Колшанский Г.В. Паралингвистика Изд. стереотип.

О книге

"Паралингвистика наиболее тесно примыкает к собственно лингвистике в той области, где начинаются исследования реальных условий акта общениях".

"Противопоставлять паралингвистические и лингвистические средства в плане выражения эмоционального и рационального представляется неправомерным: как те, так и другие могут сопровождать и эмоциональное, и рациональное высказывание".

"...отличительной особенностью человеческой коммуникации является ее рациональный характер, независимо от того, какая область становится предметом конкретной коммуникации (этим предметом могут быть все стороны материальной и духовной жизни человека)".

"Изучение национальных особенностей паралингвистических средств, участвующих в языковом общении, является... такой же необходимостью, как и изучение самого языка".

Г. В. Колшанский

Содержание

Языкознание и паралингвистика (отрывок из книги)

Субстанция и функция параязыка

Социальное поведение человека при всем разнообразии конкретных исторических условий и места человека в обществе обусловлено, в первую очередь, возможностью общения людей при помощи языка. Язык как непосредственное воплощение мышления материализует процесс и результат познавательной деятельности человека и закрепляет в своей форме любой индивидуальный акт познания как общественную категорию.

Вербальная коммуникация является в этом смысле условием существования человека в обществе, дающим ему возможность развивать материальное производство как основу всякой жизни.

Язык является по своей функции орудием общения, материально-духовным образованием, вмещающим в себя все познавательное богатство человека в индивидуальном и общественном аспекте, закрепляющим в материальной форме его индивидуальное и общественное сознание. Исходя из фундаментального определения языка как непосредственной действительности мысли, что в целом подтверждается данными современной науки в ее различных аспектах (лингвистика, психология, физиология), можно утверждать, что язык является единственным универсальным средством выражения всего процесса мышления человека. Эта предпосылка дает основание говорить об абсолютной способности языка выражать как структуру, каркас мышления, так и заполнение этого каркаса любым понятийным содержанием.

Выразительные ресурсы языка складываются из суммы системных и структурных средств на всех уровнях его материальной субстанции.

Язык является первичной естественной формой выражения мысли человека. В этом смысле он – единственное, а следовательно, и достаточное средство выражения мышления.

Однако это совсем не означает, что средства выражения мышления замыкаются лишь в звуковой материальной оболочке и изолированы от всех условий, из которых слагается конкретная ситуация общения.

Совершенно очевидно, что языковое общение не происходит в вакууме, а участники коммуникации подвержены влиянию всех обстоятельств, включаемых в ситуацию общения, осознание которых в той или иной степени содержится в речевых произведениях. Только на этом фоне язык раскрывает все свои выразительные возможности.

Процесс вербальной коммуникации происходит всегда в некоторой конкретной ситуации, содержащей множество факторов, имеющих значение для содержания самой коммуникации. Так, любой диалог, например, всегда "привязан" к конкретным лицам с особенностями их голоса, мимики, к контексту – теме разговора и т.д. Все эти условия преобразуют общую схему коммуникации в речевой акт с участием собственно языковых факторов, например, предложения с его структурой во взаимодействии со всеми такими привходящими факторами, как психическое состояние говорящего, его манера жестикуляции, присутствие посторонних лиц (что может быть причиной употребления "намеков" и т.д.).

Сознание необходимости включения в той или иной форме в сферу лингвистического исследования факторов, непосредственно сопровождающих речь, в современном языкознании отчетливо было выражено в "Тезисах Пражского кружка", в которых концепция функционального подхода к языку естественно требовала расширения понятия "средства языкового общения". В связи с этим в указанных тезисах обращается внимание на то, что "следует систематически изучать жесты, сопровождающие и дополняющие устные проявления говорящего при его непосредственном общении со слушателем, жесты, имеющие значение для проблемы лингвистических региональных союзов".

Теоретически мыслимая возможность коммуникации, так сказать, в. стерильных условиях сопряжена с созданием чисто логического языка, где однозначность структуры строго определяет характер информации независимо от любых условий.

Изучение процессов вербальной передачи информации поэтому всегда должно опираться как на языковые, так и на неязыковые факторы (или, как писал Балли, артикулируемые и неартикулируемые знаки).

Два плана языковой информации отмечает, например, Р.Диксон, а именно значение внутреннее (internal) и внешнее (external), причем первое он относит к самому тексту, а второе – к ситуации. Только при учете их корреляции можно извлечь из языковой структуры действительное значение. "Только весь комплекс ситуации выявляет нам полное и настоящее значение речевого фрагмента", – отмечает Р.Диксон.

В процессе развития языка сопутствующие обстоятельства при коммуникативном процессе могут быть типизированными, и на уровне некоторого обобщения эти факторы могут быть закреплены в конкретной сфере языкового общения. Эти значащие для языковой коммуникации внешние, экстралингвистические факторы закрепили свои связи с определенным речевым типом, в результате чего образовался симбиоз интра- и экстралингвистических характеристик речевого акта.

Таким образом, несмотря на преходящий характер внешних обстоятельств, существуют некоторые стереотипы ситуаций, сопровождающие тот или иной тип коммуникации и определяющие то или иное конкретное содержание акта коммуникации.

