Бах А. История немецкого языка Изд. 2

Содержание

Предисловие

1

А.Бах, автор учебного пособия "История немецкого языка", предлагаемого в русском переводе советскому читателю, является известным специалистом в области немецкой диалектологии и истории языка. Его перу принадлежит ряд работ, в том числе двухтомная монография, посвященная исследованию имен собственных в немецком языке. Широко известна его сводная работа по немецкой диалектологии, второе издание которой опубликовано в 1950 г. Еще большей популярностью пользуется "История немецкого языка", выдержавшая в течение относительно короткого времени 5 изданий. Эта популярность объясняется тем, что данная книга представляет собой пособие по истории немецкого языка, в котором широко используются достижения современных исследований в области изучения литературного языка и диалектов.

Оригинальное по замыслу исследование Т.Фрингса "Grundlegung einer Geschichte der deutschen Sprache", являясь фактически обобщением результатов многолетних диалектологических изысканий самого автора, не дает систематического описания развития немецкого языка, поскольку в задачу автора входило изложение своей точки зрения лишь по некоторым проблемам. Краткий очерк истории немецкого языка Г.Мозера очень схематичен вследствие сжатости изложения материала. Что касается известной, являющейся в некоторой степени классической, работы О.Бехагеля "История немецкого языка", последнее издание которой вышло еще в 1928 г., то она в настоящее время значительно устарела. В равной степени это относится и к книге З.Фейста.

История немецкого языка А.Баха выделяется, таким образом, как пособие, дающее систематическое изложение всего процесса развития немецкого языка с учетом новейших исследований по отдельным проблемам немецкой диалектологии и истории немецкого языка. В этом одно из основных достоинств данной работы. Широко используя методы лингвистической географии и богатый диалектный материал при характеристике языковых процессов различных периодов, начиная от эпохи существования германской языковой общности и кончая двадцатым веком, А.Бах вместе с тем достаточно подробно останавливается на развитии письменности. В этой связи он выделяет различные жанры и стремится показать стилевые особенности языка разных письменных памятников. Создание первых переводных памятников религиозного содержания и первых глоссариев; зачатки философской литературы X в. и проза мистиков XIII в.; возникновение немецкой деловой прозы в XIII в. и создание богатой художественной литературы XII–XIII вв. – все эти звенья истории немецкого письменного языка получают новое осмысление в связи с привлечением материалов современной и исторической диалектологии.

Книга А.Баха является первым обзорным трудом по истории немецкого языка с широким освещением проблем развития литературного языка, по терминологии автора, Gemein- oder Hochsprache. Используя как старые, так и новейшие исследования по этому вопросу, автор стремится показать сложность взаимоотношений языка рыцарской литературы XIII в. с диалектами той же эпохи. Еще более детально А.Бах останавливается на характеристике языковых отношений XIV–XVI вв., особенно на деятельности М.Лютера, а позднее грамматиков-нормализаторов XVII–XVIII вв.

Начиная свою историю языка с характеристики эпохи существования общегерманского языка, А.Бах доводит ее до XX века. Наиболее подробно автор освещает процесс развития словарного состава языка. Смело можно сказать, что это первая общая работа по истории немецкого языка, где так широко привлечен разнообразный лексический материал. Написанная на уровне достижений современной зарубежной германистики работа А.Баха представляет несомненный интерес для советского читателя, несмотря на ряд существенных недостатков как в постановке отдельных теоретических вопросов, так и в трактовке самого лингвистического материала. Наши расхождения с автором отмечаются не только в примечаниях, но и в последующих разделах предисловия.

