|
Содержание
От автора
В работе рассмотрены некоторые проблемы, связанные с изучением лексических значений, решение которых до сих пор остается спорным. Автор не думает, что на поставленные вопросы им даны исчерпывающие или окончательные ответы. Изучение лексики и семантики в настоящее время находится на таком этапе, когда пересматриваются многие даже не вызывавшие прежде сомнений положения, причем на формирование новых концепций заметное влияние оказывают не только общетеоретические соображения, но и обнаружение целого ряда конкретных фактов, которые раньше не привлекали к себе внимания. Возможность различной интерпретации этих фактов во многих случаях свидетельствует прежде всего о внутренней сложности и многоаспектности анализируемого материала. Настоящая работа явилась следствием предпринятой автором попытки объединить результаты проведенного им анализа различных групп лексики русского языка. Такое объединение предполагало последовательное и достаточно непротиворечивое освещение материала. Это потребовало критического рассмотрения тех понятий, которыми оперирует обычно лексиколог. Работа и представляет собой в первую очередь обоснование некоторых общих положений, которые, как кажется автору, делают возможным взаимосвязанное и более или менее систематическое описание такого сложного механизма, каким является словарный состав языка. В работе использованы некоторые материалы из "Очерков по семасиологии русского языка" ("Просвещение", 1964). Именно в самое последнее время появилось довольно много семасиологических исследований, в частности по "генеративной семантике", с большей частью которых автору пришлось ознакомиться только после окончания работы над рукописью. Учет этих исследований, по-видимому, позволил бы уточнить отдельные формулировки, а также, может быть, изменил бы характер освещения отдельных фактов, однако, по-видимому, не повлиял бы сколько-нибудь существенно на основные положения предлагаемой работы. Из введения
1. В современных исследованиях по лексике успешно преодолевается "атомизм" лексикологических описаний прошлого. В настоящее время, по-видимому, трудно найти лингвиста, который отстаивал бы необходимость изолированного анализа значений отдельных слов, который не говорил бы о преимуществах системного изучения лексики. Хотя методика такого изучения во многом еще неясна, его преимущества тем не менее настолько очевидны, что не нуждаются теперь в доказательствах. Показателен сдвиг в изучении диалектной лексики. Пока изучение диалектной лексики состояло главным образом в регистрации словарных (в том числе и семантических) различий, в установлении разрозненных "изоглосс ", лексико-семантическое своеобразие различных говоров могло угадываться только сквозь призму довольно случайных, почти несопоставимых друг с другом фактов. Первые же опыты системного описания некоторых групп диалектной лексики представили эти факты в новом, гораздо более глубоком освещении. Было показано, в частности, что тождество словарных единиц в говорах никак не свидетельствует об их семантической эквивалентности, поскольку важно соотношение данных единиц с другими единицами, которым и определяется реальное семантическое содержание как тех, так и других. Требование системного изучения лексики стало почти аксиомой, но при этом гораздо меньше внимания было уделено преодолению "атомизма" иного рода. Отдельные лексикологические проблемы в лингвистической литературе продолжают рассматриваться и решаться изолированно друг от друга, решение одной из них, по существу, никак не влияет на решение другой. Достаточно вспомнить о проведенных в последнее время обсуждениях синонимии, фразеологии, многозначности и омонимии, компонентного анализа лексики и т.д., чтобы убедиться в том, что в настоящее время на первый план выдвигается необходимость создания общей лексикологической теории, которая позволила бы взглянуть на соответствующие проблемы под каким-то единым углом зрения, а тем самым и наметила бы до некоторой степени пути их разрешения. Хотя в последние годы и у нас и за рубежом появился ряд работ, в которых ставятся и решаются важные лексикологические проблемы, методика исследования словарного состава языка во многом остается спорной и неясной. По сути дела, каждый исследователь, приступающий к семантическому анализу той или иной области лексики, вынужден обосновывать свои исходные теоретические позиции и методологические принципы. Тогда как теоретическое развитие других областей языкознания идет в основном по пути развития уже существующих теорий (критического отталкивания от них, их переоценки и т.