Филин Ф.П.

Историческая лексикология русского языка. Изд. стереотип.

---

Проблемы исторической лексикологии русского языка в

трудах Ф.П.Филина

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Литература

---

Проблемы исторической лексикологии русского языка в трудах Ф.П.Филина

Большие научные идеи, овладевая поколениями ученых, делаются достоянием науки в целом. Они организуют индивидуальное творчество ученого на протяжении всей его жизни, какие бы конкретные темы им ни разрабатывались, к какому бы направлению он себя ни причислял или ни причисляли бы его другие.

Одной из таких идей для Федота Петровича Филина (1908-1982) была идея последовательного историзма. Тем поколением ученых, к которому он принадлежит, идея историзма была воспринята от предшественников. Она занимала прочные позиции р мировом языкознании XIX -- начала XX в.; в отечественном, зародившись еще у М.В.Ломоносова, она стала незыблемой традицией. Другой идеей, также унаследованной от традиций русской науки и укрепившейся в советском языкознании, была идея неразрывной связи языка с жизнью народа, его носителя. И, наконец, третьей, сложившейся в советской науке, была идея социальной обусловленности языка. Лингвистическое изучение письменных памятников, история литературного языка, сравнительно-историческая грамматика, этнографическая диалектология, социолингвистика и наука о культуре речи -- это далеко не полный перечень дисциплин, активно развивающихся в современном советском языкознании под влиянием идей историзма, народности и общественной обусловленности языка. Свой творческий вклад в развитие значительной части отраслей науки о русском языке внес Ф.П.Филин.

Основным предметом исследований Ф.П.Филина с самого начала его научной деятельности была русская лексика. В ранних работах это сельскохозяйственная терминология народных говоров, лексика памятников письменности, прежде всего русских летописей.

Преимущественный интерес к лексикологическим изысканиям сохраняется у Ф.П.Филина постоянно, так как лексика, безусловно, обладает большей объясняющей силой по сравнению с другими уровнями языка, а для него, по его собственным словам, "историкопознавательная значимость языковых явлений всегда стояла на первом плане". В диалектологических своих работах он был лексикологом и историком, в работах по истории языка -- также прежде всего лексикологом, но в значительной степени также и диалектологом.

В исторической лексикологии этапной работой не только для самого автора, но и для всей этой области русистики была книга "Лексика русского литературного языка древне киевской эпохи (по материалам летописей)". Это практически первый обобщающий историко-лексикологический труд в отечественной науке, и он в дальнейшем стимулировал развитие исследований по истории русской лексики. (Уже после этой работы появился ряд важных исследований о лексике русских летописей; большая часть работ Д.С.Лихачева, исследования А.С.Львова, О.В.Творогова и др.).

В книге Ф.П.Филина в полной мере проявился исследовательский метод ученого, весьма полезный и для дальнейшего изучения и использования. Выдвинуто было положение о реальном существовании лексических систем определенных общественных коллективов на определенных отрезках времени, лексических систем с их закономерностями и внутренними противоречиями, систем, являющихся продуктом исторического развития и включающих в себя в "снятом виде" особенности речетворческого процесса предшествующих эпох.

Сложность текстов "Повести временных лет", дошедшей до нас во множестве поздних списков, вполне осознается исследователем, и он предпринимает попытку снять поздние наслоения в ее лексике путем анализа разночтений в списках. Задача эта чрезвычайно сложная, так как типы лексических расхождений в списках нашей древнейшей летописи весьма разнообразны: есть явные искажения и описки, их немного, есть поновления, объясняющиеся выходом из употребления устарелых слов, семантических архаизмов, в особенности неусвоенных древнерусским литературным языком церковнославянизмов, многочисленны случаи сознательной смысловой правки и т.д. Особое внимание автора приковано к лексическим расхождениям эпохи так называемого второго южнославянского влияния. Поздние церковнославянизмы в летописи, по наблюдениям Ф.П.Филина, -- это в основном слова, уже известные древнерусскому литературному языку XI-XIII вв. Еще и сейчас, спустя три с половиной десятилетия после выхода в свет этой работы, мы не располагаем основательными исследованиями по истории русской лексики конца XIV-XV вв. в сопоставлении с лексикой предшествующих и последующих периодов развития русского языка, еще и сейчас проблема так называемого второго южнославянского влияния остается нерешенной, однако в значительной мере наблюдения, сделанные в книге Ф.П.Филина, в исследованиях последнего времени находят подтверждение.

