Издательство URSS продолжает новую серию книг "Синергетика: от прошлого к будущему". Синергетика, или теория самоорганизации, сегодня представляется одним из наиболее популярных и перспективных междисциплинарных подходов. Термин синергетика в переводе с греческого означает "совместное действие". Введя его, Герман Хакен вкладывал в него два смысла. Первый – теория возникновения новых свойств у целого, состоящего из взаимодействующих объектов. Второй – подход, требующий для своей разработки сотрудничества специалистов из разных областей. Но это привело и к замечательному обратному эффекту – синергетика начала оказывать все большее влияние на разные сферы деятельности и вызывать все больший интерес. Сейчас этим подходом интересуются очень многие – от студентов до политиков, от менеджеров до активно работающих исследователей. Синергетика прошла большой путь. Тридцать лет назад на нее смотрели как на забаву физиков-теоретиков, увидевших сходство в описании многих нелинейных явлений. Двадцать лет назад, благодаря ее концепциям, методам, представлениям, были экспериментально обнаружены многие замечательные явления в физике, химии, биологии, гидродинамике. Сейчас этот междисциплинарный подход все шире используется в стратегическом планировании, при анализе исторических альтернатив, в поиске путей решения глобальных проблем, вставших перед человечеством. Название серии "Синергетика: от прошлого к будущему" тоже содержательно. Как говорил один из создателей квантовой механики, при рождении каждая область обычно богаче идеями, чем в период зрелости. Видимо, не является исключением и синергетика. Поэтому мы предполагаем переиздать часть "синергетической классики", сделав акцент на тех возможностях и подходах, которые пока используются не в полной мере. При этом мы надеемся познакомить читателя и с рядом интересных работ, ранее не издававшихся на русском языке. "Настоящее" – как важнейший элемент серии – тоже понятно. В эпоху информационного шума и перманентного написания то заявок на гранты, то отчетов по ним, даже классики синергетики очень немного знают о последних работах коллег и новых приложениях. Мы постараемся восполнить этот пробел, представив в серии исследования, которые проводятся в ведущих научных центрах страны. "Будущее... " – это самое важное. От того, насколько ясно мы его представляем, зависят наши сегодняшние усилия и научная стратегия. Прогнозы – дело неблагодарное, – хотя и совершенно необходимое. Поэтому ряд книг серии мы надеемся посвятить и им. В редакционную коллегию нашей серии любезно согласились войти многие ведущие специалисты в области синергетики и нелинейной динамики. В них не следует видеть "свадебных генералов". В их задачу входит анализ развития нелинейной динамики в целом и ее отдельных областей, определение приоритетов нашей серии и подготовка предложений по изданию конкретных работ. Поэтому мы указываем в книгах серии не только организации, в которых работают эти исследователи, но и важнейшие области их научных интересов. И, конечно, мы надеемся на диалог с читателями. При создании междисциплинарных подходов он особенно важен. Итак, вперед – в будущее. В нашей серии уже вышло более сорока книг общим тиражом около ста тысяч экземпляров. Серия начала издаваться на испанском языке. Однако мы уверены, что и самые глубокие проблемы синергетики, и самые интересные книги серии впереди. Редакционная коллегия серии
"Синергетика: от прошлого к будущему"
"Те, кто помнят прошлое, владеют будущим".
Сыма Цянь,
первый великий историк Китая
(145–86 до н. э.)
Книга надеждыВ китайском языке слово "кризис" состоит из двух символов: один означает опасность, а другой – шанс. Д. Ф. Кеннеди
В одной новелле герой делил все книги на два типа. Первые помогают жить. И все остальные. Эта книга относится к тем, которые помогают жить и дают надежду. Мир вступил в эпоху перемен. Обществу, исследователям, экспертам, элитам, политикам становится ясно, что кризис – это не проходной момент, что это всерьез и надолго. Либеральные иллюзии и идея "конца истории" рухнули, и возврата к ним не будет. "Идея того, что рынки всегда правы, – безумная идея. Идея, что саморегулирование может решить проблемы, умерла. Идея невмешательства государства умерла. Идея всемогущих рынков умерла", – утверждает президент Франции Николя Саркози. Испытания, бедствия, катастрофы побуждают к осмыслению происходящего, к поиску адекватных новой реальности языка, образов, теорий. Кризис можно сравнить с гигантским цунами, на много порядков превышающим обыденные человеческие масштабы. Журналы начинают оперировать другими цифрами и категориями. Валовой мировой продукт, исчисляемый десятками триллионов долларов, общий объем деривативов, измеряемых сотнями триллионов. От этих гигантских ресурсов, от их динамики зависят вопросы войны и мир, будущее стран и цивилизаций, миллиарды человеческих судеб... Что же делать? Как понять происходящее, обрести ориентиры и, опираясь на них, прокладывать курс в будущее? Выдающийся историк XX в. – Арнольд Тойнби – считал, что понимание требует расширения во времени и пространстве поля научного анализа. Заблудившись в лесу, естественно забраться на дерево и сориентироваться, взглянув на окружающее с высоты. Но и это не всё. Глядя на одно и то же, очень часто люди видят разное. Это зависит от их принципов и политической ориентации, от образования, профессии, страны и социальной группы, к которой они принадлежат. Поэтому естественно опираться на простейшие, одинаково понимаемые сущности, на объективные количественные данные, на формализованные описания. Конечно, капитаны могут вести свой корабль разными курсами, но в какой точке океана они находятся, какие течения и ветры здесь господствуют, обычно бывает знать полезно. Однако проблемы на этом не кончаются. Фактов, факторов, масштабов, процессы на которых могут оказаться существенными, превеликое множество. И занимаются ими разные науки. Как