Горобец Б.С. Круг Ландау и Лифшица №4. Изд. стереотип.

Оглавление

Предисловие к книге "Круг Ландау и Лифшица" (проф. В.И.Манько, ученик Ландау)

Дорогие читатели! В настоящем предисловии я горячо рекомендую вам прочитать эту книгу. Автор книги Борис Соломонович Горобец продолжил в ней рассказ о жизни и работе научной школы замечательного советского физика-теоретика, академика АН СССР Льва Давидовича Ландау, а также о жизни самого ученого, насыщенной триумфальными достижениями и драматическими поворотами судьбы. Первое издание книги (2006) и только что вышедшая первая книга второго ее издания ("Круг Ландау" теперь издается как трилогия, состоящая из книг "Жизнь гения", "Физика войны и мира" и "Круг Ландау и Лифшица") привлекли внимание читателей захватывающим описанием как известных, так и неизвестных или малоизвестных событий в жизни ученых и "простых смертных", принадлежащих к "кругу Ландау". Настоящая третья книга трилогии содержит богатый новый материал, что значительно расширяет и углубляет представление читателей о том, что происходило в научной жизни и вообще в жизни страны и людей, "делавших науку", достижения которой заслуженно получили мировую славу. Достижения были настоящими и настолько значительными, что и в современной России они продолжают служить базой, поддерживающей ее научный, технический и военный потенциалы на пока еще достаточно высоком уровне, несмотря на все свалившиеся на страну и, в частности, на науку и ее учреждения трудности последних лет.

Делают настоящую науку энтузиасты, приходящие в свои 17–18 лет в университет, физтех, МИФИ (я имею в виду здесь тех, кто хочет посвятить жизнь физике и математике), во многие другие замечательные институты нашей страны, мечтающие стать учеными, может быть, даже выдающимися. Это в настоящее время частично стало забываться как в обществе, так и у самих молодых людей, выбирающих путь. Приоритеты несколько изменились, сместились в сторону более прозаических профессий – так, по крайней мере, кажется тем, юность которых пришлась на 1950–1960-е годы. Перед нами рассказы о людях из близкого и более отдаленного окружения Ландау, которые были энтузиастами "большой науки", лучшими представителями его научной школы и других научных школ, также "не забытых" в книге. Если эти рассказы прочтет "юноша бледный со взором горящим..." (по поэтическому выражению Валерия Брюсова), то перед ним откроются сияющие вершины, к которым надо хотя бы попробовать приблизиться или же просто помечтать на заре жизни. А проза придет потом и довольно скоро. Такие прозаические аспекты жизни ученых, как участие в секретных работах, обстоятельства выборов в Академию наук, получение разрешений для поездок за границу, предоставление квартир и т.д., также прекрасно описаны в книге и чрезвычайно интересны.

Мне довелось общаться с Ландау начиная с первого моего экзамена по математике, который я сдавал у него на квартире и который мог "погубить" всю мою будущую карьеру. Но не сам по себе экзамен – с ним все прошло хорошо, в частности и потому, что задачки мы знали заранее. Погубить могла... ваза. Расскажу об этом эпизоде. В двухэтажной квартире Ландау (она описывается в книге) лестница на второй этаж была довольно узкой. На столбике между двумя пролетами лестницы стояла высокая красивая ваза. Сбегая радостно вниз из кабинета Льва Давидовича, находившегося на втором этаже, я локтем задел эту вазу, и она стала падать тонким горлышком вниз. Жена Ландау стояла внизу и видела все это. До сих пор помню тот импульс ужаса, предощущение звона, который сейчас раздастся, и всего, что будет за ним, помню мгновенное бессознательное движение рук (так происходит у вратаря) – и ваза перехвачена у самого пола! Таким двойным успехом был отмечен мой первый экзамен теорминимума.

