Формозов А.Н. Животный мир Казахстана Изд. 2

Оглавление

Предисловие

Во второй половине XIX в. в России резко расширилось товарное земледелие и производство зерна сместилось из центра Русской равнины в ее южные районы. К этому времени многовековое скотоводство и охота уже сильно изменили природу степей нашей страны. За последующие 100 лет территория их была практически полностью освоена интенсивным земледелием. В результате этого исторического процесса, вызванного объективными законами развития человеческого общества, луговые, разнотравно-дерновинно-злаковые и дерновинно-злаковые степи сперва на Украине, а затем и в восточных районах уступили свое место пахотным угодьям с их специфическим животным миром. К середине нашего века в европейской части СССР, Сибири и Казахстане небольшие участки степной целины сохранились лишь в заповедниках и в местах, непригодных для полеводства. Последние до сих пор используются под пастбища.

Выявление и анализ складывавшихся веками антропогенных особенностей биогеоценотического покрова степей Евразии представляет одну из важнейших задач экологии. Ее решение необходимо для правильной оценки современного состояния биосферы, для познания общих закономерностей ее исторического развития и совершенствования стратегии приемов и природопользования. Достижение этих целей невозможно без отчетливого представления о состоянии степных экосистем и их компонентов в разные исторические периоды, отличающиеся степенью и формой использования природных ресурсов.

Несмотря на обилие зоологических публикаций, количество которых в России быстро росло после академических экспедиций XVIII в., несмотря на интенсивное развитие экологии в СССР, в специальной литературе обстоятельному разбору животного мира целинных степей накануне их широкой распашки посвящено только три исследования. Первое из них, "Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии", принадлежит перу А.Н.Северцова и вышло в свет в 1855 г. Второе исследование "Птицы и звери черноземной полосы Поволжья и долины Средней и Нижней Волги" выполнено М.Н.Богдановым и издано в 1871 г. Третья работа, посвященная животному миру Казахстана, была завершена А.Н.Формозовым всего за несколько лет до распашки разнотравно-дерновинно -злаковых и дерновинно-злаковых степей Казахской республики. До этого А.Н.Формозов вместе со своими студентами, аспирантами и сотрудниками провел в различных районах Казахстана девять полевых сезонов и дважды (1947 и 1948 гг.) пересек в меридиональных направлениях его пустынную и степную полосы автомобильными маршрутами. Обширный материал, собранный во время экспедиций, лег в основу его рукописи "Животный мир Казахстана", иллюстрированной многими оригинальными рисунками, сделанными в поле. Полностью эта рукопись не публиковалась. Ее сильно сокращенный текст, напечатанный в сборнике "Казахстан", выпущенном в 1950 г. Институтом географии АН СССР, был встречен читателями с большим интересом и с тех пор широко используется зоологами.

А.Н.Формозов описывает типичные для животного мира Казахстана особенности экологии, физиологических, этологических и морфологических адаптаций и оценивает относительную' численность его представителей. Это позволяет считать его работу первым опытом геозоологического описания обширной территории.

А.Н.Северцов, М.Н.Богданов и А.Н.Формозов зафиксировали состояние животного мира на определенном, уже давно завершившемся этапе хозяйственного освоения степей. Научная ценность собранного ими фактологического материала и авторского анализа с течением времени возрастает. Именно поэтому Академия наук СССР в 1950 г. переиздала труд А.Н.Северцова, а совет Московского общества испытателей природы принял решение опубликовать рукопись А.Н.Формозова, в которой рассматривается животный мир не только степей, но и других ландшафтных зон Казахстана. Такая широта только увеличивает ее научное значение.

