Горобец Б.С. Круг Ландау :
ЖИЗНЬ ГЕНИЯ (круг коллег-друзей лауреата Нобелевской премии по физике Л.Д.Ландау). Изд. 2, испр. и доп.

Оглавление

От автора

Приближается 100-летний юбилей главного героя этой книги – великого советского физика Льва Давидовича Ландау. Вместе с тем уже в этом году (2005) исполняется 90 лет со дня рождения и 20 лет со дня смерти Евгения Михайловича Лифшица – соавтора Ландау, его самого близкого друга и сотрудника.

Л.Д.Ландау – не просто гениальный физик, он – сверхгений, создатель ни с чем не сравнимого Курса теоретической физики, ключевого фактора всей современной физики. Ландау считал, что его физические достижения стоят на порядок ниже, чем у Планка, Гейзенберга, Паули, Шредингера, Ферми и еще нескольких великих физиков XX века. Между тем, логика развития науки такова, что любые открытия вызревают в человеческой цивилизации и являются на свет с неизбежностью. Физик мог бы сказать, что момент открытия определяется математическим ожиданием с довольно малым рассеянием – нередко всего в месяцы и годы. Именно поэтому многие работы делаются параллельно независимыми друг от друга учеными. Отсюда и частые споры о приоритете в научном мире. В интегральном смысле мир современного естествознания быстро восполнил бы вакансию любого ученого, лакуну любого научного открытия. Считается, что естественнонаучная работа регулируется в основном левым полушарием головного мозга, ответственным за аналитическое, рациональное мышление. Природа же литературного творчества совершенно иная, считается, что она связана в основном с деятельностью правого полушария, которое ответственно за художественный, эмоциональный тип творчества. Единый и стройный авторский Курс Ландау–Лифшица в 10 томах – это вещь, неповторимая в принципе. Это по-прежнему наука высшего уровня, но не только. Одновременно это еще и высокая литература и искусство. В них отсутствие конкретных гениев в принципе не может быть восполнено даже коллективными усилиями всего человечества. Гениев было двое, они создавали свой шедевр, идеально дополняя друг друга. Без Ландау и Лифшица, не было бы этого Курса (хотя что-то на эту тему было бы). И тогда миллионам физиков пришлось бы пользоваться другими книгами, пусть хорошими, но разрозненными и не столь совершенными, каким почитается Курс Ландау–Лифшица во всем мире. Тогда в развитии мировой физики сказывался бы некоторый фактор торможения (хотя мы как внутренние наблюдатели его не ощущали бы). Имея в виду принципиальную неповторимость и рабочую эффективность монументального научно-литературного произведения Ландау и Лифшица, можно образно сказать, что их имена сияют над всеми другими именами физиков. И будут сиять со страниц их Курса еще минимум до конца XXI века.

По существу, Е.М.Лифшиц является вторым главным героем книги, да и сам факт ее создания обусловлен прежде всего именно ролью Е.М.Лифшица в моей жизни. Я писал эту книгу так, как если бы он был моим собеседником и первым читателем. Хотя это вовсе не означает, что я на всем протяжении сюжетной линии воображал себе полную сходимость нашего видения. Напротив, уверен, что Евгений Михайлович, если бы он прочел эту книгу, был бы резко не согласен со многими предположениями и выводами автора. Как бы то ни было, хотя содержание книги по определению посвящено теме Ландау, свой литературный труд – как сумму творческих усилий, приведших к появлению книги, – я хочу посвятить памяти Е.М.Лифшица. По чисто личным причинам для меня он существенно выделяется в диаде "Л – Л", в которой для других людей был менее заметен из-за ослепительного сияния Ландау.

Далее. Сразу хочу оговорить определение "советский", использованное выше по отношению к Ландау и другим ученым, фигурирующим в тексте книги, а также к физике, развивавшейся в СССР. Сейчас определение "советский" нередко вызывает протестную реакцию, поскольку считается, что это – политический ярлык. Между тем, в данной книге оно просто обозначает эпоху, на которую пришлись жизнь и творчество ученых, фигурирующих в книге, работавших в интернациональном Советском Союзе. Ландау и был по духу интернационалистом, а его жизнь прошла в четырех столицах: он уроженец Баку, ставшего столицей Азербайджана, там получивший образование в училище и Азербайджанском университете, завершивший учебу в Ленинградском университете и начавший научную работу в Ленинградском физико-техническом институте, уехавший оттуда в столицу Украины Харьков и вписавший свое бессмертное имя в историю Украинского физико-технического института, наконец, переехавший в столицу России и СССР Москву, где жил и работал до конца жизни. Иллюстрацией чувства сопричастности к гению Ландау азербайджанского народа служит теплая поздравительная телеграмма ему из АзГУ, приведенная в Главе 1, а также памятная доска на здании университета в Баку. А забавным недавним эпизодом проявления чувств со стороны украинского народа может служить объявление о награждении 1-го издания этой книги дипломом IX Киевской книжной ярмарки (2006), когда Председатель жюри пояснил залу: "Ландау – цэ ж наш вчений, вiн з Украiни".

Следующий важный момент. В.Л.Гинзбург написал в своей неизданной рукописи: "Гарику (сыну Ландау) сейчас 53 года, и, быть может, он также напишет свои воспоминания. Это было бы самым интересным. Еще написать интересное могли бы Зина (Зинаида Ивановна Горобец – вторая жена Жени), Л.П.Питаевский и И.М.Халатников. Больше сейчас и не знаю, кто".

