|
Оглавление
Введение
Социальная философия в России ныне переживает отнюдь не простые времена; в значительном числе случаев ей приходится отстаивать право на собственное существование как самостоятельной учебной и научной дисциплины. Тенденция на "вестернизацию" социально-гуманитарных дисциплин, отчетливо наметившаяся с 90-х гг. прошлого столетия, наложила свой отпечаток и на структуру философского знания в умах российских чиновников и менеджеров: зачем в России нужна наука, дисциплинарное поле которой в западных университетах успешно поделено между социологией, политической философией и этикой? А лишняя наука, – это, как известно, и лишние хлопоты для всяких министерств, федеральных комитетов и ВАКа. Пока, правда, социальная философия не признана "лишней", но кто знает, что ждет ее в будущем? Опасение вызывает и другая тенденция в развитии современной российской социальной философии. Она связана с попыткой заместить содержательное поле классического курса социальной философии различными версиями постмодернизма, экзистенционализма, социальной феноменологии и других в той или иной степени модных философских направлений. С одной стороны, свобода творчества, это, конечно же, неплохо, но надо помнить, что свод классических социально-философских проблем, сформировавшихся примерно к концу XIX века, – это не плод чьих-то измышлений и фантазий, а результат многотрудной работы классиков – от Платона и до Маркса. Если, например, проблемой собственности или стратификации в той или иной степени занимались все классические философы, то почему сейчас социальная философия должна отказываться от своего, социально-философского дискурса в отношении этих проблем? Иную точку зрения отстаивают те социальные философы, которые стоят на позициях "феноменологического", "экзистенционалистского" или "постмодернистского" подходов. По их мнению, социальная философия не должна никоим образом пересекаться предметно с иными социальными науками, ее темы не должны дублировать темы этих наук, а сам социально-философский анализ не должен претендовать на какую-либо "эссенциальность", а должен быть "феноменологичным" и допускать самые неординарные, "ризоматические" решения. Идеальный курс социальной философии в таком случае должен чем-то напоминать известный катехизис античного скептицизма, в котором любое утверждение, пусть даже трижды проверенное исторической и социальной практикой, в любой момент может быть объявлено "догматическим" и тем самым ошибочным. По мнению социальных философов, сторонников такого подхода, на всякий социально-философский тезис должен приводиться свой антитезис, а любые "окончательные" ответы следует вывести далеко за пределы социально-философского курса. Другой путь феноменологическо-экзистенционалистко-постмодернистской интерпретации социальной философии состоит в следующем: в социальной философии вымывается все "социальное", а взамен она наполняется посторонним содержанием, выдержанным в духе экзистенционализма и персонализма. Подобные подходы к социальной философии, на наш взгляд, содержат в себе элементы психологического, антропологического и культурологического редукционизма (т.е. сведения социальной философии к психологии, антропологии и культурологии), размывают предметное поле социальной философии, и потому вряд ли могут быть признаны плодотворными. Социальная философия, по нашему мнению, должна и дальше существовать именно как классическая дисциплина, – с опорой на труды классиков. А если более точно, то курс классической социальной философии подразумевает под собой четыре основных опорных точки: 1) сохраняется классическая структура курса социальной философии; 2) сохраняется опора на классические труды по социальной философии; 3) акцентируется внимание к классическим проблемам социальной философии; 4) сохраняется приоритет классических интерпретаций и классических решений основных социально-философских проблем над всеми иными (в том числе и феноменологическо-экзистенционалистко-постмодернистскими) интерпретациями и решениями. Конечно, это не исключает того, что в современную социальную философию могут войти и новые персоналии, и новые труды, и новые проблемы, и новые решения. Социальная философия должна быть открыта для диалога, динамична и гибка, чутко реагировать на "вызовы" для собственного развития, активно взаимодействовать с другими дисциплинами, совершенствуя свою методологию. Однако мы должны помнить мудрое гегелевское изречение про философию в образе Совы Минервы: она, эта сова, вылетает в сумерках, и постмодернистский "рассвет" и экзистенциональный "полдень" ей не указ для вылета. Пока что эти "сумерки" принадлежат классике (в том числе, разумеется, и классике последнего, двадцатого, столетия), и с этим фактом следует считаться каждому из социальных философов. Об авторе
Андрей Михайлович ОРЕХОВ
Доктор философских наук, доцент кафедры социальной философии Российского университета дружбы народов, старший научный сотрудник Института экономики РАН. Область научных интересов: социальная и политическая философия, социальная теория и методология социальных наук, социология науки, философия экономики и экономическая методология. Автор монографии "Интеллектуальная собственность: Опыт социально-философского и социально-теоретического исследования" (2-е изд. М.: URSS, 2009), учебного пособия "Методы экономических исследований" (М., 2009), а также около 60 публикаций в российских и зарубежных изданиях. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||