Формозов А.Н. Снежный покров в жизни млекопитающих и птиц Изд. 3

Оглавление

Предисловие

Александр Николаевич Формозов (1899–1973) – основоположник снеговедческого направления в экологии животных

Выходом в свет этой книги завершается серия переизданий (и публикаций прежде неизданного) из научного наследия одного из создателей отечественной экологии животных – А.Н.Формозова. То, что именно работам его "снежного" цикла выпало занять в глазах современного читателя место как бы итоговых, венчающих все сделанное выдающимся исследователем-натуралистом, символично. Вопрос о роли снежного покрова в жизни млекопитающих и птиц был в числе тем, особенно привлекавших его на протяжении многих десятилетий. Здесь всего ярче, пожалуй, проявилось своеобразие "фармозовского" творческого почерка, подхода к осмыслению природных явлений.

Александр Николаевич стоял у истоков целого ряда направлений экологических исследований, однако снеговедческое выделяется среди них наибольшей значимостью его личного вклада, принципиальной новизной основополагающей концепции, обстоятельностью ее разработки. Не случайно именно монография на эту тему принесла ее автору широкую мировую известность, прочно вошла в экологическую классику; по мнению некоторых исследователей, она достойна встать в один ряд с "Происхождением видов" Дарвина, "Экологией животных" Элтона, "Изучением инстинкта" Тинбергена.

Главной книгой А.Н.Формозова назвал "Снежный покров в жизни млекопитающих и птиц СССР" (1946) его сын и биограф А.А.Формозов (1980). Почти за полувековой срок с момента выхода этой монографии в свет многие развитые в ней положения стали хрестоматийными, привычными. Возвращаясь сейчас к тому, как звучали они в контексте науки своего времени, трудно отрешиться от сегодняшних оценок. Понятно, что в кругу экологов, регулярно работавших в природе зимой, книга была встречена очень горячо. Однако таких исследователей было немного. За пределами же этого круга работа, как представляется, не сразу нашла соразмерный ее значению широкий отклик. Рецензий на "снежную" монографию в научных журналах не было, их поместили только "Природа" (1948, N 6) и "Естествознание в школе" (1948, N 3); нельзя сказать, чтобы особенно подчеркивалась ее роль и в обзорах достижений отечественной экологии тех лет. Вклад этой небольшой внешне непритязательной книги в прогресс экологии животных в целом, возможно, не был тогда полностью оценен: разбор конкретных фактов превалировал в ней над общими рассуждениями, да и сама тема, на поверхностный взгляд, могла показаться слишком специальной, чисто "сезонной".

Между тем аналогичных работ – и по постановке задачи, и по способам ее решения – в литературе предшествующих лет просто не было. Помимо множества оригинальных наблюдений и важных выводов существенной новизной отличалась здесь сама идейная канва систематизации материала – не декларированная, но последовательно реализованная методология анализа природных взаимосвязей. Время еще более оттенило это главное достоинство книги.

А.Н.Формозов, по сути дела, впервые ввел в обиход экологов фактор среды, не привлекавший ранее особого внимания, однако мощно действующий в холодном и умеренном поясах Земли, и определил его специфику – положение как бы связующего звена между климатическими и эдафическими факторами. Были проанализированы зональные особенности снежного покрова и оценено воздействие различных его состояний как на крупных зверей, для которых он выступает главным образом препятствием при передвижении, так и на мелких зверьков, скрывающихся зимой под снегом или в его толще, на птиц, находящих убежище в снежных норах. А.Н.Формозову удалось расшифровать сущность ряда тонких морфологических адаптации млекопитающих и птиц, обитающих в северных широтах; наглядно предстали различия в степени приспособленности разных видов к переживанию снежных зим. Выяснилось также, что характер и масштабы сезонных откочевок птиц и зверей, а также смертность их в зимнее время в огромной степени диктуются состоянием и самим наличием снежного покрова. В итоге была создана целостная картина условий и способов переживания наземными позвоночными наиболее трудного для них периода, характеристика которого при экологических исследованиях прошлых лет нередко полностью упускалась.

Главное же, проведенный анализ вплотную подводил к вопросам еще более широкого значения: о закономерностях сезонной ритмики биоценозов и воздействия на животных абиотических факторов вообще, о сущности адаптации, о путях эволюции фауны птиц и млекопитающих в холодном и умеренном поясах северного полушария.