Как ни парадоксально, но косвенно я отношу эти слова Виталия Лазаревича и к себе. Это нужно пояснить. За истекшие после смерти Ландау десятилетия никто из упомянутых людей не написал своей книги воспоминаний о Ландау. Никто из них не взялся за это дело также в последние "критические" пять лет, в течение которых тема Ландау освещается главным образом по "книге Кєры", его супруги. И нужно признать, что в информационном, а скорее, в дезинформационном смысле книга Коры исполняет свою псевдоисторическую роль весьма эффективно. Ведь она предназначена не тем нескольким десяткам очевидцев, кто знает, как было дело, и мог бы еще протестовать. Она адресована десяткам тысяч читателей и – опосредованно – миллионам телезрителей, так как по книге Коры уже готовятся снимать фильмы. Таким образом, наши современники и потомки будут воспринимать Ландау, людей и события вокруг него так, как это живописуется в книге жены Ландау. Книге, которая, по словам академика В.Л.Гинзбурга, отвратительна. О таком же отношении к ней пишет и академик Е.Л.Фейнберг (см. соответствующие полные цитаты и библиографические ссылки в Главе 4, в разделе "Книга ненависти").

Действительно, читателю в общем-то не с чем сравнивать.

Существует, правда, замечательная книга "Воспоминания о Л.Д.Ландау", изданная Академией наук в 1988 году. Но, во-первых, это сборник статей нескольких десятков авторов – то есть литературный труд по определению фрагментарный. Во-вторых, этот сборник сейчас малодоступен из-за небольшого тиража; к тому же академические книги предназначены все-таки узкому читательскому кругу.

Есть еще книга М.Я.Бессараб. Ее литературные достоинства, по сравнению с книгой Коры, несомненно, выше. Но: "в книге Бессараб так или иначе извращена также и большая часть фактических сведений", – так в 1971 году написали в коллективном письме в Госкомиздат СССР восемь академиков-физиков, близких к Ландау (см. в Главе 4, в разделе о Майе Бессараб).

Наконец, есть книга А.М.Ливановой "Л.Д.Ландау". В ней картина совсем иная. Это книга, на десятках страниц которой описывается главное научное достижение Ландау, его теория сверхтекучести. Описание популярное и самоценное. Но в этой книге почти нет житейских описаний Ландау, парадоксальных особенностей его ярчайшей личности и поступков, драматических событий, связанных с ним и его окружением, а также попыток их анализа.

Для всех вышедших ранее книг о Ландау характерно почти полное отсутствие в них документов. Между тем, начиная с 1990-х годов в научно-исторических статьях опубликована масса важных и сенсационных документальных материалов. Это прежде всего заслуга историков физики Г.Е.Горелика и профессора Ю.Н.Ранюка с помощниками. Так, группа Ю.Н.Ранюка недавно обнародовала целый пакет из нескольких десятков документов под названием "Дело УФТИ (1935–1938 гг.)". Из них становятся понятными местные и в том числе личностные причины разгрома этого выдающегося центра советской физики, гибели нескольких его научных работников в общегосударственной волне сталинских репрессий. Г.Е.Горелик, получив в 1990 году доступ в архивы НКВД-КГБ, обнаружил в деле Ландау подлинную причину его ареста в 1938 году. Ею стала антисталинская листовка, к которой оказался причастным Ландау. В 1991 году КГБ опубликовал протоколы показаний Ландау и другие документы из его дела. Наконец, некоторые документы, проливающие свет на события вокруг Ландау, были найдены мной в личном архиве Е.М.Лифшица. Почти все из упомянутых материалов мною помещены в Приложениях к данной книге, они составляют документальную основу "ландауведения" (так назвал соответствующую часть истории советской физики В.Л.Гинзбург).

Работа по теме Ландау, вообще говоря, была начата мной в 1999 году с составления сборника статей, посвященных Е.М.Лифшицу, опубликованного как специальный выпуск журнала "Преподавание физики в высшей школе", издаваемого Московским педагогическим государственным университетом (1999. N15). Но в том же году в "ландауведение" была вброшена бомба – вышла в свет упомянутая выше книга воспоминаний жены Ландау. В ней, наряду с главным героем, действует и антигерой – Е.М.Лифшиц. В этой книге описано, как жила семья Ландау, сообразуясь на практике с теорией академика Ландау о свободной любви и браке. По-видимому, именно из-за этого эротического фактора книга Коры стала популярной. Книга изобилует ненавистью и клеветой в адрес Е.М.Лифшица. В.Л.Гинзбург в печати сравнил процесс чтения этой книги с "погружением в ванну с дерьмом". Псевдофакты, опубликованные в книге Коры, бросают тень на блестящую диаду "Л – Л", создавшую 10-томный курс книг по теоретической физике, напечатанных на двадцати языках и играющих роль основных учебно-научных изданий по этой дисциплине вот уже на протяжении семидесяти лет во всем мире.

Многих физиков, лично знавших Е.М.Лифшица, сильно задела черная ложь по его адресу. Волны, ею вызванные, стали расходиться кругами, не только не затухая, а временами даже усиливаясь. Два протестных заявления, посланные в печать В.Л.Гинзбургом и Е.Л.Фейнбергом, констатировали неприятие ими лживой книги Коры. Но в коротких письмах двух академиков, естественно, нет содержательного анализа хотя бы основных кусков книги Коры. К тому же газетные и журнальные заметки обычно быстро "сходят со сцены". Поэтому одной из задач нашей книги является критический анализ содержания книги Коры, проводимый с точки зрения требований внутренней логической и хронологической непротиворечивости, а также сопоставления с внешними документами и свидетельствами. Но эта задача далеко не единственная.

В этой нашей книге шесть глав. Они размещены в хронологическом порядке, от рождения до смерти Л.Д.Ландау. В следующей книге "Наука и лица"(2008) дано более или менее популярное изложение основных достижений Ландау в физике и их история, не лишенная ошибок и конфликтов, также помещены очерки о Школе Ландау, его теоретическом семинаре, "теорминимуме", о нескольких виднейших ученых этой Школы: братьях Е.М. и И.М.Лифшицах, А.С.Компанейце, А.Б.Мигдале, В.Л.Гинзбурге, А.А.Абрикосове и И.М.Халатникове. Во 2-м издании добавлены очерки о Я.Б.Зельдовиче, П.Л.Капице, А.И.Лейпунском, М.А.Стыриковиче, а также очерки о физическом факультете МГУ и др.

