|
Содержание
Из первой статьи: Об основных признаках грамматического значения
1. Так называемые грамматические значения очень разнообразны. Разнообразны они прежде всего по своему содержанию. Значение падежа, например, – одно из наиболее распространенных грамматических значений – имеет своим содержанием то или иное отношение между словами или, точнее, между тем, что обозначает слово, стоящее в данном падеже, и тем, что обозначает другое слово. Другие грамматические значения имеют своим содержанием совсем другие отношения. Залог, например, выражает определенные отношения действия к действительности. Грамматическое значение, которое называется "определенностью" и "неопределенностью" существительного, имеет своим содержанием известное отношение между значением слова и действительностью. Еще более сложное отношение, очень условно определяемое как "предметность в грамматическом смысле слова" и т.п., является содержанием значения существительного как части речи. Сомнительно, впрочем, можно ли в последнем случае говорить об отношении в собственном смысле, т.е. о связи между двумя величинами. По-видимому, грамматическое значение вовсе не обязательно имеет своим содержанием то или иное отношение в собственном смысле. Так, глагольный вид выражает, очевидно, не отношение или связь между двумя величинами, а некоторый, присущий действию признак (мгновенность, законченность и т.д.). Точно так же и число существительного выражает, в сущности, не отношение, а некоторый присущий предметам признак (множественность и т.д.). Не менее разнообразно и выражение грамматических значений, т.е. их формальный показатель или формальный признак или внешний выразитель. Таким выразителем может быть, очевидно, форма самого слова, как в случае падежа, т.е. внешняя или внутренняя флексия, а также словесное ударение, силовое или музыкальное. Внешним выразителем грамматического значения могут быть и синтаксические свойства слова или его связь с определенными грамматическими категориями. Так, в английском языке нередко единственным выразителем значения части речи являются синтаксические связи слова. Сравним, например, такой звуковой комплекс, как round, который в зависимости от синтаксических связей оказывается прилагательным (the round world), существительным (this earthly round), наречием (all the year round), предлогом (he went round the corner) или глаголом (to round the angles). В таких случаях и порядок слов может быть внешним выразителем грамматического значения, поскольку благодаря тому или иному порядку слов слово осознается как та или иная часть речи. В так называемых сложных глагольных формах, например в английском перфекте, внешним выразителем грамматического значения является, по-видимому, сама форма словосочетания (но, конечно, не какие-либо отдельные элементы этого словосочетания). Наконец, в случае грамматического значения "определенности " и "неопределенности" внешним выразителем является, очевидно, отдельное слово, т.е. артикль. В некоторых языках, впрочем, артикль может выступать то как отдельное слово, то как флексия, сохраняя при этом совершенно то же самое значение. Так, в норвежском языке окончание -et в слове akademiet 'академия ' придает этому слову совершенно то же самое значение "определенности", что и слово det в словосочетании det norske akademi 'норвежская академия'. Таким образом, в данном случае отдельное слово (т.е. служебное слово или частица) оказывается внешним выразителем грамматического значения, которое в других случаях выражается флексией. Типологическая классификация одних только упомянутых грамматических значений (а их можно было бы упомянуть гораздо больше) потребовала бы большого и сложного исследования. Но такая классификация не является задачей настоящей работы. Прежде чем заниматься такой классификацией, представляется целесообразным поставить вопрос: каковы общие и существенные признаки грамматического значения вообще? Или иначе: каковы признаки, присущие содержанию, выражению или другим сторонам любого грамматического значения и отличающие его от любого лексического значения? Хотя этот вопрос неизбежно встает перед каждым исследователем грамматического строя того или иного языка, он до сих пор остается, в сущности, нерешенным. В самом деле, в целом ряде конкретных случаев в нашей науке нет единства мнения относительно того, является ли данное значение грамматическим или лексическим. Наиболее характерный пример такого спорного значения – это значение предлога. Одни считают, что предлог (если он предлог в собственном смысле слова) всегда имеет только грамматическое значение, какие бы отношения он ни выражал; другие считают, что, напротив, предлог всегда имеет лексическое значение; третьи считают, что предлог имеет лексическое значение, когда он выражает пространственные отношения, и грамматическое значение, когда он выражает другие отношения; четвертые считают, что "общее" значение предлога – грамматическое, тогда как его частные значения лексические, и т.