При подготовке к печати рукописи А.Н.Формозова из нее были исключены разделы о промыслово-охотничьих и вредных животных, рыбах и рыбной промышленности Казахстана. Изложенный в них подход к использованию природных ресурсов, очень типичный для послевоенного периода восстановления народного хозяйства, в настоящее время представляет лишь исторический интерес. Сейчас эта проблема решается на более высоком экологическом уровне, обеспечивающем не только достижение частных производственных целей, но и общую охрану окружающей среды и сохранение генофонда животных. Полный текст указанных разделов опубликован А.Н.Формозовым в сборнике "Казахстан" (М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950).

Наконец, нельзя не отметить некоторые черты книги А.Н.Формозова, связанные с общим состоянием зоологии на рубеже 40-х и 50-х годов нашего века. Так, в тексте термины "фауна" и "животный мир" иногда употребляются как синонимы. Строго дифференцировать эти понятия экологи стали позднее, после появления статьи А.Н.Формозова (1951) о количественном методе в зоогеографии наземных позвоночных.

В книге часто используются несколько устаревшие теперь представления о систематическом положении животных и вышедшие сейчас из употребления названия млекопитающих и птиц. Например, зайцы отнесены к отряду грызунов; большая песчанка именуется толстой песчанкой и т.п. Рассматривая труд А.Н.Формозова как зоологический документ определенной эпохи, мы не сочли возможным менять принятую автором таксономическую номенклатуру. Однако для удобства читателей к книге приложен алфавитный список упомянутых в тексте позвоночных животных с их современными названиями.

В ряде случаев использованные А.Н.Формозовым сведения о распространении в Казахстане млекопитающих и птиц за истекшие годы пополнились новыми материалами и нуждаются в корректировке. Эти случаи отмечены в примечаниях.

Имеющиеся в рукописи авторские примечания А.Н.Формозова помечены звездочкой и помещены в конце страниц. Редакторские примечания перенумерованы арабскими цифрами и вынесены в конец книги. В их составлении приняли участие Л.С.Степанян и Г.И.Шенброт. Список животных, упомянутых в тексте, составлен К.С.Ходашовой. Все рисунки А.Н.Формозова подобраны и приготовлены к печати В.И.Осмоловской. При подготовке рукописи к печати ряд справок получен от В.Н.Большакова, А.П.Кузякина, М.Н.Мендакова и М.П.Павлова. Пользуюсь случаем принести искреннюю благодарность всем этим товарищам.

Введение

Обширные равнины Казахстана, его горы и воды населяет богатая и разнообразная фауна, знакомство с которой представляет большой интерес как в целях теоретического изучения многих проблем зоогеографии, экологии и эволюции животных, так и в связи с задачами практического использования природных ресурсов этой огромной республики. На огромном пространстве Евразии найдется очень немного мест, где животный мир степей и полупустынь, мало измененный человеком, сохранился столь же полно, как в Казахстане, и притом на участках в тысячи и десятки тысяч квадратных километров. Сравнивая фауну давно распаханных и освоенных степей европейской части СССР с фауной степного Казахстана, можно сделать очень важные выводы о путях перестройки природы трудовой деятельностью человека.

Географическая карта Казахстана испещрена казахскими названиями рек, озер и урочищ, связанными с именами различных диких животных, что свидетельствует о большой роли, которую дикая фауна играла или играет в жизни ландшафтов страны.

Май-балык (жирная рыба), май-табан (жирный карась) называются некоторые небольшие озера Казахстана или отдельные участки обширных водоемов (например, Зайсана). В Мугоджарах есть речка Кундузду, т.е. выдровая. Множество озер носят название Чушкаколь, или Чушкалы (Кабан-озеро, Кабанье); они рассеяны по всей площади Казахстана от северной лесостепи до приаральских полупустынь, всюду, где в камышах недавно встречался или и сейчас еще живет дикий кабан. Куянды (заячий) – обычное название лесных колков на севере Казахстана, и они действительно в некоторые годы переполнены зайцами – беляками и русаками. Каргала (Воронья, Грачиная) – так называются небольшие речки или отдельные урочища в долинах больших рек, где в лесах уремы находятся большие колонии грачей. (В старину казахи собирали грачиные яйца на еду; естественно, что урочища с богатыми гнездовьями были им хорошо известны.) На северо-восточном побережье Аральского моря есть полуостров Куланды (Куланий). И действительно, дикие лошади – куланы – водились тут совсем недавно и были объектом охоты казахов. Мясо кулана считалось лакомым и целебным блюдом, шкуры находили применение в хозяйстве.

