Фролов И.Т.Ак, Юдин Б.Г. ЭТИКА НАУКИ:
Проблемы и дискуссии. Изд. стереотип.

Анонс

Что такое этика науки и в чем специфика ее проблематики? Ответить на этот вопрос однозначно на современной стадии развития исследований в этой области вряд ли возможно. Впрочем, разве на все вопросы мы должны искать именно такие - однозначные и окончательные ответы? Ведь существует целая сфера "вечных" проблем человеческого бытия, которыми философия и наука занимаются постоянно, но они тем не менее вновь и вновь возвращают нас к исходному пункту, с еще большей остротой вставая перед новыми поколениями людей, живущими в новых исторических условиях, а потому и по-новому решающими "вечные" (а на самом деле всегда конкретно-исторические) проблемы.

К числу подобных проблем относятся и те, которые сегодня обозначаются как социально-этические и гуманистические проблемы человеческого бытия и познания и объединяются зачастую под общим названием "этика науки".

Стремительное развитие науки и техники открывает сегодня невиданные возможности овладения силами природы, улучшения условий жизни человечества. Но одновременно "просвещенный" ХХ век вошел в историю самыми кровопролитными войнами, разгулом милитаризма и фашизма, геноцидом, обездоленностью миллионов. Невежество и мракобесие уживаются в мире рядом с высокими достижениями науки и культуры. Это находит свое выражение в том, что современная наука не имеет еще большого значения в жизни огромного количества людей. Во многих случаях она не только не сокращает, но, напротив, углубляет "человеческий разрыв". Способствуя росту знаний, наука в то же время приводит к еще большему отчуждению человека, которое и без того достигло угрожающих масштабов.

Вот почему - в силу именно этих причин – этика науки, т.е. социально-этическая и гуманистическая проблематика научного познания, приобрела в наши дни такое значение, делающее ее особой областью философского исследования.

Оглавление

Предисловие ко второму изданию

В 1972 г. в журнале "Вопросы философии", которым тогда руководил И.Т.Фролов, был проведен Круглый стол "Наука, этика, гуманизм"; материалы дискуссии были опубликованы уже в следующем, 1973 г. В те годы этические проблемы науки были довольно популярной темой обсуждений. Так, в 1971 г. в "Политиздате" вышла весьма содержательная книга "Наука и нравственность", среди авторов которой были широко известные философы и ученые-естественники. Регулярно к этим проблемам обращалась и весьма популярная в те времена "Литературная газета".

На мой взгляд, однако, именно этот Круглый стол "Вопросов философии" положил начало систематическому изучению этических проблем науки. Другие же попытки, нередко очень основательные, по тем или иным причинам не получали продолжения, так что всякая последующая дискуссия стартовала как бы с нуля, по сути дела "открывая" тематику заново.

Следует сказать о том, что, как сегодня становится очевидным, серия круглых столов, проведенная в тот период в "Вопросах философии", оказала серьезное влияние на развитие не только нашей философии, но и всего гуманитарного знания. Более того, некоторые из поставленных тогда проблем, такие, как экологические проблемы, проблемы демографии, наконец, глобальные проблемы современности, сегодня буквально на слуху у всех – они заняли центральное место не только в науке, но и в политике, и в общественной жизни.

Круглый стол "Наука, этика, гуманизм" послужил своего рода исходной точкой, подготовившей нас к последующим знаменательным событиям, происходившим в мировой науке. Уже в 1974 г., на следующий год после нашего Круглого стола, огромный резонанс во всем мире вызвало появление методов, позволяющих получать гибридные молекулы ДНК, и возможные последствия применения таких молекул. Американский генетик Пол Берг, которому приписывают это открытие, обратился к ученым всего мира с призывом наложить мораторий на эксперименты с рекомбинантной ДНК с тем, чтобы до продолжения исследований можно было оценить возможный риск от использования этого открытия. Таким образом, именно со стороны научного сообщества прозвучало предложение временно ограничить свободу исследований с тем, чтобы оценить возможный риск и выработать меры предосторожности.

То была совершенно беспрецедентная акция, свидетельствовавшая о том, что само научное сообщество осознало необходимость каких-то этических ограничений. Сегодня часто говорят, что опасения были преувеличены, что ничего страшного не воспоследовало. Но так легко рассуждать post factum. Ведь кто в то время мог точно знать, что опасения преувеличены, кто мог гарантировать, что исследования будут безопасными? Проявленная учеными предосторожность представляется не просто разумной, а прямо-таки необходимой.

