Булавка Л.А. Нонконформизм:
социокультурный портрет рабочего протеста в современной России

Оглавление

Предисловие

Прошло более десяти лет с момента первых выступлений рабочих, обозначивших начало протестного движения в нашей стране рубежа XX–XXI вв. За все это время оно имело и свои подъемы, и свои спады, свои победы и свои поражения. Каков смысл и каковы предварительные итоги этого постсоветского рабочего движения?

Эти вопросы требуют глубокого анализа, который уже ведется и, надеюсь, будет вестись теми исследователями, кто уже на деле подтвердил свою искреннюю заинтересованность в истинном освещении этой проблемы. Надо сказать, что в настоящее время (насколько это известно автору) всего лишь несколько человек на всю Россию сколько-нибудь непредвзято и профессионально работают на этом поле. Более того, тема протестного движения трудовых коллективов очень тесно вплетена в контекст более широких проблем: 1) рабочего движения и движения трудовых коллективов в целом; 2) борьбы за передел собственности; 3) развития профсоюзного движения в его взаимодействии с политическими силами страны, государственной властью и т.д.

1. Предмет и объект исследования

Предмет исследования – протестное движение работников, организующих решительные действия (как правило – оккупационные забастовки и другие формы захвата власти на предприятиях) не столько с целью решения своих сиюминутных экономических проблем (выплаты зарплаты и т.п.), сколько для изменения экономических и социальных отношений на предприятии (от развития элементов рабочего контроля и самоуправления до борьбы за деприватизацию).

То есть предметом исследования является не столько экономическая реальность постсоветской России, сколько сам субъект рабочего движения. Вот почему в данной книге я обратилась к теме, практически неисследованной – сознания и представления субъекта рабочего движения, в частности: какие именно вопросы стоят сегодня перед движением трудовых коллективов, поднявшихся к конструктивной борьбе за деприватизацию, рабочий контроль и самоуправление; какие ответы на них уже найдены рабочими активистами и их лидерами, и какие еще предстоит найти, причем уже не только рабочим, но нам всем вместе? Аналитический текст этой книги будет существенно дополнен мнениями самих рабочих, а также портретами нескольких знаковых персон – лидеров протестного движения трудовых коллективов.

Свое исследование автор проводил в составе группы ученых (профессор, д.э. н. Э.Н.Рудык, профессор, д.п. н. Я.Э.Керемецкий, с.н. с., к.ф. н. Л.А.Булавка), которые по инициативе Фонда поддержки социального творчества граждан "Альтернативы" (научный руководитель – профессор, д.э. н. А.В.Бузгалин) в конце 1999 – начале 2001 гг. на ряде протестных предприятий провели целую серию пилотных исследований. Кроме этого, наша группа имела и целый ряд встреч, "круглых столов", семинаров с профсоюзными активистами тех протестных предприятий, которые пока еще не вошли в выборку наших исследований.

Приведенный список предприятий приводится ниже (в сокращенном варианте – для удобства употребления):

Адлеровский хлебокомбинат (г.Адлер) – АХК,

Выборгский целлюлозо-бумажный комбинат (пос. Советский Ленинградской области) – ВЦБК,