д. Вопрос о том, является ли значение того или иного слова грамматическим или лексическим, или о том, в какой степени оно грамматикализовано, встает и в отношении многих других слов: слов, входящих в состав видовых, модальных или залоговых оборотов, описательных степеней сравнения и т.д. Совершенно неразработанными остаются сами критерии грамматикализации. Что является критерием грамматикализации, например, в так называемых сложных глагольных формах, т.е. грамматических формах, состоящих из более или менее грамматикализованного глагола в личной форме и именной форме другого глагола? Унификация глагола в личной форме, т.е. устранение колебания между двумя или большим числом глаголов? Устранение согласования в именной форме? Закрепление за данным словосочетанием определенного словорасположения? Возможность образования аналогичного сочетания с именной формой любого глагола? Или превращение лексического значения в грамматическое? Если решающим является именно это последнее (а, по-видимому, это так, поскольку любой из приведенных выше внешних признаков может отсутствовать), то в чем же оно заключается? Другими словами, в чем заключаются общие и существенные признаки грамматического значения? Очевидно, что только если бы мы могли удовлетворительно определить существенные признаки, отличающие грамматическое значение от лексического, стало бы действительно возможным последовательное разграничение грамматики и лексики. В том-то и дело, однако, что определить эти признаки далеко не так просто, как это может показаться с первого взгляда. В сущности, для того чтобы дать исчерпывающее теоретическое разграничение грамматического и лексического значений, нужно было бы полностью раскрыть содержание той "длительной абстрагирующей работы человеческого мышления", тех "громадных успехов мышления", результатом которых и явилась противопоставленность грамматических и лексических значений. Само собой разумеется, что такая огромная задача не ставится в настоящей работе. Ее содержание ограничивается несколькими соображениями о специфике грамматического значения в отношении его выражения, его содержания, характера его сочетания с лексическим значением, его отношения к мышлению и его отношения к действительности в процессе речи. 2. Определяя грамматическое значение, нередко исходят из того предположения, что основное различие между грамматическим и лексическим значениями лежит в способе их выражения и что, следовательно, можно удовлетворительно определить грамматическое значение по способу его выражения. Совершенно бесспорной предпосылкой этого предположения является то, что грамматическое значение всегда имеет то или иное языковое выражение, т.е. формальный показатель; другими словами, что грамматическое значение и его внешнее выражение всегда образуют неразрывное единство. Из этой предпосылки следует, казалось бы, что проще всего определить грамматическое значение через его формальный признак, т.е. определить его как значение, которое выражается такими-то языковыми средствами. Лексическое значение можно было бы тогда определить как значение, выражаемое отдельным словом или словосочетанием, а грамматическое значение – как значение, выражаемое любыми другими средствами. Эти другие средства, очевидно, – внешняя и внутренняя флексия, силовое и музыкальное ударение, порядок слов и т.д. Беда, однако, заключается в том, что среди средств, выражающих грамматическое значение, надо упомянуть и слова, которые не имеют другого значения, кроме грамматического, хотя и обладают такой же отделимостью, какой обладают и слова с лексическим значением. Такие слова – это, как уже было сказано, например, артикли. Но то обстоятельство, что отдельное слово может быть внешним выразителем грамматического значения, делает невозможным определение грамматического значения через его внешний выразитель. Раз один и тот же элемент языка – отдельное слово – может быть внешним выразителем как лексического, так и грамматического значений, очевидно, что нельзя определить различие между этими значениями через различие в их внешних выразителях. Таким образом, хотя бесспорно, что имеется известное различие во внешних выразителях грамматического и лексического значений (для лексического значения это только отдельное слово или словосочетание, для грамматического значения – разные средства, в частности и отдельное слово), для решения спорных случаев, т.е. для решения того, является ли значение данного слова грамматическим или лексическим, это различие ничего не дает. Отсюда следует также и невозможность исчерпывающе определить, что такое грамматический показатель, не определив раньше, что такое грамматическое значение, если, конечно, не удовлетвориться определением вроде: "грамматический показатель есть то, посредством чего выражается грамматическое значение, а это значение есть то, что выражается посредством грамматического показателя", т.е. определением, в котором, как в порочном круге, два неизвестных определяются взаимно друг через друга. 3. Определяя грамматическое значение, нередко исходят также из того предположения, что основное различие между грамматическим и лексическим значениями лежит в самом их содержании, т.