же быть? На что смотреть? Или нам остается отказаться от попыток разобраться в чем-либо и уповать на удачу, ожидая попутного ветра? Надежду на понимание всё чаще в последние десятилетия дает междисциплинарный подход, родившийся около 40 лет назад. Это теория самоорганизации, или синергетика (от греческого – теория совместного действия). В его основе лежит глубокое внутреннее единство в динамике и описании открытых, нелинейных, далеких от равновесия систем, изучаемых разными науками – физикой и биологией, социологией и экономикой, химией и психологией. Это единство проявляется в универсальности или глубоком сходстве математических моделей, описывающих такие системы. О плодотворности и широте приложений этого подхода позволяет судить серия книг "Синергетика: от прошлого к будущему", выпускаемых издательством URSS с 2002 г. К настоящему времени в серии выпущено более 40 книг общим тиражом более 60 тыс. экземпляров на русском и испанском языках. По нынешним временам это немало. Откуда же появляется возможность описывать огромное разнообразие сущностей единым образом и с единых позиций? Ключ к этому – самоорганизация – спонтанное, самопроизвольное возникновение упорядоченности в открытых нелинейных системах. В ходе такой самоорганизации, как оказалось, с течением времени выделяются ведущие переменные, характеристики, показатели, которые определяют динамику системы и поведение остальных переменных (по аналогии с физикой их назвали параметрами порядка). И если исследователям удается найти взаимосвязи между параметрами порядка на наиболее важных и интересных масштабах, то в поведении системы можно разобраться. После этого в одних случаях удается поставить диагноз, в других – дать прогноз, в третьих – научиться отвечать на вопросы типа "что будет, если... ?". Междисциплинарность же связана с тем, что параметры порядка относятся к разным научным дисциплинам. Синергетика и математическое моделирование все чаще выступают как инструмент сборки и синтеза, необходимого при решении многих научных и технологических проблем, при принятии решений, при разработке больших проектов или создании новых технологий. Особенно важно то, что синергетика позволяет во многих случаях перебрасывать мост между двумя культурами – естественно-научной и гуманитарной. Всё сказанное в полной мере относится к стилю и методологии этой замечательной книги. Эта работа междисциплинарна по своему духу, форме, существу. Ее авторы – по образованию специалисты по прикладной математике, окончившие Московский физико-технический институт. Они успешно занимались и теоретическими, и прикладными проблемами, связанными с распознаванием образов... Однако стилем блестящего учебного заведения – Физтеха – в его лучшие годы было стремление браться за наиболее важные проблемы. В 1990-е гг. таковыми казались экономические вопросы. И здесь также у авторов за плечами годы успешной работы в исследовании и прогнозировании экономических процессов в СССР и США. Но дорога идет дальше. Становится ясно, что корни экономических проблем и пути преодоления кризисов, алгоритмы управления собственным будущим далеко выходят за пределы экономической науки. Именно такой взгляд и является лейтмотивом этой необычной книги. Уникальным в книге является то, что авторы просматривают сценарии будущего через прошлое. Прошлое выступает как лаборатория физика, где ставятся эксперименты и проверяются гипотезы. Читатель становится свидетелем рождения новой науки, глобальной экономической истории, междисциплинарной по своей сути, которая стремительно набирает популярность во всем мире. Новизна парадигмы в сравнении исторических путей развития разных стран и регионов. Идет поиск ответов на самые злободневные и острые вопросы современности, которые не задавались еще совсем недавно: откуда разрыв между Западом и Востоком; обречены ли развивающиеся страны, такие как Россия, на догоняющее развитие; есть ли смысл в поиске особых путей развития таких стран, как Россия и Китай; состоит ли абсолютная истина в бесконечном тиражировании самых современных рецептов и перенимании передового опыта; есть ли альтернативы и каков выход из экономического кризиса? Авторы демонстрируют удивительный факт истории – будущие мировые лидеры всегда шли против течения. Они не стеснялись заимствовать самые современные технологии, буквально все, что могли, но реально приживалось только то, что применялось с учетом местных условий. Критерием, в конечном итоге, становилось одно – резкий подъем продуктивности своей территории. США вовсе не превзошли Британию в области использовании паровозов, а вырвались вперед за счет своей уникальной модели освоения страны на базе нефтедобычи и автомобилестроения. Автомобиль, тем временем, был изобретен в Европе, где являлся игрушкой для богатых, но стал массовым только в США. Конвейерный метод Генри Форда в основе технологий США восходит напрямую к организационным инновациям главы генштаба прусской армии фон Мольтке и превратился в ключевую организационную инновацию в США. Это блестящее организационно-техническое решение одновременно сняло острейший социальный вопрос. В итоге неквалифицированная рабочая сила недавних эмигрантов превратилась из проблемы в ресурс. Аналогично Британия XIX века, не найдя громадных запасов леса и железа за морями, не смогла превзойти, как многие надеялись, Францию – лидера XVIII века, богатую лесом и реками. После тяжелейшего поражения в Американской революции, страна была вынуждена использовать местный заменитель – уголь, который, в конечном итоге, вывел ее на позиции мирового господства. При этом активно использовались, совершенствовались и адаптировались к местным условиям удачно заимствованные технологии точной обработки металлов, развитые в континентальной Европе. В ХХ веке, с приходом технологий нефтедобычи и массового автомобилестроения, произошел резкий скачок в возможностях освоения территории США, многократно поднялась ее