д.), лексикологические исследования в целом остаются разрозненными и разобщенными. Между тем именно в области лексики интенсивно проводится огромная практическая работа, особенно трудоемкая и требующая больших коллективных усилий. Отсутствие последовательной лексикологической теории, несомненно, в значительной мере затрудняет лексикографическую практику, делает неизбежными те недостатки и противоречия в толковых словарях, которые неоднократно отмечались как многочисленными рецензентами последних, так и самими лексикографами. Неразрешенность многих вопросов, относящихся к семантической структуре слова, сказывается на характеристиках многозначных слов, вызывая поразительный разнобой как в количестве выделяемых значений у семантически однородных слов, так и в порядке их расположения в словарных статьях. Отсутствие теоретически обоснованного представления о составе лексического значения слова во многих случаях лишает словарные толкования желательной строгости и последовательности. Понятно, что составление таких словарей, как фразеологические, синонимические, словообразовательные и т.д., в еще большей мере связано с решением соответствующих теоретических вопросов, так как от этого решения должны зависеть и характер, и самый материал подобных словарей. 2. Успешное применение новых методов в языкознании, оказавшее благотворное влияние на развитие ряда лингвистических дисциплин, привело вместе с тем к тому, что в последние годы наука о языке по существу оказалась раздробленной не только на ряд совершенно несовместимых направлений (с чем психологически можно было бы еще примириться), но и на такие замкнутые области изучения, которые уже только по традиции можно объединять в пределах единой науки о языке. Никогда еще о языке не говорили на столь разных (и почти не поддающихся никакому переводу) языках. Вряд ли можно закрывать глаза на тот факт, что серьезное изучение различных сфер языка или различных его ярусов часто оказывается невозможным в пределах той же системы понятий, которая оказывалась действенной для одного из этих ярусов. Поэтому одной из первостепенных задач лингвистики в настоящее время представляется рассмотрение тех наиболее общих понятий, которые лежат в основе исследования различных сторон языка, с точки зрения их соотношения друг с другом, их "совместимости" при попытках создать общую лингвистическую теорию. Как это часто отмечается, в развитии современного языкознания революционную роль сыграла фонология. Принципы и методы, выработанные в фонологии, многими своими чертами оказались притягательными и для исследователей других сфер языка. Во-первых, импонировала строгость лингвистического анализа, требование точного определения вводимых терминов и последовательного их применения; во-вторых, привлекательны были и некоторые из общих лингвистических представлений, получившие развитие и глубокую разработку именно в фонологических исследованиях (разграничение синхронии и диахронии, понимание языка как системы, основанной на определенного вида оппозициях, понятия дифференциальных признаков, нейтрализации и т.д.). Многочисленные фонетические и фонологические исследования достаточно ясно показали, как организованы в определенную систему единицы плана выражения. При этом оказалось, что при всем конкретно-материальном разнообразии фонетических явлений различных языков принципы функционирования звуков как смыслоразличительных единиц, т.е. как собственно лингвистических единиц, в основном являются общими. Оказалось также возможным установить общие категории, при помощи которых можно описывать организацию и функционирование этих единиц в конкретных языках. Успехи фонологии создали такую ситуацию, когда дальнейшее развитие языкознания в целом стало зависеть от применения при изучении морфологии, синтаксиса, а также и лексики тех новых идей и понятий, которые были впервые сформулированы или конкретно разработаны в фонологических работах. Само собой разумеется, что поверхностное и механическое приспособление инородной терминологии к грамматике и лексике не могло способствовать прогрессу в этих областях науки. Примеры таких чисто терминологических реформ русской грамматики и лексикологии, предлагавшиеся в последнее десятилетие некоторыми исследователями, достаточно хорошо известны. По существу, они мало продвинули изучение языка. Но некоторые из них явились поводом для более широкого и серьезного обсуждения важных, теоретических проблем языкознания. Появились также предостережения против "фонологической контрабанды" в языкознании. Одновременно были предприняты попытки глубже осмыслить выдвигаемые вначале довольно декларативно положения об изоморфизме плана выражения и плана содержания, о необходимости соответствий между единицами разных "ярусов" или "уровней" языка и т.д. Становится все более очевидным, что речь должна идти не о поисках различных фактов "изоморфизма" в узком смысле слова (таких фактов приводилось в литературе уже много, но они разрознены и разнородны), а об установлении основных принципов организации языка, которые, как это можно с большой долей вероятности предположить, являются общими для всех его "уровней". Е.