"Дальзавод" (г.Владивосток) – ДЗ,

"Дальэнерго" (г.Владивосток) – ДЭ,

Завод синтетического волокна (г.Барнаул) – ЗСВ,

Тепловозо-ремонтный завод им.Ф.Э.Дзержинского (г.Воронеж) – ВЗРТ,

Исхитимский известниковый карьер (Новосибирская область) – ИИК,

Комбинат цветной печати (г.С.-Петербург) – КЦП,

Сельскохозяйственный кооператив "Дружба" (Башкирия),

Сельскохозяйственный кооператив "Ивановка" (Башкирия),

Ленинградский металлический завод (г.С.-Петербург) – ЛМЗ,

Магнитогорский металлургический комбинат (г.Магнитогорск) – ММК,

"Московский подшипник" (г.Москва) – МП,

Кузнецкий металлургический комбинат (г.Новокузнецк) – КМК,

"Промтекстиль" (г.Воронеж) – ВПТ,

"Сибпромжелдортранс" (г.Новосибирск) – СЖДТ,

Тутаевский моторный завод (г.Тутаев Ярославской области) – ТМЗ,

ТЭЦ-2 (г.Владивосток) – ТЭЦ-2,

ТЭЦ (г.Краснодар) – ТЭЦ,

Фабрика кожаных изделий (г.Краснодар) – ФКИ,

"Черниговец" (г.Березовский, Кемеровская область) – ЧР,

Рыбоконсервный завод (г.Севастополь, Украина) – СРКЗ,

Швейная фабрика "Заря" (г.Рязань) – ШФ,

Щучанский комбинат хлебопродуктов (г.Щучье, Курганская область, Южный Урал) – ЩКХ,

Ясногорский машиностроительный завод (г.Ясногорск, Тульская область) – ЯМЗ.

Наряду с этим, "Альтернативы" на протяжении последних трех лет организовали серию семинаров, круглых столов и конференций в Москве, Питере, Уфе, Барнауле, где ученые в диалоге с рабочими и профсоюзными активистами из разных регионов страны вместе анализировали, дискутировали и искали конструктивные практические решения проблем протестного движения. В результате у нас накопился значительный материал, часть которого автор и представляет в данной книге, стараясь в полной мере сохранить не только содержание, но стиль и дух высказываний рабочих.

Кстати, автор специально не называет в тексте фамилий и имен рабочих активистов, чьи высказывания приводятся ниже, так как до сих пор в большинстве протестных ситуаций сохраняется крайне напряженная обстановка, чреватая возможностью репрессий по отношению к ним, да и ко всем инакомыслящим активистам. Да, в "наконец-то свободной" России в массовом масштабе появились новые диссиденты – рабочие и профсоюзные активисты, угрозы и репрессии по отношению к которым вполне сравнимы с акциями в адрес диссидентов-интеллигентов брежневской поры.

2. Специфика изучения протестного движения в условиях криминальной России

А теперь несколько слов о специфике социологического исследования. Во-первых, понять объективную сущность и противоречия происходящих в протестном движении процессов, не включаясь в них лично, очень не просто. Постмодернистская отстраненность (по сути – безразличие) исследователя, для которого равноценны как борющиеся за свои права работники, так и паразитирующие на них олигархи и криминальные капиталисты, не стесняющиеся натравливать на безоружных рабочих спецподразделения, – подобная позиция, а точнее, ее отсутствие, неизбежно может сыграть с таким аналитиком злую шутку.

Заниматься проблемами рабочего движения и при этом оставаться "над схваткой" – при таком подходе можно увидеть лишь некоторые формально-юридические и формально-экономические стороны дела, но не его сущность. Тема протестного движения требует не только определенной позиции исследователя по отношению к тому, что в нем происходит, но и личного, причем, не только аналитического, но и практического участия автора в этом движении.

Во-вторых, специфика исследования протестного движения заключается в том, что его теоретическое осмысление обязательно предполагает диалектический метод, ибо оно связано с отражением реальной борьбы, становления и развития этого движения в его действительных противоречиях. Вот почему единственным ключом к истинному (в той мере, в какой это вообще возможно в данных условиях) проникновению в тайны протестного движения стало включение в саму эту деятельность. Впрочем, это и понятно: истина всегда конкретна и соотнесена с практикой как своим критерием-источником.

Именно уже изнутри протестного движения, причем на "собственной шкуре" (которую в криминальных условиях, кстати, запросто могут и повредить – и это также важно для понимания реальной диалектики борьбы) можно не только увидеть, но и в совместной с борющимися рабочими деятельности распредметить суть дела. Более того, правоту собственного понимания проблем протестного движения придется всякий раз заново доказывать и опять-таки личным участием и работой (консультациями, организационной помощью) в нем, что, кстати, не раз и происходило на практике. Так что понимание протестного движения нельзя сводить только к информации о нем – это еще и тот род знания, которое обязательно предполагает личное отношение к нему.

