Проблема становления и развития государственно-частного партнерства представляется серьезным вызовом в равной мере для экономической теории и для практики государственного регулирования и корпоративного управления. Тем ответственнее любая публикация, посвященная столь сложной и тонкой теме. Государственно-частное партнерство – феномен, активно распространяющийся в последние десятилетия во многих странах мира, как в развитых, так и в развивающихся. Концессии, аренда, контрактные отношения, локальные и частные, довольно рядовые формы взаимодействия частного предпринимательства и властей получили развитие еще в XIX веке. Долгое время они ограничивались выполнением уникальных или крупных инвестиционных проектов развития инфраструктуры, но постепенно стали частью более широкого и масштабного процесса выстраивания партнерских отношений. Современное государственно-частное партнерство, по мнению ряда специалистов, – сложное явление, которое захватывает все новые области экономической и социальной активности. Формируются социальные, экономические и политико-правовые отношения между бизнесом и властью на всех уровнях – от центрального (федерального) до муниципального, где уже в эти отношения внедряются и включаются на равноправных началах институты гражданского общества и местного самоуправления. Важно отметить, что отношения эти складываются при решении задач, в которых заинтересовано общество в целом. Государственно-частное партнерство с такой точки зрения – это системная институционализация отношений между различными, с отличающимися формами собственности, секторами экономики, закладывающая основы смешанной экономики. Другой уровень партнерства – это уровень реализации конкретных долгосрочных и затратных проектов развития, в первую очередь отраслей производственной инфраструктуры – от транспорта до связи. Впрочем, в последние 15–20 лет государственно-частное партнерство активно проникает в здравоохранение, образование, научные исследования, а также сферу инновационной деятельности, где крайне высока неопределенность результатов и достаточно высокие стартовые затраты. Но что же является основным предметом партнерства? Предмет партнерства – развитие, использование и управление государственной и муниципальной собственностью. А это исторически зона повышенной конфликтогенности, в которой сталкиваются интересы различных групп, как экономических, так и политических. В рамках же ГЧП благодаря согласованному перераспределению рисков реализуется потенциал, позволяющий на организационно-правовой, процедурной основе преодолеть возможные конфликты интересов. Во многих случаях мы имеем дело с попыткой уйти от крайних форм взаимоотношений бизнеса, власти и общества, когда они колеблются от приватизации до национализации, в зависимости от экономического цикла. Это хорошо иллюстрируется событиями происходящего ныне мирового кризиса. Во всех странах можно наблюдать, как происходит некий регрессивный процесс, когда частный сектор передает свои бизнес-структуры государству в обмен на антикризисную поддержку, а власть за счет бюджета, за счет населения практически принимает их во временную эксплуатацию, использование, не переходя к крайним формам национализации. В Соединенных Штатах, в Европе и в особенно жестких формах в Великобритании практически перешли в руки государства, под контроль или под непосредственное управление государственных органов власти финансовые структуры и производственные компании. Однако в любом случае эти формы носят достаточно мягкий характер, который сложился в результате развития сложных форм отношений между государством и бизнесом. Почему и как это происходит? С чем это связано? Отмечу несколько моментов. Во-первых, изменилась сама форма государства, и прежде всего осуществление властных функций по отношению к бизнесу. Технологии государственного регулирования социального и экономического развития претерпели серьезную трансформацию вместе с концепциями государственности. На протяжении последних пятидесяти лет возникли и сосуществовали различные концепции государства. Среди них: Государство всеобщего благосостояния, предоставляющее обществу широкий спектр услуг; причем приоритет отдается государственному производству услуг и государственному регулированию. "Малозатратное государство", которое исходит из примата решения общественных проблем частным сектором. При этом роль государства