Тён ван Дейк. ДИСКУРС И ВЛАСТЬ:
Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. Пер. с англ. Изд. 2

Оглавление

От переводчиков

Книга, которую Вы держите в руках, очень нужна нашему обществу сегодня. Глобальные и локальные информационно-коммуникативные пространства современности характеризуются среди прочего усложнением властных взаимоотношений в социальном поле. При этом осуществление политики гегемонии, подавления, игнорирования и исключения реализуется не столько путем оказания прямого давления на несогласных и неугодных, сколько путем воздействия на концептуальные структуры современных систем знаний в обществе. Властвовать означает сегодня обладать не столько аппаратом принуждения, сколько возможностью определять (описывать, объяснять, прогнозировать, конструировать) текущую ситуацию в обществе, формулируя критерии объективности, непредвзятости, авторитетности, правдивости и истинности.

Если на межсубъектном уровне силовое воздействие еще может быть эффективно, то в условиях глобализации, когда информация способна распространяться практически мгновенно и охватывать огромное количество индивидов, основным средством власти является знание, формируемое путем включения субъектов, социальных групп и институтов в исторически обусловленные гетерогенные дискурсивные практики. В такой среде разворачивается на сегодняшний день самая острая борьба за сознание человека.

Как говорил Мишель Фуко, обладать дискурсом – значит обладать властью. Современные элиты не осуществляют политику гегемонии с помощью прямого принуждения. Напротив, прямая конфронтация во многом означает неспособность элит формировать такие системы знаний, которые исключают возможность "звучания" критических и несогласных мнений. Более того, само понятие "элита" означает сегодня уже не только и не столько политические группы, которые, с одной стороны, по определению имеют доступ к инструментам административного принуждения, а с другой – представляются вполне ощутимым объектом критики и оппозиции. Элитные сообщества сегодня – это самые разнообразные социальные группы, выполняющие функцию общественной экспертизы и контроля: врачи, преподаватели, юристы, чиновники, журналисты, бизнес-консультанты. Если критика отдельной политики или политического лидера не представляет сложности ни в идейном, ни в практическом плане, то критика "объективных, справедливых и рациональных" позиций этих групп, их "практического знания" и "экспертного мнения", вплетённого в ткань нашей повседневной, "само собой разумеющейся" жизни, требует особого мужества, самоотверженности и "исследовательского чутья". Критиковать власть элит – значит сделать предметом анализа собственное знание. Поэтому не менее важным является владение специальной научной методологией, позволяющей если не выйти за пределы детерминированного элитарными группами языка и дискурса, то, по крайней мере, целостно оценить их идеологический, властный потенциал.

Именно такую методологию предлагает нам в своей работе профессор Тён Ван Дейк. Его предыдущая работа, переведенная на русский язык и изданная еще в СССР – "Язык. Познание. Коммуникация", получила заслуженное внимание исследователей социально-гуманитарной междисциплинарной сферы. Нынешняя работа является идейным продолжением стратегии исследования социальных проблем на основе критической дискурсной теории.

Рассматриваемая проблематика властных взаимоотношений в современном обществе раскрывается автором одновременно с нескольких принципиальных аналитических позиций. Во-первых, речь идет о критическом анализе расизма, этнических и расовых стереотипов, предубеждений, предвзятости и иных форм подавления, систематически воспроизводимых на уровне социальных дискурсов: от повседневных разговоров до парламентских дебатов и газетных публикаций. Ван Дейк утверждает: одной из наиболее устойчивых форм расизма является его систематическое отрицание на фоне усугубляющихся расово-этнических проблем в обществе. В условиях внутридискурсной борьбы за право "адекватной оценки" текущей этнической, расовой и политической ситуации в обществе, субъект испытывает колоссальное напряжение одновременно на когнитивном (формирование и поддержание идеологически "заряженного" знания) и на социальном уровне (систематическое воспроизводство элементов групповой идентичности, в том числе на основе оппозиции "Мы и Они").