2

Помимо разделов, посвященных собственно истории немецкого языка, книга А.Баха содержит теоретическое введение, а также главы, дающие краткие сведения об индоевропейской семье языков и о группе германских языков. Теоретический уровень отдельных глав, их оснащенность лингвистическим материалом весьма различны. Так, например, изложение материала в главах "Индоевропейский язык" и "Индоевропейские языки" отражает в основном тот уровень разработки вопросов сравнительного изучения индоевропейских языков, который был достигнут еще в конце XIX в. Показательно в этом отношении высказывание самого автора, по мнению которого основные черты индоевропейского праязыка были установлены немецкой наукой еще в XIX в. Очевидно, имеются в виду исследования Боппа, Шлейхера, Бругмана и Дельбрюка, сыгравшие, несомненно, большую роль в разработке вопросов сравнительно-исторического изучения индоевропейских языков, однако представляющие в настоящее время, хотя и важнейший, но все же пройденный этап в истории сравнительного языкознания. А.Бах совершенно не принимает во внимание те новые веяния, которые обозначились еще в работах А.Мейе, X. Педерсена и особенно в исследованиях Э.Бенвениста, Ю.Куриловича, Я.Сафаревича и многих других. Усовершенствование самой методики сравнительно-исторических исследований, еще в большей степени изучение нового материала, ставшего доступным исследователю в результате открытия ранее неизвестных языков Передней Азии, способствовали изменению представлений о древнейшем структурном типе индоевропейского праязыка. Между тем изложение фактов сравнительной фонетики и сравнительной грамматики индоевропейских языков дается А.Бахом в духе известной работы К.Бругмана и Б.Дельбрюка "GrundriB der vergleichenden Grammatik". Создается впечатление, что так называемая ларингальная теория, а также работы по структуре индоевропейского корня, фонологические исследования, связанные с реконструкцией фонемного состава индоевропейского языка, наконец, отдельные исследования по вопросам древнейшей индоевропейской словоизменительной системы остались неизвестными автору (подробнее см. примечания).

Приверженность к устаревшим схемам сравнительного языкознания сказалась у А.Баха и в понимании принципа подразделения индоевропейских языков на группы centum и satэm, и в трактовке балто-славяно-германских связей и т.д. Следует, однако, оговорить, что главам, посвященным изложению материала, относящегося к общей характеристике индоевропейских языков, отведено в рассматриваемой книге сравнительно немного места.

* * *

Теоретические основы своего исследования А.Бах кратко излагает в введении (стр.15–23), при этом совершенно бесспорные положения переплетаются с весьма неясной, а часто и ошибочной трактовкой важнейших лингвистических понятий. Так, например, автор справедливо отмечает связь истории языка с историей народа и указывает, что развитие языка отражает судьбы говорящего на этом языке народа. Процесс языковой дифференциации, в частности образование диалектов одного языка, непосредственно связан с территориальным обособлением отдельных племенных групп, с выделением в более поздние периоды феодальных территорий. Ведущая роль того или иного диалекта в процессе развития конкретного языка обусловлена обычно ведущей ролью территории (на которой бытует этот диалект) в экономической, политической и культурной жизни народа. Поэтому справедливы рассуждения А.Баха, связанные с описанием исторических условий, определивших ведущую роль литературного языка юго-запада в XIII в. или ведущую роль восточно-средненемецкого варианта литературного языка в XV в. Изучение взаимодействия диалектов одного языка, распространения отдельных диалектных явлений, анализ связей различных языков, влияния одного языка на другой не могут быть оторваны от конкретных исторических условий, в которых реализуются эти процессы. Расширение функций немецкого языка, его применение в письменном общении, а тем самым и создание письменности, проникновение немецкого языка в делопроизводство, вытеснение латыни из религиозной, публицистической и научной литературы – все эти важнейшие этапы в развитии и обогащении немецкого языка могут быть всесторонне освещены только на фоне общей истории немецкого народа. И все те исторические справки, которые дает А.Бах при изложении перечисленных выше фактов, конечно, необходимы. Более того, связь истории языка и истории народа могла быть показана более глубоко и исчерпывающе.