После окончания в 1961 году всей серии экзаменов, прошедших для меня также успешно (по тем же, в частности, причинам – известным задачкам), Лев Давидович очень доброжелательно меня спросил, чем я хотел бы заниматься. По неопытности я не понял, что мне делается лестное предложение выбрать тему и руководителя и попроситься к самому Ландау. Я промычал что-то невразумительное, и тогда Ландау позвал Льва Петровича Питаевского, предложив мне его в руководители. Не знаю почему, но Лев Петрович мне "не показался". И я сказал Ландау, что не хочу, и что-то пробормотал про другую тематику. Сейчас я сам профессор, руководил и руковожу работой многих студентов и аспирантов и потому хорошо понимаю, что такой ответ студента на предложение Ландау не только нахален, но и неприличен. Но Ландау почему-то очень ласково продолжил меня спрашивать, чего же мне хочется. И тут я произнес магическое слово "симметрия". Оно стало для меня магическим благодаря моему однокласснику и другу Илье Абрамовичу Малкину, также сдавшему все экзамены Ландау, ставшему замечательным физиком-теоретиком, преподававшим теоретическую физику в физтехе, ушедшему из жизни очень рано, в 1982 году. Именно он тогда познакомил меня с теорией симметрии.

Услышав от меня слово "симметрия", Ландау позвал другого сотрудника своего теоротдела, Игоря Ехиельевича Дзялошинского, работающего ныне в Америке. Он тогда как раз готовил докторскую диссертацию, в которой использовалась теория групп симметрии кристаллов. И я "любезно" принял это предложение. Но очень скоро произошло несчастье с Ландау. Мое общение с тяжело больным Ландау было очень грустным. Несколько раз в садике возле Института физпроблем мы с моим однокурсником по физфаку МГУ (ныне профессором ОИЯИ в Дубне) Руфатом Миркасимовым навещали Ландау и беседовали с ним. Беседы были, как мне показалось, "светскими". Помню, что Ландау спросил, у кого я теперь работаю. Услышав, что в ФИАНе, у члена-корреспондента АН СССР М.А.Маркова, он живо и тепло отозвался о Моисее Александровиче, который в трудное время явился автором нашумевшей статьи в журнале "Вопросы философии", выступив в защиту базовых идей квантовой механики. За это он стал объектом ожесточенных нападок со стороны твердолобых советских философов и идеологов (эта история описана в первой книге трилогии Б.С.Горобца, в Главе 1).

А моя дипломная работа в Физпроблемах закончилась так. Поскольку я по неопытности думал, что, получив задачу, студент должен беспокоить профессора, только ее решив полностью, то я не подходил к Дзялошинскому месяцами. И, конечно, выглядел как лодырь, избегающий работы, что было совсем не так. Но, разумеется, студенту трудно решить одному серьезную задачу по теорфизике. Кое-что мне удалось сделать, достаточное для защиты диплома. Дзялошинский даже предложил мне подготовить текст совместной статьи в ЖЭТФ. Увидев мой текст, написанный от руки всего на половинке листа бумаги, он сказал, что это просто неприлично. Я не понял тогда, что именно неприлично. Но через некоторое время, будучи уже повзрослее, увидел впервые в ЖЭТФ свою статью (совместную) и все осознал. Иногда из педагогических соображений я рассказываю эту историю своим студентам, понимая, что некоторые из них тоже не знают "простых" правил написания статей, но из стеснительности не подходят к своим руководителям. А у моей робости были причины.

Хотя мое личное общение с Ландау оставило самое хорошее впечатление, но я, как и большинство других молодых его учеников, сильно робел, сидя на последних рядах на семинаре Ландау, слыша жесткие обсуждения докладов и временами очень "неласковые" комментарии, видя, как покрасневшие докладчики прогоняются с трибуны, успев дойти лишь до середины своего доклада.

Из студенческих воспоминаний о Ландау отмечу прекрасные его лекции по статистической физике, небольшую часть которых мне удалось посетить, приходя на поток, где он читал студентам не моего курса физфака МГУ. Я обратил внимание на почти дословное совпадение лекций с текстом книги Л.Д.Ландау и Е.М.Лифшица. Это для меня означает идеальную проработку материала для лекции.

