|
Оглавление
Революция и культура
Революция и культура! Эти понятия представляются современным буржуазным идеологам диаметрально противоположными. С точки зрения этих мудрецов революция и культура взаимна исключают друг друга; ведь революция является лишь разрушением, между тем как культура представляет собой творческий процесс; по их мнению, революция стремится к уничтожению "культуры", а "культура" требует сохранения существующего строя; юна предполагает покой и регулярный, невозмутимый, обыденный ход вещей. Таково обычное противопоставление культуры и революции, очень часто встречающееся в буржуазной литературе. Всякий раз, когда измученный народ в редкие моменты своего исторического существования пытается поднять голову; всякий раз, когда в народе замечается революционное брожение, "ученые" крысы да господствующих классов выползают из своих нор и начинают разглагольствовать на тему об опасности разрушительных; тенденций и о необходимости усмирить и укротить народ во имя их священной культуры. Конечно, для господствующих классов народное движение, народная революция не желательны и временами очень опасны. Это бесспорно, потому что культура господствующих классов предполагает порабощение народа, трудящихся слоев общества. Например, буржуазия заинтересована в том, чтобы истинный творец культуры был лишен возможности жить так, чтобы его существование было достойно человека. Буржуазия трепещет всякий раз, когда раздается могучий голос народа. Этот голос ненавистен ей, потому что господство буржуазии предполагает покорность рабочего класса. Народ стремится к земному счастью и к свободе, потому что он ищет подлинного смысла существования здесь, на земле; на буржуазная культура предлагает ему потусторонний мир, чтобы сохранить за собой право всем наслаждаться и всем обладать. Смысл существования заключается в самом существовании, которое было бы достойно человека – так рассуждают о культуре трудящиеся. Глубочайший смысл существования, – проповедуют представители буржуазной культуры, – заключается в покорности народа идолам, фетишам и различным небесным и земным кумирам, способствующим сохранению буржуазной культуры. Буржуазная культура отнимает у трудящихся все и оставляет им лишь веру в торжество справедливости на небе, в потустороннем мире... Такова та культура, которую отстаивает буржуазия, чтобы отклонить народ от борьбы за подлинную и истинную культуру. Но пролетариат иначе смотрит на вещи: если дикость и варварство означают подчинение человека окружающей природе и эксплоататорам, имеющим власть над другими людьми, то смысл настоящей культуры состоит в восхождении от низшего к высшему, в освобождении человечества от ига природы и господствующих классов. Итак, смысл культуры ныне состоит в освобождении общества от слепого господства сил природы и эксплоататоров; в атом заключается отрицательная сторона культуры, положительная же ее задача состоит в подчинении сил природы человечеству и планомерной организации общественной жизни людей и их сотрудничества, в реорганизации производства на новых началах. Пролетариат усматривает высший смысл культурного развития в том, чтобы по мере возможности возложить бремя труда на безжизненные силы природы и таким образом добиться для человека человеческого существования. В этом смысле культура означает непрерывное расширение человеческой свободы и избавление трудящихся масс от ига капитала... Подъем материальной и духовной культуры предполагает непрерывный процесс, выражающийся в непрерывных изменениях; но что иное представляют собой эти изменения, если не ряд революций, и не означает ли революция лишь ускоренные и сокращенные изменения в структуре общества? Итак, несмотря на софизмы профессоров, революция есть высший творческий акт культуры, потому что она означает ускорение и углубление исторического процесса развития. Но, с другой стороны, вся культура есть не что иное, как изменение общественных форм, человеческого сотрудничества, устранение тех форм, которые стали вредными для его развития и благодаря которым обнаружилось противоречие между интересами целого и интересами господствующего меньшинства. Старые, отжившие формы должны быть заменены новыми формами, более соответствующими потребностям развития производительных сил. В основе марксистского миросозерцания и марксистского по- нимания истории лежит принцип постоянной изменчивости всего существующего: не существует ничего абсолютно постоянного, в истории происходит вечная смена общественных форм, в природе наблюдается вечное, непрерывное изменение, и вообще во всех сферах бытия – непрерывное творчество. Марксистское мировоззрение по существу не признает покоя; высшим принципом этой философии является вечное движение. Марксисты сказываются революционерами