В феврале 1975 г. в Асиломаре (Пасифик Гроув, Калифорния, США) была проведена международная конференция, имевшая целью выработать меры предосторожности для проведения этих исследований. В конференции принимали участие и лидеры нашей молекулярной генетики – В.А.Энгельгардт и А.А.Баев. Именно они "занесли" тогда на нашу почву "вирус" интереса к этическим аспектам развития генной инженерии.

Установившиеся к тому времени устойчивые контакты между нашими генетиками и философами оказались весьма продуктивными. В этой связи следует отметить, что со времен печально знаменитой лысенковщины взаимоотношения биологов и философов были, если мягко выразиться, весьма напряженными. И.Т.Фролов и журнал "Вопросы философии" сделали очень и очень много для преодоления того вреда, который был нанесен нашей генетике за годы господства Т.Д.Лысенко. Впоследствии, когда, уже в конце 80Нх годов XX в., была создана, во многом благодаря усилиям И.Т.Фролова, Государственная научная программа "Геном человека", она с самого начала включала в качестве составной части анализ этических аспектов развития молекулярной генетики и этических аспектов исследований по геному человека.

Стоит, впрочем, напомнить, что когда обсуждение этих проблем только начиналось, оно было сопряжено с определенными трудностями. Дело в том, что некоторые весьма заметные представители нашего научного сообщества обвиняли И.Т.Фролова в обскурантизме: как это он говорит о необходимости приостановить исследования в некоторых направлениях – ведь это остановит прогресс науки!

В 1973 г. я поступил на работу в редакцию "Вопросов философии", в которых в последующие годы опубликовал – после того, как в обсуждении с главным редактором возникал или оформлялся соответствующий замысел – ряд статей, посвященных этическим проблемам науки. Мною же как редактором, и опять-таки при руководстве и самом непосредственном участии И.Т.Фролова, в те годы было подготовлено немало статей по этой тематике, авторами которых стали наши ведущие биологи.

В начале 1977 г. сначала Фролов, а в скором времени и я, ушли из "Вопросов философии" на новые места работы. Иван Тимофеевич поехал в Прагу, в редакцию международного журнала "Проблемы мира и социализма", так что наши непосредственные рабочие контакты на время прекратились. Возобновились они уже в 1980 г., после его возвращения в Москву. И именно в это время возник замысел написания книги, посвященной этике науки.

После нескольких лет работы книга вышла в свет в издательстве "Политиздат", в весьма популярной тогда серии "Над чем работают, о чем спорят философы". Книга была принята достаточно хорошо, получила ряд положительных рецензий в периодической прессе, была отмечена дипломом общества "Знание". В последующие годы появились ее переводы на английский (в издательстве "Прогресс") и на словацкий языки.

В дальнейшем наше сотрудничество – и содружество – становилось все более тесным. Одним из главных его направлений оставалась этика науки; впрочем, наши исследовательские интересы все более склонялись в направлении самого интенсивно развивающегося раздела этой области, а именно, биоэтики. Когда в 1992 г. благодаря усилиям И.Т.Фролова в Российской академии наук был создан Институт человека, Иван Тимофеевич предложил мне возглавить в нем сектор биоэтики. Этот сектор стал первым в России научным подразделением, занявшимся разработкой биоэтической проблематики.

Тогда же при Отделении философии, социологии, психологии и права РАН был создан Российский национальный комитет по биоэтике (РНКБ). Его первыми сопредседателями стали академики А.А.Баев и И.Т.Фролов; на меня были возложены обязанности заместителя председателя. Впоследствии, после кончины Баева, сопредседателем РНКБ стал академик Р.В.Петров.

Сегодня биоэтика – это область знания, привлекающая внимание не только ученых – биологов и медиков, но также философов, юристов, политических и религиозных деятелей, множества правозащитных и неправительственных организаций во всем мире. В нашей стране биоэтика стала вполне респектабельной научной дисциплиной – появляется масса публикаций в научных изданиях самой разной дисциплинарной принадлежности; в 2008 г. начал издаваться журнал "Биоэтика" и состоялся I Российский конгресс "Биоэтика и права человека"; курс биоэтики является обязательным во всех медицинских и фармацевтических вузах и средних специальных учебных заведениях; кроме того, он читается и на многих биологических и философских факультетах; при многих лечебных и научных медицинских учреждениях действуют этические комитеты. То, что 40–30 лет назад воспринималось со скепсисом, с недоверием, а то и просто как нечто чуждое, вошло в нашу повседневность. И сегодня я твердо убежден в том, что серьезную роль в утверждении этики науки и биоэтики как значимых областей философского и научного исследования сыграл выход в свет первого издания этой книги. Именно из него отечественная читательская аудитория впервые познакомилась с биоэтикой и изучаемыми ею проблемами.

