Бонч-Осмоловская Т.Б., Федин С.Н., Орлов С.А. Занимательная риторика Раймона Кено

Оглавление

Предисловие к части I

"Упражнения в стиле" Р.Кено относятся к тем произведениям, дата и место рождения которых известны с большой точностью. В мае 1942 года Кено сел в парижский автобус S, где – обычное дело! – имела место незначительная перебранка между взвинченными от жары пассажирами. Эта сценка, и не в последнюю очередь – ее банальность, вдохновила Кено на настоящий шедевр. Из одного незначительного эпизода Р.Кено создает целую энциклопедию литературных стилей и жанров – от выспоренного до разговорного, от гомеотелевта до танки, от липограммы до омофонии, от геометрического до зоологического. Как признавался автор: "в "Упражнениях в стиле" я исходил из реального случая, который я рассказывал сначала двенадцатью различными способами, потом через год я  к ним добавил еще двенадцать других способов, пока в конце концов не дошло до девяноста девяти".

Кено следует традиции, которой подчинялся Ростан, разнообразнейшими способами описывающий нос Сирано де Бержерака. В "Упражнениях" воплотилась мечта Флобера, писавшего о "книге ни о чем, книге без внешней привязи, которая держалась бы сама по себе, внутренней силой своего стиля, как земля держится в воздухе без всякой опоры, – книге, где почти не было бы сюжета или, по крайности, сюжет был бы почти незаметен, если возможно".

Р.Кено в "Упражнениях" легко, с гуттаперчевой гибкостью меняет стили, переходя к абсолютно любому тону, адаптируясь к любым фантазиям и жанрам. Мелкая, практически безынтересная история поворачивается столькими гранями, сколько трудно заподозрить и в фундаментальной композиции, причем оборачивается легко, смешно, весело.

В каждом упражнении, как в капле воды, отражается та же история и ее герои. Кено передает мельчайшие нюансы поведения персонажей. Втиснутые в жаркий автобус, они проявляют признаки удивления, неловкости, непринужденности, невежества, настойчивости, пристрастности или "функционального" поведения. Эти настроения выражаются восклицаниями, междометиями, риторическими вопросами или телеграфической краткостью. Кено использует разнообразные научные или профессиональные жаргоны – бо- танический, зоологический, гастрономический, алгебраический, философский, использует разговорные жаргоны – провинциальный, утонченный или арго. От упражнения к упражнению Кено переходит от сухости к цветистости, от авангарда к традиции, от грубости к вычурности.

В книге Кено четыре действующих персонажа – молодой человек с длинной шеей, одетый по моде зазу, распространившейся в Париже в начале сороковых годов на почве американского свинга. Зазу выделялись эксцентричной одеждой, частыми шумными вечеринками, о которых можно составить впечатление по ранним произведениям Бориса Виана. Во время оккупации зазу подвергались более или менее агрессивным нападкам коллаборационистской прессы. Они были неким символом несогласия, аполитичности, которая уже чревата свободой. Хотя следует заметить, что ни один зазу не входил в Сопротивление. Вероятно, их можно сопоставить с советскими стилягами, аполитичными "поклонниками западного образа жизни", служившими мишенью журналу "Крокодил".

Зазу Кено молод, необычно одет, почти во всех упражнениях упоминается его странный внешний вид, в особенности, его длинная шея. Кено не питает особой любви к нему – характер молодого человека описывается как претенциозный, нрав – трусливый, голос – не из приятных. Но он – из ряда вон.

Другое дело – его молчаливый противник. Средних лет, в стандартной одежде, он не выделяется ни внешним видом, ни поведением. Практически он никак не проявляет себя. О его образе мыслей и реальном поведении можно только догадываться – это усредненный Некто, парижанин среднего достатка со стандартным характером. Только в упражнении, написанном от его собственного лица, лицо это приоткрывается, выглядывает изНза маски стандарта. Ужаснет ли оно читателя, заставит ли улыбнуться? Судите сами.

Третий персонаж книги – знакомый юного зазу, денди, знаток моды и магистр элегантности. Они встречаются у вокзала Сан-Лазар, и – вот загадка! – автор, находясь в автобусе, за сотню метров от приятелей, умудряется услышать, о чем они беседуют. Эта фактическая несообразность скрывает другую – линия S никогда не проходила мимо Римской площади, перед упомянутым вокзалом!

Зачем Кено, кто на протяжении двух лет вел рубрику "Знаете ли вы Париж?" в ежедневной газете Л'Интрасижант, кто часто ездил на работу в издательство Галлимар этим самым автобусом, путать читателя этой странностью? Неизвестно. Загадка из разряда тех загадок, что задают авторы детективов или любимых Кено романов о Фантомасе.

