Гарбовский Н.К. Сопоставительная стилистика профессиональной речи:
На материале русского и французского языков. Изд. стереотип.

Оглавление

Из введения

Сопоставительная стилистика представляет собой сегодня один из разделов сравнительно молодой и бурно развивающейся отрасли науки о языке – сопоставительного языкознания.

Идея сопоставительного изучения стилистических особенностей родного и иностранного языков была выдвинута Ш.Балли еще в начале нашего столетия [Bally, 1909; 1926; 1944]. Выдающийся швейцарский лингвист обратил внимание на то, что современные европейские языки имеют множество сходных черт, что "в своем непрестанном развитии эти языки отнюдь не расходятся между собой, а, наоборот, стремятся ко все большему сближению" [Балли, 1961, 40]. Общие черты европейских языков и служат, по мнению Ш.Балли, основой, позволяющей "стилистике расширить сферу своей деятельности, центром которой является родной язык, и изучать с точки зрения последнего другие современные языки. Стилистика может сопоставлять их, чтобы выявить в первую очередь сходные черты, а затем и различия" [там же, 41].

Если, по общему признанию (см., например, [Ярцева]), поворотным пунктом в развитии контрастивной лингвистики считается публикация в 1957 г. книги Р.Ладо "Лингвистика сквозь призму культур", то для сопоставительной стилистики таким поворотным пунктом оказалось основание А.Мальбланом серии "Библиотека сопоставительной стилистики", в которой вышли первые работы, посвященные непосредственно сопоставительно-стилистическим исследованиям пар языков: сопоставительная стилистика французского и английского языков Ж.-П.Винея и Ж.Дарбельне [Vinay, Darbelnet] и сопоставительная стилистика французского и немецкого языков А.Мальблана [Malblanc]. Мальблан справедливо акцентировал внимание на том, что сопоставительное исследование языков позволяет не только успешно решать методические задачи преподавания иностранных языков, но и имеет большое значение для развития теории языка, так как дает возможность вскрыть в языке по контрасту такие языковые явления, которые в силу их привычности ускользают из поля зрения исследователя, работающего на материале какого-либо одного языка. Поэтому сопоставительные исследования являются одновременно и разысканием и контролем [ibid., 15]. Мальблан разработал метод сопоставительного синхронного исследования выразительных средств генетически не родственных языков, а именно метод перевода, который стал основным методом сопоставительно-стилистических исследований самых различных пар языков.

Идеи Балли получили свое дальнейшее развитие также в трудах советских ученых, главным образом в работах, посвященных сопоставлению русского и французского языков: в "Сравнительной типологии французского и русского языков", "Сопоставительной лексикологии" и других работах В.Г.Гака [Гак, 1977а; 1977б], во "Французской стилистике" Ю.С.Степанова, задуманной как "французская стилистика в сравнении с русской" [Степанов, 1965, 3], в "Очерках общей и сопоставительной стилистики" А.В.Федорова [Федоров, 1971] и в целом ряде других работ. Кроме того, по справедливому замечанию В.Н.Ярцевой, "любое описание языка, дававшееся не носителем этого языка, имплицитно могло содержать элементы контрастивного сопоставления" [Ярцева, 30]. Сказанное в полной мере относится и к стилистическим исследованиям иностранных языков, осуществленным советскими учеными – И.Р.Гальпериным, Э.Г.Ризель, Р.Г.Пиотровским, М.К.Морен и Н.Н.Тетеревниковой, К.А.Долининым и другими, а также к работам в области теории перевода [Бархударов; Латышев; Федоров; Швейцер; и др.].

Но несмотря на наличие обширного материала, накопленного в области сопоставительной стилистики, проблема системной организации связного текста, целостных речевых произведений, проблема "правильной коммуникации", "осуществляемой в соответствии с целями, задачами, сферой и в целом ситуацией общения" [Кожина, 1979, 63], в сопоставительном плане освещены еще недостаточно полно.

