|
Предисловие
 Книга пойдет, надо
только отжать воду.
Редактор Скромная книжечка профессора Сорбонны Рене Лалу (1889–1960) из популярной во Франции серии "Что я вообще знаю?" вышла в свет более 25 лет тому назад. Однако и сегодня она "томов премногих тяжелей", ибо, (Байрон), "одной капли достаточно, чтобы возбудить мысль тысяч". Карманный учебник-конспект французской поэзии с девятого по шестнадцатый век призван отразить весь спектр золотого фонда поэтических течении той отдаленной эпохи. Как гласит древнее студенческое изречение, ставшее позднее народной мудростью, "мудр тот, кто знает нужное, а не многое" (ну, хотя бы для экзамена!) Качественный и краткий текст мог бы быть с успехом использован студентом-словесником с ром-герма, стремящимся поскорее – не на словах, а на деле – стать профессионалом, книга могла бы также послужить гимназистам или лицеистам. Начать не плохо бы с ликбеза: студенту, известное дело, учиться некогда, он – после президента – самая занятая личность в стране. И время свое ему разбазаривать недосуг, ибо, гаудеамус игитур, то бишь "будем же веселиться, пока молоды", – не то, как считал Чехов, "можно оказаться в дураках", ведь жизнь имеет обыкновение заканчиваться неожиданно. Даже конфликт отцов и детей вечен оттого, что юным недосуг выслушивать длинные наставления видавших виды "отцов". Отныне же отпала необходимость "перекатывать" чужие конспекты: добыто то единственное "осиянное" слово, которое составляет минимум миниморум для того, кто дерзнет назваться спецом. Далее сокращать уже просто некуда. Не называйся груздем, чтобы потом в кузов не лезть! В сжатом тексте Лалу порой намеренно оставлены задачи и загадки, дабы пытливый ум – по крохам – мог бы восстановить искомое великолепие, утонув, если надо, в словопрениях критики, "Книга – квинтэссенция мировой работы человеческого духа" (М.Горький). Такова и сия выжимка из многочисленных учебных пособий по истории французской поэзии, попытка упростить трудноупрощаемое, дайджест седовласой культуры, воспрянувшей из небытия тяжеловесных учебников. Отсеяв плевелы, изощренный Лалу оставил лишь неукорачиваемые словесные ухищрения и уважительный тон, приличествующий потомку великой словесной традиции. Так воспользуемся же опытом сорбоннского многочия, а предисловие к труду ученого пусть будет таким же кратким, как и само пособие! Николай Вышинский |