В заключение должен высказать слова признательности тем, кто помог мне в сборе материалов для данной книги или вносил дельные советы при обсуждении написанных глав.

В первую очередь это Зинаида Ивановна Горобец-Лифшиц, моя мать. С детских лет мне запомнились ее рассказы о Л.Д.Ландау, Е.М.Лифшице и других знаменитых (и не очень) физиках из их окружения. Благодаря матери я в течение нескольких десятилетий общался с Евгением Михайловичем Лифшицем, который стал ее вторым мужем. Под его влиянием я выбрал себе профессию физика (впрочем, не слишком удачно, и впоследствии работал в основном в других направлениях). С самого начала (в 1998 году) моих газетно-журнальных публикаций по теме Ландау–Лифшица я получил практически неограниченную возможность пользоваться архивом Евгения Михайловича, который хранится у Зинаиды Ивановны. В нем был найден целый ряд новых документов, писем и фотографий, включенных в эту книгу.

Впервые мысль о запуске проекта книги о Ландау возникла у меня в декабре 2004 года в разговоре с кандидатом филологических наук Виктором Альфредовичем Куллэ, известным поэтом и главным редактором издательства "Летний сад". Он поддержал мою инициативу, включив книгу "Круг Ландау" в план издательства и взяв впоследствии на себя труд прочтения первого издания книги как редактор.

Первыми письменными отзывами, поддержавшими издание книги, были рецензии:

[(а)] профессора, доктора физико-математических наук Вадима Алексеевича Ильина (МПГУ), автора учебника "История физики", редактора журнала "Преподавание физики в высшей школе", ранее печатавшего мои материалы по "ландауведению";

[(б)] профессора, доктора химических наук Александра Евгеньевича Чучина-Русова (университет "Дубна"), члена Союза писателей СССР, одного из основоположников современной культурологии.

Мой друг и соавтор по минералогическим книгам, кандидат физико-математических наук Александр Алексеевич Рогожин, выпускник МИФИ, а ныне заместитель директора института "ВИМС", в котором я проработал 30 лет, был первым, кто еще в 1999 году сообщил мне начальный импульс к контрнаступлению после появления книги Коры. Он убедил меня в необходимости обстоятельного ее анализа и ответных действий в печати – после чего появилась моя первая статья в "Независимой газете" о возможной идентификации "сексота" в окружении Ландау. Я благодарен А.А.Рогожину также за то, что он был первым, кто прочел эту мою книгу в рукописи и с энтузиазмом поддержал новые идеи по трактовке поведения действующих лиц из круга Ландау, внеся в нее ряд существенных коррекций (в особенности по трагедии в УФТИ и по тюремному году Ландау).

Особую роль при рождении книги и ее дальнейшей жизни сыграл крупнейший физик-теоретик из МГУ (физический факультет) и ФИАНа-ИОФАНа, в течение многих лет заведующий теоретическим отделом Института общей физики, профессор Анри Амвросьевич Рухадзе. Он согласился написать несколько страниц своих воспоминаний и впечатлений о Л.Д.Ландау, которые я поместил в качестве Предисловия к моей книге. Далее он дважды организовал обсуждение в ИОФАНе рукописи книги физиками-теоретиками, в августе 2005 и в феврале 2006 года на своем семинаре. Он также предоставил мне малотиражные книги мемуаров Б.Л.Иоффе и Ю.А.Климонтовича, которые были использованы мной как ценные источники информации. С огромной признательностью констатирую, что по сей день А.А.Рухадзе, более чем кто бы то ни было из физиков, поддерживает словом и делом как продвижение этой книги, так и ее автора.

Еще в августе 2005 года прочли первый вариант рукописи и поделились своими впечатлениями с автором доктор физико-математических наук профессор Владимир Иванович Манько из ФИАНа (он – из знаменитого списка 43-х учеников Ландау, полностью сдавших ему теорминимум), кандидат физико-математических наук Вячеслав Петрович Макаров и доктор физико-математических наук Александр Александрович Самохин, оба – ведущие научные сотрудники ИОФАНа. Кроме того, несколько важных вопросов по истории физико-теоретических открытий, связанных с именем Ландау, прокомментировал по моей просьбе ученый секретарь теоротдела ФИАНа Юлий Менделевич Брук. В результате доброжелательного обсуждения с этими физиками, знающими изнутри элитный мир физиков-теоретиков, мною было внесено в рукопись немало важных поправок, дополнений и нетривиальных соображений.

Мой ученик и друг, кандидат геолого-минералогических наук Михаил Лазаревич Гафт, ныне доктор физики Открытого университета в Тель-Авиве, помог опубликовать, представив большую серию моих статей о Ландау и Лифшице в русскоязычный израильский еженедельник "Окна". Они были напечатаны в 2003 году под заголовком "Обратная сторона Ландау" и явились прологом к будущей книге "Круг Ландау". М.Л.Гафтом был написан отзыв-рекомендация в адрес еврейских общественных организаций с просьбой поддержать публикацию книги. Отзыв был поддержан еще двумя израильскими профессорами физики: Ренатой Райсфельд (Еврейский университет, Иерусалим) и Львом Нагли (Тель-Авивский университет), которые ознакомились с рукописью. Этот отклик недавно опубликован в "Международной еврейской газете" (Москва, 2006. N45–46).

Мой ближайший ныне коллега, доцент Борис Дмитриевич Рубинский, заведующий кафедрой высшей математики Московского государственного университета инженерной экологии, физик-теоретик по первой профессии, помог мне в исправлении ошибок и неточностей в Главе "Научно-популярной" (1-е изд.). Он поделился со мной воспоминаниями о теоретических семинарах, проводимых Л.Д.Ландау (позже И.М.Лифшицем) и А.С.Компанейцем, которые посещал будучи аспирантом физфака МГУ, а также снабдил некоторыми ценными и редкими книгами, на которые я постоянно опирался при написании данного труда.