Во-вторых, современные трансформации информационного пространства закладывают основания для изменения политических взаимоотношений в обществе. Так, исходя из положения Маршалла Маклюэна о том, что "средство коммуникации и есть сообщение", информационная ситуация 50–60Нх годов прошлого века характеризовалась наличием гомогенной аудитории, нацеленной на восприятие как идеологических, так и критических дискурсов с использованием канала телевидения, в то время как становление сети Интернет как нового глобального СМИ оптимистически связывалось с переходом "от Интернета к Гуттенбергу", то есть от массовой аудитории "глобальной деревни", к критическому сообществу "новых читателей". Между тем, есть основания полагать, что оптимистический прогноз, сделанный Умберто Эко в 1998 году, не оправдался. Интернет как новое СМИ привел к таким трансформациям глобальной аудитории, при которых прежде молчаливая глобальная аудитория превратилась в шумящий информационный "рой". В таких условиях наиболее эффективно реализуют себя не те, кто обладает полнотой научной или интеллектуальной легитимности, а те, кто умеет громче других заявить о себе с помощью максимального количества доступных средств. На этом фоне произошла маркетизация политических взаимоотношений, при которых грамотный PR становится одним из наиболее эффективных средств борьбы за власть.

В условиях, когда средства формирования политических взаимоотношений могут быть поддержаны традиционными институциональными средствами и методами, информационно-идеологическое давление на субъекта приобретает тотальный характер. В этой связи, Ван Дейк демонстрирует, что государственная власть еще никогда доселе не обладала таким аппаратом социально-когнитивного воздействия на субъекта, как сегодня. Более того, как показывает практика современных политических решений, демократические и неолиберальные идеологии не в состоянии защитить общество от злоупотребления элитами властью. Нелегитимные политические, экономические и даже военные меры могут приниматься вопреки общественному мнению, а манипуляции в СМИ позволяют преподнести подобные действия как необходимые, адекватные и легитимные, а также заставить замолчать тех, кто имеет мужество высказывать оппозиционные мнения. Более того, виртуализация общественных отношений представляется весьма плодотворной почвой для "дискурсивизации" социального мира. Если в современном эпистемическом контексте реальность может быть понята как то, что может быть репрезентировано на (воображаемом) знаково-символическом уровне, то "предвзятое" описание действительности приведет к созданию сначала "необходимой" картины мира, а в конечном итоге – к "правильным" действиям индивидов как объектов дискурсивного воздействия. Иными словами, если власть заинтересована в изменении положения вещей, она вполне может достигнуть этого за счёт создания особых описательных и оценочных "матриц" действительности.

Идеи необходимости формирования научно-методологического аппарата, способного предоставить качественный аналитический инструментарий для "вскрытия" внутридискурсных властных и идеологических импликаций начали активно воплощаться еще в семидесятых годах XX века. Отрасль, получившая название "критическая лингвистика", пережила бурный период становления, и уже с восьмидесятых годов мы можем говорить об образовании нового междисциплинарного научного направления под названием "критический дискурс-анализ" (КДА). Являясь одним из основателей этого научного направления, Тён Ван Дейк предпочитает избегать иерархических номинаций, ведущих, по его мнению, к институционализации течения и ослаблению его критического потенциала. В то же время, критический дискурс-анализ сегодня – это сложившееся научное течение, обладающее всеми признаками академической дисциплины. Между тем, позиция дискурс-аналитика является предметом острейших дискуссий с участием сторонников и противников направления. Дело в том, что в центре КДА находятся острые социальные проблемы – расизм, этнические предубеждения, подавление, гегемония и другие, которые требуют не просто объективного научного анализа, но также и защиты учёными интересов тех, против кого направлены современные дискурсы подавления. Подобный подход, несомненно, выводит КДА за пределы конвенциальных научных методологий и помещает его в русло политизированных критических течений. По этому поводу сам Тён Ван Дейк заявляет: "Да, мы пристрастны и гордимся этим".

Между тем, в условиях глобальной эскалации идеологических дискурсов и тотальной дефрагментации информационного пространства критический дискурс-анализ продолжает оставаться одной из эффективных методологий с точки зрения не только своего аналитического и критического, но и образовательного и воспитательного потенциала. В данном случае речь идет не только о возможности увеличения научно-интеллектуальной роли в решении острейших проблем современности, но и о "воспитании" способности определять, анализировать и критиковать манипулятивные, идеологические дискурсы.