Близ оз. Кургальджин есть речка Куланотпес (долгое время служившая "границей обитания кулана"); на север от оз. Балхаш – сопки Кулануйнак, близ залива Кара-Богаз-Гол – мыс Кулангурлан, крайний левый приток р. Эмбы в области дельты называется Куланузяк, в районе села Дмитриевского (бассейн Таласа) есть ущелье Кулансай, а в системе Таласского Алатау, восточнее станции Арысь – горы Кулантау. К северу от этих гор находится хребет Архарлытау (Архарьи горы, или Хребет горных баранов).

В нескольких местах небольшие горные хребты и холмистые цепи известны под именем Тюлькулы (Лисьи), а один из источников на левом берегу р. Урала южнее Лбищенского называется Кииккудук (Сайгачий колодец).

Казахские названия гор Бугулы (Оленьи) и Маралтюбе (Олений холм) с несомненностью указывают на прошлое распространение бугу-оленя (марала) в ряде районов республики. Косуля у казахов известна под именем илик, элик (русские иногда произносят илек); она широко распространена в Юго-Восточном и Северном Казахстане, а в недавнем прошлом занимала почти всю его территорию, за исключением безводных участков пустынь. Но это же имя носит р. Илек. Несколько десятилетий назад в ее долине были обширные рощи и заросли кустарников, в которых держались косули. Весьма вероятно, что от казахского названия косули происходит и наименование другой реки – Или, впадающей в Балхаш. В ее тугаях, пересекающих безводные пески Сары-Ишикотрау, косуля до сих пор водится в изобилии. Большой хребет на юго-восточной границе Казахстана носит название Тарбагатай, происходящее от монгольского тарбага – сурок. Обширная область в центре республики известна под именем Тургайской, а тургай (правильнее – торгай) – это жаворонок, одна из самых многочисленных ландшафтных птиц Казахстана. С полным основанием огромные его степные и полупустынные области можно назвать Страной жаворонков. Таких наименований на карте Казахстана можно насчитать много сотен. Вообще нужно заметить, что казахский географический словарь богат, точен и меток. Анализ казахских географических имен представляет большой интерес для изучения природы, истории страны и эволюции некоторых ее участков, В этом словаре мы найдем столь необычно звучащие для русского уха слова: Аманкарагай (здравствуй-сосна, здравствуй-бор) и Кош-Агач (прощай-дерево), вполне понятные и естественные в устах кочевника, приходившего из огромной безлесной страны к границе соснового бора или с лесистых склонов Алтая, отправлявшегося на полупустынные плоскогорья Монголии (КошАгач). Многие из подобных наименований сейчас говорят лишь о прошлых условиях, о былом распространении животных и представляют только исторический интерес, подобно названиям Лебяжьих озер и Бобровых речек в ряде районов европейской части СССР, давно утративших и лебедя и бобра.

В Казахстане некоторые из них указывают на участки, где еще можно восстановить тот или иной вид ценных животных, поскольку природные условия местообитаний мало или совсем не изменялись с момента истребления данных видов животных. Свидетелем одного случая естественного восстановления участка прошлого ареала автору этих строк удалось быть во время поездки в Кустанайскую область летом 1945 г. Одно из многих озер, называемых Чушкалы, имеется на границе Наурзумского заповедника (примерно в 275 км на юг от г. Кустаная). Кабана в его окрестностях не было уже несколько десятков лет, и в 1935 г. только восьмидесятилетние местные казахи помнили время, когда здесь водился этот зверь. Но в 1945 г. с юга, через степи среднего Казахстана кабаны прикочевали на все большие заросшие озера Наурзумского заповедника. Появились они и на оз. Чушкалы, которое снова оправдывает свое старинное наименование.