ограничена выполнением основных задач. Это иная крайность, когда на рубеже 70–80-х годов было заявлено, сначала в Великобритании, а затем в США, о том, что государство должно уйти из экономики, передать часть своих функций – как можно большую – частному предпринимательству. Осуществление функций со стороны государства по отношению к бизнесу происходит иным процедурным образом и иными технологиями на основе дерегулирования. Подход на основе реализации концепции "малозатратного государства", как показал опыт, например ФРГ, к управлению и выстраиванию взаимоотношений с бизнесом и гражданским обществом, оказался малопродуктивным. "Государство – партнер", когда государство выполняет роль посредника и партнера по переговорам с бизнесом и гражданским обществом, где они выступают на равных началах. В последующей концепции активизирующего государства предпринята попытка синтезировать весь тот опыт государственного регулирования, который накоплен в послевоенный период. Что такое активизирующее государство? Это особая концепция, которая лежит в основе реформ по модели New Public Management (Новое государственное управление). Оговорюсь, что речь идет не столько о государственном, сколько о публичном управлении, поскольку понятие это шире, чем то, что дается в российском толковании. Буквально "public" не переводится как "государственный" и в оригинальной трактовке подразумевает деятельность институтов государственного управления, институтов гражданского общества и самоуправленческих организаций на муниципальном уровне. Эта концепция по-новому определяет отношения между государством и гражданами (переход от опеки к партнерским отношениям). Задачи государства определяются в ходе общественной дискуссии: между обществом и государством развивается сотрудничество и разделяется ответственность. Государство инициирует процессы решения общественных проблем и выступает в роли посредника; устанавливает рамки ответственности граждан в этих рамках. Таким образом, важнейшими функциями государства становятся инициирование, активизация и стимулирование. Модель "активизирующего государства" включает три элемента: предоставление гарантий и разделение ответственности; активизацию бизнеса и общества в целом; эффективность и экономичность. Государство должно выступать в нескольких ипостасях по отношению к бизнесу, выполняя функции надзора за тем, что делает бизнес; активизируя его деятельность, четко формулируя задачи, которые должны выполнять бизнес-структуры и бизнес-сообщества. Задачи эти формулируются как задачи общественного масштаба, защитником, представителем которых являются государственные институты. Кроме того, государство должно стимулировать выполнение и реализацию этих задач бизнес-сообществом, предоставляя всякого рода возможные институциональные условия для реализации как можно более благополучно задач, выполняемых бизнесом при предоставлении общественно значимых услуг. И в этой связи происходит трансформация самого государственного устройства. Весь государственный аппарат, государственные службы адаптируется под эти новые представления. Сутью реформирования в духе New Public Management (НГУ) в конечном счете стало делегирование ряда функций, ранее осуществлявшихся государством, рыночным структурам; широкомасштабная маркетизация государственного управления. Глубинная трансформация на новых принципах повлекла за собой изменение принципов работы государственного аппарата: в оборот вошли свойственные рынку категории (прибыль, издержки, конкуренция, расчет затрат и т. д.). Другим важнейшим аспектом НГУ является привлечение самодеятельных общественных организаций к выполнению ряда функций, выполнявшихся ранее государством. Целями реформ государственного управления в соответствии с моделью НГУ является обеспечение большей гибкости и эффективности благодаря партнерству с бизнесом, прозрачности и более тесной связи с гражданами в процессе предоставления им публичных благ. В идеале адепты новой концепции считают, что современное государство не должно само выполнять все стоящие перед ним задачи, но оно обязано обеспечить выполнение этих задач. Проблемы же возникают из-за трудностей при точном определении функций и задач, решение которых должны взять на себя негосударственные институты, и связанным с этим распределением ответственности за результаты. Концепция "активизирующего государства" определила четыре