Матерс Д. Аналитическая психология о цели и смысле жизни.
Пер. с англ.

Оглавление

Предисловие к русскому изданию

Я взял этот эпиграф из Уильяма Блейка, английского поэта XVIII века, художника и мистика. Он говорит о той истинной реальности, которая придает смысл жизни. Реальность духа, к которой были обращены его работы, стоит за всеми аспектами материального, социального и политического миров и пронизывает их. "Между" – это место, где пересекаются сознательное и бессознательное, где сравниваются, противопоставляются и сочетаются переживания, идущие от эго и от самости. В этом пространстве созидается смысл и возникают цели. "Между" содержит и опосредует противоположности.

Если оставлять значение открытым, подверженным изменениям, можно справляться с различиями и неопределенностью. Тогда слова и образы станут символами, а не фактами или "истинами". Их ценность будет зависеть от нашего ощущения себя и интерсубъективного опыта. Слово "самость" можно понимать как глагол, а не как существительное – это способность к когерентности и непрерывности, к выбору и связи с окружающими. Наша самость расширяется на коллективное и социально конструируется через открытые отношения. Способность разделять значение – основа, из которой создаются отношения. Языком самости является язык символов.

Символ является открытой системой, так как его полное значение невозможно постичь. Например, христианский крест означает смерть и воскресение Иисуса, церковь и сообщество верующих, символизирует любовь Бога и его жертву ради людей. Серп и молот могут означать единство рабочих и колхозников, истинность марксизма, силу бывшего Советского союза. Каждый из этих символов вызывает у нас чувства. Люди живут и умирают, отдают жизнь за священные символы. Любой символ является дверью в различные реальности. Если смотреть на человека не как на состоящего из сознательного и бессознательного, а как на открытую игру между ними, то можно быть более свободным в игре со значением. Тогда жизнь больше не факт, а человек – не цифра статистики. Мы все – наше я, жизнь и смерть – символы, открытые новым истолкованиям.

Я начал с образа полуоткрытой двери. Она "открыта и не открыта, ни закрыта, ни не закрыта". Открывая эту книгу, вы можете открыть дверь новому толкованию того, как созидается значение, новым вопросам о целях созидания значения в каждом из нас, в культуре и обществе.

Предисловие

Совместное участие в личностных поисках значения и смысла сближает людей, увеличивает взаимное уважение и делает отношения более честными и прямыми. Этот процесс помогает нам распознавать и принимать причины страдания и побуждает к поискам средств для их прекращения. Смысл, значение – основное понятие в аналитической психологии, тщательно исследовавшееся Аньелой Яффе, ближайшей ученицей и секретарем Юнга в последние годы его жизни. В 1970 году она сказала, что любые поиски смысла приводят, в конце концов, во внутреннюю сферу и становятся мистическим переживанием.

При таком подходе к смыслу и цели основным понятием становится "между" – мое название для пороговых областей, где смысловая плотность сгущается, – на порогах нашего осознания; вход в таинственный пространственно-временной промежуток между пациентом и аналитиком отображает пространство между эго и самостью, самостью и коллективным. Я буду исследовать природу границ этого пространства и то, что управляет потоком информации сквозь это пространство. В детстве мы понимаем назначение предмета, когда видим, что происходит во время игры с ним. Если игра со значением и смыслом нарушена, то нарушается наша способность взаимодействовать с реальностью, ориентироваться в пространстве и времени, формировать и использовать символы, разлаживаются связи между эго и самостью, самостью и другими. Если значение не может измениться легко, то смыслообразующие системы психического стремятся к преждевременному закрытию, порождая расстройства значения и смысла.

Значение по своей природе подвержено постоянным изменениям. Изменение включает в себя незнание, допустимую степень неуверенности. Изменение значения может случайным образом уменьшить раз-лад. Однако возможно существование некоего страдания за пределами смысла: мы не можем осмыслить бессмысленное. Но, сталкиваясь с невыносимым страданием, мы можем прекратить поиски смысла. Можно потратить годы, прежде чем придет осознание, что мы не знаем, почему это происходило с нами, и никто не может этого знать; действительно, иногда незнание – лучший ответ.

Незнание – это некий парадокс. Смысл имеет теоретические пределы, и, парадоксальным образом, мы не можем познать, каковы они, как и то, что значение – некая открытая система. Подобно происходящему в квантовой механике: чем более мы определяем одни свойства (масса, скорость или положение), тем менее мы можем определить другие. Данный клинический текст представляет аналитическую психологию с точки зрения значения, смысла. Надеюсь, что "смысл", "значение" и "цель" окажутся полезными понятиями в обычной повседневной терапевтической работе, в толковании, в постановке диагноза и при прописывании соответствующих средств. Я попытался применить эту теоретическую конструкцию к тому, что происходит при терапевтических взаимодействиях, к тому, что означает перенос в отношениях из прошлого на настоящее

В словаре Шамбера (Chambers) говорится, что глагол "анализировать" означает "раскрыть общий принцип, лежащий в основе индивидуального явления посредством разделения его на составляющие части", другими словами, переходя от сложного к простому, найти универсальные формы, стоящие за содержанием, найти повторяющийся фрактальный паттерн в Хаосе. Фрактал – это "форма и структура с особым паттерном упорядоченности при всей кажущейся случайности, некое само-подобие, в котором, с каким бы масштабом увеличения мы не рассматривали эти структуры, они все равно выглядят теми же самыми" (Bullock and Trombley 1999: 334). Узоры листьев папоротника или следы инея на оконном стекле являются фракталами, равно как и береговая линия. Любая поверхность может быть представлена как картография точек, принадлежащих так называемым линиям Мандельброта (по имени родившегося в Польше математика Benoit Mandelbrot, который ввел в 1975 году в математику термин fractal – некий класс сложных форм, обычно проявляющих свойство само-по-добия). Фрактальная форма, подобно береговой линии или узору папоротника, хранит в памяти само-подобие, независимо от увеличения, под которым мы ее рассматриваем (Gleick 1987: 161–162). Паттерн остается таким же, хотя масштаб изменяется. По мере того, как из хаоса возникает порядок, образуется значение.

Как и в случае таких понятий, как Инь и Ян, добро и зло, день и ночь, солнце и луна, женщина и мужчина, невозможно определить, где одно понятие переходит в свою противоположность. Мы обсуждаем фрактальные границы значения между самостью и другими. Мы движемся взад и вперед, пересекая такие границы во время анализа, распознавая паттерны. Рассматривая "переживания детства" как "временную фрактальность" для детей, подобно системам, исследованным Мандельбротом (Gleick 1987: 83–118), мы увидим "исключительную чувствительность к начальным условиям". Крошечные изменения в самом раннем детстве могут иметь серьезнейшие последствия на протяжении дальнейшей жизни.

Детский аналитик Дональд Винникотт мудро заметил: "Такого явления как дитя не существует"; возможно, нет также и "такого явления, как смысл или значение"? Быть может, цель и смысл значения – разрешить временные споры между различными частями психического, а также между индивидуальным и коллективным? Возможно, цель этого эпистемологического исследования (исследование того, как мы познаем) состоит в том, чтобы обрести мудрость – что делать, когда мы не знаем... или когда нет ответов – задать самим себе важнейшие вопросы о значении и цели.

Об авторе

Психиатр и юнгианский аналитик (AJA), преподающий и практикующий в Лондоне. Он руководит Студенческой психологической консультацией в Лондонской школе экономики и является специалистом по зависимостям Фонда психического здоровья. Редактор сборников по психологии буддизма и практике супервизии.