Доктора физико-математических наук, супруги Нинель Ивановна Пушкина (МГУ, Научный вычислительный центр) и Виктор Даниилович Эфрос (РНЦ "Курчатовский институт"), консультировали меня по ряду сложных вопросов в трактовке научных достижений Ландау, конструктивно дискутировали по ряду неоднозначных моментов в истории советской науки и роли в ней Ландау. Я, в частности, благодарен им за то, что они познакомили меня с двумя великолепными книгами – сборником об академике А.Б.Мигдале и мемуарами А.А.Рухадзе.

Двое физиков, близко знакомых мне с детства, существенно помогли, предоставив некоторые важные фотографии и тексты, а также высказав свои замечания при обсуждении отдельных глав книги. Это кандидаты физико-математических наук Дмитрий Александрович Компанеец, теоретик из ФИАНа, сын ученика Ландау профессора А.С.Компанейца, и Илья Овсеевич Лейпунский, экспериментатор из ИХФ-ИЭПХФ, сын известного физика из ИХФ профессора О.И.Лейпунского и племянник директора УФТИ А.И.Лейпунского, во времена которого там работал Ландау и разыгралась трагедия этого института.

Моя жена Валентина Викторовна Кузнецова, редактор издательства "Российская энциклопедия", была первой, с кем я обсуждал практически весь (кроме научно-физического) нарабатываемый материал готовящейся книги. Ее тонкая наблюдательность и интуиция способствовали более точному, как мы надеемся, освещению различных сложных событий, происходивших с героями книги (из них она лично знала Е.М.Лифшица). Ею также оказана большая помощь в поиске и подборе материалов из Интернета, перепечатке кусков рукописи и работе с компьютерными программами.

Москва, профессор декабрь 2004 – август 2005 года Борис Горобец (с поправками, июль 2007 года).

Дополнение. Об откликах на 1-е издание

В настоящее 2-е издание книги "Жизнь гения" внесены многочисленные дополнения, составляющие примерно треть от объема бывшего основного текста, а также исправления технического брака. Книга "Наука и лица" увеличилась вдвое.

По-видимому, большинству читателей этой книги из числа физиков будет интересен краткий обзор откликов – как основных письменных (в печатных изданиях и интернет-сети), так и устных – на первое издание, дошедших до автора после выхода книги в свет в мае 2006 года. Естественно, что очень многие читатели заметили массу мелких неточностей в инициалах лиц, в датах, терминах, подписях под рисунками, а также тривиальные опечатки. Конечно, это во многом вина автора, следствие спешки – книга была написана менее, чем за год, не вылежалась, мало кому показывалась. К тому же автор работал с компьютерной версткой с экрана и без корректора. Почему так получилось, объяснять не стоит, но приношу свои извинения, надеюсь, что во втором издании такого технического брака будет уже на порядок меньше.

На книгу откликнулся из Швейцарии доктор физико-математических наук Игорь Львович Ландау (www.Berkovich-zametki.com/2007/march). "Я очень старался и написал не только о склоках, но и о многих других вещах", – так пишет Игорь в своем письме на 35 страницах, из которых 20 посвящены книге "Круг Ландау" (а остальные полемике с литератором Г.Гореликом и сестрой Игоря Э.Рындиной). Письмо Ландау-сына в сетевой журнал – безусловно интересное благодаря "этим многим другим вещам". В целом оно, как и ожидалось, отрицательно оценивает книгу "Круг Ландау" (ниже иногда для краткости – "КЛ"). В то же время в письме сообщается о новых фактах из жизни Л.Д.Ландау и его близкого круга. В частности, это реакция Ландау на смерть Сталина; записки матери Игоря во время тяжкой болезни Л.Д.Ландау (я их воспроизвожу во 2-м издании книги); сообщение о механизме выдвижения Институтом физпроблем кандидатов на выборы в Академию; описание эпизода с получением разрешения Л.Д.Ландау на левосторонний титул трех томов Курса с фамилиями Ландау и Лифшица; наконец, подтверждение Игорем еще раз факта передачи им Е.М.Лифшицу подарков, принадлежащих Ландау, из рук в руки (что опровергает, как я считаю, версию семьи Ландау о воровстве подарков). Ниже, в книге приводится ряд содержательных выдержек из этого письма, сопровождаемых моими комментариями и новыми сведениями.

Конечно, читателям-физикам интересно было бы узнать о реакции на книгу прямых последователей Ландау. По этому сектору могу мало что сказать.

Радостной для меня была реакция семьи Якова Борисовича Зельдовича, докторов физико-математических наук Бориса и Марины, а также Ольги (кандидата физико-математических наук). Борис Яковлевич Зельдович, член-корреспондент АН СССР (РАН), а ныне профессор Университета Центральной Флориды (США), прислал мне по собственной инициативе очень яркий отзыв. Он был опубликован в сокращенном виде в газете "Еврейские новости" (2007. N2). С разрешения автора помещаю этот отзыв полностью в качестве Послесловия к данной книге.

Большие отрывки из "КЛ" (1-е изд.) опубликовал в интернет-журнале "Еврейская старина" его главный редактор, выпускник физфака МГУ кандидат физико-математических наук Евгений Михайлович Беркович (Германия). Он прислал мне ряд откликов читателей журнала, опубликованных в "Заметках по еврейской старине". Эти читатели внесли немало уточнений, иногда сообщали свои сведения по теме Ландау, о которых я ранее не знал. Последние использованы мной в новом издании, за что я благодарен Дмитрию Лихачёву из США и Павлу Иоффе из Израиля, профессору теоретической физики из университета Тель-Авива Марку Перельману. Там же, в сетевых изданиях Е.Берковича, были опубликованы два позитивных отклика на "КЛ" докторов физико-математических наук профессоров Вячеслава Игнатьевича Карася (Харьковский физико-технический институт) и Анатолия Борисовича Манукина (Москва, Институт физики земли РАН).