Вполне оригинальна, далека от каких-либо привычных схем конструкция книги. Трудно назвать другую работу, где сопоставимая по масштабам экологическая проблема получила бы столь же широкую и разноплановую трактовку и при этом разные ее стороны высвечивались бы так последовательно и логично. Показателен сам диапазон рассматриваемых явлений: от анализа микробиотопических различий в условиях зимовки животных до оценки роли фактора снежности в формировании их ареалов на пространствах целых континентов; от сведений об особенностях отдельных зим и колебаниях снежности в масштабах десятилетий до размышлений о значении этого фактора в истории фауны четвертичного периода.

Своеобразна и форма представления материала в книге, среди традиционных научных монографий она выделяется даже внешне. Работа, несомненно, обогащающая экологическую теорию, начисто лишена сухого теоретизирования, все общие положения здесь прочно связаны с конкретными наблюдениями, стиль изложения ясен и прост. Перед читателем – не многомудрый научный трактат, а книга живая, наполненная ощущением природы, чему особенно способствуют включенные в нее рисунки, хотя их и немного; как всегда у А.Н., они безупречно точны в передаче свойств изображаемого объекта и при этом художественно выразительны.

Пожалуй, именно натуралистичность, мастерское видение явлении, бережное и строгое отношение к фактам, помноженные на способность к широким обобщениям, прежде всего и роднят скромную, казалось бы, монографию А.Н.Формозова с такими поистине сделавшими эпоху сочинениями, как "Происхождение видов" Дарвина и "Изучение инстинкта" Тинбергена.

Год начала сбора материала по теме книги, названный самим А.Н.Формозовым, – 1930, очевидно, условен. Наблюдения за воздействием снежного покрова на млекопитающих и птиц он начал еще в юношеские годы, свидетельством чему служат его дневниковые записи, частью включенные в настоящее издание. Уже не раз цитировались выразительные строки, занесенные в дневник семнадцатилетним юношей 4 октября 1916 г., дающие прямое указание на зарождение развившихся позднее научных интересов: "Чудная вещь этот снег: едет ли воз с сеном, упадет ли с дерева листок, пробежит ли черный стройный хорек или крохотная мышь-малютка вылезет покормиться – обо всем остается надпись, точный отпечаток характера и повадок существа, прикасавшегося к этому пушистому и предательскому покрову" (см. с.208). Случилось так, что и наблюдения, ставшие последними в его жизни, А.Н.Формозов вел зимой, уже в парке санатория; там 23 декабря 1972 г. он сделал свой последний рисунок в природе-это был след ласки на снегу.

Следопытство, увлекавшее А.Н.Формозова с детства, и снеговедческое направление его исследований органически связаны. Многократно переиздававшийся "Спутник следопыта" (1936, 1943, 1952 и др.), будучи прежде всего научно-популярным, а главное, наглядным руководством для полевика -натуралиста, представляет и большую научную ценность. Здесь заложены методические основы того раздела полевых зоологических исследований, который можно назвать морфологией следов животных, очень важного для их надежного распознавания, учета, экологической и биомеханической интерпретации. Занимался А.Н.Формозов также теорией учета по "белой тропе"; опубликованная им еще в 1932 г. статья "Формула для количественного учета зверей по следам" (Зоол. журн. Т. 11, вып.2) послужила отправной точкой для многих позднейших методических разработок такого рода. Однако накопившиеся зимние наблюдения нуждались в более широком экологическом осмыслении, что и было осуществлено в специальной "снежной" монографии.

Рукопись была завершена автором еще в 1937 г. и тогда же передана им для издания в Институт зоологии МГУ. Опубликование ее неоднократно откладывалось. В 1941 г. она готовилась к печати уже Зоологическим институтом АН СССР в Ленинграде. На сохранившемся экземпляре корректуры (Труды Зоол. ин-та АН СССР. 1941. Т. VI, вып.3) с пометками автора и редактора (А.С.Мончадского) стоит дата – 26 февраля 1941 г. Разразившаяся вскоре война сделала напечатание тиража невозможным. Издана же книга была лишь спустя пять лет издательством Московского общества испытателей природы. До этого, в 1939 г., А.Н.Формозов смог опубликовать только краткий ее реферат на английском языке в журнале "Бюллетень МОИП. Отдел биологический". Однако с монографией многие зоологи познакомились в рукописи, и еще до выхода в свет она стала, по выражению А.А.Насимовича, катализатором развития экологических снеговедческих исследований.