Евгений Михайлович Лифшиц также принимал один из моих экзаменов, и мне очень импонировал его неизменно академический стиль общения. Считаю необходимым здесь отметить хотя бы одну из его замечательных научных работ, которая относилась к чисто квантовому эффекту (называемому эффектом Казимира), открытому в 1948 году. Чуть позже Лифшиц опубликовал свои исследования и объяснение этого эффекта и других связанных с ним проявлений. Тогда мы об этом почти ничего не знали, а сегодня, через 60 лет, это достижение Евгения Михайловича звучит как актуальная тема в многочисленных докладах на международных конференциях.

Читая книгу Бориса Соломоновича Горобца, я ясно вижу лица и слышу голоса ее героев – так, как будто все события, описываемые в книге, происходят сегодня или произошли лишь вчера. Глядя на страницы этой книги, я ясно вижу и осознаю пониманием того времени события, происходившие в стране, все ужасы и страхи, все драмы, взлеты и достижения. И как хороша в реальности была наша наука, питавшаяся неуемным энтузиазмом "юношей с горящими взорами".

Сегодня можно съездить свободно в любое место, в отличие от эпохи Ландау, не требуется получать на родине разрешений для работы в любых университетах и научных центрах мира. И только глубоко и много подышав этой свободой, посмотрев своими глазами научную жизнь, не только посмотрев, но и поработав в самых лучших местах Америки и Европы, которые доступны для людей из круга Ландау (и многих других ученых из бывшего СССР), понимаешь по-настоящему и ценишь жизнь и работу в таких прекрасных институтах, как ФИАН, Физпроблемы, "Курчатник", ИТЭФ и десятки других, двухчасовые семинары в этих институтах, дискуссии до хрипоты, без боязни, что это повредит финансированию твоей работы.

Из списка 43Нх, составленного Ландау, 100-летие которого только что отмечалось на сессии Отделения Академии наук РАН, осталось не так уж много людей, работающих в России и за рубежом, хорошо знающих, как все происходило при Ландау. Могут быть разные точки зрения и оценки того, что написал Борис Соломонович, и это совершенно естественно. Но книга написана так интересно, что даже если с чем-то в душе не соглашаешься, ее не хочется откладывать. В любом случае автору надо сказать спасибо за то, что благодаря ему мы имеем возможность узнать или вспомнить о замечательной истории открытий и достижений советской науки, связанных с жизнью и деятельностью академика Ландау и его учеников.

От автора

Второе издание "Круга Ландау", которое расширилось более чем в 2 раза, выходит в виде трилогии. Названия трех отдельных книг: (1) "Круг Ландау: Жизнь гения", (2) "Круг Ландау: Физика войны и мира", (3) "Круг Ландау и Лифшица". Далее при ссылках на отдельные книги трилогии будут указываться индивидуальные части названий двух первых книг.

Вначале – несколько фраз о содержании первых двух книг.

Книга "Жизнь гения" посвящена биографии самого Л.Д.Ландау, главы даются в хронологическом порядке, от его рождения до последнего трагического отрезка жизни. Объем этой книги увеличился на 35% по сравнению с соответствующим материалом 1Нго издания "Круга Ландау" (далее иногда для краткости "КЛ"). В книгу "Жизнь гения" вошли: Предисловие А.А.Рухадзе, Главы: 1. Оптимистическая, 2. Харьковская, 3. Тюремная, 4. Семейная. 5. Характерологическая, 6. Катастрофическая, Послесловие Б.Я.Зельдовича, Приложения: 1) Из "дела УФТИ"; 2) Протоколы из "Дела Ландау"; 3) "Справка КГБ об академике Ландау", а также несколько менее объемных документов.