Последний персонаж книги – сам рассказчик упражнений. Он изменяется от одной истории к другой, меняются его манера поведения, его видение ситуации, его манера речи – он то запинается, не в силах связать пары слов, то словоохотлив донельзя, то эстетски вычурен, то прост, нагл и груб.

Рассказчик Кено то непримирим, то великодушен, то брюзглив, то приветлив, то беспокоен, то равнодушен, то непонятен, то прост. Он торопится, наблюдает, философствует и делает научные заключения, он издевается и заключает пари, он – неусредненное разнообразие парижского общества, "энциклопедия" французской жизни, представленная различными стилями французского языка – литературной речью, арго, прозой и поэзией, научными и разговорными жаргонами.

По мнению Умберто Эко, переводившего "Упражнения в стиле" на итальянский, Кено при написании упражнений не следовал определенному плану – упражнения не расположены ни в алфавитном порядке, ни в порядке увеличения сложности. Энциклопедия риторических фигур Кено далеко не полна, заглавия даются скорее интуитивно, чем строго научно – "Частичное удвоение", а не синонимы и парафразы, "Удивления", а не восклицания, "Уточнения", а не редонанс, "И тогда", а не плеоназм, "Собственные имена", а не антономазия. Однако Кено не нарушает правил риторики, он только, как пишет У.Эко, "берет правило буквально и переводит его смысл".

Кено отрицал наличие в "Упражнениях" тенденции к разрушению литературы: "это совершенно не было в моих намерениях, я хотел только создать упражнения, и в результате, быть может, очистить литературу от различных видов ржавчины, от различных корок. Если я бы смог внести в это свой небольшой вклад, я был бы чрезвычайно горд, особенно если бы при этом мне удалось бы при этом не слишком наскучить читателю".

В одном из интервью Кено говорил: "Когда я сочинял "Упражнения", я очень забавлялся, забавлялся, как работник, делающий сложную работу для собственного развлечения". В этой короткой фразе сконденсированы два ключевых для Кено понятия – развлечение и работа. Развлечением для автора, как и для читателя Кено, является сложная "умственная" литература, исполненная профессиональным образом. И она же является игрой, хитроумным развлечением, шуткой – как у Льюиса Кэрролла, Франсуа Рабле, Лоуренса Стерна. В этой парадоксальной и забавной игре сходятся "непересекающиеся прямые": высоколобая изощренность и архаическая магия слова, глубокий символизм и детская склонность к развлечению.

Здесь Кено объединяет трудоемкую работу ремесленника, мастера, ученого – и игру, и противопоставляет их творчеству по интуиции, по случайному вдохновению.

С другой стороны, здесь же указаны и пределы книги – она для того читателя, который способен увидеть всю совокупность этих повторяющихся отражений, смешную и серьезную одновременно, и который способен найти в этой совокупности нечто забавное.

Исследователь творчества Р.Кено Андре Бержен писал, что в "Упражнениях в стиле" "автор предается игре, и игра эта длится и длится, ее отдельные ингредиенты значат много меньше, чем общий результат, в котором комические эффекты следуют друг за другом без остановки. Там есть все, более удачное и менее удачное, тонкие ремарки и старые шутки, но это ничего не значит. Единственное, что имеет здесь значение – общий тон всего произведения и общее же впечатление изобилия".

"Упражнения" не существуют каждое в отдельности, как существует отдельное стихотворение из сборника стихотворений или рассказ из сборника рассказов. Только вся совокупность упражнений является цельным произведением. Поэтому Кено и дописывал упражнения, к начальному "Додекаэдру", сборнику из двенадцати упражнений, созданному в 1942 году, он в 1945 году добавляет двадцать девять новых упражнений, потом еще, пока не доводит летом 1946 года общее количество упражнений до 99, знаменательного для Р.Кено числа.

"Упражнения" энциклопедичны в смысле энциклопедий эпохи барокко, скрывающих тайну во всеобъемлющей картине мироздания, творимой автором. И только теперь весь ансамбль упражнений является цельным произведением. Отдельные упражнения, как осколки разбитого зеркала, отражают на разные лады один и тот же образ, повторяют, каждый на свой лад, одну и ту же историю, и вот, несмотря на невзрачность исходного сюжета, совокупность отражений становится насыщенной, интересной, забавной игрой.

"Упражнения", как и в другое произведение Р.Кено, "Сто тысяч миллиардов стихотворений", должно звучать целиком, как симфония, а не отдельными партиями входящих в оркестр инструментов. Однако если в случае "Ста тысячи миллиардов стихотворений", сборнике из десяти сонетов, строки которых взаимозаменяемы, так что сто сорок строк исходных сонетов допускают десять в четырнадцатой степени, или сто тысяч миллиардов, возможных комбинаций, такой опыт можно физически реализовать, то "Упражнения" – забава скорее умственная, этот паззл должен соединиться в единую картину непосредственно в голове читателя.