Намечая перспективы развития сопоставительно-стилистических исследований, Мальблан писал, что сопоставительная стилистика должна пройти два этапа; на первом этапе изучаются ресурсы сопоставляемых языков, пути перехода от одного языка к другому, т.е. путем перевода описываются эквивалентные формы выражения в сопоставляемых языках; на втором этапе сопоставляются "жанры и стили" языков и определяется, что в двух сравнительных языках принадлежит языку, а что – речи, индивидуальному, сравниваются также средства, которыми располагает каждый из сопоставляемых языков для выражения сатиры, юмора и т.п. [Malblanc, 16]. Таким образом, на первом этапе сопоставительно-стилистического исследования должны быть решены сугубо лингвистические задачи: задачи контрастивного описания стилистических ресурсов сравниваемых языков. Что же касается второго этапа, то в этот период изучения, по справедливому замечанию А.В.Федорова, "сопоставительная стилистика, по замыслу Мальблана, должна строиться комплексно как дисциплина одновременно лингвистическая и литературоведческая, причем, как явствует из поставленной задачи, тут требуется привлечение не только данных из сферы поэтики или теории литературы, но и широких историко-литературных сведений" [Федоров, 1971, 39].

В трактовке А.В.Федорова идея Мальблана о втором этапе сопоставительно-стилистических исследований не распространяется за пределы художественной речи. Между тем представляется весьма существенным более широкий взгляд на задачи сопоставления на втором этапе. Развивая мысль Мальблана о том, что на втором этапе должны сопоставляться "жанры и стили" языков, можно определить этот этап как функционально-стилистический. В этом случае целью второго этапа сопоставительно-стилистического исследования окажется обнаружение сходных и различных черт в организации средств выражений в речи на родном и иностранном языках на фоне конкретных функциональных задач речевой деятельности, т.е. с учетом целей и сферы общения. И в этом случае сопоставительная стилистика также должна строиться комплексно, привлекая данные из области теории текста и социальной лингвистики, а также этнографии и истории.

Объектом наблюдения на втором этапе сопоставительно-стилистического исследования должен стать текст, завершенное речевое произведение, созданное в результате речетворческого процесса в соответствии с определенной целью, прагматической установкой и традиционно принятыми нормами, в определенной ситуации общения, части которого объединены между собой "разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи" [Гальперин, 1981, 18]. Именно на уровне текста, в способах и видах связи имен и высказываний в единое речевое целое, прежде всего проявляются контрастные черты различных "жанров и стилей" сопоставляемых языков. Текст является традиционным объектом стилистики, и поэтому, несмотря на то, что лингвистика текста совсем недавно выделилась в особое направление в языкознании, многие категории и понятия, которыми оперируют сейчас исследователи текста, получили свое научное осмысление в стилистике. М.Н.Кожина, отмечая преемственные связи между лингвистикой текста и стилистикой, пишет: "...в связи с тем, что текст задолго до оформления лингвистики текста как особого направления языкознания становится объектом стилистики, указанные его признаки давно отмечаются и исследуются в работах по стилистике. Изучение функционального аспекта языка, его употребления, с необходимым "подключением" анализа целого комплекса экстралингвистических факторов речевого акта (содержание целей, задач, формы высказывания, сферы общения, взаимоотношения коммуникантов, жанра сообщения и т.п.), разных компонентов ситуации общения было, как известно, темой исследования многих известных отечественных и зарубежных стилистов уже в 20-е и 30-е годы нашего столетия (и даже ранее)" [Кожина, 1980, 6].