Курилович отметил: "Между расчленением семантической структуры на семантические единицы (элементы) и звуковым анализом лежит пропасть, которая дает возможность осознать, насколько глубоки разлитая между фонологией и семантикой. Расстояние, разделяющее их, столь же велико, сколь и то, которое лежит между элементами архитектурного стиля и физико-химическими свойствами материала, использованного для какого-либо сооружения. И если, несмотря на это, звуковые и семантические системы обладают в области структуры рядом общих особенностей или даже идентичных черт, то приходится признать существование законов, справедливых, не для какой-либо одной определенной системы, а вообще для систем, удовлетворяющих некоторым общим условиям ". Так, несомненно, что единицы определенного уровня получают свое "значение" на основе их сопоставленности с другими единицами того же уровня, что делает возможным и необходимым их рассмотрение в определенном парадигматическом ряду (чаще – в целой системе парадигматических рядов). Установление некоторых тождеств и различий, существующих между единицами данного ряда, иначе говоря, установление того, в чем одна единица сходна и чем она отлична от другой единицы того же ряда, предполагает выделение некоторых элементов, являющихся элементами сходства и различия. Самый термин "парадигма", как известно, издавна, применяется в морфологии (парадигмы имени существительного, парадигмы глагола). Однако новый подход к языку, обусловленный прежде всего развитием фонологических идей, неизмеримо обогатил представление о такого рода связях и позволил по-новому взглянуть на самый их характер. Во-первых, именно в некоторых исследованиях по фонологии понятие парадигмы получило более глубокое и принципиальное обоснование и стало применяться к таким рядам единиц, которые находятся в отношении корреляции по определенным признакам. Во-вторых, парадигматические ряды стали определяться в связи с последними, т.е. теми существенными отличительными (дифференциальными) признаками, которые и определяют противопоставленность каких-то членов этих рядов, характеризуемых тождеством других признаков. Указание на отличительные признаки тех или иных членов парадигматического ряда является основой для разложения данной единицы на какие-то составляющие ее элементы, что выдвигает вопрос о соотношении, повторяемости и общей значимости различных элементов, существенных для различных единиц языка. Далее, именно применительно к фонологическим единицам было выдвинуто понятие дистрибуции: поскольку каждая единица имеет свою собственную сферу возможных для нее сочетаний с другими единицами того же уровня, или, иначе говоря, свои собственные позиционные ограничения в сочетаемости, эти ограничения могут служить характеристикой данной единицы. Вместе с тем существуют такие позиции, которые столь же жестко и необходимо приводят к нейтрализации функционального различия: признак, который отличает один из членов парадигмы от другого члена той же парадигмы, перестает быть существенным; в результате происходит нейтрализация соответствующего противопоставления. Например, в русском языке на конце слова (т.е. в определенной позиции) признак звонкости – глухости согласных перестает быть существенным, так как утрачивает различительную способность. Понятие нейтрализации является очень важным не только для фонологии, где оно было впервые отчетливо сформулировано, но и для других разделов науки о языке. В лексикологии оно дает возможность по-новому подойти к явлениям синонимии и многозначности, т.е. к таким явлениям, которые все еще получают самые разнообразные истолкования в лингвистической литературе. Можно с уверенностью полагать, что понятия парадигмы, дифференциальных признаков, дистрибуции, нейтрализации вполне естественно распространяются на все уровни языка, в том числе и на лексику, т.е. наиболее трудную и не поддающуюся пока упорядочению сферу языка. Об авторе
 Шмелев Дмитрий Николаевич Языковед, лексиколог и лексикограф, синтаксист, академик АН СССР (1987; член-корреспондент с 1984 г.), доктор филологических наук (1969), профессор (1970). Окончил филологический факультет (1951) и аспирантуру (1954) МГУ имени М. В. Ломоносова. После аспирантуры преподавал в Орехово-Зуевском педагогическом институте; с 1958 г. и до конца жизни работал в Институте русского языка АН СССР, в котором последние двадцать с лишним лет руководил сектором, а затем отделом современного русского языка.
Д. Н. Шмелев одним из первых в русистике сформулировал принципы системного семантического анализа русской лексики, описал парадигматические, синтагматические и деривационные отношения в лексике и семантике русского языка; разработал классификацию функциональных стилей современного русского литературного языка; исследовал организацию русского предложения, описал его структурные схемы и их лексическое наполнение; занимался изучением грамматических аномалий современного русского языка, а также проблемами художественной речи, эстетической функции языка, художественного образа. Автор более 100 научных работ, в том числе 6 монографий. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||