|
Анонс
 Материалы "Французского ежегодника" убедительно показывают, почему
исторической науке необходимо вновь и вновь обращаться к осмыслению своих
истоков, ведь та картина прошлого, которой мы сегодня обладаем и которая
служит нам исходным пунктом в наших дальнейших исследованиях, сама является
плодом научного творчества наших предшественников и неизбежно несет на себе
отпечаток того времени, когда они жили.
Новая и новейшая история. 2006. N 1 Содержание
От редакции
Альберт Захарович Манфред... Его книгами зачитывалось не одно поколение наших соотечественников. Профессионализм исследователя в сочетании с ярким литературным талантом – мечта любого историка. Не случайно Тургенев – блестящий стилист – был его любимым писателем. Читаешь описание Тургеневым луга и чувствуешь запах свежескошенной травы... Образы Мирабо, Руссо, Наполеона, созданные А.З.Манфредом, и сегодня могут зажечь душу, пробудить интерес к изучению прошлого, подвигнуть на размышления о настоящем. А.З.Манфред был тем историком, кто занимался наукой из любви к ней, именно из-за того, что ему это нравилось. Как ученый-детектив он любил разгадывать секреты прошлого. Когда читаешь его работы, порой кажется, что эстетика истории была для него той "произвольной программой", в которой, как в фигурном катании, оценки ставятся в первую очередь за "артистизм", а политическая функция истории – той "обязательной программой", где оценивается в первую очередь техника исполнения заданного методологического подхода. То, чем стал в свое время "Французский ежегодник" для многих отечественных и зарубежных специалистов по истории Франции, во многом – заслуга А.З.Манфреда, возглавившего после В.П.Волгина редколлегию этого издания. Манфред не боялся публиковать в ежегоднике работы таких опальных авторов, как А.М.Некрич, такие новаторские исследования, как статьи Л.С.Гордона, поощрял публикации провинциальных ученых. Именно при Манфреде – а он дольше всего, почти полтора десятка лет, был его главным редактором – "Французский ежегодник" стал своеобразным координационным центром отечественных исследований по истории Франции, а потому до сих пор у историков старшего поколения прочно ассоциируется с именем Альберта Захаровича. Образование и воспитание – в Петрограде, первая литературная проба пера – в Саратове, научная карьера – в Москве... На всю жизнь в нем сохранилась особая "ленинградская" интеллигентность; образность мышления, быть может, навеянная волжскими разливами; уверенность в своем научном "Я", привитая в "академической" Москве... Действительно, нужно было быть уверенным в своих силах, нужно было иметь несомненную отвагу, чтобы после Е.В.Тарле взяться за создание исторического портрета Наполеона Бонапарта. Так описать "личность в истории" может только "личность в историографии". Историки порой неохотно и как-то невнятно признают, что иногда, в особых случаях, когда не хватает прямых свидетельств источников, им в принципе дозволено пользоваться так называемым "гипотетическим методом". Но дозволено не всем, а только тем, кто обладает широкой научной эрудицией, достаточным исследовательским и жизненным опытом. А.З.Манфред, как и Е.В.Тарле, всем этим обладал в высочайшей степени, потому-то, наверное, "Наполеон" Тарле и "Наполеон" Манфреда столь не похожи друг на друга, потому-то сегодня историки на конференциях нередко поднимают бокалы за то, чтобы "у каждого был свой "Наполеон"", потому-то нынешний выпуск "Французского ежегодника", приуроченный к 100-летию Альберта Захаровича Манфреда, и посвящен той же эпохе, что и одна из лучших книг этого историка. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||