Однако в сопоставительном плане вопросы системной организации речи в определенных конкретных условиях общения в достаточной степени еще не освещались. А.Мальблан, по собственному признанию, ограничился первым этапом сопоставительно-стилистического исследования, сосредоточив внимание на сходствах и различиях в системах двух языков и на возможностях передачи одной системы другой путем перевода. Не могут быть в полной мере отнесены ко второму этапу и сопоставительные стилистические исследования других ученых. К.А.Долинин, анализируя работы по сопоставительной стилистике, проведенные советскими исследователями, справедливо отмечает, что "собственно стилистическая проблематика, рассматриваемая в сопоставительном плане, почти целиком относится к стилистике художественной речи – к традиционным литературным стилям рассматриваемых пар языков, к их просодическим системам, а также к проблемам индивидуального стиля автора оригинала и переводчика" [Долинин, 1978, 86]. Это позволяет исследователю не без оснований сделать вывод о том, что "сопоставительная стилистика как лингвистическая дисциплина еще не построена или, во всяком случае, еще не достроена; а то, что нам сегодня предлагают под этим названием, чаще всего не в меньшей степени относится либо к сравнительной типологии, либо к теории перевода, чем к стилистике" [там же]. Главную причину недостроенности здания сопоставительной стилистики К, А.Долинин видит в отсутствии прочной лингвистической базы, которой, по его мнению, должна стать стилистика языка [там же, 87]. Что касается стилистики языка, или описательной стилистики, то ее проблематика, по мнению Долинина, сводится в основном к вопросу, "как в данном языке можно выразить то или иное предметнологическое содержание, т, е. каков тот выбор, который язык предоставляет в этом отношении говорящему (пишущему), и, главное, каковы стилистические значения каждого из визуальных способов выражения этого содержания" [там же, 55]. Что же касается функциональной стилистики, то исследователь, справедливо определяя задачу последней в выявлении того, "как люди пишут и говорят в различных социальных ситуациях" [там же, 67], выводит ее за рамки стилистики языка. Можно согласиться с тем, что стилистика языка должна составить основу сопоставительной стилистики. Действительно, на первом этапе сопоставительно-стилистические исследования как раз и нацелены на установление сходства и расхождения в выражении средствами сопоставляемых языков того или иного предметно-логического содержания, на сравнение стилистических значений избираемых каждым языком способов выражения этого содержания. Но вряд ли правомерно ограничить предмет сопоставительной стилистики только областью стилистических значений. Первый этап сопоставительной стилистики должен получить дальнейшее развитие, за ним должен следовать второй этап, в ходе которого сопоставляются "стили и жанры" языков. И как во "внутренней" лингвистике функциональная стилистика явилась логическим развитием дескриптивной стилистики, так и во "внешней", сопоставительной, лингвистике сравнительное описание стилистических значений языков должно быть продолжено сравнением того, как люди пишут и говорят на разных языках в аналогичных, социально детерминированных ситуациях общения. Решение этой задачи позволит, на наш взгляд, дополнить в некоторой степени существующий в настоящее время пробел в сопоставительной стилистике и будет способствовать "достройке" здания этого раздела науки о языке.

Из сказанного выше вытекает, что сопоставительная стилистика на втором этапе должна, во-первых, расширить "сферу своих интересов", выйти за рамки художественной речи и обратиться к произведениям разных жанров, сосредоточив внимание на вариативности употребления в речи средств выражения, возникающей вследствие различия целей и ситуаций общения, т.е. под воздействием внешних по отношению к языку факторов, и, во-вторых, перейти от сопоставления изолированных, пусть даже стилистически маркированных, форм языкового выражения – слов, словосочетаний, предложений, к анализу текста как высшей единицы коммуникации, обладающей смысловой целостностью и завершенностью, со сложной структурой, элементы которой связаны между собой различными видами семантических и логических отношений, реализуемых в разных типах лексической, грамматической и просодической связи.

Каков же должен быть принцип подбора материала, подлежащего изучению в ходе сопоставительно-стилистического исследования, ориентированного на сравнение "жанров и стилей"? Соответствуют ли в полной мере методы, применявшиеся на первом этапе стилистического анализа, целям и задачам второго этапа?

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно прежде всего установить, что принимается за основу стилистического сопоставления, т.е., как пишет В.Н.Ярцева, "отчетливо осознать, что же является общим для сопоставляемых языков в плане структурном или в плане семантическом; в противном случае не только утратится вся сложная картина системных связей внутри каждого из исследуемых языков, но и выявление черт несходства у сравниваемых языков сведется к перечню разрозненных "раритетов"" [Ярцева, 20].

Начиная с уровня морфем, наименьших двусторонних единиц языка, связанных с элементами системы значений, и до высшего уровня языковой системы – уровня предложения – основа для сопоставления может располагаться в одной из этих двух областей: либо в области форм, либо в области значений. В зависимости от того, в какой из этих двух областей выбрана основа для сопоставления, различают два направления исследования: ономасиологическое, если сопоставление идет от значений и функций к выражающим их языковым формам, и семасиологическое – от языковых форм к их значениям и функциям [Гак, 1977а, 17–18].