В-третьих, специфика исследования рабочего движения определена еще и тем, что заниматься изучением этой темы приходится в условиях бюрократической и криминальной не только экономики, но и всей атмосферы в целом. Социологическое исследование в криминальных условиях – это больше, чем научное исследование. И действительно, исследование рабочего движения в России оказалось непростым, а порой и небезопасным делом, хотя поначалу все это представлялось иначе.

До этого у меня и моих товарищей был опыт борьбы с представителями мэрии Москвы (господами Музыкантским и Лазаревым) за сохранение городской библиотеки им.Некрасова, которую они хотели вывести из центра, чтобы на ее месте построить очередной офис. Тогда нам удалось отстоять основную часть библиотеки, которая потом еще 7–8 лет стояла на Пушкинской площади. А еще годом раньше, борясь с дирекцией театра Киноактера, пытавшейся превратить его в казино, нам удалось совместно с его режиссером и актерами защитить прекрасный спектакль по пьесе М.Горького "На дне" (реж. Э.Марцевич) от снятия его из репертуара.

После этих, объективно небольших, но для нас совсем не маленьких (ибо дело касалось чьей-то прибыли) побед, причем в Москве, исследование заводов в российской провинции поначалу показалось мне делом куда менее сложным: ведь я и мои товарищи собирались лишь понять роль трудовых коллективов в протестном движении, а вовсе не заниматься тем, чтобы (как это было в случае с библиотекой и театром) портить чьи-то финансовые аппетиты.

Уверенности придавала память о личном участии в крупномасштабном социологическом исследовании с выборкой в несколько тысяч респондентов еще в советские 80-е гг. на Магнитогорском металлургическом комбинате. Методика проведения исследований и опросов была известна. Оставалось решить только одну техническую проблему – как попасть на завод. Но разве это проблема?

Действительно, на первый взгляд, казалось, что этот вопрос решается достаточно просто: надо найти телефон администрации, потом позвонить секретарю директора и договориться о встрече с ним – вот и все решение. Да, это видимо так, но только в случае, если вы – иностранный специалист или журналист, или же депутат Государственной Думы, хотя и это еще не абсолютный гарант. Но если вы, например, просто российский исследователь, то попадание на завод для вас становится уже очень серьезной проблемой. Нет, иногда вас могут и пустить на завод, но кроме дипломатического разговора длиною в одну чашку чая вас более ничем не угостят.

Моя личная и уже богатая практика решения этой проблемы (попадания на предприятия) – едва ли не самая трудная и в определенном смысле интересная часть в процессе проведения самого исследования, о которой, к сожалению, я не могу писать подробно, чтобы не рисковать личной возможностью дальнейших исследований. Но в любом случае решение уже одного этого вопроса (как исследование в исследовании) показывает всю меру и российской "демократии", и "свободы", и "прав человека" и особенно "человека труда", который сегодня является лишним для капитала, впрочем, и как сам труд.

Спекулятивная природа российского капитала (возникшего по формуле: украл – перепродал – убежал), делает труд зачастую просто ненужным. Эта ненужность труда капиталу поначалу повергала российских рабочих в глубокую растерянность, независимо от их политических убеждений. Действительно, сегодня в России идет настоящая война между капиталом и трудом и ее линия фронта как раз и проходит на поле протестного движения. Другой вопрос – сумеют ли российские рабочие превратить эту войну против криминального капитала в борьбу не только за право на труд, но самое главное – за освобождение труда, а значит и за свое собственное освобождение, как когда-то большевики сумели перевести Первую империалистическую бойню на рельсы революции, – на этот вопрос придется отвечать уже не только рабочим, но и всем кто для себя в этой жизни уже сделал выбор.

Об авторе

Булавка-Бузгалина Людмила Алексеевна

Доктор философских наук, профессор Центра современных марксистских исследований философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, член редколлегии журнала «Альтернативы».