Степанов Ю.С.Ак Методы и принципы современной лингвистики Изд. 8, стереотип.

Оглавление

Из введения. Общие вопросы теории метода в лингвистике

§ 1. Трехчастное строение метода и различные взгляды на соотношение частей

Лингвистические методы имеют давнюю историю. Мы же начнем ее, в соответствии с темой этой книги, с того времени, которое оставило нам особенно актуальные, современные идеи.

В советском языкознании 40–50-х годов три ключевых понятия определяли взгляды на проблему метода – "методика", "метод ", "методология". Методика понималась как совокупность приемов наблюдения и эксперимента. Метод – как способы теоретического освоения наблюденного и выявленного в эксперименте. Методология – как применение принципов мировоззрения к процессу познания. Всеобщим методом в советской науке тогда, как и теперь, являлся диалектический материализм. По отношению к нему методы языкознания представляют собой частнонаучные методы. Само разграничение трех приведенных понятий вытекало из положений диалектического, материализма и поэтому было принципиально сходным с таким же разграничением метода, методики, методологии в других частнонаучных методах – гуманитарных и естественных наук. Разумеется, конкретное содержание этих понятий в языкознании было иным, чем в других науках, но мы сейчас говорим лишь об отношении этих понятий друг к другу.

В американском языкознании той же поры существовало трехчастное деление лингвистической науки, из которого может быть извлечено содержащееся в нем представление о методе. Эти три области лингвистики таковы: "предлингвистика, или долингвистика" (prelinguistics), "микролингвистика, или лингвистика в собственном смысле слова", "металингвистика". Предлингвистика, согласно воззрениям того периода, призвана изучать звуки речи как акустические и физиологические явления. Соответственно этому применяемые в ней методы заключаются в способах наблюдения и эксперимента. Микролингвистика имеет дело с анализом языковых систем, или, точнее, структур языков. Соответственно, ее метод является способом теоретической систематизации предварительно выявленного языкового материала. Металингвистика понималась американскими исследователями как такой вид исследований, в котором обсуждались и сравнивались различные теоретические систематизации языкового материала, т.е. результаты, полученные на предшествующем этапе лингвистической работы.

В конечном итоге содержание американской металингвистики той поры может быть сведено к противопоставлению двух течений, известных под названиями "лингвистики божественной истины " и "лингвистики фокусничества". ""Лингвистика божественной истины" принимает, что язык имеет некоторую структуру, ожидающую, когда лингвист, производящий анализ, ее обнаружит; при этом возможные неясности в отношении фактов свидетельствуют либо о недостаточности наблюдений, либо о несовершенстве процедуры, либо о том и о другом вместе... Процедура, основанная на этом допущении, естественно, является способом логического извлечения описания из данных; при этом предполагается, что логически, на основании одних и тех же данных получается всегда одно и то же описание". "Лингвистика фокусничества" получила свое название от противников. По существу же "тот, кто занимается этой лингвистикой, вполне может разделять веру в "божественную истину", согласно которой язык обладает автономной структурой. Но для него из этого не следует вывод, что такая структура поддается мгновенному распознаванию. Когда лингвист теоретически изучает процедуру своей работы, он устанавливает схемы или модели для таких областей явлений, которые кажутся взаимосвязанными [в том именно смысле, что они придумываются для этих явлений, а не отражают их], и проверяет их путем сравнения с теми явлениями, которым они параллельны, для чего используется простое наблюдение, а затем повторно изменяет их и смотрит, лучше ли они подгоняются к соответствующим явлениям; соединяет их в более обширные схемы и проверяет эти сочетания, наблюдая, хорошо ли они подходят к более обширным областям явлений, и так далее – до тех пор, пока описание не оказывается достаточно полным для того, чтобы его можно было на время принять".

Следует, правда, заметить, что автор, впервые четко сформулировавший фактически существовавшее в американской лингвистике трехчастное деление, Трейгер, употреблял термин "металингвистика " в ином смысле, как синоним "семантики". Но его употребление в американской лингвистике не привилось. Как отмечал один из его соотечественников, "случайной неудачей представляется, что Трейгер уже предложил термин "металингвистика" для области, которая стала широко известна под названием "семантики". Это словоупотребление должно быть отвергнуто, поскольку слову [метаязык] придается совершенно другое значение в смежной дисциплине – логике". Действительно, приведенное резюме свидетельствует о том, что термин "металингвистика " в американском употреблении покрывал по существу те же вопросы об отношении процесса познания к общим принципам мировоззрения, что и термин "методология" в советской науке, но эти вопросы рассматривались, как опять-таки видно из приведенных высказываний, с совсем иных философских позиций – с позиций так называемой "философии науки" в ее неопозитивистском варианте.