производительность. Богатство США в ХХ веке было основано на освоении ранее слабозаселенных регионов Великих Равнин, Калифорнии, Флориды. Они превратились в житницу страны и генератор спроса на современные технологии постиндустриального периода. Так, работает выдвинутая авторами новая концепция освоения геоклиматической зоны – прорыв в будущее возникал по мере того, как новые технологии расширяли масштабы освоения планеты, за счет резкого подъема производительности новых зон расселения. Это в полной мере относится и к сегодняшнему дню, когда мир охвачен тяжелейшей депрессией и встает вопрос о новых альтернативах. Стоит сказать несколько слов о том направлении, течении, исследовательской программе, в рамках которой выполнена эта работа. В начале 2000-х гг. стало понятно, что происходящие перемены не сводятся к политике, к борьбе за власть, к замене одних элитных групп на другие. Они не сводятся к социальным, экономическим, технологическим переменам. Речь идет об изменениях исторического масштаба, о новом жизнеустройстве, о новой главе в истории российской и мировой цивилизации. Описание таких явлений требует своего языка, своих инструментов, своих методов количественного описания. Пионером в применении количественных методов в истории является выдающийся французский исследователь, представитель школы "Анналов" Фернан Бродель. Его работы показали, что количественный, междисциплинарный анализ позволяет понять причины и взаимосвязи многих явлений, по-новому осмыслить проблемы разных исторических эпох, оценить темпы и влияние перемен на жизнь общества, подняться на более высокий уровень анализа. Начали развиваться идеи количественной истории, или клиометрии (Клио – муза истории). Развитие прикладной математики, математического моделирования, синергетики, а главное – необходимость описывать и прогнозировать перемены исторического масштаба – позволили задуматься о следующем шаге. В 1994 г. С. П. Капица, С. П. Курдюмов и автор этих строк выдвинули исследовательскую программу, связанную с построением нового междисциплинарного подхода, получившего название математической истории. Здесь ключевыми представляются несколько моментов. Во-первых, на нынешнем уровне становится возможным строить динамические модели, описывающие изменения в жизни обществ в разные эпохи и на разных масштабах (поэтому математическую историю иногда называют клиодинамикой). Как правило, это дифференциальные уравнения или отображения – инструменты, которые давно и успешно используются в естественных науках для описания движения. Эти уравнения обычно связывают те параметры порядка в исторических процессах, выявляющихся в процессе самоорганизации, о которых речь шла выше. Во-вторых, так же, как в естественных науках, появляется возможность установить, как должны были бы развиваться процессы при других значениях параметров, увидеть альтернативы. В синергетике одним из важнейших понятий является представление о бифуркациях ( от французского bifurcation – раздвоение, ветвление). Формально это изменение числа или устойчивости решений определенного типа при изменении пар метров. По-существу, это возникновение альтернатив, разных вариантов будущего в истории рассматриваемой системы. Более того, во многих науках саморазвитие рассматривается как прохождение последовательности бифуркаций. В приложении к истории это означает , что у нее появляется сослагательное наклонение. Вопрос о возможностях, вариантах развития оказывается в сфере научного анализа. Это не праздное любопытство – само наличие бифуркаций, возможностей или альтернатив позволяет многое понять и объяснить в том пути, который проходился странами, цивилизациями, элитами на самом деле. В-третьих, опираясь на достигнутое понимание и созданные инструменты, можно ставить вопрос об историческом прогнозе. Историческая наука при этом превращается из описательной в предсказательную (этот путь успешно прошло большинство естественных наук). Появляется возможность, осмыслив прошлое, заглядывать в будущее не на уровне интуитивных догадок или прозрений, а на основе математических моделей. Такой анализ мог бы сделать математическую историю основой для стратегического прогноза и планирования. "Время осмысления идеи в научном сообществе – в среднем десять лет, обычно раньше не удается понять и оценить сделанное", – любил говорить выдающийся специалист в области прикладной математики и междисциплинарных исследований, директор Института прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН (ИПМ), мой учитель, Сергей Павлович Курдюмов. Институт создавался в 1953 г. для решения стратегических задач, которые требовали применения математического и компьютерного моделирования. Проектирование будущего, дальний прогноз сейчас вошли в круг таких задач. Решения многих сегодняшних проблем непосредственно зависят от наших представлений и прогноза на 20–30 лет вперед. Идеи математической истории прекрасно воспринимались и поддерживались естественниками и математиками. Однако их активное развитие началось недавно, после того как за моделирование исторических процессов взялись совместно с математиками гуманитарии. Важной вехой стала проведенная в ИПМ в 2007 г. конференция по математической истории. Оказалось, что у представителей многих научных школ России и ряда американских исследователей возникают схожие проблемы. Кроме того, эти идеи оказались поняты, приняты и поддержаны в научном сообществе, занимающимся проблемами стратегического прогноза и государственного управления. Возникло желание с этих позиций взглянуть на будущее мира и России. С 2006 г. в издательстве URSS начала издаваться серия книг "Будущая Россия". Чем лучше мы представляем будущее, тем у нас больше шансов прийти туда, куда хотим. Научный подход складывается, когда в нем появляются интересные, содержательные и достаточно простые модели. Особенно важно это для направлений, рождающихся на стыке нескольких наук, – математическая