измерения эффективного государства: Государство есть гарант (то есть институт, обеспечивающий производство и предоставление определенных услуг). Государство есть институт, создающий необходимые рамки для процессов общественной активности и побуждающий граждан к самостоятельному решению проблем. Государство есть институт надзора (осуществляемого на основе установленных правил) общественной, и прежде всего экономической деятельности. Государство есть производитель работ и услуг для общества, если это диктуют, например, вопросы безопасности и если государство может это сделать с меньшими затратами, чем другие производители. По существу, парадигма НГУ исходит из признания приоритета негосударственного сектора: если некие функции могут выполнить негосударственные органы, государство не имеет права вмешиваться. "Активизирующее государство" опирается на содержащуюся в НГУ модель поручительства, согласно которой госучреждения разделяются на две большие группы – "заказчиков" и "исполнителей" заказов. Политические институты, административное руководство выступают в роли поручителей, являясь заказчиками или покупателями услуг для граждан. Поставщики услуг для граждан (исполнители поручений) внутри управления конкурируют с поставщиками услуг вне управления (государственными, коммерческими или общественными организациями) за получение заказов на услуги, которые передаются им "заказчиками" на базе соответствующих политических решений. Эта модель "поручительства" усиливает ориентацию на конкуренцию органов управления и в то же время открывает возможность в большей мере привлекать граждан и общественные группы к производству и предоставлению услуг. В ходе описанных реформ институтов государства возникает совершенно иная структура администрации и бюрократического аппарата. Эта структура была нами заимствована и стала внедряться в 2003 году с началом административной реформы. Реформа готовилась при участии экспертов Мирового банка, которые впервые сформулировали задачу проведения административной реформы еще в середине 1990-х годов. В 1995 году в администрации президента был подготовлен первый вариант, отложенный из-за надвигавшихся выборов. Затем он был переработан, и в 2003 году реформа была запущена. Возникло именно то, что основывается на базе нового государственного управления, того подхода, который реализовывался несколько раньше в развитых странах, – трехзвенная система управления социальным и экономическим развитием. Выделяется одна структура, которая должна заниматься, прежде всего, разработкой стратегических перспектив и законотворческого обеспечения в закрепленной за ней области. Это – министерство. Выделяется система агентств, которые получают ресурсы, и именно эти агентства должны были выполнять главную функцию – функцию партнера со стороны государства, выстраивания партнерских отношений с бизнес-структурами и гражданами. Так задумывалось в 2003–2004 гг. исходя из привнесенной извне концепции. И надзирательный орган, который должен был контролировать всю эту систему фактически – промежуточный орган между министерством и агентством, – это федеральная служба. В основу такого подхода положен очень серьезный, более тонкий настрой государственного аппарата и государственной системы, где предполагалось выделить, согласно НГУ, систему поручителей и заказчиков. Поручителями должны были бы выступать для выполнения определенных государственных заказов на реализацию общественных услуг и товаров соответствующие структуры, которые должны были представлять собой министерства. А исполнителем – агентство вместе с бизнес-структурами, которые агентство должно было привлекать, предоставляя соответствующие условия для бизнес-структур, готовых выполнять задания согласно государственным заказам, входящим в компетенцию всей данной системы государственного управления. Система эта не заработала из-за слабой подготовленности и поспешности при проведении столь далеко идущих изменений. До конца глубокий замысел, заложенный в основание реформирования, не был понят и реализован. Вместе с тем такая организация государственного регулирования неплохо работает в ряде других государств. И это очень важный момент. Он означает, что в границах отношений государственно-частного партнерства может сложиться комплекс институтов со стороны государства, которые являются заказчиками, контролерами, надзирателями, стимуляторами, активизаторами