е. в заключенных в них понятиях, и что, следовательно, можно удовлетворительно определить грамматическое значение через его содержание. Казалось бы, действительно, можно сказать, что лексическое значение является "вещественным" или "конкретным" по содержанию, а грамматическое значение – "общим" или "обобщенным" по содержанию или, иначе, что лексическое значение обобщает конкретные предметы, тогда как грамматическое значение обобщает отношения между конкретными предметами, и т.п. В этом ходячем противопоставлении есть, конечно, некоторое зерно истины. Грамматическое значение действительно не может быть любым по своему содержанию. Оно всегда отражает нечто уже само по себе отвлеченное, как то или иное отношение, например пространственное, временное, причинное и т.п. отношения. Правда, оно не обязательно отражает отношение в собственном смысле, как уже было сказано выше. Но во всяком случае оно не может отражать каких-либо конкретных, предметов или конкретных явлений, таких, как, например, "книга", "стол", "земля", "огонь" и т.п., т.е. оно не может быть "вещественным" или "предметным" по своему содержанию. Но дело в том, что, хотя это ходячее противопоставление и содержит некоторое зерно истины, оно содержит и ошибки, обусловленные неточным употреблением терминов. В каком смысле грамматическое значение может быть названо "общим" по отношению к лексическому значению? "Общим" или "обобщающим" по отношению к действительности является вообще всякое значение, в том числе и лексическое. "Всякое слово (речь) уже обобщает ...Чувства показывают реальность; мысль и слово – общее". "В языке есть только общее". В той мере, в какой значение имеет своим содержанием понятие, оно всегда – обобщение действительности, каким бы "вещественным" оно ни было. С другой стороны, в каком смысле лексическое значение может быть названо "вещественным" или "предметным " по отношению к грамматическому значению? Очевидно не по своему содержанию, а в каком-то ином смысле (о котором будет речь ниже), потому что лексическое значение, в противоположность грамматическому, может быть, конечно, любым по своему содержанию. Оно может иметь своим содержанием далеко не только такие конкретные или предметные понятия, как "дом", "стол", "земля" и т.д. Оно может иметь своим содержанием какие угодно общие и какие угодно отвлеченные понятия. Достаточно указать на лексическое значение, например, таких слов любого языка, как "отношение ", "категория", "причина", "форма" "возможность ", "долженствование", "величина", "логарифм" и т.д. Любое понятие, каким бы общим или отвлеченным оно ни было, может быть содержанием лексического значения. Не существует таких понятий, которые не могли бы быть содержанием лексического значения или их сочетания. Напротив, "вещественные" или "предметные " понятия в собственном смысле, т.е. такие понятия, как "книга", "стол", "земля" и т.д., образуют содержание только небольшой группы лексических значений. Очевидно, поэтому, что когда называют грамматические значения "общими" или "обобщенными", "отвлеченными " или "абстрактными", то вовсе не выражают сущности отличия грамматических значений от лексических, но, напротив, затемняют ее. В целом ряде случаев лексическое значение – даже более общее по своему содержанию, чем грамматическое значение. Так, лексическое значение слова "отношение " – более общее по своему содержанию, чем значение любого падежа (ведь всякий падеж выражает лишь какое-то определенное отношение, а не отношение вообще), лексическое значение слова "время" – более общее по своему содержанию, чем значение любого глагольного времени, и т.д. Возможны и такие случаи, когда лексическое и грамматическое значения имеют то же самое содержание. Так, лексическое значение слов "несколько раз", "неоднократно" имеет своим содержанием то же понятие, что и грамматическое значение многократного вида (сравни "говорил неоднократно" и "говаривал"); лексическое значение слова "множественность" имеет своим содержанием то же понятие, что и грамматическое значение множественного числа (хотя здесь подстановка одного вместо другого, конечно, невозможна); лексическое значение слова "субстантивность" имеет своим содержанием то же понятие, что и грамматическое значение существительного как части речи (хотя и здесь подстановка, конечно, невозможна), и т.д. Те, кто отрицают, что одно и то же понятие может быть содержанием как лексического, так и грамматического значений, в сущности, молчаливо признают за понятием (т.е. категорией логики) какую-то языковую специфику: выходит, что понятие, заключенное в грамматическом значении, само по себе грамматично, а понятие, заключенное в лексическом значении, само по себе лексично, т.е. выходит, что существуют "грамматические понятия" и "лексические понятия". Таким образом, во внешнем выражении и содержании лексического и грамматического значений обнаруживается обратное соотношение: лексическое значение ограничено в своем выражении, оно выражается только отдельным словом или словами, но оно не ограничено в своем содержании, в частности оно может быть и как угодно отвлеченным; напротив, грамматическое значение ограничено в своем содержании, оно может быть только отвлеченным, но оно не ограничено в своем выражении, оно может выражаться и отдельным словом. Но тем самым очевидно, что хотя имеется известное различие как в выражении, так и в содержании грамматического и лексического значений, это различие ничего не дает для решения спорных случаев, т.