модель должна объяснять глубокий неожиданный качественный эффект. Обычно внимание привлекает колебательная динамика, связанная с взаимодействием процессов, с борьбой нескольких тенденций. И действительно, такие модели сыграли очень важную роль в радиофизике и теории колебаний в радиотехнических системах, в биофизике, экологии, химической кинетике. Оказалось, что понимание и моделирование колебательных процессов в этих областях дают ключ к очень многому. Поэтому следующей важной вехой стала замечательная книга американского исследователя П. В. Турчина (пришедшего в математическую историю из экологии). В ней были построены и исследованы модели структурно-демографической теории. Несмотря на простоту моделей, связывающих доходы аграрного государства, численность всего населения и доходы элиты, на их основе удалось объяснить династические циклы, крушение великих империй, ритмы развития нескольких цивилизаций. Парадоксальные с точки зрения классической описательной истории события и факты получили убедительное теоретическое объяснение. Подобные работы такого же жанра были выполнены и в нескольких научных центрах России. Но дело не только в моделях – со времен Броделя удалось многократно увеличить и систематизировать "количественную базу истории", предложить новые алгоритмы обработки данных. Однако для того чтобы сказать, что математическая история не мечта и не благое пожелание, осталось сделать еще несколько шагов:
Именно эти три принципиальных шага и сделаны в яркой, глубокой, необычной книге Л. Г. Бадалян и В. Ф. Криворотова. Стоит сказать несколько слов о стиле книги. Перечитывая К. Маркс, Дж. М. Кейнса, Й. Шумпетера, других классиков экономической теории, работавших не в столь уж далеком прошлом, ловишь себя на мысли о том, как же не хватает диаграмм, графиков, индексов – всего того, что делает анализ и обсуждение в наше время таким наглядным и убедительным. Зрительные, наглядные образы сегодня часто дополняют и поддерживают логический анализ, иногда становятся его основой. Этими возможностями авторы воспользовались в полной мере. И даже на фоне многих современных работ представленная книга выглядит авангардом. Глубокие и принципиальные идеи, которым посвящена книга, настолько важны и значимы, что для их прояснения и доведения до сознания исследователей, экспертов и простых смертных используется большой арсенал оригинальных и непривычных средств. Прежде всего, это повтор – к важнейшим идеям авторы возвращаются вновь и вновь, рассматривая их на разных уровнях и с разных сторон. Кроме того, аргументация выдвинутых идей и иллюстрации к ним берутся не только из исторических хроник и академических источников, но порой и из экономической публицистики, газет и биржевых сводок, интернет-ресурсов. Это создает необычное ощущение ткани времени – прошлое оказывается неразрывно сплетено с настоящим и будущим. Кроме того, авторы апеллируют не только к рациональному, но также и к интуитивному и эмоциональному восприятию читателя, к его эстетическому чувству. Иллюстрации, сделанные Л. Г. Бадалян к книге, так же парадоксальны и необычны, как и представленная авторами теория. Они отражают дух самой выдвигаемой концепции. Пожалуй, самая оригинальная находка авторов при первом прочтении не бросается в глаза. В основе построенной теории лежит представление о структуре математического описания масштабных экономических и исторических процессов, а также ряд построенных, исследованных и использованных авторами математических моделей. Из всего айсберга созданной концепции авторы оставили лишь "верхнюю часть", сведя к минимуму число формул, уравнений, "математических аргументов". Это упростило язык книги, расширило круг будущих читателей и, конечно, создало ощущение глубины и объемности представленной картины. Думаю, что многие читатели это оценят. Любовь и голод правят миромВ каждом случае мы должны мыслить в терминах целого, а не части, видеть главы повести как события жизни общества, а не отдельного его члена, следить за судьбами его представителей – не за каждым в отдельности, а в общем потоке – воспринимать их как голоса единого хора, которые имеют значение и смысл в общем строе гармонии, но теряют их, как только становятся набором отдельно звучащих нот. А. Тойнби
Жизнь современного общества сложна – тысячи процессов, затрагивающих судьбы миллионов людей, разворачиваются на разных временных и пространственных масштабах. Это наглядно показывает зависимость индекса Доу-Джонса от времени. Этот наиболее популярный экономический индекс показывает вычисленную по определенным правилам стоимость пакета акций 30 наиболее эффективных американских компаний. Эту зависимость можно сравнить с "кардиограммой" мировой экономики. Интервал характерных времен этой зависимости простирается от минут до десятилетий. Именно поэтому выделить параметры порядка очень нелегко. Однако они есть, и роль их весьма велика. Например, можно выделить наиболее благоприятные годы для основания крупных компаний и время "плохой экономической погоды" для предпринимателей. В начале развития синергетики основное внимание уделялось "медленным переменным" – наиболее длительным и масштабным переменным. Немецким теоретиком и одним из создателей синергетики Германом Хакеном был сформулирован принцип подчинения – наиболее медленные моды подчиняют себе быстрые переменные и, соответственно, представляют собой параметры порядка (и во многих системах это действительно так). Естественно, в истории и экономике фундаментальные теории вначале сосредотачивали внимание на самых медленных процессах и системах, развивающихся в этих рамках. Для Карла Маркса это были формации, для Арнольда Тойнби – цивилизации, а для Льва Гумилева – этносы. Продолжительность полного цикла этногенеза Л. Гумилев оценивал в 1200 лет. В этой книге в качестве главного объекта анализа рассматриваются техноценозы (или просто ценозы) – общества с их культурой, технологиями, ресурсами, институтами