Еще одно краткое, но важное упоминание: книга была передана мной академику В.Л.Гинзбургу. Виталий Лазаревич много месяцев находился в стационаре. Книгу он прочел и, в общем, по словам моей матери, которой он звонил, отозвался одобрительно за защиту оклеветанного Е.М.Лифшица. Вместе с тем В.Л. заметил, что "в книге, к сожалению, немало ошибок". Каких – не уточнил.

Далее, из прямых учеников Ландау четкие слова одобрения мне высказал доктор физико-математических наук профессор Леонид Александрович Фальковский, работающий в ИТФ имени Л.Д.Ландау. Мы не были знакомы, он позвонил мне по телефону и коротко сказал: "Ваша книга это – АнтиКора". При подготовке 2-го издания Л.А.Фальковский указал мне на ряд неточностей и недостатков, которые я постарался учесть.

Неоценимую помощь мне оказал Владимир Ильич Коган, физик-теоретик из РНЦ КИ, профессор МИФИ. Мы провели с ним четыре полных дня, прочли совместно всю книгу, методично обсуждая множество моментов, внося сотни уточнений. Я был поражен заинтересованностью и тщательностью, с которыми этот ранее не знакомый мне человек занимался моим делом. Александр Сергеевич Илюшин, профессор, заведующий кафедрой физики твердого тела физического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, также не знакомый мне ранее, позвонил мне по телефону и долго комментировал отдельные места книги. После чего я внес в нее ряд разъяснений, причем одно весьма оригинальное, о прописке в городах СССР гражданских жен на площади мужей в довоенный период. Владимир Михайлович Жданов, профессор МИФИ, указал мне на некоторые неточности по ядерной физике и высказал добрые слова о книге. Андрей Федорович Александров, профессор, заведующий кафедрой физической электроники физфака МГУ, организовал совместно с А.А.Рухадзе мое выступление и обсуждение книги на этой кафедре в мае 2006 года. Владимир Львович Бычков, доктор физико-математических наук, профессор, инициировал в июне 2006 года мое выступление на семинаре в Музее землеведения МГУ.

Книгу прочел и высказал о ней добрые слова академик Александр Юрьевич Румянцев, бывший до недавнего времени министром Минатома. Его слова мне передали И.О.Лейпунский и А.А.Рогожин, которые разговаривали по телефону с академиком, работающим сейчас за границей.

Много новых сведений о Ландау харьковского периода сообщил мне известный историк-писатель и физик, профессор Юрий Николаевич Ранюк из Харьковского физико-технического института. Он прислал мне свою необычайно информативную, но недоступную в России книгу на украинском языке "Лабораторiя N1", а также несколько статей по теме, которые я многократно цитирую во 2-м издании "КЛ".

В январе 2007 года мне посчастливилось познакомиться с удивительным человеком, нейрохирургом профессором Владимиром Львовичем Найдиным, который в 1962 году, будучи совсем молодым врачом, участвовал в лечении Ландау в институте нейрохирургии. Мы долго беседовали, Владимир Львович подарил мне свою книгу "Один день и вся жизнь (рассказы врача)", а также текст своего недавнего выступления по радио "Эхо Москвы", в которых он рассказал о своих впечатлениях о Ландау в первый год его лечения после автокатастрофы. В разговоре с этим профессионалом мирового класса я понял, что кое-что существенное я не учел в Главе "Катастрофическая" в 1-м издании книги. Постараюсь дополнить ее сведениями, полученными от В.Л.Найдина, которые он разрешил мне использовать.

Во 2-м издании я в большой мере учел развернутое и весьма критичное письмо известного историка физики Л.И.Кудиновой (ФЭИ, Обнинск; она была составителем тома документов, опубликованных под названием "Атомный проект СССР"). Это письмо Л.И.Кудинова прислала в качестве своего отзыва на другую книгу автора "Трое из атомного проекта..." (2007), в которой также описываются события 1930-х годов в УФТИ (Харьков). Ряд уточнений, сделанных историком, позволили поправить описание событий, а ее аргументацию (хотя я иногда с ней не согласен) я с благодарностью помещаю в тексте "Круга Ландау" в виде цитат – это позволяет более объективнее взглянуть на сложную эпоху в истории нашей страны и физики, тем более, если это взгляд авторитетного историка, знающего данную тему.

Специфический по стилю отрицательный отзыв прислал литератор, кандидат физико-математических наук Геннадий Ефимович Горелик, бывший сотрудник Института истории естествознания и техники, а ныне – "Центра философии и истории науки" при Бостонском университете (США). В кругах физиков известно, что вот уже более семи лет назад Горелик взялся писать книгу о Ландау. Однако от людей, доверительно с ним общающихся, также известно, что к весне 2007 года они не видели ни одного отрывка из этой виртуальной книги. Таким образом, мотивация отзыва Горелика настолько прозрачна, что не нуждается в озвучивании. Если кто-то заинтересуется этим отзывом (по мнению ряда физиков, предвзятым и бессодержательным, в отличие, например, от отзыва Игоря Ландау, отрицательного, но содержательного), а также моим ответом, то даю адрес: http://Berkovich-zametki.com/2007/Zametki/Zametki/Nomer3/Gorelik1.htm.

Сразу вслед за Г.Гореликом там же в интернет-журнале "Заметки" вышла развернутая (объемом в 13 с.) рецензия на "КЛ", которую написал Борис Кушнер, профессор математики Питтсбургского университета (США), поэт, публицист, литературный критик. В этой статье проведен спокойный и доброжелательный анализ многих узлов книги. Кроме того, в комментариях рецензента содержатся новые сведения, дополняющие события, описанные в книге.

Наконец, несколько слов об усредненной реакции физических институтов, с которыми был связан Ландау и в которых ведутся работы по теоретической физике.