Книга "Физика войны и мира" посвящена научной и педагогической деятельности Л.Д.Ландау и состоит из трех больших глав: Глава 1 "Ядерная", Глава 2 "Научно-популярная", Глава 3 "Научно-педагогическая" и Приложений: "Список научных трудов Л.Д. Ландау", "Лекция Е.М.Лифшица "Л.Д.Ландау – ученый, учитель, человек"", статей "Популярная математическая игра Ландау", "Как академики задачу решали". В рамках "военной физики" впервые подробно и систематически описано участие Ландау в Атомном проекте СССР, за что он стал Героем Социалистического Труда и трижды лауреатом Сталинской премии. Материал подается исходя из только что опубликованных документов. Выяснена исключительная роль Ландау и его группы в таких не освещенных прежде проблемах, как расчет КПД атомной и водородной бомб, идея и расчет имплозии ядерного заряда, вывод "формулы Ландау" для разделения изотопов, роль Ландау и его школы в создании теории гетерогенного уран-графитового реактора. В рамках изначально мирной науки изложены на популярном уровне 15 высших достижений Ландау в фундаментальной физике. Приведена также довольно полная компиляция ошибок Ландау (по литературным источникам). Подробно описывается трудная, далеко не бесконфликтная история создания 10-томного Курса Ландау–Лифшица. Немалое место отведено семинару Ландау и его теорминимуму, с которыми связана масса примечательных эпизодов, пересказанных со слов участников и испытуемых. Объем материала этой второй книги увеличился примерно вдвое по сравнению с соответствующим материалом 1Нго издания "КЛ".

Теперь вкратце о данной книге "Круг Ландау и Лифшица", третьей книге трилогии. Эта книга увеличилась вдвое по сравнению с общим объемом очерков об учениках Ландау, помещенных в первое издание "КЛ". Сделались более объемными и выверенными главы (очерки) о Е.М.Лифшице (за счет впервые включенного краткого обзора его научных достижений), о И.М.Лифшице (за счет включения материалов из сборника о нем, вышедшего в 2006 г. в Харькове), о И.М.Халатникове (за счет материалов из его мемуарной книги, вышедшей в 2007 г.). В главу о А.С.Компанейце включена пара документов, касающихся его участия в Атомном проекте. Подверглась серьезной доработке глава об А.А.Абрикосове, дополнена несколькими новыми сведениями и эпизодами глава о А.Б.Мигдале, слегка подкорректирована глава о В.Л.Гинзбурге. Появилось шесть новых очерков (глав). Они посвящены другу юности Л.Д.Ландау академику энергетику М.А.Стыриковичу; великому советскому физику Я.Б.Зельдовичу; крупнейшим физикам академикам А.И.Лейпунскому и П.Л.Капице, которые были директорами тех институтов, где работал Л.Д.Ландау, и много с ним общались (это, соответственно, УФТИ в Харькове и ИФП в Москве); профессору В.С.Фурсову, "вечному декану" физического факультета МГУ, определявшему его лицо, в частности, в те годы (1956–1961), когда там преподавал Л.Д.Ландау, и ректору МГУ И.Г.Петровскому. В заключительной главе представлена галерея небесспорных портретных набросков московских физиков из круга Ландау (в узком и широком смыслах). Этот материал основывается на яркой конфликтоемкой книге мемуаров профессора из ФИАНа-ИОФАНа и МГУ А.А.Рухадзе под названием "События и люди (1948–1991)"; роль этого физика первостепенна в судьбе книги "Круг Ландау". В приводимой галерее лиц "по Рухадзе" фрагментарно представлены: Нильс Бор, И.Я.Померанчук, В.Г.Левич, Р.З.Сагдеев, С.П.Дьяков, Э.Л.Андроникашвили, Е.Л.Фейнберг, И.Е.Тамм, В.Я.Файнберг, В.П.Силин, В.И.Гольданский, Л.А.Арцимович, В.И.Коган и, наконец, сам А.А.Рухадзе. Каково бы ни было отношение читателя к ученым из этого списка и тем характеристикам, которые даются отдельным их чертам и роли в физике, представленный ряд фрагментов во всяком случае дополняет многоцветную картину советской "столичной" физики периода ее расцвета во времена Ландау.