Посвящая особую главу книги анализу церковнославянских элементов в лексике летописей XI-XII вв., Ф.П.Филин наибольшее внимание уделяет семантическим различиям древнецерковнославянизмов и восточнославянизмов.

Он указывает на то простое обстоятельство, что древнерусские грамотные люди, относясь к церковнославянскому языку как к предмету подражания, усваивали из этого языка прежде всего то, что чаще в нем встречалось. Так, союзы, союзные слова и наречия, несмотря на наличие восточнославянских соответствий (абье - тотчасъ,дондеже -- пока, пока не и др., сице -- такъ и т.п.), представляли группу церковнославянизмов, наиболее подходящую для " лексической стилизации речи*'. Они могли придавать документу, написанному на очень близком к местному диалекту языке, особую возвышенную стилистическую окраску. При этом, как слова наиболее "общие" в семантическом отношении, они не препятствовали изложению письменным языком событий местной жизни и передаче привычных понятий. Новое освещение получают в целом все разряды церковнославянской по своему происхождению лексики, встречающиеся в тексте "Повести". "В языке древнерусских летописей, - замечает автор, -- в употреблении полногласных и неполногласных форм намечаются определенные семантико-стилистические закономерности, не присущие как древнецерковнославянскому языку, так и восточнославянским диалектам, следовательно, создававшиеся вновь в новой речевой системе -- древнерусском литературном языке". Именно в исследовании семантики, а не фонетико-орфографического варьирования как такового, усматривал Ф.П.Филин основной путь изучения церковнославянского наследия в лексике русского литературного языка. В языке "Повести временных лет", по его убеждению, происходило "не механическое соединение, но органическое слияние, скрещение двух лексических систем"; а в результате создавались "новые семантические ценности".

Следуя теории образования русского литературного языка старшей поры на восточнославянской основе, выдвинутой его учителем академиком СП. Обнорским, Ф.П.Филин подробно анализирует общевосточнославянскую и древнерусскую диалектную лексику "Повести" по тематическим группам -- сельскохозяйственную и промысловую терминологию, бытовую лексику, названия населенных пунктов и построек, глаголы говорения и другие разряды слов. При этом выбор тематических групп не случаен -- это важнейшие пласты словарного состава языка, связанные с обозначением самых основных явлений материальной и духовной культуры народа, характеризующие народное мышление.

Выходя за пределы текста "Повести", особенно при анализе сельскохозяйственной терминологии, автор отмечает, например, полное отсутствие в летописях и других оригинальных памятниках Древней Руси термина лядина 'пустошь, брошенная пашня и др.', широко распространенного в современных народных говорах, главным образом севернорусских, и употребляемых, уже, по данным И.И.Срезневского, в церковнославянских текстах. Отмечена также ограниченность семантики термина нива в тексте "Повести", не отражающая особенности говоров жителей лесной части Древней Руси, в которой господствовало подсечное земледелие.

Общий вывод, к которому приходит автор, чрезвычайно важен для определения состава источников общей исторической лексикологии русского языка: "Лексика современных говоров в некоторой своей части архаичнее лексики древнерусской письменности XI-XII вв.".

Следует заметить, что написание книги по времени совпадало с активной работой Ф.П.Филина в качестве руководителя крупнейшего в то время диалектологического предприятия -- атласа русского языка. Пройдет еще десятилетие, и он напишет в "Проекте "Словаря русских народных говоров": "Значение народных говоров для изучения истории языка и его современного состояния очень велико... В говорах русского языка имеется, например, немалое количество слов и значений слов, существующих столетия и даже уходящих в праславянскую и праиндоевропейскую даль времен, не попавших в язык письменных произведений. Эти слова являются драгоценным материалом для этимологических исследований, для воссоздания языковой картины прошлых эпох".

Лексика занимает важное место в обобщающих работах Ф.П.Филина 60-70-х годов - "Образование языка восточных славян" и особенно в книге "Происхождение русского, украинского и белорусского языков (Историко-диалектологический очерк)". Широкое введение лексических материалов было новшеством в общей истории русского языка, строившейся прежде исключительно на данных исторической фонетики и морфологии. Важно подчеркнуть, что если к первой своей значительной историко-лексикологической работе Ф.П. Филин пришел как опытный диалектолог, то к этим трудам также и как опытный словарник -- организатор многих словарных предприятий, составитель и редактор "Словаря современного русского литературного языка" в 17 томах, автор и редактор сводного "Словаря русских народных говоров". А традиционное словарное дело развивает в ученом особые исследовательские качества, прежде всего -- пристальное внимание к языковым и внеязыковым фактам и хороший научный практицизм. Ф.П.Филин писал: "Если целью науки является выяснение реальных свойств объекта, а не конструирование логических абстрактных схем, правильность которых невозможно проверить, иной дороги, как стремление расширить и углубить фактическую базу древнерусской диалектологии, у нас нет".