Как я и ожидал, физики ИФП "не заметили" этой книги. Почему ожидал? Да потому что незадолго до ее появления в этом институте так же не заметили 90-летнего юбилея Е.М.Лифшица (в феврале 2005 года). Замечу, что 80-летний юбилей Е.М.Лифшица был проведен на достойном уровне, вероятно, по инерции, оставшейся с советских времен, запас которой ныне уже исчерпан. Отмечу почти полное равнодушие и в ИТФ имени Л.Д.Ландау (за единственным исключением в лице профессора Л.А.Фальковского). Равнодушная официальная реакция также на физфаке МГУ, в том числе и со стороны тех сотрудников, кто занимается историей физики и которым их замдекана П.Ф.Кашкаров поручил в январе 2005 года прочесть книгу в рукописи, проанализировать и дать отзыв (он сделал это по рекомендации Рухадзе). Впрочем, оттуда было много индивидуальных заинтересованных откликов.

Для контраста можно отметить неравнодушие в ИОФАН, ХФТИ (Харьков) и Институте теоретической физики (Киев). Мне особенно приятно одобрение со стороны выдающегося физика, члена-корреспондента АН СССР Виктора Павловича Силина. Остальные физики этого института, встретившие книгу с энтузиазмом, – из школы А.А.Рухадзе или с ним близко связанные, как, например, доктор физико-математических наук Валерий Александрович Миляев с коллективом экспериментаторов своего отдела. К ним же относится профессор В.И.Карась(ХФТИ), приславший в журнал "Наука и жизнь" рецензию на 1-е издание книги.

Наконец, хотел бы упомянуть неожиданное награждение книги Дипломом на IX Киевской международной книжной ярмарке, причем почему-то в номинации "Литературно-художественные издания", а не в номинации "Научно-популярная литература" (которая также проводилась).

Сердечно благодарю:

– дочерей и сына Л.М.Пятигорского – Татьяну, Марию Пятигорских и Вадима Борисовича Гундырева, а также друга их семьи физика Фреда Басса, живущего в Израиле. Они предоставили мне много новых оригинальных материалов о жизни и работе Леонида Моисеевича Пятигорского, первого соавтора Ландау по Курсу. Эти сведения значительно проясняют трагические события, происходившие с окружением Ландау в предвоенный период.

– Наталью Михайловну Стырикович, дочь академика энергетика М.А.Стыриковича, близкого друга Ландау. Она мне рассказала о своих впечатлениях о Ландау, которого многократно видела в доме отца, а также пересказала со слов отца ряд эпизодов жизни Ландау и представила ряд фотографий.

– Екатерину Викторовну Веселову, ведущую 1-го Еврейского радио "Алеф" (Москва), которая подготовила получасовую передачу со мной о книге "Круг Ландау" (передача была в эфире 4 января 2007 года).

– Раису Борисовну Веселову, организатора Израильского культурного центра в Москве при посольстве Государства Израиль в РФ, по инициативе которой был проведен вечер, посвященный Л.Д.Ландау. В этом Центре 22 января 2007 года в день рождения Л.Д.Ландау прошла презентация книги "Круг Ландау", приуроченная к первому дню сотого, юбилейного года Ландау.

1 мая 2007 года Борис Горобец

Предисловие

О великом физике Льве Давидовиче Ландау (А.Рухадзе)

Я не принадлежу к школе Л.Д.Ландау, хотя считаю его своим косвенным учителем, поскольку все советские физики-теоретики (и не только советские) учились и до сих пор учатся на единственном и непревзойденном полном курсе "Теоретической физики" Ландау–Лифшица. Я вряд ли имею моральное право высказываться о Ландау. Но поскольку в книге Б.С.Горобца упоминается моя фамилия, я написал по его просьбе о своих встречах с Л.Д.Ландау и впечатлениях о нем.

Прежде всего я хотел бы кратко высказаться о самой книге Б.С.Горобца. Книга в целом мне понравилась. В отличие от книг К.Ландау-Дробанцевой и М.Бессараб, она в большей части основана на документированных фактах и эмоций в ней немного. И даже в тех местах, где автор дает волю эмоциям, они представляются оправданными и совпадают с моими эмоциями и не только с моими. Другими словами, мне книга показалась достаточно объективной и, что весьма важно, доброжелательной по отношению к упомянутым героям. Это очень кропотливый, тонкий и нужный труд. Уверен, что книгу с интересом прочтут физики, и не только они, и дадут ей высокую оценку.

Первый раз я увидел Л.Д.Ландау 1-го сентября 1948 года на встрече студентов 1-го курса физико-технического факультета (ФТФ) МГУ с преподавателями факультета. Запомнился его ответ на вопрос одного из студентов: "Получатся ли из нас физики по окончании факультета?" Он был очень интересным: "Здесь из Вас сделают настоящих физиков. Но после окончания этого факультета инженером либо математиком Вы уже стать не сможете. Здесь так закрутят Ваши мозги". (Здесь и ниже изречения приводятся по памяти и могут быть не совсем точными.) Это было лишь мгновение. Более серьезно я уже увидел и услышал Л.Д.Ландау осенью 1949 года, когда он нам, студентам второго курса, в 3-м семестре прочитал "Механику" (1-й том знаменитого курса "Теоретической физики"). Уложился он в семь лекций – сжато, лаконично и очень понятно сказав все необходимое. Читал потрясающе, жестикулируя не только руками, но и губами. Это был монолог одного актера и, одновременно, гениального лектора. Сдал я экзамен по "Механике" досрочно и на отлично в декабре, и с тех пор на факультете Л.Д.Ландау (впрочем, как и П.Л.Капица) не появлялся.