В жизни казахского народа дикие животные издавна играли большую роль. Пушные звери, дичь и рыба с незапамятных времен давали коренному населению Казахстана ценное дополнение к продуктам, поступавшим от животноводства, и пушнину для меновой торговли с соседними странами. Столетиями шла непримиримая борьба скотоводов-кочевников с каскыром-волком, бичом их стад, и джол-барсом – тигром, нападавшим на скот в южных районах страны у камышовых крепей, где скрывался этот крупный хищник. Узкие полоски посевов, затерянные среди моря дикой степи, привлекали множество вредителей из насекомых, птиц и грызунов. Борьба с ними для земледельца-одиночки была изнурительна и непосильна. Некоторые виды птиц и зверей были предметом увлекательного охотничьего спорта, закалявшего физические и моральные качества народа. Искусно дрессированные ловчие птицы, быстрая казахская борзая – таза и выносливый конь были постоянными спутниками казаха-охотника. Недаром бытует здесь пословица "Конь – крылья молодца". Еще и сейчас при первом крике о замеченном волке все население аула от мала до велика вскакивает на коней, чтобы принять участие в заганивании хищника и убить его ударом камчи или простой дубинки. Неудивительно, что у казахов так много любимцев среди птиц и зверей степной фауны. О них говорят и старые народные былины, и современная поэзия казахов. Таков беркут (по-казахски буркют)-красивый и сильный орел, с которым удалые всадники скачут по степи и безлесным горам, охотясь на зайцев, корсаков, лисиц и волков. В старину с беркутом брали даже косуль и сайгаков. Таков ястреб-тетеревятник (каршага) и сокол сапсан, добывающие для охотника водных и степных птиц. Черный жаворонок (кара-торгай) – одна из наиболее заметных птичек бескрайней степи; его звонкая песня ранней весной возвещает жителям зимовок – кстау, что появились проталины и скоро будет свежая зелень на пастбищах. Среди казахов кара-торгай столь же популярен, как соловей среди русских.

Хромой кулан – один из героев казахского эпоса; значение этой дикой лашади в быту казахов недалекого прошлого было гораздо значительнее, чем это кажется нам теперь. Высокий пышный мех лисицы или корсака на зимней шапке – национальное убранство казахов мужского пола. Лисью шапку можно увидеть и на маленьком мальчике, которого носят на руках, и на седобородом старике. Пучок перьев филина на шапочках маленьких детей в глухих районах – такое же обычное украшение, как серебряные монеты в косах девочек. Ношение перьев филина – пережиток очень давних представлений о мнимом могуществе этой крупной ночной птицы, образ которой многим внушает если не страх, то некоторое почтение. (В старину у казахов перья филина считались талисманом, охраняющим детей и домашний скот от болезней и опасностей. Когти филина носили, чтобы не заболеть лихорадкой. Существовал даже особый охотничий промысел с целью добывания перьев и когтей филина, на которые всегда был большой спрос.)

Большие охоты с помощью загонов на косуль, сайгаков и куланов давали казахам ценное мясо и шкуры, эти охоты были своего рода общественными праздниками, во время которых объединялись дружные усилия жителей далеко разбросанных кибиток.