Работа над книгой пришлась на период, когда А.Н.Формозов, почти сорокалетний ученый, был уже широко известен как разносторонний и самобытный эколог, вполне определивший круг своих интересов. Тем неожиданнее, что в ряду его публикаций монография о снежном покрове появилась как бы внезапно, без статей-заготовок, ставящих проблему или трактующих ее частные аспекты. Между тем продуманность плана книги и тщательность подбора, анализа в ней массы разнородных фактов свидетельствуют о длительном периоде ее подготовки, проработки разных сторон вопроса. Скорее всего, замысел этот А.Н.Формозов вынашивал долго и как раз потому, что особенно им дорожил, не разменивал его на "эскизные" публикации, стремясь придать работе завершенность.

Действительно, книга создает ощущение полноты воплощения замысла автора, хотя сам он считал иначе и видел в ней лишь предварительный вариант "намеченной большой работы". Но расширенное издание монографии так и не было подготовлено. Из записей и набросков А.Н.Формозова известно, какими главами он предполагал дополнить книгу, какие вопросы рассмотреть. Среди них – связь зимнего побеления меха зверей и оперения птиц с особенностями снежного покрова, зависимость сроков осенних и весенних миграций птиц от выпадения и схода снега и некоторые другие. В последующие годы усиленно разрабатывался им лишь один аспект "снежной" проблемы, касающийся структуры снежного покрова в плане воздействия ее на условия зимовки зверей и птиц. Пожалуй, именно здесь наиболее очевидна и значительна роль А.Н.Формозова как первооткрывателя, увидевшего сквозь снежную пелену особый мир с его скрытыми в толще снега лабиринтами ходов и непроницаемыми для зверьков пластами, подснежными убежищами и отдушинами, иначе говоря, сферу действия совершенно специфических условий и закономерностей. Новые наблюдения такого рода, существенно дополнившие выводы монографии, были обобщены в подробной статье (1961).

Как недоставало полвека назад работы, способной дать толчок развитию экологического снеговедения, можно судить по тому, что первая на русском языке общегеографическая монография о снежном покрове вышла в свет лишь немного раньше книги А.Н.Формозова. Быстрее всего его начинания получили развитие в заповедниках, для сотрудников которых круглогодичные наблюдения в природе составляют естественный режим их работы. Поднятые же в книге вопросы резко расширили поле деятельности эколога в снежный период года. Выполненные в русле идей А.Н. исследования А.А.Насимовича, В.П.Теплова, Г.Д.Дулькейта, Г.Ф.Бромлея перечислены в примечаниях к тексту настоящей книги. Работы этого направления велись у нас наиболее интенсивно в 40–60-е годы.

Большую популярность приобрела монография А.Н.Формозова у зоологов Канады и США. По инициативе У.Пруитта она была переведена "а английский язык и в 1964 г. опубликована в Канаде без каких-либо сокращений текста и с воспроизведением всех рисунков. В 1969 г. она вышла там вторым изданием. В предисловии У.Фуллер подчеркнул пионерный характер работ А.Н.Формозова по экологическому снего'ведению. Число публикаций американских исследователей, содержащих ссылки на его книгу, исчисляется многими десятками. Трудно провести соответствующие подсчеты, однако и без них можно утверждать, что по частоте цитирования за рубежом она занимает среди работ отечественных зоологов одно из первых мест.

За немалый срок, прошедший со времени выхода в свет книги А.Н.Формозова, содержание и. методы экологии во многом обогатились, изменились приоритеты, встали новые задачи. Некоторые прежде интенсивно разрабатывавшиеся вопросы как бы отодвинулись на задний план и в их числе – изучение экологической роли отдельных абиотических факторов среды. Гораздо большее внимание привлекают теперь проблемы функционирования экосистем, их устойчивости к деструктивным воздействиям, механизмы поддержания популяционного гомеостаза и т.д. Наконец, по ряду вопросов, обсуждаемых в книге, собраны новые обширные материалы, время обнаружило и отдельные неточности в построениях автора. И тем не менее переиздание "Снежного покрова..." именно сейчас представляется вполне своевременным и особенно важным для молодых исследователей. Непреходящим в книге остается главное – отличающий А.Н.Формозова сплав тонкой наблюдательности и широкого, комплексного осмысления явлений.