Позже я встретился с Л.Д.Ландау весной 1952 года при сдаче экзамена его знаменитого теорминимума по "Математике-1". Это был очень тяжелый экзамен, который длился более 2 часов в его квартире в Институте физпроблем на втором этаже. Сдал успешно, поскольку он мне велел готовиться к экзамену по "Теории поля", а "Механику" зачел, приняв во внимание успешную сдачу экзамена ему на факультете. Это был мой первый и последний экзамен, поскольку осенью 1951 года факультет ликвидировали, а меня перевели в Московский механический институт (ММИ, позже МИФИ, который я и окончил весной 1954 года). Для меня это был тяжелый удар; я обратился к Л.Д.Ландау за помощью – перевести меня на физфак МГУ. Он ответил, что этого сделать не может, и добавил: "Вы можете продолжать со мной контакты, будучи даже в мукомольном институте".

Я не хотел учиться в ММИ и целый год протестовал, пока Е.Л.Фейнберг не явился мне добрым ангелом: он привел меня в ФИАН, с которым и связана моя судьба с осени 1952 года. Я стал дипломником В.П.Силина, моего учителя и наставника, физика с интеллектом, мало чем уступающим интеллекту самого Л.Д.Ландау (я так считаю).

Мои контакты с Л.Д.Ландау практически прекратились, хотя я продолжал постоянно посещать его семинары до 1956 года включительно, а позже – из-за работы над диссертацией – только периодически.

Мне вспоминается Международная конференция физиков-теоретиков, состоявшаяся в 1956 году в Москве. На ней ведущую скрипку играл Л.Д.Ландау. Я наблюдал его дискуссии с П.Дираком и другими знаменитыми физиками. Л.Д.Ландау был выше всех, и это не только мое мнение.

А теперь я хочу рассказать о моих наблюдениях того, что порой происходило на семинарах Ландау. Здесь он был довольно категоричен и порой груб с докладчиками. Его всесторонне образованный ум мгновенно, с первых же слов схватывал мысль докладчика, и в более чем 50  \% случаев он "скидывал" докладчика с трибуны со словами: "Бред сивой кобылы". Но порой, правда, в очень редких случаях, Ландау оказывался не прав – и все равно никакие "адвокаты" не могли помочь докладчику. Именно так произошло с А.И.Ахиезером осенью 1953 года, когда он попытался ввести пространственную дисперсию диэлектрической проницаемости среды. Он только успел сказать: "Если диэлектрическая проницаемость зависит от частоты поля, то почему она не может зависеть также и от волнового вектора?" Л.Д.Ландау сразу же прервал его со словами: "Чушь! Как может показатель преломления среды зависеть от показателя преломления?" Не помог и Е.М.Лифшиц, поддержавший Ахиезера. Тогда казалось, это было случайным заблуждением Л.Д.Ландау: он отождествил диэлектрическую проницаемость с оптическим случаем, считая ее квадратом показателя преломления среды. Но оказалось, что было более серьезное недопонимание, ибо в томе "Электродинамика сплошных сред" (1957) оно усугубляется. Л.Д. и Е.М., по-видимому, в то время не понимали, что магнитная проницаемость (как и вообще магнитный момент среды) есть понятие, справедливое лишь в статическом пределе, т.е. в условиях сильной пространственной дисперсии. В  авторы приводят рассуждения, что, по-видимому, в оптической области частот магнитная проницаемость стремится к единице (не определяется при этом, что понимается под оптической областью частот). Более того, в, посвященном соотношениям Крамерса–Кронига, авторы приходят к выводу, что для термодинамически равновесных сред в статическом пределе диэлектрическая проницаемость всегда больше единицы, исключая тем самым сверхпроводники(?). Это тоже результат того, что в то время авторы не понимали роли пространственной дисперсии диэлектрической проницаемости. Рассуждения и формулы в этом параграфе, относящиеся к магнитной проницаемости, неверны.

Говорят, "только боги не ошибаются". Но ведь Л.Д.Ландау вместе с Е.М.Лифшицем ошиблись. Значит, и боги ошибаются. Непонятно только, почему в посмертных изданиях курса "Электродинамики сплошных сред" добавлен раздел с пространственной дисперсией диэлектрической проницаемости, написаны правильные соотношения, а в параграфах без учета такой дисперсии, написанных еще в 1957 году, исправления не внесены?

Второе важное недопонимание Л.Д.Ландау относится к кинетическому описанию систем с кулоновским взаимодействием частиц. Л.Д.Ландау первый понял неприменимость для них Больцмановского параметра идеальности ("газовости"), и в 1936–1937 годах ввел правильный критерий "газовости" для кулоновских систем. Но вот кинетическое уравнение для электронного газа он записал, следуя Больцману, т.е. это – уравнение Лиувилля с правой частью в виде интеграла столкновений Ландау. Через год, в 1938 году А.А.Власов сформулировал свое знаменитое уравнение с самосогласованным полем. Тогда Л.Д.Ландау, как мне кажется, все понял – понял свою ошибку. Ведь он – автор теории фазовых переходов – был хорошо знаком с понятием самосогласованного поля. Это была большая досада, обида на самого себя, которую он не мог себе простить в течение многих лет. И она проявилась в известной статье 4-х авторов, опубликованной в ЖЭТФ в 1946 году, представляющей неприглядную страницу в жизни Л.Д.Ландау. Именно Ландау, а не других 3-х авторов, которые недостаточно вникли в проблему и подписались, доверяя его авторитету. Как написал впоследствии В.Л.Гинзбург: "Я тогда был молодым физиком и счел за честь подписаться под статьей таких выдающихся физиков". Каждому было лестно стать соавтором Л.Д.Ландау. А им двигала глубокая обида на самого себя за упущенное; ведь синица была не в небе, а в руках у него, и он ее упустил. В данной книге Б.С.Горобца об этой истории написано довольно подробно, я здесь добавил лишь мое восприятие переживаний Л.Д.Ландау и кажущиеся мне мотивы его поступков.