В какой же из этих двух областей следует искать точку отсчета для стилистического сопоставительного анализа? Направление сопоставительно-стилистических исследований, представленное работами А.Мальблана, Ж.-П.Винея и Ж.Дарбельне и справедливо относимое учеными к так называемому теоретико-переводческому ответвлению сопоставительной стилистики [Долинин, 1978, 84] в силу того, что сравнение стилистических особенностей языков осуществлялось представителями данного направления путем перевода и в целях перевода, за точку отсчета принимает эквивалентность значений языковых форм, использованных в оригинальном тексте на языке Аив тексте его перевода на язык Б.Причем предполагается, что в данном случае исследователь наблюдает функциональную эквивалентность языковых форм, т.е. эквивалентным оказывается весь комплекс значений языковых форм, использованных в конкретном речевом произведении, представляющий собой совокупность денотативного, коннотативного и контекстуального (синтагматического) значений. Языковые единицы, реализованные в тексте оригинала и в тексте перевода, воспринимаются исследователем как семантически и стилистически адекватные, независимо от того, принадлежат языковые единицы, использованные в текстах оригинала и перевода, к одному или к разным уровням языковой системы. Путем такого сопоставления могут быть установлены, с одной стороны, структурные различия языковых форм сравниваемых языков, имеющих адекватное значение, а с другой – определенные межъязыковые соответствия языковых средств, принадлежащих в сравниваемых языках разным уровням языковой системы. Однако функциональная эквивалентность, т.е. весь комплекс значений языковых форм, употребленных в речи, не может составить tertium comparationis (то общее для двух сравниваемых объектов, отталкиваясь от которого можно выявить их различия и сходства), так как единицы языка, реализованные в речи, обладают лишь речевой системностью, которая заключается в их взаимообусловленности и взаимосвязи в рамках определенного текста. А для системной интерпретации конвергирующих и дифференцирующих признаков средств выражения необходимо установление абстрактных парадигматических параллелей. Поэтому в качестве основы для каждой отдельной ступени сравнительного стилистического анализа из совокупности значений, формирующих функциональную эквивалентность языковых форм, выбирается какое-либо одно обобщенное значение, одна функция, выступающие в силу своей обобщенности как категории. Так, например, основу для сопоставления могут составить семантические категории – бытийности, посессивности, временной локализованности и др. [Бондарко], стилистические категории – социально-жанровая (книжность, просторечие, профессионализм, экзотизм и т.п.), эмоционально-оценочная (пейоративность, возвышенность, нейтральность), историко-стилистическая (историзм, архаизм, неологизм), категории логики (например, типы логических связей).

Что касается семасиологически ориентированного сопоставительного исследования, выбирающего tertium comparationis в сфере форм, то в этом случае, сопоставляя аналогичные формы двух языков (например, интернациональные морфемы типа анти-, аэро-, мета-, гипер-, лог-; созвучные лексемы: русск. агрессия, агитатор, стилистика и фр. agression, agitateur, stylistique, а также грамматические формы – порядок слов, гипотаксис и т.п.), мы устанавливаем в одних случаях сходство или близость их значений и функций, а в других – отличия, контрастные черты. Семасиологическое сопоставление может быть только поуровневым. На каждой отдельной фазе такого сравнения устанавливаются конвергирующие или дифференцирующие признаки в значениях и функциях единиц какого-либо одного уровня языковой системы – морфем, лексем, предложений. Возможности осуществления системного семасиологического сопоставительного исследования, предполагающего последовательный переход на каждой последующей фазе анализа к сравнению форм все более высокого уровня языковой системы, в известной степени ограничены самим языковым материалом. Пожалуй, только близкородственные языки содержат достаточное число аналогичных форм на всех уровнях языковой системы, которые могли бы составить объект семасиологически ориентированного межъязыкового сопоставления.

Языки, генетически далеко отстоящие друг от друга, при их сравнении позволяют констатировать лишь отдельные, весьма незначительные совпадения форм. А на нижних уровнях языковой системы – морфемном и даже лексическом – какие-либо соответствия языковых форм типологически различных языков могут вовсе отсутствовать. Поэтому семасиологические сопоставительные разыскания проводятся главным образом на грамматическом уровне, в сфере синтаксических форм, предоставляющих, как правило, достаточное число аналогов, которые могли бы быть положены в основу сравнения.