Недаром в ряду прочих упражнений стоят упражнения, основанные на органах чувств – Р.Кено разъединяет читательское восприятие на отдельные тактильные, звуковые, зрительные и прочие средства, для того лишь, чтобы осуществить синтез – соединить разнородную информацию в единую объемную картину. Роль автора здесь схожа с ролью алхимика, создающего в пробирке, из совокупности элементов живое существо – живое тело художественного произведения, дышащее, чувствующее, мыслящее – и смеющееся над собой.

"Комический эффект является общим, он рождается из совокупности упражнений, цельной фигуры риторики, которая преобладает надо всеми другими и в которую каждое упражнение вносит свой вклад. Так что, пока смеются над механической перестановкой букв алфавита, в то же время смеются над пари писателя, акробатическими трюками, которые он проделывает, чтобы его выиграть, и над природой данного языка в той же мере, как и над возможностями самого языка как такового", пишет У.Эко.

Но какая же игра без смеха, без фантазии, без развития – качественного и количественного? В качестве такого развития выступают переводы упражнений на другие языки – английский, итальянский, русский... Перевод "Упражнений", как и всякий перевод литературного произведения, основанного на жестких ограничениях, представляет определенную сложность. Каждое упражнение книги является, как считает У.Эко, интертекстуальным, само оно лежит в родном языке, истории, и требует, соответственно, "более чем переводить, пересоздавать его внутри другого языка, по отношению к другим текстам, к другому обществу и к другому историческому времени".

Но если переводчик прозы – раб, а переводчик поэзии – соперник, то переводчик литературы, основанной на ограничениях, – партнер в предложенной автором игре. Р.Кено изобретает новую игру, создает рекордное количество отражений одного эпизода – значит, нужно поднимать планку и бить его рекорд.

Дальнейшим развитием идеи Кено будет создание новых отражений, "Новых упражнений в стиле". Можно задаться вопросом – зачем? Какой смысл пересказывать одно и то же банальное происшествие, случившееся больше шестидесяти лет назад, не оказавшее никакого влияния ни на героев, ни на историю, зачем пересказывать его снова и снова?

Разумеется, можно представить нашу работу как полезное техническое упражнение. Как музыканту важно играть гаммы, художник должен уметь смешивать краски на палитре, так и писателю не помешает попрактиковаться в заданной технике в отрыве от Высшей Роли Поэта, Вдохновенного Свыше Неведомым Духом. Несомненно, полезно, и многие из наших упражнений, как и упражнения Кено основаны на формальных приемах, чистой игре со словом, и даже буквой языка.

Но есть и другие аспекты. Если можно реконструировать океан и его обитателей по единственной капельке воды, то, вероятно, и человеческую природу можно исследовать на примере парижского автобуса и его случайных пассажиров. А если верна метафора жизни как театра, то не с меньшей справедливостью, можно соотнести ее и с автобусом.

Желая понять автобус и его длинношеего пассажира в их подлинной сущности, понять их смысл, как и смысл любого, самого мимолетного явления, нужно рассмотреть их со всех сторон, совместить множество различных точек зрения. Так взглянем на них глазами водителя автобуса, кондуктора, безбилетного пассажира, туриста, художника, миллионера, домохозяйки с семью детьми, рабочего, секретарши, программиста, гинеколога, таксидермиста, русского, француза, чукчи, американца, араба, индуса, кришнаита, вдовы, невесты, проститутки, таксиста, поэта... глазами муравья, слона, страуса, воробья или тюленя... Глазами странника, пораженного увиденным, и глазами горожанина, привычно дремлющего над кроссвордом, глазами заинтересованного участника и стороннего свидетеля.

В нашу работу мы включили некоторые произведения авторов прошлого (в терминологии группы УЛИПО, основателем которой был Раймон Кено, такие авторы именуются "предшествующими плагиаторами"), которые, глубоко погружаясь в решение своих задач, достаточно близко подошли, как нам кажется, и к пониманию истины нашего автобуса.

И теперь становится ясно, что и девяноста девяти упражнений Кено, и наших упражнений в стиле все еще бесконечно мало для этого подлинного понимания. И все же... все же мы попытались.

Каждый читатель Кено может последовать нашему примеру. "Упражнения в стиле", пишет У.Эко, это как яйцо Колумба, коль однажды придумал их, дальше очень легко продолжать до бесконечности. Так удачной игры тебе, читатель Кено, удачных новых упражнений!