Ст\'oит самокритично подчеркнуть следующие обстоятельства. Все очерки писались в контексте эпохи и событий, происходивших с Л.Д.Ландау и его окружением, с частыми отсылками к тогдашней обстановке в стране и мире, влиявшими на взаимоотношения ученых с властью, – так, как это воспринимает данный конкретный автор. Он отдает себе отчет в том, что далеко не все физики школы и круга Ландау представлены в книге, что герои очерков описаны субъективно, что имеет место неравновеликое и разноглубинное их описание и трактовка. Но это неизбежно, по крайней мере, для автора-одиночки. Неправильно было бы считать, что автор "не заметил" того или иного физика в кругу Ландау (как это было указано в одном из писем-откликов на 1Не издание). В частности, работа над книгой проходит в реальном режиме ограничения по времени и объему рукописи, и то и другое – ситуационные параметры. Если бы автор, имеющий крайне ограниченные организационные, временн\'ые и прочие ресурсы, не считался с этими параметрами, а стремился к всеохватности, то и книги не было бы вовсе. Хотя бы потому, что многие, даже объективно существующие "в природе" и архивах материалы по нашей теме оказались совсем не так легко достижимыми. Поэтому мера представительности материалов в книге оказалась далеко не идеальной. Можно пожелать, чтобы в будущем (близком!) высокопрофессиональные коллективы элитных физических институтов, прямо связанных со школой Ландау (ИФП им.Капицы, ИТФ им.Ландау, ХФТИ), при участии профессиональных историков физики, много лет разрабатывающих тему Ландау, создали более полные, всесторонние и объективные книги о Ландау и его великой школе. Как говорится, флаг им в руки! А пока "что выросло – то выросло".

Книга снабжена обширным справочно-ссылочным аппаратом, в ней множество цитат с точным указанием источников, дано также приложение важных документов. Это – одно из принципиальных отличий данной книги от других книг о Ландау (М.Бессараб, А.Ливановой, К.Ландау-Дробанцевой), почти не документированных и не имеющих списков цитированной литературы.

А теперь приведу два сообщения, почти анекдотических, которые наверняка заинтересуют читателя. Первое. Доктор физики Игорь Ландау, сын Льва Давидовича, в своей интернет-статье [2007] написал, что было бы правильнее, если бы я назвал свою книгу "Круг Лифшица", а не "Круг Ландау". Принимаю его совет на 50%, исполнением является название настоящей книги. Второе. Профессор И.М.Халатников поделился 10 марта 2008 г. своими интересными соображениями с интервьюером радио "Свобода" О.Орловой. Приведу фрагмент этого интервью (полностью см.: www.svobodanews.ru/forum.aspx?forumId=10 марта 08). Ольга Орлова: Исаак Маркович, скажите, пожалуйста, о Ландау написано огромное количество воспоминаний , столько выходило разных работ, и Майи Бесараб, и Горобец, и Корланда и его супруги <по-видимому, эту интернет-несуразицу следует расшифровать так: и Горобца, и Коры Ландау, супруги Ландау. – Прим. Б.Г.>. Много разных книг. Исаак Халатников: О некоторых я бы не хотел бы говорить. Ольга Орлова: <...> столько было учеников у Ландау, почему до сих пор не написана научная биография Ландау? Исаак Халатников: Вы знаете, для научной биографии еще нужен читатель. Она будет написана, научную биографию напишут, но она будет интересна для тех, кто занимается этой областью. Ведь очень трудно описать физические явления, не используя формул. <> А о Ландау как человеке уже написано много. Написано много правдивого, много написано личного, не имеющего отношения к Ландау, будьте осторожны с тем, что вы читаете, потому что дети лейтенанта Шмидта появились в большом количестве. Вы знаете, дети лейтенанта Шмидта, для них тормозов не существует. Я не буду называть имена. Будьте осторожны с детьми лейтенанта Шмидта, которые пытаются нажить капитал на Ландау.