С этой и других точек зрения настоящая работа должна представить особый интерес для отечественных ученых, интеллектуалов и критиков, стремящихся усилить роль интеллектуальной мысли в современном глобальном коммуникативном пространстве.

Предисловие

Эта книга – о двух фундаментальных общественных феноменах: о дискурсе и власти. Дискурс и власть – это также два основных понятия критических дискурсивных исследований (КДИ), научного направления, стремительно развивающегося в лингвистике и социальных науках после выхода в 1979 году книги "Язык и контроль" авторов Roger Fowler, Bob Hodge, Gunther Kress и Tony Trew, представляющих так называемую "критическую лингвистику". Схожие направления существуют и в других дисциплинах, например, в психологии, социологии и антропологии, которые традиционно ориентированы на изучение способов воспроизводства власти и злоупотребления властью в обществе. Дискурс-аналитики в области гуманитарных и социальных наук изучают, в частности, место и роль дискурса в этих процессах. Они выявили, что многие формы социального неравенства, основанного, например, на гендерных, классовых и расовых различиях, конструируются, закрепляются и легитимируются с помощью устных и письменных текстов и в особенности с помощью различных видов публичного дискурса, контролируемого символическими элитами – политиками, журналистами, учеными, писателями и чиновниками.

В различных разделах этой книги я подробно рассматриваю эти формы дискурсивного воспроизводства элитарной власти. Я фокусирую внимание не столько на общих вопросах власти в обществе, сколько на проблеме злоупотребления властью и доминирования, и в частности, на незаконном применении групповой и элитарной власти, что приводит к социальному неравенству и несправедливости.

Как и предыдущие свои работы, посвященные изучению идеологии, контекста и знания, представленный здесь анализ власти и доминирования я рассматриваю как вклад в критические дискурсивные исследования и их концептуальные основы. За последние 30 лет представители КДИ сформулировали множество различных исследовательских задач, но в целом все соглашаются с тем, что основной целью КДИ является изучение способов воспроизводства злоупотребления властью с помощью дискурса. Однако поскольку мы используем понятие "злоупотребление", то мы должны рассмотреть содержание такого фундаментального концепта, как "легитимность" в качестве критерия самого критического исследования: если мы претендуем на критику доминирующего элитарного дискурса, его авторов и организаций, мы должны ясно представлять себе, почему и как этот дискурс становится нелегитимным, почему и как он нарушает фундаментальные ценности и нормы общества.

Помимо общих концептуальных обсуждений, в разделах этой книги представлены также результаты прикладных исследований. Как и некоторые предыдущие мои книги по тематике КДИ, некоторые разделы посвящены фундаментальной социальной проблеме расизма – одной из наиболее серьезных форм социального доминирования и неравенства в "западных" обществах. У этого выбора есть множество личных, социальных и политических причин. Однако главной из них является то, что расизм – это одна из немногих социальных проблем европейских и европеизированных обществ, которая постоянно игнорируется, замалчивается и отрицается. Действительно, как я уже показал в других своих работах, самой характерной чертой элитарного расизма является его отрицание. Как легко можно убедиться на личных повседневных наблюдениях, это означает, что в наших парламентских дебатах, в наших СМИ, в наших учебниках или в наших социальных науках существует сегодня огромный интерес к иммигрантам и меньшинствам – часто с акцентом на проблемах, которые Они имеют или создают, но при этом сравнительно небольшой интерес и анализ проблем, которые Мы создаем своим расизмом. Одна из главных целей этой книги заключается в обосновании этого тезиса – тезиса, хорошо известного представителям этнических меньшинств или иммигрантам, для которых "белый" расизм, дискриминация и предрассудки постоянно являются одной из главных проблем, с которой они сталкиваются в повседневной жизни. В нашей работе мы рассмотрим новости в прессе, парламентские дебаты, учебники, а также инспирированные элитарными дискурсами повседневные разговоры, для того чтобы определить, как расизм дискурсивно истолковывается, подтверждается и пропагандируется в западных обществах.