и способами жизнеустройства. Можно сказать, что это развитие идей выдающегося исследователя В. И. Вернадского, призывающего рассматривать не фрагменты и частности, а целое – биоценозы. Перенос этого взгляда авторами (что типично для междисциплинарных подходов, для синергетики) на социальные системы, на исторические технологии оказался очень глубоким и плодотворным. Этот подход позволил снять проблему "курицы и яйца" – что первично – основные фонды или социальные институты, наличие технологии или структуры экономики, мораль или кредит. Всё это предстает отдельными сторонами сложной самоорганизованной и саморазвивающейся системы. Культура, мечта и знание определяют направление поисков и создание технологий, те требуют определенной этики, подходящих социальных и экономических структур, "заточенных" под эту технологию и конкретное общество. И то новшество, которое воспринимается и оказывается полезным нововведением и элементом прогресса для одного общества, может оказаться элементом разрушения и деградации для другой социальной структуры... Развивая марксову материалистическую линию в понимании истории, Авторы фиксируют направление прогресса, его лейтмотив в течение всей предшествующей истории: рост популяции > необходимость расширения экологической ниши > > необходимость осваивать "неудобья" > новые технологии > рост популяции. Так же как в живой природе, достигнув потолка своей экологической ниши, человечеству приходилось приспосабливаться, отыскивая новые технологии, позволяющие прокормить большее число людей и повысить качество жизни. Приходилось идти из обжитых и благоустроенных мест и осваивать "неудобья", нащупывать новые технологические уклады. И главный вектор развития в пройденном историческом пути – поиск новых, более мощных источников энергии. Очень интересен проведенный авторами анализ того, как может входить новая технология, изменяя устоявшийся порядок вещей. Едва появившись, железные дороги многократно увеличили интенсивность перевозок... с помощью других видов транспорта. С одной стороны, огромный объем работы для транспорта, связанный со строительством железных дорог, с подвозом товаров из глубинки к уже проложенным магистралям. С другой стороны, наличие недалекой альтернативы быстро меняет ситуацию на рынке. В определенных фазах кондратьевского цикла экономика очень восприимчива канововведениям. Она ждет и требует инноваций. Судя по всему, нас ждет такой период с 2010 по 2015 г. Анализируя мировую динамику в рамках выдвинутой ими концепции, авторы проводят прямую аналогию между началом XX и началом XXI в. Оба периода объединяют тенденции к глобализации, к развитию мирового разделения труда. Во многих отношениях в начале ушедшего столетия глобализация была более глубокой. В каждом из периодов мир был однополярным, в очень большой степени зависящим от державы-доминанта. В начале прошлого века эту роль исполняла Великобритания, "над владениями которой никогда не заходило солнце", в начале этого – США, превратившие весь мир в зону своих жизненных интересов. Диктовать свою волю обеим странам позволяла самая сильная на тот момент экономика и контроль над стратегическими потоками главного энергопродукта эпохи. Тогда – угля, сейчас – нефти. В обоих случаях доминант слабел, а у главного источника углеводородов появились альтернативы, и, соответственно, набирали силу государства-соперники, развивающие иные технологические направления. В начале XX в. это была нефть и ставившие на нее Германия и США, отчасти Россия. В XXI в. выбор происходит на наших глазах. Топливные элементы и электромобили, гигантские проекты солнечной энергетики, в которых предполагается разместить солнечные батареи на тысячах квадратных километрах безлюдных пустынь (серьезный интересный проект, позволяющий радикально изменить энергетический бюджет США, использовав пустыни Аризоны и Невады, выдвинули американские специалисты, в проекте инженеров Европейского сообщества делается ставка на Сахару и другие пустыни Северной Африки), наконец, получение энергии в космосе и передача ее на Землю, биотопливо и иные варианты. Китай, исламский мир, отчасти Европейское сообщество пробуют силы и, очевидно, планируют бросить вызов слабеющему гиганту. Последним козырем доминанта, теряющего экономические позиции, является оборонная мощь и готовность отстаивать свои интересы силой оружия. Британия тогда, США сейчас были лидерами в разработке и производстве вооружений. Оборонный бюджет Соединенных Штатов уже давно превысил 500 млрд долл. в год, что превосходит расходы на эти цели всех остальных стран мира, вместе взятых . И в этой фазе становится понятно, что большие, вооруженные до зубов армии не являются панацеей, не позволяют решать прежними методами даже задачи регионального уровня. Для Великобритании моментом истины стала Англо-бурская война, для США началом конца может стать Ирак, показывающий кризис американской военной мощи и модели жизнеустройства, предлагаемой этой державой странам третьего мир, а также Афганистан, превращенный в гигантского производителя наркотиков... Обострение противоречий, борьба угля и нефти привели к двум мировым войнам, преобразовавшим не только политическую карту мир, но и всю нашу реальность. И в XXI в. с 2010 по 2025 г. весьма вероятно, что "последний довод королей" будет пущен в ход. Сложный, чреватый обострением миттельшпиль... И это дает надежду. Надежду на то, что миру будет не до России. Конечно, если ее не удастся втянуть в войну. Двух выдающихся русских политиков С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, радикально отличавшихся по своим взглядам на настоящее и будущее России, объединяла полная уверенность, что ни при каких условиях России нельзя дать втянуть себя в схватку ведущих мировых игроков за место доминанта. Тогда это не удалось... П. А. Столыпин мечтал о 20 годах мира, которые могут преобразить Россию. Согласимся, что такие возможности у новой России