В 50-70-х годах Ф.П.Филиным активно разрабатывались теоретические проблемы лексикологии: самостоятельности слова как основной единицы языка, значения слова и многозначности, роли контекста и системных связей слов в языке, группировки слов в языке по семантическим признакам и др. Большая часть его работ по теории лексикологии и лексикографии вошла в книгу "Очерки по теории языкознания". В теоретических разработках Ф.П.Филин остается историком языка по преимуществу, утверждая историческую изменчивость слова и его отношений: "Слово всегда представляет собой неповторимую единицу языка (за каждым словом и его историей стоит целый мир) и в то же время в языке и речи оно не стоит одиноко. Между словами и их значениями существуют весьма различные связи, в своей совокупности составляющие лексико-семантическую систему языка, не замкнутую и подвижную, развивающуюся через преодоление разного рода противоречий". Особое место в книге занимает статья "О лексико-семантических группах слов" (впервые опубликованная в 1957 г.), в которой эти группы определяются как "внутреннее, специфическое явление языка, обусловленное ходом его исторического развития". Методика рассмотрения материала в лексико-семантических группах применяется в настоящее время едва ли не в большинстве конкретных исследований по исторической лексикологии русского языка и во многих описательных работах по современному языку.

Значительно расширилась в течение 50-70-х годов база историко-лексикологических исследований восточнославянских языков: вышло большое число лингвистических изданий памятников письменности XI-XVIII вв., были созданы капитальные картотеки исторических словарей, богатейшая картотека Словаря русских народных говоров, начали публиковаться региональные диалектные словари; довольно много появилось конкретных исследований по истории восточнославянской лексики -- в этом легко убедиться по множеству ссылок на новейшие работы в книге "Происхождение русского, украинского и белорусского языков" и по существенному обогащению материалом очерков по истории тех же самых слов, которые были рассмотрены Ф.П.Филиным в его ранней книге (болонье, буй, взводье и др.), увеличению числа известных древнерусских диалектизмов; появилась также возможность выявить множество новообразований в лексике русского языка XIV-XVII вв. Расширение исследовательской базы русистики было постоянной заботой Ф.П.Филина. Как член редколлегии и затем главный редактор "Словаря русского языка XI-XVII вв." он содействовал началу его издания и выработке его установок на полноту охвата лексики памятников значительного периода истории русского языка. В этом словаре он видел важный систематизированный источник сведений по истории русской лексики.

В последние полтора-два года своей жизни Ф.П.Филин приступил к разработке основ академической исторической лексикологии русского языка. Статьи, опубликованные им в журнале "Вопросы языкознания" (1981, N 5; 1982, N 2, 3, 5; 1983, N 1) и собранные теперь в книгу, должны были составить основную часть проспекта. Он намеревался конкретизировать план монографии, провести широкое обсуждение проспекта и организовать научный коллектив для создания этого труда.

Сознавая все трудности обобщений в этой постине безбрежной области, Ф.П.Филин сумел наметить вполне реальные пути будущего исследования. И без его осуществления он не представлял себе завершенным здание истории русского языка.

Указав на небывалую для русиста широту исторического взгляда ученого, авторы некролога в журнале "Вопросы языкознания" отметили: "Будучи сам лично исследователем живого и письменного языка, он постепенно, но глубоко осознал тот далеко не для всех своих коллег очевидный факт, что письменность -- важный, но относительно поздний этап, за порогом которого лежит дальнее начало многих явлений, что вначале была не простота и единство, а сложность, в том числе сложность словарного состава. Творчески усвоив эту новую для русистики идею, Ф.П.Филин смело пошел на удревнение и углубление масштабов истории русского языка, аналог чему мы находим в удревнении истории русского народа, предпринимаемом сейчас акад. Б.А.Рыбаковым, и видим здесь знамение времени".

Основным источником задуманного грандиозного труда должны стать словари: этимологические словари славянских языков, затем исторические, диалектные, словари литературных русского, украинского и белорусского языков. В них учтен (или будет учтен по завершении изданий) праславянский лексический фонд, в котором выделяется фонд эпохи, предшествующей появлению славянской письменности, словарный состав древнерусского языка и словарный состав трех восточнославянских языков и их диалектов на различных этапах их развития. Фронтальное сопоставление всех имеющихся в распоряжении современной науки лексических материалов, даже конкретные подсчеты словарного состава в его истории -- таков основной методический прием намечаемого исследования.