Годы, минувшие после публикации первого издания "Этики науки", вместили в себя колоссальное количество научных и технических достижений, вошедших в нашу жизнь и существенно ее изменивших; наше общество претерпело радикальные социально-политические трансформации; появилась масса нового и в осмыслении этической проблематики научно-технического прогресса и его социальных и человеческих последствий. Учитывая это, можно было бы сказать, что содержащийся в книге фактический материал сегодня представляет интерес в основном в качестве исторического источника. Однако, начав работу по редактированию книги, я вскоре обнаружил, что с концептуальной точки зрения она выглядит весьма актуальной и современной. Предлагаемый в ней понятийный аппарат позволяет многое понять и объяснить и в сегодняшнем, весьма существенно изменившемся за эти годы состоянии как самой науки, так и ее взаимосвязей с обществом.

Конечно, при работе над вторым изданием потребовалось внести в текст некоторые поправки, уточнения и дополнения. Этот новый материал понадобился для того, чтобы, во-первых, отразить сегодняшнее положение дел, и, во-вторых, показать, что истоки нынешней ситуации, приведшие к ней тенденции могут быть обнаружены в событиях и действиях, имевших место по меньшей мере четверть столетия назад. Работая над текстом, я старался как можно меньше править разделы и страницы, принадлежащие перу моего соавтора – основная правка приходится на те места, которые были написаны мною.

Хочу высказать свою искреннюю благодарность Галине Леонидовне Белкиной, вдове Ивана Тимофеевича Фролова, за настойчивость и целеустремленность, проявляемые ею в деле публикации и актуализации его творческого наследия в контексте научных исследований, проводимых сегодня. Особая благодарность – за проявленные ею инициативу и энергию, благодаря которым оказалась возможной подготовка этого издания.

Введение

Что такое этика науки и в чем специфика ее проблематики? Ответить на этот вопрос – задача данной книги. Но, как мы увидим далее, ответить на него однозначно на современной стадии развития исследований в этой области, к сожалению, вряд ли возможно. Впрочем, почему "к сожалению"? Разве на все вопросы мы должны искать именно такие – однозначные и окончательные – ответы? Ведь существует целая сфера "вечных" проблем человеческого бытия, которыми философия и наука занимаются постоянно, но они тем не менее вновь и вновь возвращают нас к исходному пункту, с еще большей остротой вставая перед новыми поколениями людей, живущими в новых исторических условиях, а потому и по-новому решающими "вечные" (а на самом деле всегда конкретно-исторические) проблемы. Можно сказать поэтому, что они, эти проблемы, вечно остаются проблемами?

И это не игра слов. В самом деле, как ставятся и решаются в разные эпохи и времена, например, проблемы смысла жизни, добра и зла? Разве можно подходить к ним с такими же "критериями научности", как, скажем, к законам механики? Между тем в человеческом бытии они имеют не меньшее значение. Человеческий гений, по меткому замечанию А.С.Пушкина, – "парадоксов друг". И самые острые парадоксы возникают именно тогда, когда мы обращаемся к этим "вечным" проблемам. К их числу относятся и те, которые сегодня обозначаются как социально-этические и гуманистические проблемы человеческого бытия и познания и объединяются зачастую под общим названием "этика науки". Нельзя сказать, что это название полностью охватывает обсуждаемые проблемы и адекватно отражает их специфику. Более того, во многих случаях оно встречает возражения, не лишенные реальных оснований. Но оставим их пока в стороне и обратимся к существу дела. Может быть, рассмотрение конкретных проблем позволит нам в заключение более обоснованно высказать свое отношение и к самому понятию "этика науки", и к описываемой им сфере научного исследования.

И все же некоторые исходные определения следует сформулировать. Но для начала мы поставим вопрос несколько иначе: почему, в силу каких причин этика науки, т.е. социально-этическая и гуманистическая проблематика научного познания, приобрела в наши дни такое значение, которое делает ее особой областью философского исследования? С этим вопросом тесно связан и другой, касающийся специфических особенностей проблематики этики науки.

Чтобы правильно ответить на эти важные вопросы, мы должны выйти за рамки анализа сугубо внутренних факторов процесса функционирования и развития науки и обратиться к тем социальным условиям, в которых он протекает и от которых существенно зависит. И тогда мы увидим, что никогда еще, пожалуй, человечество не переживало столь ответственного и во многом определяющего всю дальнейшую будущность мировой цивилизации этапа, как сейчас. Историческое развитие подвело нас к такому качественному рубежу, когда гигантский научно-технический (в том числе и военно-технический) прогресс, рост влияния человека на природные процессы, реальная перспектива исчерпания невозобновляемых естественных ресурсов и ряд других факторов лишают человечество права на ошибку. В наши дни масштабность и острота неблагоприятных последствий любых ошибочных (с точки зрения интересов прогресса общества) решений, принимаемых в каком-то одном регионе земного шара или какой-то одной человеческой общностью, нередко обретают глобальный характер. И любые, даже самые абстрактные, расчеты, игнорирующие это, – аморальны, антигуманны, бесчеловечны в самом широком смысле этого слова.