Что же касается стилистики, то стилистические построения, т.е. стилистически маркированные формы, не составляют особого уровня языковой системы. Стилистика – это прежде всего выбор: выбор языковых форм на всех уровнях языковой системы и способа их организации в речи. Поэтому стилистические факты являются принципиально межуровневыми. Следовательно, и стилистическое сопоставительное исследование должно носить межуровневый характер. А раз межуровневое сравнение невозможно или во всяком случае крайне ограничено при развертывании анализа в направлении от форм к значениям и функциям, то сопоставительное стилистическое исследование должно иметь ономасиологическую направленность и основываться на общности значений, функций, категорий.

Противопоставление поуровневого и межуровневого подходов к сравнительному исследованию языков может служить критерием различения сопоставительного языкознания и теории перевода. Так, Л.С.Бархударов, отмечая различия, существующие между сопоставительным языкознанием и теорией перевода, писал: "Сопоставительное языкознание, как и языкознание вообще, имеет дело с системами языков – в его функции входит вскрытие черт сходства и различия между системами двух языков в области из звукового (фонологического) строя, словарного состава и грамматического строя. Поэтому для сопоставительного языкознания (как и для языкознания вообще) существенным является разграничение уровней языковой иерархии, т.е. отнесение тех или иных единиц языка (или двух сопоставительных языков) к определенному аспекту или уровню языковой системы" ([Бархударов, 26]. А для теории перевода, пишет далее исследователь, "принадлежность рассматриваемых единиц к определенному уровню или аспекту языковой системы совершенно не играет роли; сопоставление языковых единиц в теории перевода производится только на основе общности выражаемого ими содержания, т.е. значения, иными словами, на основе семантической общности данных единиц, независимо от их принадлежности к одному или разным уровням языковой иерархии" [там же, 27].

Если следовать концепции Л.С.Бархударова, то сопоставительная стилистика, которая, как мы попытались показать выше, также должна опираться на межуровневый анализ, и теория перевода суть одно и то же. А.В.Федоров замечает, что размежевание между сопоставительным языкознанием (к которому он, безусловно, относит и сопоставительную стилистику) и теорией перевода, о котором пишет Л.С.Бархударов, отчетливо прослеживается только на уровнях системы языка. "Но стоит только назвать стилистический уровень или аспект (в последнем термине не было бы ничего непривычного при сочетании его с определением – "стилистический"), – пишет он, – т.е. ввести в круг сопоставительного изучения языков и сопоставительную стилистику, как разграничение с теорией перевода отпадет и границы сотрутся" [Федоров, 1977, 12]. Разграничение же сопоставительной стилистики и теории перевода, справедливо полагает Федоров, окажется возможным, если рассматривать эти дисциплины с точки зрения объема решаемых ими задач [там же].

Итак, мы установили, что сопоставительная стилистика, независимо от того, о каком этапе сопоставительного исследования идет речь, т.е. о сопоставлении стилистических ресурсов языков или о сопоставлении "жанров и стилей" языков, должна иметь ономасиологическую направленность, т.е. изучать сходства и различия языковых форм сравниваемых языков, основываясь на адекватности их значений и функций. Вместе с тем единство подхода к изучаемому материалу еще не предопределяет общности методов, используемых на первом и на втором этапах исследования, так как методы анализа в первую очередь обусловливаются его задачами.

На втором этапе сопоставительно-стилистического исследования сравнение "жанров и стилей" языков предполагает выход на уровень текста, так как функционально-стилистические особенности жанров, разновидностей речи формируются только на уровне текста как высшей единицы коммуникации, построение которой обусловлено ситуацией общения. Значения, функции и категории, которые мы принимаем в этом случае за точку отсчета для сравнения, также носят текстовой характер: категории логической связности высказываний, как, например, категория логического следования, конъюнкция, импликация и т.п.; контекстовые типы номинаций [Гак, 1986, 19] и т.п.