Уже в "Проспекте", на ограниченном материале, но последовательно использовав указанный прием, Ф.П.Филин приходит к интересным выводам и обобщениям. Так, в праславянской лексике, представленной в "Этимологическом словаре славянских языков", обнаруживается значительный пласт восточнославянизмов, в том числе слов, сохраняющих диалектный характер и в эпохи отдельного существования славянских языковых групп и самостоятельных языков. Историко-диалектологический подход к материалу позволяет во многом по-новому взглянуть на всю историю русского словаря, в частности выделить древние лексические диалектизмы, не попавшие вовсе или попадавшие со значительным опозданием в памятники письменности, не вошедшие в национальный литературный язык.

Применяя метод фронтального сопоставления данных словарей, составленных по материалам письменных памятников старославянского и древнерусского языков, Ф.П.Филин предлагает в возможно более полном объеме установить отличия лексики древнеболгарской и древнерусской, выявить также и новообразования письменного церковнославянского языка русского извода, новообразований, возникавших в древнерусском литературном языке под влиянием церковнославянских образцов, по церковнославянским словообразовательным и семантическим моделям. Конкретные наблюдения над отдельными лексемами, различными в семантическом отношении (по сплошному словарному отрезку), и целыми разрядами слов (например, союзами и частицами, словами с приставками вы- и из-) приводят автора к выводу о том, что "в Древней Руси вошли в соприкосновение два близкородственных, но самостоятельных языка, отличавшихся друг от друга не только "специальной" терминологией, но и словами всех лексико-семантических групп". Наряду со словарными сопоставлениями ставится задача проведения сравнительного текстуального анализа общих слов в древнецерковнославянском и древнерусском литературных языках. Начать предлагается со сравнения сходных по содержанию памятников или частей памятников старославянских и оригинальных древнерусских, при этом основное внимание должно уделяться выявлению семантических различий.

Дальнейшие исследования лексического состава произведений, созданных в Древней Руси, -- сочинений Илариона, Кирилла Туровского, Климента Смолятича, ранних летописных записей и др., многочисленных переводных произведений -- также важны для создания общей исторической лексикологии русского языка, так как они позволят представить во всей конкретности становление и развитие древнерусской лексико-семантической системы.

Для периода более позднего ставится задача выяснить сохранение в трех отдельных восточнославянских языках генетически общего словарного состава и нарастание различий в составе словарных единиц и в семантике. Сделанные в "Проспекте" сопоставления словарных отрезков русского и украинского исторических словарей, а также толковых словарей современных русского, украинского и белорусского языков (с привлечением материалов двуязычных словарей) наглядно демонстрируют большие эвристические возможности предложенного метода исследования в решении сложнейших проблем образования и развития восточнославянских языков.

Для XVI-XVII вв., времени, от которого до нас дошли письменные памятники со всей территории распространения русского языка (должны быть использованы главным образом деловые документы), возможно и необходимо для исторической лексикологии составление специальных исторических лексических атласов.

Ф.П.Филин подчеркивает: "Историческая лексикология -- дисциплина многоаспектная". Поэтому выявление древнерусских и более поздних новообразований, "массовых семантических приращений", развитие старых и появление новых словообразовательных типов, стилистическое расслоение лексики и отмирание отдельных лексем и разрядов слов, выявление заимствований из родственных славянских и иных западных и восточных языков -- все это входит в проблематику "Проспекта" темы историческая лексикология русского языка.

---

Федот Петрович Филин (1908-1982)

Выдающийся отечественный языковед, член-корреспондент АН СССР (1962). Окончил Московский государственный университет в 1931 г. Занимал должности директора Института языкознания АН СССР (1964-1968), Института русского языка АН СССР (с 1968 г.). Лауреат Ленинской премии (1970). Главный редактор журнала "Вопросы языкознания" (с 1971 г.).

В область научных интересов Ф.П.Филина входили история русского и других славянских языков, лексикология и лексикография. Он исследовал проблемы этногенеза славян, русской диалектологии и лингвистической географии, общего языкознания и социолингвистики, развития, структур и функций, стилевых разновидностей литературных языков, их историко-сопоставительного изучения. За книгу "Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Историко-диалектологический очерк", представляющую собой итог многолетней работы автора в области истории восточнославянских языков, Президиумом Академии наук СССР Ф.П.Филину была присуждена Премия им. А.С.Пушкина за 1977 г.