Какие же формозовские уроки наиболее актуальны сегодня? Это прежде всего урок натуралистической зоркости, внимания к мелочам, индивидуальным чертам рассматриваемых ситуаций. Исследователь, вооруженный таким подходом, способен взглянуть на привычное как бы впервые, не через призму наперед заданной схемы. И тогда в простом, что называется лежащем на поверхности, факте раскрывается порой глубокий внутренний смысл, мимо которого проходили многие. Своеобразной формулой этого подхода может служить характерный формозовский оборот, не однажды повторяющийся на страницах книги: "стоит только посмотреть..." Стоит, безусловно, стоит! Только всегда ли удается, да и часто ли пытаемся?

И переориентация экологии на проблемы самого широкого значения, планетарного масштаба, что становится знамением времени, не может служить оправданием трафаретного, поверхностного истолкования фактов, огрубления их ради обезличенных количественных показателей, пренебрежения деталями, разрыва между теоретизированием и живым конкретным наблюдением. Еще в 1937 г. А.Н.Формозов писал В.П.Теплову: "...Мне кажется, что, не упуская такого ценного цифрового материала, который Вы обычно приводите, нужно сильнее цементировать его и окружить описаниями, используя все – единичные факты и даже намеки. Иначе работы оставляют ощущение некоторой неполноты и суховатости". Сам А.Н. сравнительно мало пользовался осредненными статистическими характеристиками, предпочитая сопоставлять, группировать, ставить в связь единичные факты. И хотя при этом порой страдала формальная обоснованность выводов, живая жизнь не пряталась за колонками цифр.

Текст монографии и статей А.Н.Формозова насыщен конкретными примерами, пестрит упоминаниями географических пунктов и дат, однако это никоим образом не простой пересказ, скучное коллекционирование фактов. Каждый из них служит раскрытию, подтверждению или опровержению какого-либо положения, находит свое место в едином логическом ряду. О значении работ, подобных "Снежному покрову", не приходится судить по числу проанализированных наблюдений, количеству пройденных автором километров, встреченных им следов и тому подобным "валовым" показателям. Главное здесь – движение в глубь объекта исследования, постановка совершенно новых вопросов и задач. Это тем очевиднее, что специальных длительных зимних наблюдений А.Н.Формозов, по существу, не вел, о чем сам писал во введении к книге; в основе выводов монографии – хотя и многолетние, но все же эпизодические наблюдения.

Книга А.Н.Формозова – не чисто зоологическое сочинение. Оценка роли снежного покрова в жизни млекопитающих и птиц привела автора к переосмыслению данных смежных наук. Не случайно открывает монографию эпиграф из В.И.Вернадского, задающий биосферный уровень постановки проблемы. Абиотические факторы зачастую рассматриваются экологами как чисто внешние агенты по отношению к живой природе, а им самим уделяется мало внимания. Между тем в работе А.Н.Формозова о снеге говорится так же заинтересованно, с полным знанием дела, как и о поведении, адаптациях зверей и птиц. Описания снежного покрова, опирающиеся на собственные наблюдения, подробны и выразительны. Лаконичны и метки вводимые А.Н. новые термины и определения, например "лесное рыхлоснежье". Во всем этом, как и в стремлении проследить действие фактора снежности в зональном преломлении, выразилась очень естественная для А.Н. географичность, приведшая его позднее к многолетней работе в Институте географии АН СССР. Эта широта подхода, акцент на межкомпонентные взаимодействия в природных комплексах созвучны современной тенденции к сближению экологии и географии.

Географичность подхода А.Н. проявилась и в том, что, говоря в книге о каких-то конкретных территориях, он стремился возможно полнее выявить местную специфику, оценить ту или иную ситуацию, характеризующую экологическую роль снега, как следствие географического своеобразия территории. В письмах к ученикам и коллегам А.Н.Формозов настойчиво повторяет эту мысль. В.П.Теплову в Печоро-Илычский заповедник он пишет: "Важно, чтобы выпятилась специфика Вашей печорской тайги: короткое лето и короткие летние ночи, большие разливы рек, огромные снега, обилие и непостоянство урожаев основных растительных кормов" (письмо от 18 мая 1944 г.). Обращаясь к Р.П.Зиминой, работавшей в Тянь-Шане, он подчеркивает иное: "Ведь я Вам много раз твердил, в чем должна быть изюминка. Основная специфика Ваших мест – южное положение, много солнца, крутые склоны, неравномерное выпадение и залегание снега. Вот эти качества и надо показать через своеобразие распределения животных и их поведения" (письмо от 24 дек. 1949 г.).