Предисловие к части II

Гений и банальность – две вещи несовместные. Справедливость этой аксиомы, быть может, лучше всего иллюстрируют знаменитые "Упражнения в стиле" Раймона Кено (1903–1976), поводом к написанию которых послужила самая заурядная житейская ситуация. В один из жарких весенних дней 1942 года этот феерический выдумщик и литературный экспериментатор сел в переполненный парижский автобус, где стал свидетелем обычной перепалки между одуревшими от духоты и давки пассажирами. Любому "прочему" (по классификации Хлебникова) эта ситуация наверняка испортила бы настроение, но только не Кено, сумевшему извлечь из нее максимум возможного. Вдохновившись этой, такой знакомой каждому жителю мегаполиса обыденной сценкой, он создал один из самых блестящих литературных проектов XX века.

Кено пришла в голову замечательная идея придать объем увиденной им плоской ситуации, описав ее 99 различными способами: в виде предсказания, анаграммы, александрийского стиха, японской танка, сонета и комедии, напыщенно и философски, обонятельно и визуально, геометрически и вульгарно и т.д. и т.п. Получив множество измерений, тривиальная автобусная сценка ожила на глазах, став трепещущим нервом этого 99-Евангелия от обыдени. Каждый из способов описания, пробуя себя на одной и той же истории, проявляет свою скрытую индивидуальность, вследствие чего великолепное сооружение, построенное Кено, превращается в потрясающий парад стилей.

Неудивительно, что "Упражнения в стиле" были переведены на множество языков (достаточно упомянуть, что на итальянский их переводил Умберто Эко) и многажды переизданы, как во Франции, так и за ее пределами. В России "Упражнения" Кено издавались дважды – первый раз с рисунками известного карикатуриста Андрея Бильжо в 1992 году (издательство "ИМА-пресс", перевод М.Голованивской) и второй раз в 2001 году в замечательном переводе Валерия Кислова (изд-во "Симпозиум"). Однако вдохновляющее воздействие незабвенного творения Кено, исполненного с завидным писательским мастерством (любопытно отметить, что роман Кено "Зази в метро" не так давно по опросам французских читателей вошел в список 50 лучших книг XX века), столь велико, что попытки сделать его новые переводы и интерпретации продолжаются.

Ровно через 60 лет после исторической автобусной поездки Кено (чтоб нам всем так ездить на автобусах!) я предложил Татьяне Бонч–Осмоловской, только-только закончившей новый, третий по счету, перевод "Упражнений в стиле" на русский, дополнить его нашими упражнениями. Она охотно согласилась, и через некоторое время мы подготовили, работая порознь, 111 новых упражнений, описывающих все ту же ситуацию в парижском автобусе (чуть позже к нам присоединился С.Орлов выполнивший полтора десятка графических упражнений). Нам кажется, что в совокупности они покажутся читателям не менее интересными, чем упражнения Кено, тем паче, что в основе многих из них лежат совсем свежие идеи. Более того, я надеюсь, что представленные в этом разделе тексты вдохновят кого-нибудь из них на создание очередных упражнений. И это будет лучшим памятником Кено и его "Упражнениям в стиле".

Об авторах

Родилась в Симферополе. Закончила Московский физико-технический институт и французский университетский колледж. Кандидат филологических наук (диссертация о творчестве Раймона Кено, РГГУ, 2003). Автор курса комбинаторной литературы на факультете гуманитарных наук МФТИ. Член консультативного комитета Международной ассоциации симметрии (ISA, Hungary).



Сергей Николаевич ФЕДИН

Родился в Москве. Закончил МГУ им. М. В. Ломоносова. Кандидат физико-математических наук, член Союза литераторов России. Автор и соавтор нескольких десятков книг по математике, педагогике и лингвистике. Ведущий научно-популярных и занимательных рубрик во взрослых и детских журналах, а также телепередачах. Специалист в области комбинаторной литературы, изобретатель новых комби-наторных и амбиграммных форм. Автор авангардных манифестов и экспериментальных текстов, публиковавшихся в журналах "Новое литературное обозрение", "Визуальная поэзия", "Черновик", "Esquire" и др.

Сергей Александрович ОРЛОВ

Выпускник Московского физико-технического института. Как художник зарабатывает с 1998 года. Рисунки публиковались в изданиях: "Юность", "Литературная газета", "Наука и жизнь", "Ступени оракула", "Сетевой журнал" и др. Неоднократно иллюстрировал книги в различных издательствах, участвовал в создании анимационных вставок. Обладатель Гран-при конкурса двойственных рисунков, проводимого журналом "Наука и жизнь".