Кауфман А.А. Русская община в процессе ее зарождения и роста Изд. стереотип.

Оглавленiе

Вступление (отрывок)

Едва ли не самая неблагопрiятная особенность соцiальныхъ наукъ по сравненiю съ науками естественными, – особенность, въ высшей степени вредно отражающаяся и на научномъ изследованiи, и на научномъ знанiи, – это столь обычное, въ области общественныхъ наукъ, смешенiе категорiи действительнаго и категорiи должнаго; области научнаго познанiя и сферы общественныхъ симпатiй. Ученый изследователь защищаетъ или опровергаетъ известную научную теорiю, потребители науки, иначе сказать, читающая публика, воспринимаютъ – или отвергаютъ ее, и воспринимаютъ или отвергаютъ не только разумомъ, но и верой, потому что она кажется имъ отвечающей – или противоречащей известнымъ соцiальнымъ идеаламъ. Примеровъ такого влiянiя соцiальныхъ симпатiй и идеаловъ на научное изследованiе или научное познанiе можно было бы привести сколько угодно изъ области теоретической экономiи; назову только одинъ такой, можетъ-быть наиболее резкiй, примеръ – вопросъ о ценности. Не мало примеровъ того же рода можно привести и изъ области аграрныхъ отношенiй, – и однимъ изъ наиболее резкихъ примеровъ является здесь вопросъ о происхожденiи общины. Те, кто симпатизируетъ общине, стараются во что бы то ни стало доказать, что община, съ характерными для нея уравнительными формами землепользованiя, является продуктомъ самостоятельнаго народнаго творчества, что она имеетъ свои корни въ седой старине; те, кто считаетъ ее вредною и нежелательною, усиливаются доказать, что община, въ частности русская община, навязана крестьянству извне, что она – продуктъ помещичьяго и чиновничьяго давленiя. Какъ и во всякой другой области соцiальнаго познанiя, смешенiе категорiй действительнаго и желательнаго и здесь безцельно, даже съ точки зренiя исповедуемыхъ одними или другими экономическихъ и общественныхъ идеаловъ. Если бы было неопровержимо доказано, что община – продуктъ самостоятельнаго народнаго творчества, – это нисколько не предрешило бы вопроса о ея полезности въ настоящемъ и въ будущемъ; община могла бы все-таки быть вреднымъ пережиткомъ, обреченнымъ на естественное исчезновенiе. И наоборотъ, – если бы было точно установлено, что община была въ свое время, въ техъ или другихъ видахъ, извне навязана народу, – это, само по себе, нисколько не помешало бы ей быть институтомъ, желательнымъ какъ съ точки зренiя доставляемыхъ имъ ныне выгодъ, такъ и въ особенности – въ виду таящихся въ немъ, можетъ-быть, началъ лучшаго соцiальнаго будущаго. Смешенiе это представляется безцельнымъ, – и темъ не менее оно существутъ; темъ не менее оно, несомненно, играетъ первостепенную роль въ исторiи научной разработки вопроса о происхожденiи общины.

Но вопросъ о происхожденiи общины – это историческiй вопросъ, одинъ изъ вопросовъ исторiи русскихъ аграрныхъ отношенiй. А всякое историческое изученiе представляетъ другую существенную особенность, опять-таки крайне неблагопрiятно отражающуюся на историческомъ познанiи. Исторiя имеетъ дело не съ конкретними фактами, поддающимися непосредственному наблюденiю, а со свидетельствами объ этихъ фактахъ; не съ живыми людьми, а съ мертвыми документами. Она знаетъ то, что засвидетельствовано документами, и не знаетъ, не можетъ знать того, что совершилось, не оставивъ за собой документальнаго следа. И съ этою особенностью приходится особенно серьезно считаться, когда мы имеемъ дело съ историческимъ изученiемъ экономической и соцiальной жизни народныхъ массъ, притомъ въ такой поголовно-безграмотной стране, какъ Россiя. Въ заключительной главе настоящей книги мне придется подробно выяснить значенiе этой чисто-методологической особенности историческаго изученiя въ вопросе о происхожденiи русской общины. Но уже здесь я долженъ отметить, что основанное на документахъ историческое изученiе можетъ давать, въ подобнаго рода вопросахъ, лишь обрывки знанiя, – обрывки, дающiе не только крайне неполную, но неизбежно одностороннюю картину изучаемаго явленiя.

И вотъ, на помощь историческому изученiю, – на помощь исторiи, оперирующей съ мертвыми документами, является то, что можно, съ полнымъ правомъ, назвать "живою исторiей": является, въ интересующемъ насъ вопросе о происхожденiи общины, изученiе эволюцiи землепользованiя у крестьянъ въ Азiатской и на некоторыхъ редко-населенныхъ окраинахъ Европейской Россiи, а также у длиннаго ряда не-русскихъ племенъ нашей страны, у которыхъ эта эволюцiя происходитъ попутно съ переходомъ ихъ отъ кочевого къ оседло-земледельческому быту. Мы видимъ здесь воочiю тотъ процессъ сложенiя общины, который историкамъ приходится возсоздавать, по отрывочнымъ свидетельствамъ источниковъ; и применяя, съ должною, конечно, осторожностью, методъ переживанiй, мы заключаемъ отъ наблюдаемаго нами настоящаго къ покрытому густою завесой историческому прошлому...

Об авторе

Кауфман Александр Аркадьевич

Известный российский экономист и статистик, выдающийся исследователь крестьянского быта в Сибири. Родился в Берлине. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета (1885). В 1887–1906 гг. служил в Министерстве земледелия и государственных имуществ; собрал обширный материал по экономике крестьянских хозяйств Сибири. Преподавал в Московском университете, Санкт-Петербургском институте высших коммерческих знаний и других учебных заведениях. В 1908 г. за диссертацию по переселенческому вопросу получил в Москве звание доктора политической экономии (не будучи магистром). Разрабатывал аграрный проект Конституционно-демократической партии (кадетов), был одним из ее лидеров. После Октябрьской революции принимал участие в работе центральных статистических учреждений.

А. А. Кауфман — автор многих работ по вопросам земплепользования и землевладения в Сибири, аграрным общинам, переселенческим вопросам, статистике. В своих трудах об общине он проводил мысль, что общинно-передельные формы — не продукт какого-либо внешнего воздействия, а результат естественной эволюции, двигателем которой является земельное «утеснение»; община, как организованный союз, не создает этих форм, а сама складывается вместе с ними. В вопросе переселения он сформулировал и развил теорию относительного малоземелья, обусловливаемого кризисом данного строя хозяйства. Известность получили его работы: «Крестьянская община в Сибири» (1897), «Переселение и колонизация» (1905), «Русская община в процессе ее зарождения и роста» (1908), «Формы хозяйства в их историческом развитии» (1910), «Статистика. Ее приемы и ее значение для общественных наук» (1911), «Аграрный вопрос в России» (1918) и другие.