Личным опытом полевика-натуралиста пронизаиы все разделы книги, но это совсем не значит, что автор обходился без литературных сведений. Напротив, опубликованные данные он привлекал к анализу широко, в том числе из редко цитируемых и полузабытых источников. Сейчас, когда ссылки в статьях на подобные темы зачастую ограничиваются несколькими ближайшими (хронологически, географически и тематически) статьями и книгами, стремление А.Н.Формозова всеобъемлюще использовать литературу по разбираемому вопросу, его бережное отношение к работам старых авторов очень поучительны. Там он находил интереснейшие факты и мысли, зачастую опережавшие уровень науки своего времени. У А.Ф.Миддендорфа он выделил целый ряд мыслей, взятых им эпиграфами к разным главам книги, в частности такую, не привлекшую за три четверти века до этого чьего-либо внимания: "Под охраняющим снежным покровом зверьки... гораздо меньше подвержены стуже, чем обыкновенно полагают, судя по местному климату. Подобно рыбам, которые на глубоком севере в продолжение всей зимы водятся на дне рек, озер и морей, зверьки опускаются в охранительные бездны снегового покрова" (1869). По достоинству оценил А.Н.Формозов новизну выводов небольшой статьи В.В.Станчинского "О некоторых климатических границах распространения птиц в Восточной Европе" (1926), опубликованной в малодоступном издании (Труды Смоленск, о-ва естествоиспытателей и врачей, т.1) и оставшейся почти не замеченной.

Необычен и сам круг привлеченных к рассмотрению источников: от фундаментальных научных монографий до дневниковых записей охотников-промысловиков, от солидных описаний путешествий до разного рода беглых заметок, включая, например, заметки полярного штурмана М.Шалыганова, давшего образную характеристику снежного покрова Коряцкого нагорья и чукотской тундры с воздуха. Критерий отбора источников один: точность и содержательность наблюдений, зоркость глаза автора. С этих же позиций подходил А.Н.Формозов к использованию народного охотничьего и, если можно так сказать, натуралистического опыта, стремился вводить в научный оборот слова из местных диалектов, метко определяющие те или иные стороны природных явлений. Наглядное подтверждение этому в книге – перечень народных названий различных состояний снега.

И наконец, о самой существенной, быть может, черте книги, да и всего творчества А.Н.Формозова – о неразрывности познавательного и эстетического начал. Закономерности, раскрываемые им через зримую многосложность природных взаимодействий, не только верны по существу, но и внутренне гармоничны, красивы. Внешнее проявление это находит в сопровождающих текст рисунках. Эти рисунки, вводящие читателя в атмосферу зимнего леса (кухта – снежная навесь на елях), или даже специальные иллюстрации, такие как изображение опушения лап беляка, благодаря неповторимому формозовскому штриху – тонкому, мягкому, словно ласкающему мех зверька, ветви ели, поверхность снега,- обладают особым изяществом. Ненавязчивый художественный фон, помимо увеличения научной информативности текста, несет и другую функцию – он вводит в творческую лабораторию автора, дает почувствовать мотивы, движущие силы его научного поиска. Ведь тщательно "отжатые", стандартизированные научные тексты, как правило, заставляют забыть о том, что для исследователя, черпающего материалы в природе, радость познания и восприятия ее красоты теснейшим образом переплетаются. У А.Н.Формозова с его триединым талантом зоолога-натуралиста, художника и писателя последнее проявлялось особенно ярко. По меткому замечанию В.М.Смирина, "в своих рисунках он всегда оставался ученым-натуралистом, а в научной работе – художником".

В ранних дневниковых записях, фрагменты которых помещены в этой книге, наблюдения за поведением русаков вдруг прерываются стихотворным отрывком из И.А.Бунина, удивительно созвучным ощущению неприютности зимних вечерних полей; рядом с орнитологическими наблюдениями возникает описание далекого колокольного звона, доносящегося в чащу леса в зимнее утро и вызывающего у автора образ нестеровской России.

Не в этом ли глубоко эмоциональном, лирически окрашенном восприятии природы А.Н.Формозовым кроется источник его собственно научных озарений?

* * *

В настоящей книге объединены все работы А.Н.Формозова, посвященные вопросам экологического снеговедения. Текст монографии "Снежный покров..." воспроизведен по изданию 1946 г. практически без изменений, устранены лишь мелкие неточности, явные опечатки. Там, где приводимые автором сведения расходятся с позднейшими данными, даны соответствующие примечания. Незначительные погрешности в ряде случаев удавалось исправить по "ленинградской" корректуре, тщательно выверенной самим автором. Текст, сокращенный А.Н.Формозовым при правке корректуры, когда на ее основе готовилось издание 1946 г., не восстанавливался. Эти авторские сокращения коснулись в основном пространных цитат из различных источников, содержащих характеристику зимних условий того или иного района. Сделано единственное исключение: в главу "Снежный покров в лесных областях" внесен абзац, снятый А.Н.Формозовым, содержащий, однако, наблюдения и мысли, в других разделах монографии, да и в других работах не повторяющиеся (о "загрязнении" снега опадом).

