|
Оглавленiе
Предисловiе
Предметъ настоящаго труда избранъ подъ влiянiемъ двоякаго рода соображенiй: теоретическихъ и практическихъ. Изученiе нацiональной исторiи, какъ казалось автору, должно иметь ценные результаты въ томъ случае, когда обращено будетъ на перiоды наиболее резкаго развитiя специфическихъ особенностей изучаемаго типа. Въ XIV–XV вв. уже видны зародыши будущаго Московскаго государства, въ XVI веке обрисовываются важнейшiя черты государственнаго строя, но лишь въ XVII в. оне достигаютъ определеннаго, более или менее устойчиваго взаимоотношенiя, которое даетъ возможность довольно ярко представить себе известный государственный типъ. Въ XVIII в. нацiональныя черты этого типа силыю бледнеютъ подъ влiянiемъ западно-европейской цивилизацiи. Съ этой точки зренiя исторiя XVII века имеетъ для насъ глубокiй теоретическiй интересъ. Но за этотъ перiодъ времени развитiе великорусской нацiональности было довольно одностороннимъ. Оно сказывалось, главнымъ образомъ, въ прогрессивномъ росте правительственныхъ органовъ и ихъ функцiй, а не въ разностороннемъ историческомъ движенiи всей совокупности народныхъ силъ. Поэтому, изученiе XVII в. сводится, главнымъ образомъ, къ ознакомленiю съ его правительственною исторiей. Въ такой исторiи наиболее важными вопросами за это время являются: финансы и войско. Причинное соотношенiе, въ какомъ находятся эти явленiя, естественно приводитъ къ предварительному изученiю перваго изъ нихъ. Хотя военныя потребности и имели большое влiянiе на финансовый строй, но и последнiй, въ свою очередь, делалъ возможною ту или другую военную организацiю. Отсюда авторъ естественно пришелъ къ заключенiю, что государственное хозяйство XVII в., съ теоретической точки зренiя, можетъ послужить весьма важнымъ предметомъ ученаго изследованiя. Въ своевременности такого рода изследованiя автора убеждали соображенiя более практическаго свойства. Нечего говорить о томъ богатстве рукописнаго и печатнаго матерiала, благодаря которому можно иногда до мельчайшихъ подробностей ознакомиться съ темъ или другимъ явленiемъ русской жизни XVII-го века. Любопытно, что та часть этого матерiала, которая ближе всего касается государственнаго хозяйства въ XVII в., очень мало известна, хотя и отличается замечательнымъ богатствомъ содержанiя. Многiе важнейшiе памятники по этой части, каковы, напримеръ, писцовыя книги, окладныя росписи и сметные списки, доселе остаются почти неизданными, а то, что издано, сильно нуждается въ ученой переработке. Въ самомъ деле, сочиненiя гг. Гагемейстера, гр. Толстаго, Янишевскаго, Незабитовскаго, Кури, Осокина были написаны 30nbsp;слишкомъ летъ тому назадъ, а новыхъ работъ по темъ же вопросамъ, касательно московскаго перiода русской исторiи вовсе не появлялось. Такимъ образомъ, богатство матерiала по исторiи государственнаго хозяйства въ Россiи въ XVII в. и довольно слабая ученая разработка этого матерiала утверждали автора въ намеренiи заняться его изученiемъ. Авторъ, однако, не обладалъ достаточными матерiальными и духовными средствами для того, чтобы охватить сразу весь обширный кругъ вопросовъ, входящiй въ финансовую исторiю Московскаго государства въ XVII в. Эти вопросы можно разсматривать съ точки зренiя ихъ экономическаго значенiя или съ точки зренiя ихъ юридической определенности. Но финансовая политика XVII в. держалась не столько политико-экономическихъ, сколько соцiально-политическихъ воззренiй; она более заботилась о казенныхъ выгодахъ, чемъ о поощренiи частной предпрiимчивости и развитiи народнаго хозяйства. Поэтому, имея отчасти въ виду первую изъ вышеуказанныхъ точекъ зренiя, авторъ стоялъ преимущественно на второй изъ нихъ, а между темъ, именно со второй изъ этихъ точекъ зренiя, несомненно, наиболее важное, общее значенiе и имеетъ вопросъ объ организацiи прямаго обложенiя. Таковъ логическiй путь, которымъ авторъ пришелъ къ изученiю организацiи прямаго обложенiя въ XVII веке. Тема эта, конечно, распадается на несколько второстепенныхъ частей. Каковы были соцiально-экономическiя условiя, на почве которыхъ складывалась организацiя прямаго обложенiя, и какъ эта организацiя, въ свою очередь, повлiяла на общественный строй, чемъ отличались основныя начала прямаго обложенiя, какъ раскладывались и взимались прямые налоги, куда поступали они и какъ распределялись по центральнымъ учрежденiямъ – вотъ те вопросы, посильное разрешенiе которыхъ читатель найдетъ въ предлагаемомъ труде. Въ этихъ общихъ рамкахъ авторъ стремился изобразить изучаемыя имъ явленiя не въ статическомъ положенiи, а въ ихъ историческомъ движенiи, не отвлеченною, однообразною схемой, а въ виде живой, развивающейся ткани соотношенiй, определяемыхъ местными условiями древнерусской жизни. Съ благодарностью вспоминаетъ авторъ то вниманiе и сочувствiе, какимъ онъ пользовался при выполненiи настоящаго труда, со стороны профессоровъ Е.Е.Замысловскаго и К.Н.Бестужева-Рюмина, ту товарищескую помощь, какую оказывалъ ему М.А.Дьяконовъ. Многими библiографическими указанiями и благосклоннымъ содействiемъ въ занятiяхъ рукописными текстами авторъ обязанъ и весьма признателенъ: А.Ф.Бычкову, И.А.Бычкову, С.А.Белокурову, В.Г.Дружинину, В.П.Ламбину, Д.П.Лебедеву, Л.Н.Майкову, С.Ф.Платонову, Н.А.Попову, И.Е.Троицкому, В.И.Холмогорову. Не смотря на довольно упорный трудъ, авторъ не скрываетъ отъ себя недостатковъ настоящаго изследованiя: многое остается нерешеннымъ, решено, быть можетъ, неверно, или сказано слишкомъ слабо и неясно. Новизна предмета и необходимость соединять историческiя познанiя съ сведенiями въ области политической экономiи, государственнаго права и финансовъ не извиняютъ, конечно, такихъ недостатковъ, хотя и объясняютъ ихъ. Недостатки эти извиняются однимъ: искреннимъ желанiемъ изучать те или другiя явленiя безъ всякихъ предубежденiй, стремленiемъ къ истине, стремленiемъ, въ силу котораго душа болезненно рвется на просторъ, хотя и прикована тяжелыми цепями къ мiру конкретныхъ представленiй, сознанiе мучительно бьется въ железной клетке, но согревается надеждой когда-либо вылететь на чистый воздухъ, возвратиться на лоно природы и отождествить свое я съ мiровымъ бытiемъ... Об авторе
 Лаппо-Данилевский Александр Сергеевич Выдающийся русский историк, академик Петербургской академии наук. Родился в имении Удачное близ села Гуляй-Поле Екатеринославской губернии, в семье уездного предводителя дворянства. В 1886 г. окончил историко-филологический факультет Петербургского университета; с 1890 г. приват-доцент, позднее профессор этого университета. С 1899 г. адъюнкт, с 1902 г. — экстраординарный, а с 1905 г. — ординарный академик Петербургской академии наук. В 1890–1895 гг. — секретарь, с 1903 г. — председатель секции русской истории Исторического общества Петербургского университета. С 1894 г. — член Археографической комиссии. С 1915 г. — член Русского исторического общества; в 1916 г. стал одним из учредителей и председателем Русского социологического общества. Почетный доктор права Кембриджского университета (1916).
А. С. Лаппо-Данилевский — автор около 200 научных работ по проблемам истории общества, государства, права, научной мысли России, а также по историографии, источниковедению, археографии, архивоведению и другим специальным историческим дисциплинам, по историософии, теории и методологии исторического познания. Большое значение имела его деятельность в области источниковедения и дипломатики, в том числе в исследовании писцовых книг как исторических источников. Труды А. С. Лаппо-Данилевского, богатые фактическим материалом, и в наши дни сохранили научную ценность. В их число входили: «Скифские древности» (1887), «Очерк внутренней политики императрицы Екатерины II» (1898), «Русские промышленные и торговые компании в первой половине XVIII ст. Исторический очерк» (1899), «Методология истории» (1910–1913; главный теоретический труд ученого), «Очерк русской дипломатики частных актов» (1920) и другие. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||