не только в политике, но и в философии, потому что... природа и история сами революционны. Наше познание природы и истории является лишь отражением! объективной действительности. Пролетарское мировоззрение есть философия активности; сам пролетариат является представителем труда, работы, деятельности, и он ставит выше всего не покой, а движение, не квиетизм, а активность. С точки зрения движения не существует абсолютных конечных стадий и конечных целей. Марксистская точка зрения; не признает "первого двигателя" и не имеет ничего общего с конечными целями в абсолютном смысле. Поэтому мы никогда не можем удовлетворяться достигнутой стадией, данным; всякая ступень, достигнутая путем борьбы, служит для пролетариата новым исходным пунктом, вновь завоеванной, укрепленной позицией, которой он пользуется для дальнейших нападений на своих врагов. Пролетарское мировоззрение не признает никакой метафизики; оно не апеллирует к будто бы скрывающейся за явлениями недоступной "вещи в себе", где находят для себя убежище усталые души; его философии чужда всякая вера в потусторонний мир В своеобразном контакте с этим постоянным процессом изменения и потоком вещей мы признаем фактическое бытие действительности, но вместе с тем требуем и ее "устранения". Эта действительность образует для нас основу, на которую мы опираемся: она является точкой опоры для нашего рычага; но, признавая эту действительность как факт, как данное, и исходя из нее, мы стремимся к ее преодолению и устранению, потому что: Ich bin der Geist, der stets verneint! Und das mit Recht; denn alles, was entsteht, Ist wert, dass es zu Grunde. В мире нет ничего застывшего, но все становится, в нем возникают и исчезают все новые формы. Мнимое бытие есть лишь определенная форма становления, подобно тому как покой представляет собой определенную форму движения. Если буржуазия представляет ныне общественное бытие, покой, неподвижность, то пролетариат является социальным выражением "небытия" движения, прогресса. Буржуазия признает теперь лишь существующее, лишь то, что есть; она не может представить себе ничего иного; все, что выходит за пределы нынешнего общественного строя, кажется ей немыслимым или по крайней мере непознаваемым. Бытие равно бытию, и поэтому господствует принцип тождества. Буржуазные примиренческие теории признают, что интересы буржуазии и пролетариата тождественны. Пролетариат, лишенный бытия в буржуазном мире, не только выходит за пределы существующего, но и требует его преодоления и устранения. Бытие должно стать инобытием, оно уже содержит в себе свое отрицание. Поэтому диалектическая логика имеет огромное теоретическое "и практическое значение для пролетариата. В противоположность буржуазным примиренческим теориям, пролетариат стоит на точке зрения непримиримой классовой борьбы. В то время как буржуазия признает лишь тождественное, равное самому себе, бытие, т.е. неизменность существующего общественного строя, пролетариат считает это бытие изменяющимся, становящимся, внутренно противоречивым. Рабочий класс не находит для себя удовлетворения в нынешнем обществе, и поэтому он борется против этого общества за новую форму общественной жизни. Таким образом устанавливается переход от бытия к небытию, от существующего к несуществующему, к будущему. И общество, как целое, оказывается утверждением и вместе с тем отрицанием... Пролетариат оказывается отрицательной стороной, и именно поэтому он является носителем прогресса, развития, представителем будущего; в своей борьбе за свободу, счастье и культуру он идет дальше, чем какой-либо иной общественный класс; он является борцом за высший тип общественного бытия, т.е. истинным представителем культуры. Стремясь сбросить с себя оковы, он отрицает себя как пролетариат, он отрицает нынешнее общество, для которого необходимо существование рабочего класса; борясь за собственное освобождение, он борется и за освобождение всего общества, потому что потребности пролетариата выражают интересы объективного развития, т.е. они совпадают с интересами и потребностями человечества. Одним словом, пролетариат есть тот общественный класс, который является носителем будущего, истинным представителем современной культуры. Марксизму по существу чужда какая бы то ни было догматическая формула, потому что в основе марксистского мировоззрения лежит диалектический метод, а природа и история представляют собой не что иное, как диалектический процесс, т.е. вечную критику всего данного. Итак, те, которые с точки зрения буржуазных идеологов являются ограниченными догматиками, на самом деле оказываются революционерами, беспрестанно критикующими все раз навсегда данные шаблоны и формулы. Марксизм стоит на точке зрения диалектики, потому что он не признает вечных категорий. Правовые формы и формы собственности, государство и религия, логические и этические нормы не имеют для него абсолютной ценности. Он считает их историческими категориями, т.е. такими категориями, которые возникают при определенных условиях и исчезают вместе с ними. "Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения й уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу, У нее, без сомнения, есть и своя консервативная сторона: каждая данная ступень развития науки или общественных отношений оправдывается ею ввиду обстоятельств данного времени, но не больше. Ее консерватизм относителен, ее революционный характер безусловен – к нему сводится все то безусловное, для которого в ней остается место". Недаром великий Гераклит усматривал сущность всех вещей во всепоглощающем огне, недаром нескончаемое течение стремительного потока представляет собой для него картину процесса, совершающегося в природе и истории. Первый великий диаiлектик был первым социологом, который высказал мысль, что развитие истории и общества совершается путем борьбы социальных сил. "Взору великого эфесца всюду раскрывается игрэд противоположных сил и свойств, взаимно обусловливающих и возбуждающих друг друга; закон полярности как бы обнимает собой вселенскую жизнь, и все осталъные законы заключены в нем". Конечно, Гераклит боролся против демократии в интересах аристократии, к которой сам он принадлежал. Когда он провозглашал идею противоречия и неравенства, общественное значение его философии заключалось в том, что он хотел противопоставить ее философии демократии, отстаивавшей для всех полноправных граждан принцип единства и равенства пред законом. Ho истинный смысл его философии был таков: "насколько необходимо, чтобы все разъединилось, противополагаясь, настолько же необходимо и то, чтобы противоположности вновь объединялись". Демократические элеаты подчеркивали единство всех, между тем как аристократический Гераклит выдвигал противоположные моменты – противоречия. Современные буржуазные идеологи становятся на кантианскую точку зрения, оперируя кантовскими антиномиями, которые и находят свое разрешение лишь в потустороннем мире. Для буржуазии удобно предполагать, что окончательное разрешение социального вопроса недостижимо, "потому что на земле не существует ничего совершенного", как говорит, например, Карнерц ("Der moderne Mensch", S.13). Всякие противоречия, или "антиномии", могли бы разрешаться лишь в сверхчувственном мире. Но в противоположность Кайту, Маркс и Энгельс учат нас, что развитие совершается благодаря борьбе противоположностей, и что эти противоположности непременно должны быть преодолены на нашей грешной земле, причем переход к высшей форме, т.е. переход к новому "синтезу", совершается всегда посредством скачка, путем революции. Принцип революции свойственен всему миру, всему существующему и всему бытию; он оказывается всеобщим законом. Революции в истории представляют переходные формы от одного состояния культуры к другому, более высокому типу культуры. С другой стороны, определенное данное состояние культуры развивает имманентные ему противоречия, разрешение которых осуществляется путем революционного "скачка". Итак, если революция является формой перехода от одного "качества" к другому, от низшей стадии культуры к более высокой, то содержание социально-политических революций составляет рост культуры, под которой мы разумеем как можно более полное соответствие между общественными учреждениями и потребностями человеческого рода и при которой устанавливается как можно более гармоническое соответствие между интересами личности и интересами общества. С нашей точки зрения всякая революция есть форма созидания культурных ценностей. Чем глубже и величественнее революция, тем больше значения она имеет с точки зрения культуры. Кто станет сравнивать великую французскую революцию, которая имеет столь важное культурное значение, с незаконченной и ограниченной революцией 1848–1849 годов? Поэтому истинные носители культуры – социал-демократы – с начала русской революции высказывались за "перманентную революцию", потому что радикальный переворот в существующем строе в России не только будет иметь в высшей степени важные последствия для русского народа, но и чрезвычайно подвинет вперед развитие культуры во всем мире. Но истинная культура не соответствует желаниям господствующих классов и прежде всего буржуазии. Под кульгурой она разумеет возможность эксплоатировать рабочий класс и обеспечивать только для себя свободу, дающую возможность исключительно ей одной пользоваться приобретениями культуры. Пролетариат же борется в настоящее время за полную и истинную культуру, чтобы доставить всем людям возможность жить человеческой жизнью. В настоящее время развитие