Овцы и кони казахов круглый год паслись там же, где сайгаки и куланы; выгорание степного травостоя, массовый лёт слепней и комаров, пересыхание водопоев, смена летних и зимних сезонов вызывали кочевки в сходных направлениях и у диких и у домашних стад. Поэтому зоркие глаза казахов всегда внимательно следили за жизнью природы; их народная мудрость накопила много интересных обобщений и выводов. Используя вековой опыт казахов-животноводов, ботанические экспедиции последнего двадцатилетия выявили ряд интересных и важных фактов в отношении кормового значения многих диких растений, К сожалению, зоологические знания казахов до сих пор использовались недостаточно. Много теряет наша зоологическая наука и оттого, что до сих пор местные казахские кадры почти не принимали участия в исследованиях фауны Казахстана. Среди них встречаются исключительно талантливые натуралисты, обладающие неоценимыми знаниями, приобретенными с детства при жизни на лоне степной природы. Привлечение местных кадров к зоологической работе тем более необходимо, что фауна Казахстана изучена еще недостаточно: в наших знаниях есть очень много серьезных пробелов. Достаточно указать, что за последние годы на территории Казахстана были открыты не только новые, неизвестные для науки виды и роды млекопитающих, но в 1938 г. в пустыне Бетпак-Дала найдены представители нового семейства грызунов – селевинии, или баялычные сони, названные так в честь В. А. Селевина, много сделавшего для изучения природы Средней Азии и впервые обнаружившего этих интересных зверьков.

Любопытнее всего то, что казахи, кочующие в Бетпак-Дала, давно знают баялычную соню, которая известна им под названием "калкан-кулан" и "жалман-кулан". Оба названия отмечают наиболее заметный признак селевинии – большое, округлое, несколько мясистое ухо. (Первое переводится как "щит-ухо" или "щитовидное ухо", а второе, возможно, надо производить от слова жалман – тушканчик, т.е. зверек с ухом тушканчика.) Ухо селевинии относительно очень велико и подвижно – оно складывается складками или широко раскрывается, как веер. В некоторых районах название жалман-кулан казахи относят также к солончаковой бородавчатой лебеде, имеющей округлые мясистые листья, по форме напоминающие ухо сони.

Особенно существенные пробелы имеются в отношении изученности видового состава и распространения беспозвоночных животных Казахстана (многих групп насекомых, клещей, червей и т.д.) и низших позвоночных (рыбы, амфибии, рептилии). Более полно исследованы птицы Казахстана и значительно слабее – млекопитающие. Однако наблюдения, которые опубликованы по птицам и зверям, в огромном большинстве случаев собраны при кратковременных экспедиционных исследованиях и, как правило, не дают представления о полном годовом цикле жизни описываемых видов. Отсутствие постоянных стационарных наблюдений – основной дефект в изучении фауны Казахстана. Многие интересные области этой обширной страны зоологи посещали только в летние месяцы, поэтому наши представления о зимней жизни этих областей в значительной степени гадательны. Учитывая эти обстоятельства, а также огромное протяжение республики, разнообразие природных ее условий, неравномерность изученности фауны и краткость настоящего очерка, можно дать только предварительное описание животного мира огромной страны, не претендующее на полное решение всех вопросов и неравноценное в разных ее частях. Особое внимание мы старались уделить эколого-географическому анализу фауны, повсюду подчеркивая теснейшие связи между животным миром и географической средой.

Об авторе

Известный российский эколог, зоогеограф, зоолог позвоночных. В 1925 г. окончил МГУ им. М. В. Ломоносова. С 1930 г. приват-доцент, с 1935 г. – профессор МГУ. В 1945 г. создал и возглавил Отдел биогеографии в Институте географии АН СССР. А. Н. Формозов первый в мировой науке всесторонне исследовал роль снежного покрова в жизни позвоночных животных; его работы о роли млекопитающих в формировании растительных сообществ и ландшафтов степей, о динамике численности промысловых животных, о жизненных формах позвоночных и об историческом изменении ареалов птиц и зверей на многие годы определили направление исследований обширной группы его учеников. Его называют основателем московской школы экологов, зоологов позвоночных. Ежегодные экспедиции ученого охватывали Казахстан, Костромскую область, Кавказ, Монголию, Кольский полуостров, Дальний Восток и многие другие регионы. Тонкий наблюдатель, прекрасный полевой зоолог, А. Н. Формозов известен также как замечательный художник-анималист и автор популярных книг о природе, на которых были воспитаны несколько поколений русских зоологов.