Но А.Бах не ограничивается изложением этих конкретных и потому бесспорных фактов. Для него связь истории языка с историей народа имеет и некое мистическое содержание, обусловленное связью духа народа (Volksgeist), его миропонимания (Weltbild) со структурой языка данного народа. Вслед за Вейсгербером, на которого автор ссылается неоднократно, А.Бах приходит к положениям, повторяющим высказывания различных представителей современного неогумбольдтианства. По мнению А.Баха, "не только в словарном составе, но и в стилистических и синтаксических формах" проявляются "способность или неспособность, склонность или отвращение народа к логическому членению". Такое упрощенное, искаженное понимание сложных форм связи истории народа, мышления и строя языка, как известно, нередко приводило к шовинистическому истолкованию конкретной специфики того или иного языка. Неудивительно поэтому, что субъективная оценка проявляется и у А.Баха в трактовке отдельных вопросов истории немецкого языка. Уже в теоретическом введении автор противопоставляет многообразию диалектов единство "общего" языка (Qemein-oder Hochsprache). Понятие Gemein- или Hochsprache частично сближается с нашим понятием литературного языка, поскольку здесь выделяется единая обработанная форма языка, противопоставляемая диалектам. Следует особо подчеркнуть, что А.Бах не отождествляет Hochsprache с Schriftsprache. В определенные исторические эпохи Hochsprache проникает и в устное общение. Hochsprache, как и диалект, является созданием народа. Однако, по мнению Баха, процесс создания Hochsprache иной, чем процесс образования диалекта, и в этом утверждении с Бахом можно согласиться, поскольку Hochsprache выступает как обработанная форма языка, где значительную роль играет сознательный отбор. Но Бах видит их отличие прежде всего в социальной обусловленности всякого общего языка. Для него эта форма или этот тип языка возникает в социально ведущем слое первоначально ограниченной территории, территории, играющей в известную эпоху особую роль в политической жизни всего народа. Затем первоначально местный тип Hochsprache распространяется на господствующие социальные слои других областей, которые, однако, могут внести и свой вклад в этот язык. Постепенно развивающийся общий язык охватывает разные слои народа, разные сословия и приобретает, согласно выражению Баха, "подлинно национальный характер". Активным творцом общего языка, таким образом, оказывается некий ведущий слой, повидимому, господствующие классы определенной эпохи, народные же массы лишь пассивно воспринимают этот язык. Причем как бы игнорируется тот факт, что основой общего языка является тот же язык народа. (Подробнее см. примечания.)

Следует вместе с тем отметить, что само понятие Gemein- oder Hochsprache не обладает достаточной исторической конкретностью в труде А.Баха, так как специфике отношений, существовавших в различные исторические эпохи между обработанной формой языка и многообразием диалектов, не уделяется достаточного внимания.

Неверная трактовка понятия Gemein- oder Hochsprache проявляется особенно ярко в том, что общий язык рассматривается прежде всего как Sendersprache-"особый язык", своего рода социальный жаргон. Перечисляя на стр.22 проблематику истории языка, А.Бах в пункте 6 называет "Особые языки (Sondersprachen) социальных групп". Как видно из дальнейшего изложения конкретного материала, к этой категории он относит узко профессиональные жаргоны, например язык горняков, а также и жаргоны различных групп общества – студенческий жаргон, жаргон моряков, воровской жаргон и т.д. Тем более странным кажется, что в пункте 7 он отмечает "подымающийся над диалектами общий язык, который прежде всего должен быть охарактеризован как особый язык (Sondersprache)". Очевидно, такое определение отнюдь не соответствует специфике общего языка, тем более, что к разновидности Gemein- oder Hochsprache А.Бах относит и современную единую норму немецкого национального языка. Необходимо вместе с тем указать, что большой фактический материал, приводимый автором в тех разделах его книги, где исследуется процесс становления современной литературной нормы немецкого языка, находится в противоречии с упомянутым выше толкованием общего языка. Более того, книга А.Баха является первым учебным пособием по истории немецкого языка, где так широко привлекается материал, относящийся к развитию немецкого литературного языка в его соотношении с диалектами, что, несомненно, является одной из сильных сторон этой работы. Неясность и противоречивость в трактовке некоторых вопросов, связанных с исследованием процесса становления литературной нормы, объясняются в значительной степени тем, что А.Бах не показал достаточно определенно место так называемого общего языка во всей системе форм и разновидностей народного языка.