культуры совершается благодаря классовой борьбе. Все созидающий пролетариат оказывается неимущим, и пока – он "ничто"; между тем как ничего не созидающая буржуазия оказывается обладающей всем. Она – все. Труд подчиняет природу, преодолевая 'все препятствия; он доставляет роду человеческому возможность жить свободно и счастливо; рабочий является истинным представителем культуры, потому что только благодаря труду человек стал человеком. Одним словом, только рабочий творит культуру, и однако он является лишь производящим рабом, безземельным властителем. Но мир должен принадлежать труду; труд завоюет мир, потому что именно в этом заключается смысл социальной борьбы, смысл всей современной культуры. Буржуазия некогда была революционным классом, и она еще отчасти продолжает быть таковым в тех странах, где дело идет о завоевании формальной свободы и буржуазной культуры. Однако ее общественное положение заставляет ее быть консервативной даже в революции. Она вынуждена рассматривать все многообразие общественных явлений с точки зрения консервативного начала – обладания собственностью. В обществе, в котором даже все недвижимые блага стали движимыми "товарами", все изменчиво. Но производственные отношения, отношения собственности должны оставаться неизменными, этого требует буржуазия, потому что она представляет собой субъект этого "бытия" и, следовательно, олицетворение неизменности. В философии она принимает за исходный пункт равное самому себе бытие, абсолютно покоящуюся и неизменную субстанцию, которая составляет сущность всех явлений. Субстанция, вещь в себе, есть в известном смысле лишь проекция этого покоя, этой неподвижности и неизменных отношений бытия... Наоборот, рабочий сам стал объектом собственности, товаром: не только товары, но и отношения собственности, с его точки зрения, текучи и изменчивы. "Частная собственность, как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранить как свое собственное бытие, так и бытие своей противоположности" – пролетариата. Это – положительная сторона противоречия, удовлетвореннаясама в себе частная собственность. Напротив, пролетариат, как пролетариат, вынужден отвергнуть самого себя и тем самым и обусловливающую противоположность, делающую его пролетариатом, – частную собственность. Это- отрицательная сторона противоречия, его неуравновешенность в себе, упраздненная и упраздняющая себя частная собственность... В пределах самого противоречия частный собственник представляет собой консервативную сторону, пролетарий – разрушительную. От первого исходит действие, направленное на сохранение противоречия, от второго – действие, направленное на его упразднение. Собственность является для буржуазии исходным пунктом всего общественного бытия, всех социальных явлений. Все движется, все изменяется, но только до определенного конечного пункта, который навсегда должен оставаться неподвижным. Собственность является тем центром, вокруг которого все вращается. Поэтому буржуазные идеологи оказываются подлинными элеатами, и вместе с этими прототипами" философии неизменности и постоянства; они могут сказать: все оказывается иллюзией, все оказывается видимостью, существует лишь неизменное, неподвижное и непреходящее бытие, а именно бытие данных общественных отношений. Это определенное бытие является исходным пунктом и конечною целью всей буржуазной культуры и свободы. Для буржуазии и для ее идеологов существующее есть конечный предел, а все попытку пойти далее его должны оказываться тщетными. Различные изменения движения еще допустимы в мире видимости, но не в мире бытия, социальной "вещи в себе" – собственности. С их философской точки зрения существующий порядок общественных отношений представляет собой законченную и раз навсегда данную форму общественного бытия. Они борются за покой и неподвижность. Пролетариат – ничто, он ничего не имеет, следовательно он является представителем беспокойства, движения и прогресса. Для него формой существования всех вещей является не бытие, а становление; он признает не застывшее бытие, а вечный процесс. Пролетариат всегда должен стремиться вперед к более высоким формам существования, потому что сам юн представляет собой момент отрицания существующего порядка. Итак, пролетариат становится истинным борцом за прогресс, а следовательно, за культуру. Если существующее (достигнутая стадия культуры) имеет ценность для буржуазии, которая находит в нем покой и источник наслаждения, то для пролетариата покой и неизменность означают страдание и муку. Пролетариат должен стоять за изменение существующего, чтобы избавиться от своих страданий. Между тем как для буржуазии и для ее идеологов общественное (и всякое иное) движение является лишь определенной формой неизменного бытия. С марксистской