были. Огромное наследство, оставленное советской экономикой, позволяло поддерживать все ключевые отрасли народного хозяйства и начинать модернизацию, выбрав локомотивные направления развития. Благоприятная нефтегазовая конъюнктура давала необходимые средства для закупок оборудования и, наконец, был оборонный комплекс, который не только надежно защищал страну, но и давал экономические и технологические возможности. Это время было безнадежно упущено. На мировом рынке Россия – вторая экономика мира в прошлом – превратилась в основном в поставщика нефти, газа и стали... Локомотивные направления так и не были выбраны, а общий вывоз капитала из России за время реформ по разным оценкам составил от 300 млрд до триллиона долларов... Проблемы жизнеобеспечения, которые 20 лет назад можно было отложить, встали в полный рост. Сейчас для экономического и технологического прорыва у страны осталось 5–7 лет. И в этой ситуации книги, подобные работе Л. Г. Бадалян и В. Ф. Криворотова, нужны как воздух. Они задают тот масштаб, на котором сегодня надо мыслить, отбрасывают расхожие экономические догмы, не соответствующие новой реальности, ясно и жестко формулируют вопросы, на которые миру и России в ближайшие годы предстоит дать ответы. Ведь речь идет ни много ни мало о новом жизнеустройстве, о новом распределении ролей в мировой системе. Очень удачна использованная авторами форма, опирающаяся на диалог, на вопросы, которые задавались им в ходе выступлений. И книга не только дает ответы, но и заставляет вновь и вновь ставить вопросы, касающиеся перспектив человечества. Наверно, стоит обратить внимание на некоторые их них. В работах, помогающих заглянуть в будущее, в математической истории очень часто возникает проблема – насколько новым является мир, в котором мы живем, и насколько неожиданным станет ожидающее нас будущее. Насколько оправдана экстраполяция и поучительно прошлое? В самом деле, оглянемся назад. Логика экономических циклов (Кондратьева, Китчена, Жюгляра, Кузнеца) прекрасно работала в качестве инструментов прогноза. Например, нынешний кризис был предсказан, исходя из циклических закономерностей и исторических аналогов, сотрудниками Института мировой экономики и международных отношений профессорами В. И. Пантиным и В. В. Лапкиным 4 года назад. Выпущена книга, но это совсем не означает, что она была своевременно прочитана, понята и принята во внимание. Однако на фоне роста макроэкономических показателей эти циклы (которые интересно и глубоко анализируются и в этой книге) – лишь малые колебания. Да, они связаны с войнами, кризисами, переделами сфер влияния, успехами и поражениями экономических субъектов. Но, с другой стороны, это малая рябь на фоне экономического океана. Но в последние десятилетия меняется сам фон – гигантские изменения связаны с самим океаном. Резко, на протяжении жизни одного поколения, изменились законы роста населения Земли. Происходит глобальный демографический переход. Отличие от прежней траектории, имевшей место в течение десятков веков, уже достигло 2 млрд человек. Тот же слом прежней тенденции показывает и валовой внутренний продукт мира. Время экстенсивного развития кончилось. В соответствии с моделью С. П. Капицы и работами других исследователей, численность населения мира стабилизируется на уровне от 9 млрд человек, по одним оценкам, и до 14 млрд по другим. Развивая этот подход и опираясь на классические макроэкономические теории, А. А. Акаев предсказывает в будущем и стабилизацию глобального валового продукта на уровне 130 трлн долл. – всего лишь вдвое больше нынешнего. Видимо, можно очертить границы и для энерговооруженности человечества. Рост вширь кончился. Каким же будет следующее магистральное направление развития (представить человечество без какого-либо развития пока не удается)? Будет ли та историческая логика, следующая из теории ценозов или структурно-демографической теории, действовать "на том берегу"? Есть некоторая аналогия между идеями синергетики, развивающимися в контексте естественных наук, и нынешней ситуацией. Около 30 лет в ИПм под руководством С. П. Курдюмова развивалась теория режимов с обострением – таких режимов, при которых одна или несколько величин, характеризующих систему, неограниченно возрастают за ограниченное время, называемое временем обострения. Такие режимы рассматривались как приближенное описание быстропротекающих, взрывных процессов в теории горения и взрыва, химической кинетике, физике плазмы, лазерной термохимии. Такая неустойчивость оказалась очень интересной и типичной для систем с положительной обратной связью. Но при приближении к моменту обострения и, условно говоря, за ним всё менялось. Начинали играть свои роли разные механизмы ограничения и стабилизации, вступали в игру другие факторы, менялись характерные масштабы. "Заглянуть за момент обострения" (по выражению одного из создателей прикладной математики XX в., академика А. Н. Тихонова) оказывалось непросто. В конце XX в. рядом демографов, включая профессор С. П. Капицу, было понято, что в течение по крайней мере 100 тыс. лет численность людей росла в режиме с обострением. Она росла по так называемому гиперболическому закону N(t) = 1 / (tf – t), где N – численность человечества, млрд, t - время, tf приблизительно равно 2005 г., N(t) => oo при t => tf. И на протяжении жизни одного (живущего сейчас) поколения этот закон меняется. Скорость роста резко уменьшается, происходит глобальный демографический переход. Подчеркнем, что это процесс, масштаб которого трудно представить. Мы очень близки к моменту обострения. Нет пророка в своем отечестве, и ученые разных стран реже, чем хотелось бы, читают и воспринимают идеи друг друга. Момент обострения определяет особенность или сингулярность в решении некоторого уравнения. Осознание, что мир движется к точке сингулярности и что именно это – главное сегодня, в последние годы пришло и на Запад. В 2009 г. известным изобретателем