Как в 1979 году показали Фаулер и коллеги, ключевым теоретическим понятием, выражающим отношения власти и доминирования, является "контроль". Применительно к дискурсу это означает, что мы должны поставить вопрос о том, кто имеет доступ к фундаментальному властному ресурсу, каковым является публичный дискурс, кто имеет доступ к медиа-дискурсу, политическому, образовательному и академическому дискурсам. Кто способен контролировать производство такого дискурса, а также пресс-конференций, пресс-релизов и других способов влияния на журналистов и медиа? Дело в том, что контроль над частью процесса производства публичного дискурса означает контроль над частью его содержания, а следовательно, и косвенный контроль над общественным сознанием – может быть, и не непосредственно над тем, что люди думают, но, по крайней мере, над тем, о чем они думают. Мы обнаружили, что пока "белые" элиты контролируют публичный дискурс и его производство, этнические меньшинства и иммигранты не имеют к нему доступа, а значит, их взгляды и мнения редко достигают прессы и публичного мнения. В основном просто говорят о них, причем, как правило, негативно, что относится также и к бедным людям или любым другим "аут-группам" или частям мира. Мы обнаружили, что эти утверждения справедливы также в отношении политического дискурса, учебников и преподавания. Таким образом, власть связана с контролем, а контроль над дискурсом означает особый доступ к его производству и, стало быть, к его содержанию, стилю и, в конце концов, общественному сознанию.

В фокусе внимания различных разделов этой книги находится, помимо масс-медийного, политический дискурс. Я рассматриваю его в рамках частного анализа расистского политического дискурса, а также и в более общем контексте еще одного направления моих работ – социального познания. Вслед за другими авторами я утверждаю, что расизм – это не предрассудок ханжески настроенных индивидов, не социально разделяемые когнитивные репрезентации групп (например, отношения и идеологии), а основа расистских социальных практик, какой, например, является оценочный дискурс и другие формы дискриминации.

Я показываю, что критические дискурс-исследования должны реализовываться в мультидисциплинарной перспективе, которая включает в себя, как минимум, следующие три измерения: дискурс, познание и общество, а также, когда это возможно, историческое и культурное измерения, которые я, впрочем, не рассматриваю в этой работе. Как демонстрируется в книге, воспроизводство политической власти, политических систем и политических групп требует различных жанров политического дискурса, а он, в свою очередь, должен быть произведен и понят в рамках различных видов политического знания, например, – идеологии. В более широком смысле, в этой книге, а также и в других моих работах, неоднократно говорится, что познание – это "интерфейс" между дискурсом и обществом. Мы не поймем, как социальные ситуации или социальные структуры вторгаются в текст и речь, если не поймем, как люди интерпретируют и репрезентируют эти социальные условия в рамках особых ментальных моделей – контекстных моделей. То же справедливо в отношении "эффектов" дискурса, оказываемых на людей, – влияния, которое должно быть описано в терминах ментальных репрезентаций (более подробное описание моей теории контекстных моделей см. в моих двух новых мультидисциплинарных книгах, посвященных контексту – Context and Discourse и Society in Discourse: How Context Controls Text and Talk (2008)).

Помимо эмпирических исследований расизма, в этой книге я развиваю и применяю новую теорию взаимосвязи между дискурсом, познанием и обществом. Связи между властью и дискурсом могут быть полностью осмысленны, только если они выражены в широком мультидисциплинарном поле. Я подчеркиваю эту мысль, потому что и в критических дискурс-исследованиях, и в более широких социальных науках "когнитивное" измерение является не достаточно распространенным.

И наконец, многие из используемых здесь понятий, такие как "власть", "доступ", "контекст" и "познание", рассматриваются в итоговом разделе, посвященном критическому исследованию парламентского дискурса об Ираке – одной из самых распространенных тем публичных дебатов последних лет. Это исследование дает толчок к изучению еще одного важного понятия КДИ – манипуляции. И вновь мы говорим здесь о властных группах и организациях, а также о способах их контроля над публичным дискурсом, особенно в сфере публичной политики, медиа и сознании граждан. Проведя такой, скорее, теоретический анализ манипуляции, я показываю, как Тони Блэр манипулирует Британским парламентом, принуждая принять его решение направить войска в Ирак.