А ведь проблемы, с которыми ныне столкнулось человечество, оно обязано решать, и – мы подчеркиваем – решать безошибочно. Да, были в прошлом и экологические кризисы, и опустошительные войны, и многое другое; но даже в том случае, когда это губительно действовало на судьбы тех или иных народов, развитие человечества в целом продолжалось. Теперь такая возможность исключена. Но это еще далеко не все.

Наука колоссально повысила общественную производительность труда, расширила масштабы производства, добилась ни с чем не сравнимых результатов в овладении силами природы. Именно на науку опирается сложный механизм современного развития. Но она поставила и новые, порой беспрецедентные проблемы и альтернативы. И как в недалеком прошлом безудержно восхваляли научно-технический прогресс, связывая с ним общий прогресс человечества, так сегодня столь же безоглядно многими отрицается гуманистическая сущность развития пауки. Маятник качнулся в другую сторону. Еще не так давно казавшиеся незыблемыми связи в системе "наука – этика – гуманизм" оказались необратимо нарушенными. Многие убеждены, что цели и устремления науки и общества в наши дни разделены и вошли в неустранимые противоречия, что этические нормы современной науки едва ли не противоположны общечеловеческим социально-этическим и гуманистическим нормам и принципам, а научный поиск давно вышел из-под морального контроля и сократовский постулат "знание и добродетель неразрывны" уже списан в исторический архив.

Можно ли, как бы вопрошают сторонники таких взглядов, говорить о социально-нравственной роли науки, когда ее достижения используются для создания чудовищных средств массового уничтожения, в то время как ежегодно множество людей умирает от голода? Разве можно говорить об общечеловеческой нравственности ученого? Ведь чем глубже он проникает в тайны природы, т.е. чем он честнее в своей работе, тем страшнее с "вненаучных" гуманистических позиций могут быть результаты его работы. Разве можно говорить о благе науки для человека, если именно достижения науки зачастую ведут к тому, что конкретная человеческая личность оказывается отчужденной, подавленной, а ее цели и самоценность приносятся в жертву каким-то абсолютно внешним для нее интересам?

Разумеется, появление таких вопросов – следствие объективных процессов современного развития. Однако при оценке этих процессов мы должны не только видеть трудности и опасности современного развития, но и различать ясно обозначившиеся позитивные тенденции, вселяющие оптимизм и надежду. Эти объективные тенденции связаны, в частности, с тем, что в наши дни все больше проявляет себя осознание ответственности за будущее человека и человеческой цивилизации.

Гуманистические процессы, отчетливо обозначившиеся сегодня в общественной жизни, – все больший интерес к миру человека, стремление рассмотреть и оценить, исходя из него, науку, ее сущность и предназначение – обнадеживающие симптомы грядущих позитивных перемен, хотя возрастает, к сожалению, и влияние противоположных процессов. Это вовлекает науку, научное сообщество, всю мировую общественность в сложнейшие, порой драматично протекающие дискуссии, которые отражают, хотя далеко не всегда адекватно, глубинные тенденции развития нового сознания и самосознания науки и самого человека. Тенденции эти во все большей мере получают и свое научное выражение, становятся объектом научной рефлексии, подобно тому как это имеет место в развитии методологии науки, комплекса ее философских, гносеологических принципов и законов.

Мы видим, как в последние годы во всем мире весьма интенсивно развиваются, с одной стороны, социология науки, сосредоточивающаяся на исследовании ее функционирования как социального института современного общества, а с другой – этика науки, изучающая принципы, которыми руководствуется ученый в своей познавательной деятельности и поведении внутри научного сообщества, а также в его взаимодействии с обществом в целом.

Проблемы этики науки и социальной ответственности ученого, еще недавно находившиеся на периферии исследований по философии, методологии, социологии и истории науки, ныне все чаще привлекают внимание. Особенно интенсивно развивается изучение этики биологических и медицинских исследований.