Кроме того, в сопоставительно-стилистических исследованиях, имевших целью выявление стилистических ресурсов сравниваемых языков, обычно не проводилась функционально-стилистическая дифференциация речи, а если и проводилась, то лишь фрагментарно. Доказательством этому служит тот факт, что подавляющее большинство сопоставительно-стилистических исследований осуществлялось на материале художественной речи. Сопоставление "жанров и стилей", естественно предполагающее выход за рамки художественной речи и привлечение разнообразного с функционально-стилистической точки зрения материала, предполагает и метод двустороннего анализа стилистических явлений, который заключается, с одной стороны, во внутриязыковом сравнении текстов, относимых исследователем к различным жанрам или стилям, а с другой – в межъязыковом сопоставлении текстов, квалифицируемых как тексты одного жанра или стиля речи.

Однако данный метод требует привлечения довольно конкретных критериев для различения жанров и стилей речи. Иначе говоря, мы опять сталкиваемся с проблемой выбора tertium comparationis, но теперь эта точка отсчета для сравнения должна позволить нам не только сравнить аналогичные жанры сопоставляемых языков, но и различить внутри них различные жанры. Что же может быть принято за основу такого двустороннего сопоставления?

Кроме области значений и области языковых форм – о них мы говорили выше, – существует еще одна сфера, которая может предоставить аналоги и параллели для сопоставления. Эта сфера располагается вне языка и включает в себя комплекс факторов, предопределяющих характер выбора и организации языковых средств в речи, таких как цель, прагматическая установка, условия общения, межличностные отношения между коммуникантами, и т.д. Именно такой комплекс экстралингвистических факторов, обусловливающих функционально-стилистическую дифференциацию речи и определяемый нами как типовая ситуация общения, и должен составить базу для сопоставления "жанров и стилей" языков.

Если в основу сопоставления положены аналоги, существующие вне языка, вне конкретных языковых форм и их значений, то становится уже необязательным привлечение для сравнительного межъязыкового анализа семантически или формально адекватного языкового материала, т.е. оригинальных текстов и текстов их переводов, которые, как известно, служили основным источником лингвистической информации на первом этапе сопоставительно-стилистических исследований, особенно в тех работах, которые были ориентированы на развитие теории перевода и осуществляли сопоставление путем перевода и для перевода (А.Мальблан, Ж.-П.Виней и Ж.Дарбелне и др.). Сопоставление "жанров и текстов", предполагаемое как сопоставление на уровне текста, т.е. анализ текстовых категорий, может осуществляться путем сравнения между собой оригинальных текстов двух (или более) языков, создававшихся в аналогичных типовых ситуациях общения.

Возможность использования оригинальных текстов в качестве материала для сопоставления отмечается и А.В.Федоровым, который, проводя разграничение задач сопоставительной стилистики и теории перевода, пишет: "Сопоставительная стилистика, правда, может строиться на основе анализа не только переводов в их отношении к оригиналам, но и оригинальных текстов, представляющих те или иные аналоги или параллели (употребление одинаковых средств языка – например, архаизмов или варваризмов, или глагольных форм или одинаковых типов предложений, либо принадлежность к одинаковым функциональным стилям или литературным жанрам, либо близость индивидуальной манеры в произведениях двух авторов), а результаты такого анализа могут быть полезны и для теории перевода, как и все, что помогает установлению закономерностей в отношениях между двумя языками. С другой стороны, сопоставление переводов с оригиналами может вызывать и выводы, выходящие за пределы перевода, т.е. имеющие более общий интерес" [Федоров, 1971, 44].

Таким образом, сопоставительно-стилистическое исследование, особенно на втором этапе, когда сравниваются "жанры и стили" языков, может проводиться как на материале текстов оригиналов и их переводов, так и на материале только оригинальных текстов. Разумеется, сопоставление на материале оригинальных текстов более ограничено в выборе непосредственного предмета сопоставления, опорной точки, в силу того, что исследователь оперирует семантически не адекватными, а лишь функционально аналогичными текстами. Однако для изучения сходства и различий в реализации в речи текстовых категорий, формирующих специфические черты функционально дифференцированных разновидностей речи ("жанров и стилей"), функциональной аналогичности речевого материала оказывается достаточно.