В процессе развития литературного языка, особенно в процессе выработки единой нормы национального языка, значительную роль играют те мастера слова, которые обрабатывают народный язык, шлифуют его. Именно в этом сказывается влияние художественной литературы и публицистики на развитие языка и выработку единой общенародной нормы. В.И.Ленин в своих высказываниях о русском языке называл его языком Тургенева, Толстого, Добролюбова и Чернышевского. Но вместе с тем, нельзя забывать того, что в творениях художественной литературы народный язык лишь отшлифовывается и совершенствуется. Единство языка великих творений слова и народно-разговорного языка образует основу бессмертия подлинно художественной литературы, в отличие от эстетских изысков декадентов различных эпох и стран.

Несмотря на активную роль художественной литературы и публицистики в развитии языка, особенно в эпоху становления единой литературной нормы, значение писателя, степень его влияния на судьбы языка зависит от того, сумел ли он отобразить и фиксировать именно то, что является общенародным, что отражает тенденции развития языка. В противном случае дальнейшее развитие языка сметает со своего пути плоды неудачной деятельности "реформаторов языка".

А.Бах в качестве одного из движущих факторов языкового развития отмечает деятельность "ведущих личностей" (Fiihrende Personlichkeiten). Характерно, что изучение деятельности последних включается как особый пункт (9) в перечень проблематики по истории языка (см. стр.22). Поэтому в каждый выделяемый автором период истории языка, даже в общегерманскую эпоху, он ищет "ведущих личностей", правда, в отношении названной эпохи Бах вынужден признать, что тогда "ведущие личности" не выступали достаточно отчетливо (?). Впрочем, отсутствие ярких "ведущих личностей" отмечается и в отношении немецкого языка с V по XI в. В IV в. А.Бах считает "ведущей личностью" у готов готского епископа Вульфилу, в Германии XVI в. он выделяет Мартина Лютера и, наконец, для нового периода, от XVII по XX в., он называет Шиллера и Шопенгауэра. Уже сам подбор имен показывает, насколько условно для Баха понятие "ведущей личности" в языковом развитии. Мартин Лютер, языковая деятельность которого является важным звеном в процессе становления современной литературной нормы немецкого языка, фактически включается в один ряд с готским епископом Вульфилой. Между тем, если даже отвлечься от глубоких различий, связанных с конкретной исторической обстановкой, в которой действовали М.Лютер и епископ Вульфила, речь идет о несоизмеримых величинах. М.Лютер действительно оказал значительное влияние на фиксацию единой литературной нормы немецкого языка, поскольку именно благодаря его переводу библии и его публицистическим произведениям восточно-средненемецкий вариант литературного языка был поднят до уровня наддиалектной нормы. Готская же библия Вульфилы, созданная для племени, не знавшего грамоты и к тому же вскоре утратившего свой родной язык, не могла оказать сколько-нибудь значительного влияния на развитие готского языка. Конечно, примечателен сам факт первого перевода библии на готский язык, но если даже предположить, что перевод всех дошедших до нас частей Нового и Ветхого Завета принадлежит Вульфиле, что в настоящее время представляется маловероятным, и тогда этот памятник остается изолированным явлением в истории готского языка.

Далее, если к "ведущим личностям" в области языкового развития Бах относит Вульфилу, то не меньшая роль принадлежит таким деятелям древненемецкого периода, как переводчики Исидора и Татиана, первые немецкие глоссаторы и т.д. Между тем А.Бах не относит их к категории "ведущих личностей". Столь же странным является и выделение "ведущих личностей" последнего исторического периода: из представителей классической немецкой литературы, оказавшей огромное влияние на развитие немецкого языка, назван только Ф.Шиллер, даже Лессинг и Гете "забыты". Рядом же с Шиллером выделен Шопенгауэр. Крайняя субъективность критериев характеризует все рассуждения А.Баха о "ведущих личностях", а настойчивое стремление обнаружить эти "личности" в каждый период и в любой исторической обстановке воспринимается как некая запоздалая дань своеобразному "вождизму".