развития партнерских отношений с бизнес-партнерами. Эта система разнообразна. Скажем, в англосаксонском варианте это в большинстве случаев агентства, которые отвечают за определенные регионы, отрасли, межотраслевые комплексы. Во Франции создана специальная ассоциация для реализации этой системы отношений с бизнесом. В других странах это могут быть министерства. Своеобразная и весьма развитая форма существует в Британии. Там создана даже специальная корпорация "Partnership UK" при долевом участии государства и частного сектора. Она реализует целые программы и планы государственно-частного партнерства в различных областях и регулирует деятельность партнерств. Таким образом, после экскурса в историю эволюции представлений о государственном регулировании можно сделать вполне определенный вывод. В основе развития этого феномена в последние годы лежит трансформация прежде всего государственного устройства и функций государства. В значительной степени это связано с процессами дерегулирования и либерализации экономических отношений, усилением позиций бизнеса, который в значительной степени укрепил свое положение и часть функций забрал у государства. В условиях дерегулирования и глобализации многие из бизнес-структур оказались настолько же сильны, насколько сильны многие государства. Достаточно сказать, что из ста крупнейших игроков на поле мировой экономики практически более половины – это крупные корпорации, а вовсе не государства. При таких обстоятельствах волей-неволей, естественно, идет перестройка отношений между бизнесом и государством. Совершенно четких определений, что такое государственно-частное партнерство, практически не существует. Не оттого, что это сложно, а потому, что ГЧП – сложный, развивающийся, многогранный процесс. Сделаны попытки. У нас в стране – в коллективе ИМЭМО РАН и в Институте экономики РАН. Есть разные дефиниции в зарубежных источниках. Наиболее точные характеристики содержатся в документах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Мирового банка и Европейского союза. Все они сводятся к следующим тезисам. Государственно-частное партнерство – это не что иное, как организационный альянс между институтами государства и бизнеса, направленный на реализацию крупномасштабных или уникальных проектов в различных областях жизни, прежде всего производственной инфраструктуре, а в последние годы в социальной сфере. Социальные проекты нацелены на повышение качества человеческого капитала: это образование, это здравоохранение, это наука и т. д. Спектр взаимоотношений между бизнесом и государством расширился. Попытки провести четко, где границы вмешательства государства, а где границы государственного сектора и государственной собственности, наталкиваются на сложность их определения. Многие пришли к выводу, что практически мы имеем дело с феноменом взаимопроникновения и слияния, в котором, как в пульсирующем целостном экономическом организме, отдельные его части обмениваются полномочиями и передают функции друг другу в зависимости от изменения внешних обстоятельств и циклов экономического и социального развития. В этой связи, пожалуй, нужно уточнить, какие же именно отношения в связи с передачей функций либо бизнесу от государства, либо от бизнеса обратно государству регулируются различными партнерствами. Это – отношения, связанные, естественно, с собственностью, и прежде всего с государственной собственностью. Это – отношения, связанные с организацией управления и эксплуатацией переданных бизнесу объектов государственной собственности для решения тех или иных социальных задач. И это – решение проблем, связанных с финансированием, инвестированием, в том числе и совместным инвестированием крупных проектов. В зависимости от того, в какой комбинации разделяются функции, риски, нагрузки и издержки между государством и бизнесом, выделяется несколько моделей партнерства. Я бы выделил три крупные модели. Одна крупная модель – это сугубо организационная, другая – финансовая и третья – кооперационная. Каждая из них может быть детализирована в еще большей степени. К примеру, в организационных структурах можно выделить разнообразные формы концессий. Что же в этой, замечу, доминирующей форме ГЧП происходит с отношениями собственности? Собственность остается у государства независимо от формы концессии, если это действительно концессия. Финансирование – частно-государственное и управление – частно-государственное. То есть и та, и другая сторона несут соответствующую долю нагрузки. Она фиксируется в соответствующих договорах и соглашениях между бизнес-структурами и институтами государства при определении целей и хода реализации той или иной концессии. Рассмотрим внимательнее финансовую модель государственно-частного партнерства и более детальное ее выражение в форме, например, лизинга. В лизинге мы видим: частная собственность, частное финансирование и частное управление. В приведенных примерах мы сталкиваемся с крайними формами, где наиболее ярко проявляются различия во взаимоотношениях партнеров по поводу собственности, управления и финансирования. Оттенков и разнообразия комбинаций значительно больше, и многие из них учитывают особенности национальной экономики. Какие же все-таки наиболее общие принципы должны соблюдаться при развитии государственно-частного партнерства? На этот вопрос отвечает ОЭСР. На основе анализа двадцатилетнего опыта определены на первый взгляд предельно упрощенные принципы. Но если попытаться раскрыть их содержание применительно к организационной и нормативно-правовой ситуации с ГЧП в конкретной экономике, в частности российской, то легко понять состояние и перспективы развития. Какие это принципы? Первый принцип предполагает, что все партнеры, вступающие в подобного рода взаимоотношения, являются равноправными. И здесь возникает один из принципиальных вопросов: а кто со стороны государства является уполномоченным представителем государства и общества и кто симметрично со стороны бизнеса может представлять его интересы и готов решать общие проблемы в партнерстве? И выясняется: отечественная специфика состоит в том, что институционализация государственного регулирования партнерств в Российской Федерации на протяжении последних десяти лет не произошла. Мне могут возразить. Может быть, и рано об этом говорить? Ведь созданы некоторые эмбриональные институты, которые позволяют говорить о том, что процесс этот движется – может быть, не так активно, не столь быстро и не столь целенаправленно, но он все-таки движется. И все-таки, на мой взгляд, для серьезного прорыва в развитии ГЧП необходимы институты государства, на что обращается внимание в монографии Ю. С. Емельянова, которые бы планировали партнерство, разрабатывали стратегию партнерских отношений, выявляли области и территории, где эти партнерства должны создаваться прежде всего. Ничего похожего не существует, несмотря на упоминания о государственно-частном партнерстве, начиная с 2003 года, в среднесрочных программах, и в Посланиях Президента, и в одобренной Правительством Концепции долгосрочного развития до 2020 года. Далее общих заявлений дело не идет, если не принимать в расчет, что в 2003 году при правительстве М. Фрадкова был создан Совет по конкурентоспособности, в задачи которого входило выстраивание отношений между властью и предпринимательским сообществом. Именно совет инициировал в 2004 г. первые обсуждения проблем ГЧП на заседаниях правительства. Прошло несколько заседаний, на которые были вынесены вопросы развития ГЧП в отраслях транспорта и в ЖКХ. Заслушана была и позиция бизнеса (АФК "Система") по отношению к развитию ГЧП в высокотехнологичных отраслях. Существуют отдельные консультативные советы в рамках различных ведомств, наиболее активно работающие в рамках Министерства транспорта – ведомства, которое ушло далее всего в решении этих вопросов. Ни одна из инициатив не переросла в институт, наделенный властными полномочиями для реализации какой-то концепции, практической задачи или проекта. По-прежнему не рассматривается и проблема целенаправленного формирования законодательной базы. Фактически отсутствует общее рамочное законодательство для государственно-частного партнерства. Есть отдельные разрозненные законы, начиная с ФЗ "О концессиях" 2005 года, Закон об автодорогах и автодорожном хозяйстве. Есть отдельные законы, связанные с развитием государственных корпораций, особыми экономическими зонами, инвестиционным фондом и т. д. Но целостное представление, которое бы формулировало принципы, цели, задачи, направления, приоритеты – вообще концептуально позволяло опираться на какое-то долгосрочное видение развития ГЧП, все еще отсутствует. Второй принцип – все соглашения должны регулироваться договорами. Обязательна контрактная основа любых договоренностей