Сопоставление взглядов советской и американской лингвистических школ 40–50-х годов по вопросу о методе показывает, что в них имеется много общего и существуют различия. (По тем же самым пунктам при другом содержании проходят сходства и различия и между другими взглядами на метод.)

Общее заключается в том, что развитая система метода включает три части: 1) вопрос о способах выявления нового материала и его введения в научную теорию ("методика" в советском языкознании, "предлингвистика" в американском), 2) вопрос о способах систематизации и объяснения этого материала ("метод" в советском языкознании, "микролингвистика" в американском), 3) вопрос о соотнесении и способах соотнесения уже систематизированного и объясненного материала с данными смежных наук и прежде всего с философией ("методология" в советском языкознании, "металингвистика" в американском).

Различия заключаются, во-первых, в том, что все эти вопросы могут решаться либо положительно, либо отрицательно. При этом отрицательное отношение к тому или иному вопросу может либо теоретически обсуждаться и эксплицитно выражаться в теории метода, либо просто подразумеваться. Для советской лингвистики названного периода в общем было характерно недостаточное внимание к способам выявления и введения в науку нового материала; процедуры установления языковых фактов и, что в особенности важно, языковых единиц, специально не обсуждались и эксплицитно не формулировались. Специальные работы "о способах введения научных объектов" появляются значительно позже и их немного. В американской лингвистике, напротив, этой проблеме отводилось главенствующее положение. Б общем можно сказать, что вся дескриптивная лингвистика в обоих ее течениях, Йейльском и Энн-Арборском, занималась главным образом проблемой перевода непосредственно наблюдаемой звучащей речи в корпус научных данных о языке. Напротив, проблема методологии языкознания, напряженно и плодотворно обсуждавшаяся в советской лингвистике, американскими языковедами как правило принципиально исключалась из научного рассмотрения. Самая терминология советской школы ("методика " – "метод" – "методология") несет отпечаток философской постановки вопроса. Американская терминология в такой же мере антифилософична: термины "предлингвистика", "микролингвистика ", "металингвистика" выделяют специально-научную, лингвистическую сторону проблемы. Многократные заявления американских лингвистов той поры подчеркивали желательную независимость лингвистики от философии.

Различия заключаются, во-вторых, в том, учитывается ли в теории лингвистического метода его специфика, вызванная его особым объектом – языком (как, в частности, в семиотических концепциях), или, напротив, она игнорируется и подчеркивается общность лингвистического метода с методами других наук, в особенности физики (как, например, в "двуступенчатых" вариантах генеративной теории). В различиях между советской и американской школами 40–50-х годов этот пункт не выступал на первый план, или, лучше сказать, различия по этому пункту тогда еще недостаточно поляризовались. Причиной этого было то, что та и другая теории метода вступали в сопоставление лишь по центральному пункту – "метод" и "микролингвистика" (см. выше второй пункт), тогда как первая и третья части теории метода практически отсутствовали, один в советском, а другой в американском языкознании. Положение существенно изменилось в настоящее время, когда имеются развитые теории лингвистического метода и их сопоставление может проходить по всем трем пунктам.

Сравнение развитых теорий метода в полном объеме должно составить предмет исследований особого рода – теории лингвистических методов. В этой книге соответствующие вопросы затрагиваются лишь частично.

Итак, как мы видели выше, для сравнения различных систем метода (или просто взглядов на проблему метода) существенным оказывается трехчастное строение системы метода и вопрос о том, включается ли в нее процедура открытия, с одной стороны, и связь с философией, с другой стороны. Продолжим рассмотрение теорий метода по этим пунктам.

Различия, возникшие в 40–50-е годы между двумя отмеченными выше теориями метода, сохраняются и поляризуются в наши дни. В качестве примера развития традиций советской лингвистической школы 40–50-х годов выступает очерк теории метода, данный Б.А.Серебренниковым в коллективном труде "Общее языкознание" (т.3. М., 1973). Примером развития традиций американской лингвистической школы может служить коллективная монография "Метод и теория в лингвистике", изданная П.Л.Гарвином ("Method and Theory in Linguistics". Ed. Paul L.Garvin. Mouton. The Hague, 1970).