и футурологом Рэймондом Курцвейлем в Кремниевой долине был создан Университет сингулярности, в котором готовят руководителей компаний и технических директоров, кому предстоит столкнуться с новой реальностью. Студентам преподаются прогнозирование, робототехника, нано- и биотехнологии, финансы, ряд других дисциплин. Примечательно, что спонсорами этого проекта выступило аэрокосмическое агентство США – NASA – и одна из наиболее успешных фирм, предлагающих интернет-ресурсы, – Google. Тем не менее, судя по замыслу этого университета и по книге самого Р. Курцвейля "Вблизи сингулярности", путь в будущее связывается с новым поиском технологий производства, управления, новой медициной и природопользованием – с локомотивными технологиями следующего кондратьевского цикла (с сохранением в общем-то нынешней социальной, экономической, геополитической логики развития человечества). Заметим, что периодизация техноценозов с их доминантами, представленная в книге, отлично согласуется с идеей сингулярности. На рисунке видно, что периоды "исторического времени" сокращаются в геометрической прогрессии, что типично для режимов с обострением. Взгляд Л. Г. Бадалян и В. Ф. Криворотова представляется гораздо более глубоким и радикальным. В соответствии с их логикой, речь идет о новом техноценозе, новых территориях, которые прежде рассматривались как "неудобья", "кладовые" или "стратегические запасы на черный день", новом типе жизнеустройства, социальных институтов, новых смыслов, ценностей, идеологии. И здесь у России есть шанс. Можно сказать, что мир ждет от нас не энергоносителей, а нового образа будущего прорыва в новую реальность. Есть еще более радикальная постановка проблемы, которую рассматривает известный российский политолог, философ, аналитик С.. Кургинян. Эта бифуркация, к которой подошло человечество, по его мысли, гораздо глубже. Она связана с тем, сохранится ли человечество как единое целое, с возможностью трансформации не только общества, но и самого человека. И тут также открывается несколько путей. Первый вариант – человечество сохраняется как целое, переходит на новый уровень на основе триединства "новый человек – новый гуманизм – история как сверхценность". Второй вариант – возникает "новый человек", сверхчеловек без нового гуманизма и истории. Этот вариант осмысливался и начал реализовываться в Третьем рейхе. Третий путь связан с расщеплением человечества как вида. Фантасты подробно обсуждали этот вариант в XX в. (например, "Волны гасят ветер" братьев Стругацких и романы других авторов, вероятно, не осознавших, что будущее окажется так близко). В этом варианте возрождается даже не колониальное устройство (у колоний есть надежда вырваться из своего подчиненного, униженного состояния, и иногда им это удавалось), вариант "многоэтажного мира" – новая сословность, новые касты, новые империи. То, о чем с тревогой и ужасом писал О. Шпенглер в "Закате Европы" в начале XX в., как о мрачной перспективе начала следующего, нашего века. Для полноты картины можно добавить сценарий, который аналитики иногда называют "стратегическим хаосом", когда управляемость теряется и наступает, по выражению С. Лема, "время жестоких чудес". И, конечно, теплится мысль, надежда, ощущение, что ничего радикально не произойдет, и все будет примерно так же, как было... Но нынешний кризис – далекие раскаты грома перед будущей бурей – развеивает эти надежды. Впрочем, к оптимистам (исходя из демографического императива), относится С. П. Капица, утверждающий, что "зона турбулентности" человечеством уже пройдена и что вероятность мировой войны сейчас ниже, чем когда-либо. Л. Г. Бадалян и В. Ф. Криворотов полагают, что человек в обозримом будущем останется "человеком экономическим" – homo economicus, а не станет чем-то совсем иным. Например, homo ludens – человеком играющим. Да и есть ли основания думать, что за точкой сингулярности?! Может быть, все будет совсем не так, как сейчас. Видимо, есть, и их становится всё больше. На слуху исследования и результаты, относящиеся к сфере технологий. На мой взгляд, товары, услуги, удобства здесь вторичны. Открывается возможность модификации человека, которого подобно компьютеру можно будет "разогнать". На этом витке эволюция может оказаться в руках человечества. Это открывает двери в сказку, и совсем неочевидно, что в добрую. Экономику – хозяйство – рассматривали и обычно трактуют как ведущую или даже главную переменную в истории (вспомним исторический материализм, выдвигающий на передний план коллизии между производительными силами и производственными отношениями). Однако посмотрим, к примеру, на изменение структуры экономики США в течение века. Тенденция просматривается очень ясно. Сегодня, чтобы прокормить страну, достаточно усилий 2-х человек из каждых ста. Пусть еще 10–15 человек заняты в сфере реального производства. Еще 3–4 человека ими управляют. Что же делают остальные? Судя по рисунку, общество занимает их в сфере услуг и работы с информацией. И то и другое с большой натяжкой может быть отнесено к экономике... М. Вебер – один из создателей социологии – на рубеже XX в. писал о праздном классе. Но то же самое еще с большим основанием может быть отнесено к большей части современных обществ. Телевидение, компьютеры, Интернет – важнейшие изобретения – оказались идеальными средствами для "убивания времени" миллиардов людей. И тут, судя по всему, экономика начинает отходить на задний план. Но как быстро это произойдет? "Предупрежден – следовательно, вооружен" – гласит расхожая мудрость. Книга, которую вы держите в руках, предупреждает о многом, помогает подготовиться к будущему. И это тоже дает надежду. Бадалян Лусине Гайковна
Кандидат физико-математических наук, президент компании «Millennium Workshop» (США). Автор более 50 печатных работ, в числе которых статьи в социологической энциклопедии, две коллективные монографии, а также цикл статей в журнале «Экономические стратегии».