о партнерстве. Это еще одна очень серьезная проблема. Создание такой мощной системы контрактного права, в рамках которого существовали бы различные уровни контрактов, различные типовые контракты, договора, – это такое направление законотворческой деятельности, которое также требует поддержки и развития. Третий принципиальный момент. Государство первым и в обязательном порядке должно ясно и определенно сформулировать свои интересы прежде, чем организовывать партнерство с бизнесом. Интересы эти должны выражать ту общественную заинтересованность, те потребности, которые существуют на данный момент в конкретной области и в которой должны реализовываться те или иные партнерства. И при этом обязательно нужно формулирование – это уже четвертый принцип – четких целей и задач, которые ставит перед собой партнер из бизнес-структуры или бизнес-сообщества. Невнятность позиций какой-либо из сторон порождает невнятность в реализации конкретной формы партнерства и порождает неблагоприятные последствия, которые чреваты вероятностью срыва партнерства и повышенной коррупционностью сделки. Обязательное разделение – это еще один из принципов – издержек, затрат, рисков и, естественно, результатов, которые получают по итогам партнерства. Все эти принципы должны реализовываться полностью в определенной системе организаций и форм регулирования, которую в нашей стране предстоит еще только сформировать. На мой взгляд, сложности системного становления ГЧП в российской экономике связаны с одним из противоречий ее развития. Многие объекты собственности производственной инфраструктуры, особенно в сфере естественных монополий, а также на недра находятся в руках государства. Будучи юридически в руках государства, они эксплуатируются частными операторами. Кажется, вот она – основа для партнерства. Но, что любопытно, двадцать лет мы наблюдаем совершенно иной процесс. Многие уже знают о том, что необходимо выстраивать партнерские отношения. Есть даже некоторые правовые основания для их выстраивания. Много уже сказано о том, что недопустим олигархический характер отношений между бизнесом и государством – нужно их поставить на правовую равноправную договорную основу, но тем не менее ни те, ни другие – ни государственные институты, где нет специализированных, как мы отметили, структур, ни со стороны бизнеса – практически не озаботились тем, чтобы проявить инициативу в принятии соответствующей системы законов или инициатив и поддерживать эти инициативы с тем, чтобы двигаться в направлении цивилизованного партнерства. Практически мы не владеем современными формами финансирования и реализации крупных проектов. Оставим в стороне более общее понимание государственно-частного партнерства. Возьмем способность и возможность реализовать крупный инвестиционный проект. И здесь сталкиваемся в подавляющем большинстве случаев с интересным феноменом. Существующие технологии реализации таких проектов с использованием специальных проектных управляющих компаний, страхования взаимных рисков и методов привлечения через внебюджетные счета дополнительных ресурсов с частных рынков – весь как высококачественный, совершенно иного уровня, я бы сказал, финансово-экономический хай-тек мало знаком бизнесу и совершенно неизвестен государству. Можно ожидать, что новации, порожденные кризисом, еще больше усложнят содержание партнерских отношений государства и бизнеса. Такое положение дел создает серьезное препятствие, потому что тогда возникают серьезные препятствия для реализации конкретных проектов на основе ГЧП. Сказывается отсутствие, особенно в государственных структурах и на муниципальном уровне управления, соответствующих специалистов. Только сейчас, буквально с этого года, начинается подготовка к обучению специалистов, готовятся специализированные учебные программы по государственно-частному партнерству. Причем без особой озабоченности со стороны государственных структур, которые должны были быть в этом в наибольшей степени заинтересованы, казалось бы. Государственно-частное партнерство, безусловно, представляется надежной основой, на которой можно обеспечить технологическую модернизацию и устойчивое развитие, прежде всего в отраслях производственной инфраструктуры, на основе использования опыта. В настоящее время только в транспортном и автодорожном хозяйстве есть примеры удачного развития различных форм партнерства. Но примеры эти, к сожалению, пока единичные, хотя практически неисчерпаемые возможности выстраивания эффективных партнерских отношений с бизнесом есть у государства также в сфере связи, в области морского и речного транспорта и портового хозяйства, в энергетике и коммерциализации технологий и т. п. Заслуженный экономист РФ, доктор экономических наук, профессор С. Н. Сильвестров Юрий Станиславович ЕМЕЛЬЯНОВ Генеральный директор Международного научно-исследовательского института проблем