По-моему, не очень понятно, что такое научная биография и как отличить ее от ненаучной. Ну да ладно... Устремляясь навстречу И.М.Халатникову (без тормозов!), в качестве "сына лейтенанта Шмидта" хочу донести до читателя приведенное предостережение истинного "сына" Л.Д.Ландау и "друга" Е.М.Лифшица.

В заключение со всей серьезностью и благодарностью перечислю тех, кто предоставил мне материалы (в том числе фотографии) для данной книги и/или принимал очное или заочное (в Интернете) участие в их обсуждении как в целом, так и по отдельным темам. Это З.И.Горобец-Лифшиц (ветеран ЖЭТФ), А.А.Рогожин (ВИМС, Москва), В.И.Коган (Курчатовский институт, МИФИ), А.А.Рухадзе, В.П.Макаров и А.А.Самохин (ИОФ РАН), И.О.Лейпунский (ИХФ-ИЭПХФ РАН, Москва), Р.О.Зайцев (МФТИ), В.Ю.Зицерман (ИВТ РАН), С.Е.Войнова и Ю.В.Гапонов (РНЦ КИ), С.Н.Щеголькова и В.В.Попова (выпускницы физфака МГУ времен Ландау), Л.П.Стрелкова и А.С.Илюшин (физфак МГУ), В.И.Манько и Ю.М.Брук (ФИАН, МФТИ), Л.А.Фальковский (ИТФ им.Ландау). Н.В.Филин (КРИОГЕНМАШ, бывший генеральный конструктор), Г.Н.Гельперин (КБ Нудельмана), М.Б.Генералов (ректор МГУИЭ, бывший МИХМ), С.В.Белуков (декан ф-та техники и физики низких температур МГУИЭ), Б.Д.Рубинский (МГУИЭ), А.И.Калиничев (ИФХ РАН), О.Я.Зельдович (ИТЭФ), М.Я.Овчинникова (ИХФ), Ю.Н.Ранюк и В.И.Карась (ННЦ ХФТИ, Харьков, Украина), Павел Иоффе, Александр Либин и Михаил Гафт (все Израиль), Борис Зельдович, Дмитрий Лихачев, Борис Кушнер, Дэвид Холловэй (все США), Евгений Беркович (Германия), Иштван Харгиттаи (Венгрия).

Об авторе

Горобец Борис Соломонович

Доктор геолого-минералогических наук, кандидат физико-математических наук; профессор математики Московской высшей школы бизнеса (МИРБИС), профессор минералогии, ведущий научный сотрудник ВНИИ минерального сырья имени Н. М. Федоровского. Окончил физический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова в 1965 г. Автор (соавтор): монографий по минералогии урана (Золотая медаль ВДНХ СССР, 1988), оптической спектроскопии минералов и руд; атласа "Спектры люминесценции минералов" (диплом I степени Всероссийского минералогического общества, 2002); исторических книг: трилогии "Круг Ландау" (М.: URSS; диплом за 2-е место на конкурсе IX Киевской международной книжной ярмарки в номинации: "Лучшее произведение художественной литературы"); "Секретные физики из Атомного проекта СССР: Семья Лейпунских" (М.: URSS); "МИХМ в Атомном проекте СССР" (медаль МГУИЭ "Золотой Атлант"); "Ядерный реванш Советского Союза" (М.: URSS; в 2 томах); развлекательно-познавательных книг: "А роза упала НЕ на лапу Азора. Искусство палиндрома" (совм. с С. Н. Фединым; М.: URSS), "Советские физики шутят... Хотя бывало не до шуток" (М.: URSS), "Геологи шутят. И не шутят" (М.: URSS), "Ученые шутят" (совм. с С. Н. Фединым и Ю. А. Золотовым; М.: URSS), "Педагоги шутят тоже... Только строже" (М.: URSS), "Медики шутят, пока молчит сирена" (М.: URSS).