Наконец, третье недопонимание, которое присуще всем изданиям "Курса теоретической физики", как до, так и после смерти Л.Д.Ландау. Это вынужденное излучение, о котором нет речи ни в классической "Теории поля", ни в "Электродинамике сплошных сред". Этот термин встречается лишь в томах по "Релятивистской квантовой теории", написанных уже без участия Л.Д.Ландау. По-видимому, как сам Л.Д.Ландау, так и его соавторы недостаточно глубоко вникли в проблему и считали, что вынужденное излучение – чисто квантовое явление, предсказанное А.Эйнштейном. Хотя в самой работе Эйнштейна четко написано, что он теорию известного классического явления обобщил на квантовый случай. Классические усилители-генераторы радиоизлучения известны были еще с самого начала прошлого века, и это хорошо знали, если не сам Л.Д.Ландау, то Е.М.Лифшиц и другие его соавторы. Более того, представляется, что Л.Д.Ландау и Е.М.Лифшиц различали теорию неустойчивости и теорию вынужденного излучения. Иначе, как объяснить стабилизацию неустойчивости течения разрыва (с подачи С.И.Сыроватского) при скоростях, больше скорости звука (см. "Гидродинамику" Ландау–Лифшица), когда неустойчивость от апериодической переходит в излучательную (вынужденное черенковское излучение при сверхзвуковом тангенциальном разрыве). Кстати, в задаче к соответствующему параграфу упомянутой книги показывается, что звук действительно излучается с поверхности разрыва.

Хочу кратко рассказать еще об одной стороне творчества и личности Л.Д.Ландау. Он создал свой знаменитый семинар по теоретической физике, который был источником информации о новостях науки в первую очередь для него самого. Все ученики Л.Д.Ландау (а иногда и приглашенные гости) рассказывали Ландау новости науки. А он своим глубоким умом часто видел намного больше докладчика на заданную тему либо автора докладываемой работы. Так было при обнаружении Ли и Янгом нарушения СРТ-инвариантности (симметрии пространства при определенных ядерных реакциях). Тогда по предложению Ландау Б.Л.Иоффе было поручено разобраться в следствиях, вытекающих из этого. Эта история описана в книге Б.С.Горобца и особо полно – в книге самого Б.Л.Иоффе "Без ретуши". Я хочу только заметить, что, пока Б.Л.Иоффе раскачивался (ему понадобилась неделя), Л.Д.Ландау все понял и за одну ночь (а может быть, и час) все сделал, и на следующий день опубликовал свою знаменитую работу по комбинированной четности. Острый и быстрый ум Л.Д.Ландау порой не позволял ему осознать ценности чужого первого толчка, который давал гению Ландау возможность сделать решающий шаг к открытию.

Так было и с теорией ферми-жидкости Ландау. Я не знаю, докладывались ли работы В.П.Силина по теории электронного спектра металлов (опубликованные в ЖЭТФ в 1952–1955 годах) на семинаре Л.Д.Ландау, но Е.М.Лифшиц знал о них и, думаю, он рассказал об этом Л.Д., который сразу же увидел возможность обобщения на случай жидкости, что и было им сделано в 1956 году. В работе Л.Д.Ландау есть ссылки на работы В.П.Силина – говорят, что это заслуга Е.М.Лифшица.

Зачем я привел именно эти примеры? Их можно было привести и больше, но эти мне ближе, и я был их свидетелем. Я только хотел отметить, что хотя Ландау был велик и как физик, и как учитель – но вместе с тем он был человеком, и ничто человеческое ему было не чуждо.

И, наконец, о книге К.Ландау-Дробанцевой, о которой много написано в книге Б.С.Горобца. Да, эта книга позорна, впрочем, так же, как позорна статья четырех академиков с критикой работ А.А.Власова. Позорят автора те страницы книги, на которых поливаются грязью многие выдающиеся физики из окружения Л.Д.Ландау, особенно Е.М.Лифшиц. В каких только грехах его не обвиняют: и в научном плагиате, и даже в воровстве денег и подарков Л.Д.Ландау. Чушь собачья! И это – о человеке, глубоко порядочном и искренне преданном Л.Д.Ландау, так много сделавшем для него не только при жизни, но и после его смерти.

Но по книге видно, что она написана женщиной, умственно сильно ограниченной, которая не могла оценить гения Ландау и высокий интеллект его окружения. Она была красивой и здоровой женщиной, которой нужен был здоровый мужчина, а не просто научное сообщество. По-видимому, Л.Д.Ландау особой сексуальностью не отличался. Он на себя "наговаривал" о своих увлечениях женщинами, а она ему верила и глубоко ненавидела его и его окружение, считая, что они у нее отнимают то, что по закону принадлежит ей. Это мое предположение, но, думаю, что книга Коры Ландау – это плод обманутых надежд обычной русской бабы, озлобленной в первую очередь на себя, а потом и на мужа за те байки о женщинах, которые он выдумывал. Можно только ее жалеть, а КГБ здесь не при чем.

Об авторе

Доктор геолого-минералогических наук, кандидат физико-математических наук; профессор математики Московского государственного университета инженерной экологии (МГУИЭ, бывший МИХМ) и Московской международной высшей школы бизнеса (МИРБИС); профессор минералогии, ведущий научный сотрудник ВНИИ минерального сырья им. Н.М.Федоровского, ведущий постоянных рубрик в журнале <Мировая энергетика>. Окончил физический факультет Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова (1965), где в 1961 г. слушал лекции Л. Д. Ландау. Автор книг <Круг Ландау> (1-е изд. – 2006), <Трое из атомного проекта: Секретные физики Лейпунские> (URSS, 2008), <Новая антология палиндрома> (URSS, 2008), книг по минералогии, учебных пособий по математике, научных и научно-популярных статей и обзоров по минералогии, физике и ее истории, математике, лингвистике, литературоведению, переводов польской поэзии. Призер книжных конкурсов IX Киевской международной книжной ярмарки (2006) и Всероссийского минералогического общества (2002).