управления (МНИИПУ), член редакционного совета международного журнала "Проблемы теории
и практики управления". В предыдущие годы являлся генеральным директором ЗАО "Корпорация
„Наука и промышленность“", а также первым заместителем генерального директора Центра
программных технологий Российской академии наук. |
2023. 720 с. Твердый переплет. 21.9 EUR
Книга «Зияющие высоты» – первый, главный, социологический роман, созданный интеллектуальной легендой нашего времени – Александром Александровичем Зиновьевым (1922-2006), единственным российским лауреатом Премии Алексиса де Токвиля, членом многочисленных международных академий, автором десятков логических... (Подробнее) URSS. 2023. 272 с. Мягкая обложка. 15.9 EUR
Настоящая книга посвящена рассмотрению базовых понятий и техник психологического консультирования. В ней детально представлены структура процесса консультирования, описаны основные его этапы, содержание деятельности психолога и приемы, которые могут быть использованы на каждом из них. В книге... (Подробнее) URSS. 2024. 704 с. Твердый переплет. 26.9 EUR
В новой книге профессора В.Н.Лексина подведены итоги многолетних исследований одной из фундаментальных проблем бытия — дихотомии естественной неминуемости и широчайшего присутствия смерти в пространстве жизни и инстинктивного неприятия всего связанного со смертью в обыденном сознании. Впервые... (Подробнее) 2023. 696 с. Твердый переплет в суперобложке. 119.9 EUR
Опираясь на новейшие исследования, историк Кристофер Кларк предлагает свежий взгляд на Первую мировую войну, сосредотачивая внимание не на полях сражений и кровопролитии, а на сложных событиях и отношениях, которые привели группу благонамеренных лидеров к жестокому конфликту. Кларк прослеживает... (Подробнее) URSS. 2024. 800 с. Мягкая обложка. 37.9 EUR
ВЕРСАЛЬ: ЖЕЛАННЫЙ МИР ИЛИ ПЛАН БУДУЩЕЙ ВОЙНЫ?. 224 стр. (ТВЁРДЫЙ ПЕРЕПЛЁТ) 11 ноября 1918 года в старом вагоне неподалеку от Компьеня было подписано перемирие, которое означало окончание Первой мировой войны. Через полгода, 28 июня 1919 года, был подписан Версальский договор — вердикт, возлагавший... (Подробнее) URSS. 2024. 344 с. Мягкая обложка. 18.9 EUR
Мы очень часто сталкиваемся с чудом самоорганизации. Оно воспринимается как само собой разумеющееся, не требующее внимания, радости и удивления. Из случайно брошенного замечания на семинаре странным образом возникает новая задача. Размышления над ней вовлекают коллег, появляются новые идеи, надежды,... (Подробнее) URSS. 2024. 576 с. Мягкая обложка. 23.9 EUR
Эта книга — самоучитель по военной стратегии. Прочитав её, вы получите представление о принципах военной стратегии и сможете применять их на практике — в стратегических компьютерных играх и реальном мире. Книга состоит из пяти частей. Первая вводит читателя в мир игр: что в играх... (Подробнее) URSS. 2024. 248 с. Мягкая обложка. 14.9 EUR
В книге изложены вопросы новой области современной медицины — «Anti-Ageing Medicine» (Медицина антистарения, или Антивозрастная медицина), которая совмещает глубокие фундаментальные исследования в биомедицине и широкие профилактические возможности практической медицины, а также современные общеоздоровительные... (Подробнее) URSS. 2024. 240 с. Твердый переплет. 23.9 EUR
Предлагаемая вниманию читателей книга, написанная крупным биологом и государственным деятелем Н.Н.Воронцовым, посвящена жизни и творчеству выдающегося ученого-математика, обогатившего советскую науку в области теории множеств, кибернетики и программирования — Алексея Андреевича Ляпунова. Книга написана... (Подробнее) 2023. 416 с. Твердый переплет. 19.9 EUR
Вам кажется, что экономика — это очень скучно? Тогда мы идем к вам! Вам даже не понадобится «стоп-слово», чтобы разобраться в заумных формулах — их в книге нет! Все проще, чем кажется. Автор подаст вам экономику под таким дерзким соусом, что вы проглотите ее не жуя! Вы получите необходимые... (Подробнее) |