Однако исследования по социологии и этике науки, как правило, пока что мало связаны друг с другом, причем во многих работах наблюдается тенденция к отрыву этики науки как нового, формирующегося в последние годы направления социально-философских и науковедческих исследований от более общих социальных проблем, изучаемых социологией пауки. В марксистских же исследованиях проводится принципиальная линия на рассмотрение этических проблем пауки в тесной связи с социологическими, хотя этика науки еще не получила у нас сколько-нибудь значительного самостоятельного развития. Думается, что в перспективе этот недостаток будет преодолен и мы получим новую интегральную дисциплину: социологию и этику науки. Однако в предвидении позитивных перемен не следует, разумеется, прекращать будничную кропотливую работу по созданию отдельных блоков такой интегральной науки. Важно при этом видеть ее специфику и актуальность, состояние и перспективы в общем контексте развития философских, социально-этических и гуманистических исследований современной науки в целом.

Говоря об этой специфике, следует отметить, что этика научного познания может представляться для конкретных наук как метанаучная дисциплина. Однако такой подход вряд ли перспективен, так как данная проблематика во многих случаях неотделима от конкретно-научного исследования. Для философа же, специализирующегося в области этики, этика науки выглядит как прикладная сфера знания, что лишает ее статуса философско-социологической дисциплины, принижает ее более широко понятое значение как необходимого и постоянного компонента любой отрасли науки.

Впрочем, как отмечал еще В.И.Вернадский, "рост научного знания XX в. быстро стирает грани между отдельными науками. Мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам". Это относится и к философским – социально-этическим и гуманистическим – основаниям научного познания. Возникающие здесь проблемы весьма многогранны; они в каком-то смысле стоят даже вне конкретного времени. Это "вечные" проблемы, размышление над которыми является общей традицией духовного развития человечества начиная с древнейших времен, всей его гуманистической культуры.

Особенность социально-этических и нравственно-гуманистических проблем состоит еще и в том, что они не имеют однозначных, пригодных на все времена решений. Здесь нет и однонаправленного движения познания, при котором каждое последующее решение как бы дополняет предшествующие. Поэтому для нас нравственно-гуманистические размышления, скажем, Сократа или Канта могут оказаться во многих случаях более значимыми и актуальными, нежели "максимы" некоторых современных мыслителей. Особый смысл нравственно-гуманистической проблематики, как и многих других явлений человеческой культуры, состоит также в ее диалогичности, предполагающей возбуждение активной духовной деятельности субъекта, острое переживание им ситуаций, не имеющих порой аналогов и образцов.

И все же в данной области возможна ориентация на объективные ценности, на определенные закономерности, не имеющие, правда, жесткого характера. Это особенно ярко проявляется в исследовании социально-этической и гуманистической проблематики науки, которая в силу ряда причин – научных и социальных – обнаруживает тенденцию все более четко определять свой предмет внутри современной науки как целого.

Один из основных тезисов, из которого мы будем исходить и который попытаемся обосновать в данной книге, состоит в том, что социально-этические и гуманистические проблемы не являются чем-то внешним, сопутствующим поиску истины и обнаруживающим свое значение лишь в "технологическом" применении "готового" научного знания, а входят в само "тело" науки как необходимая часть, как "условие мыслимости" и эффективной реализации истины. Заметим, что имеется в виду наука в целом, а не отдельные ее фрагменты.

После таких, может быть, несколько общих и абстрактных, вводных замечаний приступим к более конкретному рассмотрению некоторых основных вопросов этики пауки. Их проблематичность и диалогичность предполагают обращение к дискуссиям, которые при всей их неоднозначности требуют внимательного анализа. В первую очередь это относится к дискуссиям, посвященным не только конкретным проблемам этики науки, но и ее статусу как особой дисциплины. Мы опираемся в своей работе и на то, что было опубликовано нами по проблемам этики науки с начала 70Нх годов XX в. и нашло отражение в отдельных разделах ряда книг, брошюр и специально посвященных этой теме статьях в советской и зарубежной печати.

Разумеется, в современных условиях научно-технического развития, резко обнаружившего не только позитивные, но и негативные его стороны, философия должна брать на себя инициативную роль в привлечении внимания ученых к комплексным проблемам, интегрируя их в широком мировоззренческом, культурно-историческом плане, раскрывая возрастающее значение социально-этических аспектов научной деятельности.

Об авторах

Фролов Иван Тимофеевич

Философ, общественный и политический деятель, академик РАН. Занимался философией биологии, методологическими, социальными и этическими проблемами науки, стал основоположником в разработке таких проблемных областей, как глобальные проблемы

современности, комплексное изучение человека. Одним из первых в нашей стране обратился к изучению биоэтических проблем. С 1968 по 1977 г. был главным редактором журнала "Вопросы философии". В 1992 г. основал и возглавил Институт человека РАН.