Стандартность речевых ситуаций, возникающая на основе общих закономерностей, коммуникации, приводит к созданию достаточно устойчивого взаимодействия некоторых речевых образцов с паралингвистическими средствами, специфическими для каждого конкретного языка. К такому взаимодействию относятся, например, стереотип эллипса и указательного жеста, вопроса – ответа и мимики, восклицательного предложения и особенностей голоса и т.д.

В ряде общих стереотипов всегда возможна достаточно большая детализация, а вся совокупность описаний конкретных взаимодействии лингвистических и паралингвистических средств создает систему таких стереотипов.

В живое речевое общение вплетено множество обстоятельств, сопровождающих как целое высказывание, так и его фрагменты, причем неязыковые факторы лишь сопутствуют речи. Все неязыковые факторы играют вспомогательную роль в общении, язык же – главную, причем для него всегда открыта возможность использовать для сообщения только собственные средства. В данном случае не рассматриваются два явления, могущие свидетельствовать о несколько иной роли неязыковых фактор в: 1) язык глухонемых, где сущность жестов и символов может трактоваться двояко и как первичная (собственно языковая) система, и как вторичная (код-заместитель); 2) язык жестов у некоторых народов, который, однако, может рассматриваться как символическая система вторичного происхождения, существующая на базе естественного языка.

Паралингвистика является новой языковедческой дисциплиной, занимающейся изучением факторов, сопровождающих речевое общение и участвующих в передаче информации (термин образован от греч. пара `около'). Данный префикс употребляется в настоящее время для обозначения разделов наук, занимающихся смежными сферами и являющихся вспомогательными по отношению к собственно предмету исследования (ср., например, парапсихология).

В настоящее время название "паралингвистика" прочно утвердилось в языкознании для обозначения отрасли науки, занимающейся в целом сферой несловесной коммуникации. Сам термин "паралингвистика" обозначал раньше все виды несловесного общения без какой-либо дифференциации.

Естественно, что паралингвистический аспект представляет интерес для языкознания только в сочетании с изучением вербального общения. Случаи так называемого чисто неязыкового общения (включая, например, и телепатию) лежат уже вне сферы лингвистики и паралингвистики и находятся на стыке психологии с физиологией.

Процесс объединения собственно языковых и неязыковых факторов, сопутствующих однозначной передаче коммуникации, может быть объяснен в принципе двумя причинами: во-первых, определенной избыточностью выбора вербальных средств, во-вторых, материальной конкретностью коммуникативного процесса. По естественной необходимости эти два фактора должны были бы быть объединены в процессе развития языка. Характер этого объединения, однако, весьма своеобразен, так как он не составляет органического соединения интра- и экстралингвистических факторов, а является по своему существу объединением, лежащим на поверхности языка.

Экстралингвистический фактор не включен и не может быть включен в структуру языка, так как система языка функционирует независимо от внешних факторов и в принципе не нуждается в каких-либо дополнительных средствах для выявления коммуникативного содержания. В принципе языковая система сама по себе всегда достаточна для того, чтобы внутренними средствами выразить любое мыслительное содержание, включая чувства, волеизъявления и различного рода эмоции.

Однако возможная избыточность языка при полном вербальном раскрытии какого-либо содержания в естественных условиях снимается по разным причинам путем элиминирования чисто языковых средств и одновременного включения в коммуникацию экстралингвистических средств, подкрепляющих абсолютную однозначность конкретного речевого акта.

Снятие избыточности речевого высказывания, диктуемое определенными целями коммуникации, может быть доведено до такой степени, когда фактически разрушается словесная коммуникация. Именно в этих условиях паралингвистические средства и компенсируют недостающий минимум вербальной структуры высказывания. Если обычно общение реализуется с полной гарантией однозначного восприятия при использовании всех "подстраховывающих" языковых средств, то в паралингвистической ситуации эта страховка вызвана необходимостью подкрепить снятую ниже допустимого уровня языковую структурную избыточность.

Об авторе

Колшанский Геннадий Владимирович

Известный лингвист и философ. Доктор филологических наук, профессор. Еще в юности самостоятельно выучил немецкий язык, чтобы читать в оригинале немецких философов. Участник Великой Отечественной войны; закончил войну в статусе переводчика в штабе маршала Г. К. Жукова. Основоположник Школы теории текста и коммуникативной лингвистики — одной из ведущих школ современной лингвистики, рассматривающей цельный, связный и завершенный текст в качестве единицы общения и изучающей закономерности создания текста и его функционирования в коммуникативном процессе. Научные достижения школы зафиксированы в десятках монографий, в том числе работах самого Г. В. Колшанского "Контекстная семантика" и "Коммуникативная функция и структура языка". Эти работы, а также книги "Логика и структура языка", "Объективная картина мира в познании и языке", "Паралингвистика", "Соотношение субъективных и объективных факторов в языке" были написаны Г. В. Колшанским с 1964 по 1984 гг. и неоднократно переиздавались в издательстве URSS. В числе представителей школы Г. В. Колшанского — выдающиеся лингвисты И. Р. Гальперин, О. И. Москальская, Е. И. Шендельс, С. И. Канонич, О. Л. Каменская, Т. М. Дридзе и другие.