В очерке Б.А.Серебренникова подчеркивается, что метод всегда представляет собой систему, и эксплицитно провозглашается зависимость метода от той или иной философской концепции. В соответствии с этими общими положениями Б.А.Серебренников сохраняет трехчастное построение метода (в чем и реализуется принцип системности метода), но на первое место выдвигает "теорию метода": "В систему, именуемую научно-исследовательским методом применительно к языкознанию, обычно входят: 1. Теория метода; 2. Комплекс научно-исследовательских приемов, содержание которых определяется лингвистическими основами метода; 3. Комплекс технических приемов и процедур". "Теория метода" занимается вопросом о соотношении субъективной диалектики познания с объективной диалектикой объекта. Последняя формулируется в виде законов науки. Таким образом, по Б.А.Серебренникову, "теория метода" опирается на уже наличное научное знание (дальнейшее о соотношении метода и теории см. §2). "Комплекс научно-исследовательских приемов" представляет собой различные способы оперирования с материалом, причем каждый способ обусловлен соответствующей стороной объекта (например, статистический метод обусловлен объективной дистрибуцией и частотностью употребления единиц языка; метод лингвистической географии обусловлен объективной территориальной ограниченностью распространения языковых явлений, и т.д.). Объективные языковые основания метода называются у Б.А.Серебренникова также "лингвистическими основами метода" и "теоретической базой" (например, реконструкция праформ есть частный прием сравнительно-исторического метода, и его теоретической базой является неравномерность изменения форм одного происхождения и возможность установить более архаичные формы путем особым образом проведенного сравнения). "Комплекс технических приемов и процедур" включает такие приемы, как составление диаграмм, таблиц и карт, определение района исследования, беседа с информантом, рентгеноскопия произносительных органов, записи на магнитофонную пленку, вторичная проверка и уточнение собранного материала, и т.д.

Из упомянутого американского сборника наиболее интересной для нашей темы является статья Чжао Юань-женя "Некоторые аспекты отношения между теорией и методом". Как и очерк Б.А.Серебренникова по отношению к советской лингвистике, эта работа развивает традиционные для американской лингвистики 40–50-х годов взгляды на метод. Новым оказывается здесь прежде всего то, что понятие "метод" определяется по принципу лексико-семантического поля, т.е. через соотношение со всеми терминами, так или иначе связанными с термином "метод". Ближайшим образом понятие "метод" связано, по Чжао Юань-женю, с понятиями "вещь", "множество", "символ", "модель", "теория" и занимает в этом ряду место с точки зрения семантической близости между понятиями "символ" и "модель". Все названные понятия в свою очередь входят в другие лексико-семантические ряды, так что в итоге понятие "метод" разъясняется через полное перечисление терминов поля.

Термины, или категории, в очерке Чжао Юань-женя могут быть сгруппированы так: а) "вещь", "множество", "символ" – в один ряд, б) "метод" – в другой, в) "теория" – в третий. При этом делается очевидным соответствие категорий первого ряда понятиям "предлингвистики", т.е. подготовки первичных данных наблюдения и их введения в науку как научных объектов, "фактов науки"; категорий второго ряда – понятиям "микролингвистики "; категорий третьего ряда – понятиям "металингвистики" в терминологии 40–50-х годов. Отношение "модели" к методу, с одной стороны, и к теории, с другой, – в этом очерке остается неясным.

В последние годы появились иные концепции метода, занимающие в известном смысле промежуточное положение между конфронтирующими концепциями американской и советской лингвистики. Мы имеем в виду прежде всего концепции лингвистического метода в порождающих грамматиках. Сохраняя трехчастное построение теории метода и включаясь в дискуссию о соотношении частей, они, однако, выдвигают на первый план иные вопросы, главным образом вопрос о соотношении метода познания и метода изложения, и поэтому их целесообразно рассмотреть под углом зрения этого вопроса.

Об авторе

Степанов Юрий Сергеевич

Доктор филологических наук, профессор, академик РАН (с 1990 г.), член Парижского лингвистического общества (с 1985 г.), профессор honoris causa Вильнюсского университета (Литва; с 2003 г.). Окончил филологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности «Испанский язык и зарубежная литература» и аспирантуру по кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания. В 1957–1958 гг. стажировался в парижском университете Сорбонна. Работал старшим преподавателем курсов иностранных языков МИД СССР, личным переводчиком глав правительства СССР; заведовал кафедрой французского языка, кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания МГУ. С 1971 г. — старший, затем главный научный сотрудник Института языкознания АН СССР (РАН). Выступал с лекциями и докладами в различных мировых научных центрах и на конгрессах (Франция, Румыния, Дания, Германия, Испания, Италия, США, Куба и т. д.). Лауреат Государственной премии РФ (1995), удостоен Золотой медали РАН имени В. И. Даля (2001). Ю. С. Степанов занимался такими направлениями теоретической лингвистики, как семиотика и философия языка. Основные его труды: «Семиотика» (М.: URSS), «Язык и метод: К современной философии языка», «Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования», «Имена, предикаты, предложения: Семиологическая грамматика» (М.: URSS), «Французская стилистика (в сравнении с русской)» (М.: URSS), «Методы и принципы современной лингвистики» (М.: URSS), «В трехмерном пространстве языка» (М.: URSS), «Индоевропейское предложение» (М.: URSS), «Мыслящий тростник: Книга о воображаемой словесности» и др., учебные пособия «Основы языкознания» (М.: URSS) и «Основы общего языкознания» (М.: URSS).