Я также анализирую, как в испанском парламенте Хосе Мариа Аснар защищает свою политику поддержки президента Джорджа Буша младшего и американскую программу вторжения в Ирак. Выходя за пределы привычного анализа политического дискурса в терминах заданной тематики, стиля, риторики и аргументации, я обращаю внимание на то, как этот тип дискурса приобретает важную, но менее очевидную составляющую – в частности, политические импликатуры, то есть смыслы, производные не столько от самого дискурса, сколько от (обычно скрытых) контекстов, которые определенным образом конструируют и трактуют участники. Такой "контекстуальный" анализ позволяет выявить аспект, который не всегда является очевидным в дискурсе: ложь. С помощью анализа контекстуального управления знанием мы можем лучше понять и политический дискурс в целом, и парламентские дебаты об Ираке в частности.

Я надеюсь, что представленный в этой книге теоретический анализ некоторых базовых понятий социальных наук в целом и КДИ в частности, а также кейс-стади, в которых применяются эти понятия, внесут вклад в развитие критических исследований.

За исключением введения и последней главы разделы этой книги были опубликованы прежде в некоторых журналах и книгах. Однако для того чтобы создать единое изложение основ КДИ, я счел необходимым собрать эти работы вместе в одном томе. И, главным образом, я это делаю для тех, у кого нет доступа к журнальным статьям. С целью сохранить оригинальное содержание статей, все изменения были сведены к коррекции типографических ошибок и незначительным стилистическим исправлениям. Между теоретическими частями разных глав существуют неизбежные совпадения и повторы, хотя фрагменты теории всегда сформулированы по-разному. Преимуществом использования здесь несокращенных статей является то, что они могут быть прочитаны независимо друг от друга и в любом порядке.

Книга может быть использована в преподавании различных социально-гуманитарных дисциплин, таких как лингвистика, дискурс-анализ, политология, социология, этнология, теория коммуникации и социальная психология.

Несмотря на то что я работаю над достаточно сложными теоретическими проблемами, я постарался изложить результаты моей работы в доступном стиле настолько, чтобы книгу могли читать студенты всех гуманитарных и социальных направлений. Как я уже говорил выше, доступность изложения крайне важна, в том числе и в академическом процессе и особенно в КДИ, поэтому мы должны всегда следить за тем, чтобы наши труды, даже посвященные сложным социальным проблемам, были всегда максимально доступны максимальному числу людей.

Эта книга будет Еще не опубликована? В оригинале еще про арабский язык сказаноопубликована также на испанском, португальском и арабском языках.

Как обычно, я приглашаю читателей присылать свои комментарии и критику на мой адрес vandijk@disourses.org и посетить мой вебсайт, на котором размещены многие другие ресурсы, тексты, библиографии и список моих публикаций (www.discourses.org).

Об авторе

Один из выдающихся современных лингвистов, занимающихся проблемами социальной и политической обусловленности языковых явлений. Ван Дейк является представителем критического дискурс-анализа, к появ-лению и развитию которого имеет непосредственное отношение. Автор более 250 статей и около 60 монографий по социолингвистической и дискурс-аналитической проблематике, принесших ему мировую известность, среди которых: "Текст и контекст. Исследования в области семантики и прагматики дискурса" (1977), "Расизм и пресса" (1992), "Идеология" (1998), "Общество и дискурс. Как социальный контекст влияет на речь" (2008) и др. Основатель и редактор влиятельных отраслевых журналов Discourse and Society, Discourse Studies, Discourse and Communication. Член редколлегий около 20 крупных европейских и американских научных периодических изданий в области лингвистики, коммуникативистики, социальной теории и культурологии.

В настоящее время профессор ван Дейк работает в Университете Помпеу Фабра (Барселона, Испания) на факультете переводоведения и языкознания. Он также является приглашенным профессором во многих университетах Европы, США, Канады и Южной Америки.

Монография "Дискурс и власть" (2008) представляет результаты многолетних исследований автора, посвященных проблемам дискурсивной репрезентации и конструирования властных отношений - от языка СМИ до политических дебатов. Книга была переведена на многие языки; в русском переводе публикуется впервые.