Жизнь в свете, дома и при дворе:
Правила этикета, предназначенные для высших слоев российского общества конца XIX века. (Репринтное воспроизведение издания 1890г. Дореволюционные правила орфографии русского языка). Изд. стереотип.

Оглавление

Жизнь в свете

Знанiе света вообще

Подъ знанiемъ света разумеется знанiе светскихъ обычаевъ и вежливости, и хотя по этому вопросу было написано не мало руководствъ, всетаки о немъ остается сказать еще много, если не новаго, то, по крайней мере, полезнаго.

Знанiе света предписываетъ различные законы различнымъ положенiямъ, возрастамъ, полу; законы эти не одинаковы для светской дамы и мещанки, для юноши и старика, для молодаго человека и молодой девушки.

Что у однихъ было бы верхомъ светскихъ приличiй, казалось бы верхомъ грубости у другихъ, – а мы не должны забывать, что знанiе света соединяетъ обычаи съ вежливостью.

Великiе умы утверждаютъ, будто знанiе света исходитъ изъ сердца и не нуждается въ подчиненiи правиламъ, что изящество, достоинство, хорошiя манеры врожденны у лицъ хорошаго общества, и вамъ часто приходится выслушивать дерзкое замечанiе, что вы никогда не прiобретете этихъ качествъ по желанiю, если не обладаете ими произвольно, по праву рожденiя. Подобные речи – оскорбленiе и гнустная лесть, такъ какъ разсудокъ подскажетъ вамъ, что нечего стараться прiобрести уже имеемое, или же скромность внушить вамъ смиренную безнадежность. Безъ сомненiя, известная доля такта, здраваго смыела и чувства многимъ заменяетъ знанiе светскихъ правилъ, и часто мы удивляемся соблюденiю приличiй людъми, отъ которыхъ всего менее этого ожидали; три упомянутыя выше качества, какъ бы подсказываютъ, какъ поступать, и предотвращаютъ положительное нарушенiе светскаго декорума. Такое свойство можно назвать просто чуткостью натуры.

Сердце учитъ насъ сострадать несчастiямъ ближнихъ и относиться къ нимъ съ добротою, какъ бы мы сами поставлены ни были – это знанiе света; здравый смыслъ убеждаетъ насъ уважать заслугу, какое бы место въ обществе она ни занимала – это вежливость; тактъ подсказываетъ намъ, когда мы должны прощаться, чтобы не показаться навязчивыми – это подчиненiе светскимъ законамъ.

Но какъ не все принадлежатъ къ исключительнымъ натурамъ, не все обладаютъ тактомъ, здравымъ смысломъ и чувствомъ – то лучше смиренно следовать известнымъ, установленнымъ правиламъ. Къ тому же, обладая прекраснейшимъ сердцемъ, можно въ то же время не знать, какой уголъ визитной карточки нужно загибать въ знакъ соболезнованiя и какой-въ знакъ благодарности!

Было бы, однако, ошибкой думать, что необходимо подчиняться малейшимъ правиламъ этикета, и что несоблюдающiе этихъ правилъ заслуживаютъ презренiя. Къ самимъ себъ мы должны быть строги и точно придерживаться вежливости, предупредительности и т.п., въ сношенiяхъ съ нашими ближними, а относителъно этихъ последнихъ, наоборотъ, оказывать величайшую снисходительность; иужно помнить, что многие грешатъ не намеренно, а по иезнанiю, и оскорбляющiеся несоблюденiеiмъ приличiй въ другихъ, показываютъ еще меньше такта, чемъ сами обвиияемые.

Нужно также уметь избегать мелоiчныхъ правилъ этикета, могущихъ стеснить хозяевъ дома, непременно соблюдая относительно ихъ величайшую вежливость.

Постоянная заключенность въ кругу общественнаго церемонiала охлаждаетъ короткiя отношенiя; следуетъ, однако, строго соблюдать известные оттенки, предоставляя хозяевамъ дома более свободы, нежели самимъ себе.

Прежде чемъ перейти къ изложеиiю условiй жизни въ свете дома и при Дворе, мы скажемъ несколько словъ о такте, вежливости, приличiи и обычаяхъ.

Вежливость

"Вежливость для ума тоже, что красота для лица", сказалъ Вольтеръ.

Лабрюсьеръ прибавляетъ, что "нужно обладать весьма выдающимися качествами для того, чтобы не нуждаться въ вежливости ".

Вежливость заключаетъ въ себе все общественныя добродетели, необходимыя намъ для того, чтобы быть полезными и прiятными окружающимъ. Она обязательна въ светскихъ такъ же, какъ въ деловыхъ и вообще въ жизненныхъ отношенiяхъ. Безъ нея всякiя сношенiя съ людьми становятся невозможными. Вежливость смягчаетъ нравы, предупреждаетъ ссоры, усмиряетъ раздраженiе и ненависть, заставляя насъ сдерживаться; благодаря ей, мы прiобретаемъ любовь высшихъ и уваженiе нисшихъ.

Она же заменяетъ приветливость, если, къ несчастiю, мы лишены этого достоинства.

Вежливость – ни качество, ни добродетель, – это свойство, которому мы научаемся и которому должны научить нашихъ детей, такъ же какъ научаемся правильно говорить и одеваться со вкусомъ. Не есть ли вежливость форма, въ которую мы облекаемъ наши поступки?

Существуетъ врожденная вежливость сердца, которой нельзя научиться, но, повторяемъ, мы обращаемся не къ избраннымъ натурамъ, ненуждающимся въ руководителе, а къ обыкновеннымъ смертнымъ, обладающимъ человеческими слабостями, какъ равнодушiе, легкомыслiе и т.д.

Вежливость относительно нисшихъ есть признакъ действительнаго превосходства и лучшiй способъ заставить и ихъ быть вежливыми.

Вежливостъ почерпаетъ правила изъ светскихъ обычаевъ.

Ее нужно внушать ребенку съ самаго нежнаго возраста для того, чтобы позже она не сделалась лицемерной; преувеличенная вежливость можетъ стать оскорбленiемъ для того, къ кому она относится, и низостью со стороны оказывающаго ее. Все неискреннее неестественно и более или менее преувеличено.