Криворотов Виктор Федорович Кандидат физико-математических наук, вице-президент компании «Millennium Workshop» (США). Автор более 60 печатных работ, в числе которых монографии (под псевдонимом С. Платонов; в соавторстве) и цикл статей в журнале «Экономические стратегии».
|
2023. 720 с. Твердый переплет. 16.9 EUR
Книга «Зияющие высоты» – первый, главный, социологический роман, созданный интеллектуальной легендой нашего времени – Александром Александровичем Зиновьевым (1922-2006), единственным российским лауреатом Премии Алексиса де Токвиля, членом многочисленных международных академий, автором десятков логических... (Подробнее) URSS. 2024. 800 с. Мягкая обложка. 37.9 EUR
ВЕРСАЛЬ: ЖЕЛАННЫЙ МИР ИЛИ ПЛАН БУДУЩЕЙ ВОЙНЫ?. 224 стр. (ТВЁРДЫЙ ПЕРЕПЛЁТ) 11 ноября 1918 года в старом вагоне неподалеку от Компьеня было подписано перемирие, которое означало окончание Первой мировой войны. Через полгода, 28 июня 1919 года, был подписан Версальский договор — вердикт, возлагавший... (Подробнее) 2023. 696 с. Твердый переплет в суперобложке. 119.9 EUR
Опираясь на новейшие исследования, историк Кристофер Кларк предлагает свежий взгляд на Первую мировую войну, сосредотачивая внимание не на полях сражений и кровопролитии, а на сложных событиях и отношениях, которые привели группу благонамеренных лидеров к жестокому конфликту. Кларк прослеживает... (Подробнее) URSS. 2024. 704 с. Твердый переплет. 26.9 EUR
В новой книге профессора В.Н.Лексина подведены итоги многолетних исследований одной из фундаментальных проблем бытия — дихотомии естественной неминуемости и широчайшего присутствия смерти в пространстве жизни и инстинктивного неприятия всего связанного со смертью в обыденном сознании. Впервые... (Подробнее) URSS. 2024. 344 с. Мягкая обложка. 18.9 EUR
Мы очень часто сталкиваемся с чудом самоорганизации. Оно воспринимается как само собой разумеющееся, не требующее внимания, радости и удивления. Из случайно брошенного замечания на семинаре странным образом возникает новая задача. Размышления над ней вовлекают коллег, появляются новые идеи, надежды,... (Подробнее) URSS. 2023. 272 с. Мягкая обложка. 15.9 EUR
Настоящая книга посвящена рассмотрению базовых понятий и техник психологического консультирования. В ней детально представлены структура процесса консультирования, описаны основные его этапы, содержание деятельности психолога и приемы, которые могут быть использованы на каждом из них. В книге... (Подробнее) URSS. 2024. 576 с. Мягкая обложка. 23.9 EUR
Эта книга — самоучитель по военной стратегии. Прочитав её, вы получите представление о принципах военной стратегии и сможете применять их на практике — в стратегических компьютерных играх и реальном мире. Книга состоит из пяти частей. Первая вводит читателя в мир игр: что в играх... (Подробнее) URSS. 2024. 248 с. Мягкая обложка. 14.9 EUR
В книге изложены вопросы новой области современной медицины — «Anti-Ageing Medicine» (Медицина антистарения, или Антивозрастная медицина), которая совмещает глубокие фундаментальные исследования в биомедицине и широкие профилактические возможности практической медицины, а также современные общеоздоровительные... (Подробнее) URSS. 2024. 240 с. Твердый переплет. 23.9 EUR
Предлагаемая вниманию читателей книга, написанная крупным биологом и государственным деятелем Н.Н.Воронцовым, посвящена жизни и творчеству выдающегося ученого-математика, обогатившего советскую науку в области теории множеств, кибернетики и программирования — Алексея Андреевича Ляпунова. Книга написана... (Подробнее) 2023. 416 с. Твердый переплет. 19.9 EUR
Вам кажется, что экономика — это очень скучно? Тогда мы идем к вам! Вам даже не понадобится «стоп-слово», чтобы разобраться в заумных формулах — их в книге нет! Все проще, чем кажется. Автор подаст вам экономику под таким дерзким соусом, что вы проглотите ее не жуя! Вы получите необходимые... (Подробнее) |