точки 'зрения социальное (и всякое иное) бытие является лишь определенной формой и определенной фазой движения и становления. Итак, по мнению тех, кто ничего не делает, в основе мира" лежит работа, деятельность, движение. Поэтому первые лежит покой, а по мнению тех, кто все создает, в основе мира сводят все формы движения к неподвижной субстанции, между тем как последние сводят к определенным формам движения даже будто бы неподвижную субстанцию; для первых (как для элеатов) кажущееся (движение является формой покоя. Для последних кажущийся докой является формой движения. Чтобы увековечить свое бытие, буржуазия и ее идеологи отрицают социальный прогресс, между тем как пролетариат, отрицая "бытие" буржуазии, рассматривает его как фазу развития, как форму инобытия. Пролетариат стремится к высшему общественному строю; высший культурный идеал, который он желает осуществить, это – всеобщая солидарность, социалистическая организация" Это по существу вытекает из его положения в современном обществе, потому что пролетариат "не может упразднить своих собственных жизненных условий, не упразднив всех бесчеловечных жизненных условий современного общества, сосредоточившихся в его собственном положении". Итак, рабочий является носителем высочайшего культурного идеала, который осуществляется благодаря объективному историческому развитию и, наконец, путем революционного акта; как момента, имеющего решающее значение. Буржуазия отрицает революцию во имя буржуазной культуры, между тем как пролетариат, во имя общечеловеческой культуры, считает революцию необходимей переходйой ступенью, потому что всякая революция означает не что иное, как разрешение противоречий и, следовательно, создание новых форм, благодаря которым люди поднимаются на более высокую ступень культуры. С этой точки зрения всякая победа революции есть величайшая победа культуры. В нашу эпоху содержание культурной борьбы составляет противоположность между теми, которые ничего не имеют и которые составляют "ничто", но которые создают все, и; теми, которые всем обладают, но ничего не создают. Те, которые теперь ничто, должны стремиться стать всем, неимущие должны стремиться к обладанию всем, ибо мир должен принадлежать труду, – тем, кто создает все. "Одержав победу, пролетариат никоим образом не становится абсолютной стороной общества, ибо он одерживает победу, только упраздняя самого себя и свою противоположность. С победой пролетариата исчезает как сам пролетариат, так и обусловливающая его противоположность – частная собственность" (К.Маркс, Святое семейство). Эти резкие противоречия разрешаются путем исторического развития и революции, как переходной ступени. И это разрешение наиболее резких противоречий, победа пролетариата, окажется величайшим торжеством культуры. Об авторе
 Деборин Абрам Моисеевич Крупнейший в мире представитель философской школы диалектического материализма. Основатель Института философии АН СССР. Первый философ, ставший академиком АН СССР. Ученик Г. В. Плеханова. В 1922 г. А. М. Деборин был избран действительным членом Коммунистической академии, был введен в состав Президиума Академии, а также редколлегии журнала «Вестник Коммунистической академии». С 1926 г. он руководил отделом философии Большой советской энциклопедии, состоял членом Экспертной эмиссии по присуждению Премии имени В. И. Ленина в области науки. Был членом Главного ученого совета Наркомата просвещения РСФСР. В 1927 г. он организовал в Коммунистической академии философскую секцию, а в 1928 г. — Институт философии.
С именем деборинской школы диалектиков связаны расцвет философии в СССР во второй половине 1920-х гг., разработка теории материалистической диалектики на основе фундаментального изучения истории философии, философское осмысление и защита новейших направлений естествознания: квантовой механики, теории относительности, генетики. А. М. Деборин привлек своих учеников к деятельности по изданию философской классики, в результате чего в 1920-е гг. было переведено и опубликовано множество трудов выдающихся философов прошлого. Им было инициировано издание серий «Библиотека материализма» и «Библиотека атеизма», в которых вышли сочинения Т. Гоббса, Дж. Толанда, Ж.-О. де Ламетри, Д. Дидро, К. А. Гельвеция, П. А. Гольбаха, Л. А. Фейербаха и др., начато издание собрания сочинений Гегеля на русском языке. В 1930 г., в результате идеологического поворота, деборинская школа была фактически уничтожена, а ему самому было запрещено писать работы по философии. Идеи диалектиков начали возрождаться с середины 1950-х гг. в философской школе Э. В. Ильенкова. Сегодня произведения советских мыслителей-марксистов, ранее находившиеся в спецхране, возвращаются к читателю. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||