Возможность исследовать в ходе сопоставительно-стилистического анализа материал двух видов приводит некоторых исследователей к заключению, что следует различать две самостоятельные ветви сопоставительной стилистики, одна из которых, изучающая в сравнительном плане оригинальные тексты двух языков, "принадлежит к числу теоретических дисциплин языкознания и, в отличие от исследования перевода, самостоятельного прикладного значения не имеет" [Шадрин, 13]. Основываясь на рассмотренной выше концепции Л.С.Бархударова о различении сопоставительного языкознания и теории перевода, исследователь полагает, что сопоставительно-стилистические исследования оригинальных текстов "только и могут проводиться в рамках избранных категорий и уровней" [там же], т.е. отождествляет стилистический анализ оригинальных текстов двух языков только с семасиологическим направлением в сопоставительной стилистике, которое, как мы попытались показать, действительно имеет достаточно ограниченные возможности. Однако в этом случае не учитываются возможности сопоставления оригинальных текстов двух языков, основанного на общности их функционально-стилистических признаков, т.е. сопоставления "жанров и стилей", которое, на наш взгляд, имеет не только теоретическое, но и прикладное значение, так как позволяет сделать выводы об особенностях организации речи в соответствии с целями, задачами, условиями коммуникации, содержанием и формой сообщения, взаимоотношениями коммуникантов и т.п. средствами сопоставляемых языков, что, в свою очередь, способствует "правильной" коммуникации на иностранном языке.

Более того, сопоставление оригинальных текстов позволяет избежать некоторых опасностей, которым подвержено сопоставительное исследование текстов оригиналов и текстов их переводов, и в известной степени располагает более объективными данными для анализа.

Прежде всего дело в том, что сопоставление оригинального (исходного) текста с текстом перевода ставит исследователя в некоторую зависимость от языкового опыта переводчика. А.Мальблан, показывая схему процесса перевода, отмечает, что представление об объекте мысли, имеющееся в голове автора исходного текста, адресанта (сигнификат 1), в процессе перевода может быть подвержено трем видам искажений, а именно: в результате искаженного восприятия переводчиком исходного текста, т.е. возникновение сигнификата 2, отличного от сигнификата 1; в результате неспособности переводчика адекватно передать на языке перевода корректно воспринятый исходный текст, отчего в первую очередь страдает индивидуальное своеобразие подлинника, и, наконец, в случае, если язык перевода не предоставляет переводчику необходимых средств для точной передачи содержания исходного текста, адекватно им воспринятого. В конечном итоге у получателя речи – адресата – текст перевода вызовет представление об объекте мысли (сигнификат 3), отличное от представления, которое стремился передать адресант [Malblanc, 19]. Если искажения, вызванные асимметрией систем средств выражения сопоставляемых языков (сигнификат 3), не препятствуют сравнительному анализу, даже, напротив, представляют собой один из объектов сопоставительной стилистики, которую в этом случае более точно будет определить как контрастивную, то искажения информации, возможные в результате неверного восприятия или некорректной передачи исходного текста переводчиком, т.е. зависящие от индивидуальности переводчика, представляют собой серьезную помеху объективному сопоставительному анализу. Именно поэтому, как отмечает Мальблан, для сопоставительного анализа необходимо выбирать только "как можно лучше переведенные тексты" [ibid., 19].

Об авторе

Гарбовский Николай Константинович

Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой теории, истории и методологии перевода, декан Высшей школы перевода (факультета) Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Родился 7 февраля 1946 года в г. Москве. Окончил Военный институт иностранных языков в 1970 г. Имеет более 120 опубликованных научных работ, среди которых монографии — «Сопоставительная стилистика профессиональной речи», «Письменная и устная коммуникация: синтаксис и просодия» (в соавторстве), учебник «Теория перевода», «Русско-французский словарь военных терминов», ряд учебных пособий и курсов лекций. Читает курсы лекций «Общая теория перевода», «Теория переводческих трансформаций», «Теория и методика устного перевода», «Теория французского языка», «Введение в языкознание».

Главный редактор журнала «Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода». Член правления «Союза переводчиков России». Автор переводов ряда художественных и научных произведений.

Н. К. Гарбовский имеет звание «Заслуженный профессор Московского университета» и является лауреатом Ломоносовской премии за педагогическую деятельность.