е. для решения того, является ли значение данного отвлеченного слова (например, слова, выражающего какие-либо отношения) лексическим или грамматическим, поскольку отвлеченными по своему содержанию могут быть как грамматическое, так и лексическое значения, и как грамматическое, так и лексическое значения могут выражаться отдельным словом. Отсюда следует, что нельзя удовлетворительно определить специфику грамматического значения, если ограничиться рассмотрением его внешнего выражения и его содержания. Необходимо рассматривать грамматическое значение во всех его реальных связях, т.е. необходимо учитывать его функцию в процессе речи. В свою очередь функция грамматического значения в процессе речи может быть рассматриваема с различных точек зрения: во-первых, с точки зрения характера сочетания грамматического значения с лексическим; во-вторых, с точки зрения отношения грамматического значения к нашему мышлению; в-третьих, с точки зрения отношения грамматического значения к реальной действительности, которую оно отражает. 4. Самый элементарный случай сочетания грамматического и лексического значений имеет место во всяком знаменательном слове. Во всяком знаменательном слове лексическому значению всегда сопутствуют те или иные грамматические значения (значение части речи, значение числа, значение падежа и т.п.). Именно такое сочетание лексического значения с сопутствующими ему грамматическими значениями и образует тот минимальный самостоятельный элемент языка, которым и является всякое знаменательное слово. В таком сочетании специфичным только для данного знаменательного слова, т.е. частным, всегда оказывается только лексическое значение, тогда как всякое сопутствующее ему грамматическое значение (например, значение существительного как части речи, значение именительного падежа, значение единственного числа и т.д.) всегда оказывается общим для неопределенно большого количества слов (неопределенно большого количества слов, но, конечно, не всех слов, так как никакое грамматическое значение не может быть общим для всех слов и даже не обязательно оно будет общим для всех слов, принадлежащих к одной части речи). Таким образом, сочетание лексического значения с сопутствующим ему грамматическим значением в пределах знаменательного слова есть подведение лексического значения под какой-то общий разряд, отнесение его к какой-то общей категории. Именно в этом смысле грамматическое значение относится к лексическому, как общее к частному, т.е. не по своему содержанию, взятому самому по себе, а по своей функции в процессе речи, по характеру отношения к лексическому значению, которому оно сопутствует в знаменательном слове. Однако и этот критерий ничего не дает для решения спорных случаев, т.е. для решения того, является ли значение данного слова грамматическим или лексическим. Трудность в данном случае заключается в том, что лексическое значение может сочетаться не только с грамматическими значениями, но и с другими лексическими значениями. В самом деле, если взять не однознаменательное слово, а сочетание знаменательных слов, то окажется, что и лексическое значение может быть общим для неопределенно большого количества таких сочетаний. Так, например, в сочетании прилагательного с существительным как прилагательные, так и существительные могут быть общими для неопределенно большого количества таких сочетаний ("большой стол", "большой вопрос", "большое дело", "большая книга" и т.д. или, с другой стороны, "большой стол" "длинный стол", "грязный стол", "зеленый стол" и т.д.). Следовательно, слово, входящее в неопределенно большое количество сочетаний с другими словами, не обязательно будет словом, имеющим не лексическое, а грамматическое значение. Об авторе
Крупнейший отечественный филолог-скандинавист. В 1939 г. окончил Ленинградский государственный университет. Доктор филологических наук (1948), профессор (с 1950 г.). Основатель кафедры скандинавской филологии ЛГУ (1958). Почетный доктор Стокгольмского (1969) и Рейкьявикского (1971) университетов. Основные труды М.И.Стеблин-Каменского по языкознанию посвящены диахронической фонологии, исторической и теоретической грамматике скандинавских языков, проблемам общего языкознания ("История скандинавских языков" (1953), "Древнеисландский язык" (1955, 2-е изд. URSS, 2002), "Грамматика норвежского языка" (1957, 4-е изд. URSS, 2006), "Очерки по диахронической фонологии скандинавских языков" (1966) и др.). Кроме того, М.И.Стеблин-Каменский – автор многих замечательных работ по древнеисландской литературе ("Исландская литература" (1947), "Мир саги" (1971) и др.). Благодаря ему российский читатель смог познакомиться с такими памятниками древнеисландской литературы, как "Исландские саги", "Старшая Эдда" и "Младшая Эдда". |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||