток нескольких языков, но и как первоклассный редактор. C 2001 по 2009 гг. работала в издательстве URSS. В. Д. Мазо была выдающимся профессионалом книжного дела. Без ее кропотливой работы, инициатив по изданию новых произведений, душевного отношения к любым начинаниям мир научной книги был бы гораздо беднее как в филологической, так и в философской, социологической и других гуманитарных областях. Благодаря ей многие шедевры мировой научной литературы стали доступны на русском языке; сотни прежде забытых, но ценных и актуальных для нашего времени трудов получили новую жизнь. При ее непосредственном участии издательство URSS стало ведущим издательством России в области филологии.