Наиболее интересными в работе А.Баха являются разделы, посвященные истории немецкого языка с VIII по XVII в. В отличие от классической работы О.Бехагеля, этот исторический очерк дает подробное изложение проблем, связанных с изучением развития литературного языка в его соотношении с диалектами.

Выделяются по использованному материалу и обобщениям параграфы, посвященные развитию литературного языка XII–XIII вв. и XV–XVI вв. А.Бах включает в свой очерк и характеристику языка различных жанров письменности, бегло касаясь также стилевых особенностей языка отдельных жанров. Вместе с тем развитие литературного языка изучается на фоне подробного анализа основных диалектов немецкого языка. Особое внимание обращается на междиалектные связи, на распространение отдельных явлений за пределы первоначального очага, так называемые "излучения" (Strahltmgen). Широко используя богатую диалектологическую литературу, автор стремится связать языковые процессы с историческими отношениями между различными феодальными территориями, с различными культурными влияниями.

Метод лингвистической географии применяется автором и в отношении дописьменного периода истории немецкого языка.

При изучении развития различных аспектов языка автор уделяет основное внимание лексике. Различные пути обогащения словарного состава, особенно процесс заимствования, диалектная дифференциация словаря, социальная дифференциация словаря, словарь различных профессиональных и социальных групп – вот те вопросы, которые занимают А.Баха. Широко привлекается жаргонная лексика, а именно слова солдатского, студенческого, воровского жаргона, причем списки примеров отнюдь не ограничиваются словами, вошедшими в лексику литературного языка или Umgangssprache. Но нужно сказать, что лексикологические разделы книги Баха часто перегружены примерами, мало интересными с точки зрения развития немецкого языка, словами малоупотребительными, различными лексическими редкостями. Приводя списки слов, заимствованных: из разных языков, автор никак не дифференцирует слова, получившие широкое распространение в немецком языке, от таких слов, которые употребляются только в связи с характеристикой быта определенных стран. Вместе с тем почти не показано развитие философской, общественно-политической и научной терминологии. Мало внимания уделяется и вопросам выработки лексической нормы.

По сравнению с лексикологическими разделами разделы исторической морфологии и особенно синтаксиса разработаны автором менее подробно. Полнее дается фонетический материал. Вообще, надо заметить, что автора интересует главным образом внешняя сторона языкового развития, но не развитие самой языковой структуры. Поэтому все сведения относительно развития фонетического и грамматического строя языка имеют несколько разрозненный характер.

При всем том работа А.Баха, как мы уже сказали, по характеру материала, по историческим подробностям, которыми она насыщена, представляет несомненный интерес. Она является ценным пособием по истории немецкого языка, широко знакомящим читателя с достижениями современной немецкой диалектологии и истории языка.

* * *

Следует специально отметить, что А.Бах довольно широко применяет в качестве терминов неологизмы, употребительные в немецкой диалектографической литературе, как, например, Sprachlandschaft "область распространения языка или диалекта", буквально "языковой ландшафт", Strahlungen "излучения", Verkehrsgemeinschaft "языковое единство, складывающееся в результате общения" и т.д. Термины эти не имеют определенных принятых эквивалентов в русском языке и поэтому в переводе они передаются по преимуществу описательно.

Книга А.Баха снабжена богатой библиографией, которая дается автором обычно в конце каждого параграфа, а иногда и в середине текста. Подобный способ вызывает многократные повторения. В нашем издании перевода книги Баха библиография вынесена в конец книги. Кроме того, библиография к первым разделам книги частично устарела, так как автор не учел многих новейших исследований по сравнительной грамматике индоевропейских языков, а также по сравнительной грамматике германских языков. Поэтому библиография, относящаяся к данным разделам, была нами составлена заново. Что касается литературы к остальным разделам, то она в основном сохранена в том виде, как была дана автором. Добавлены лишь статьи и работы, вышедшие в последние годы, а также опущены некоторые мелкие работы, не имеющие непосредственного отношения к истории немецкого языка.