Статья "Значение структуры снежного покрова..." печатается в наиболее полном варианте, ранее включенном в книгу "Звери, птицы и их взаимосвязи со средой обитания" (1976). Две последние публикации А.Н.Формозова по "снежной" тематике частично повторяют друг друга (доклады на 19-м Международном географическом конгрессе в Стокгольме и на Териологическом симпозиуме в Брно, которые проходили в один и тот же годI 960). Первый доклад, более полный, печатается целиком, а во втором повторяющиеся куски текста и иллюстрации сняты.

Завершает книгу подборка фрагментов из дневниковых записей Александра Николаевича разных лет, дающих представление о практических приемах его работы, о том, как создавался фундамент его научных построений. К тому же многие из приводимых здесь наблюдений не вошли (или вошли только частично) в опубликованные работы и сохраняют самостоятельную научную ценность (серия описаний троплений ласки и др.). Расположение извлечений из дневников просто в хронологическом порядке оказалось неудобным, по этому принципу были выделены лишь записи, относящиеся к периоду юности А.Н.Формозова, а в материалах последующих лет само содержание наблюдений привело к естественной группировке их в три тематических цикла, которые и обозначены в тексте соответствующими рубриками. Подготовка к печати дневниковых записей, нередко сделанных скорописью, с повторами или пропусками слов и т.п., естественно, потребовала специальной редакционной работы. В качестве приложения в книгу включена статья В.И.Осмоловской (1980), где обобщены материалы многолетних наблюдений А.Н.Формозова, в том числе и за снежным покровом, в Подмосковье, которые он обработать не успел.

Иллюстрации воспроизведены так, как они были подобраны автором; сверх того, дневниковый раздел книги пополнен новыми, ранее не публиковавшимися рисунками, сделанными А.Н.Формозовым в природе зимой. Вся кропотливая работа по отбору и подготовке к печати рисунков, приведению в порядок, первоначальной систематизации дневниковых записей, писем Александра Николаевича, которые цитировались выше, проведена В.И.Осмоловской.

В заключение хочется выразить надежду, что выход в свет этой книги будет способствовать оживлению интереса к зимним экологическим исследованиям и послужит упрочению формозовских традиций в отечественной экологии животных.

Введение

Обширные участки суши в холодной и умеренной областях Северного полушария ежегодно бывают покрыты снегом от нескольких недель до многих месяцев. Имеются области, где снежный покров никогда не стаивает и веками лежит мощной пеленой. Присутствие этого своеобразного по физическим свойствам покрова резко изменяет условия существования растений и особенно, животных в каждом местообитании, где выпадает и лежит снег. Из года в год в течение тысячелетий повторяющееся в определенные периоды появление снежного покрова наложило свой резкий отпечаток на всю природу умеренных и холодных областей земного шара. Снежный покров наряду с температурой, светом, влажностью является здесь одним из самых мощных экологических факторов, подчинивших своему влиянию сезонный ритм многих биологических явлений и морфологические особенности некоторых организмов.

Огромная территория Советского Союза полностью лежит в области, характеризующейся вместе с другими климатическими особенностями выпадением части осадков в виде снега. В немногие годы и в очень немногочисленных точках нашей страны снег не выпадает совсем (Берг, 1938). По Вознесенскому (1930), полярные климаты (группа Е) в двух разновидностях занимают около 6% всей поверхности СССР. Область прохладных бореальных климатов (Д) занимает до 85% всей поверхности и встречается на всех широтах от 35 до 70ш с. ш. "Вся эта огромная территория в 21 млн кв. километров имеет характерно выраженную зиму со снежным покровом и не менее характерное теплое лето – особенности, не всегда отмечаемые в других странах", – говорит Вознесенский. Умеренно теплые климаты (С) распространены всего лишь на 5,6% поверхно- сти СССР.

Если учесть, что на севере европейской части СССР снеговой покров лежит более 200 дней в году, а во многих мостах Сибири 250 дней и более, что не менее половины всей нашей территории около полугода бывает покрыто слоем снега, к концу зимы в среднем достигающим не менее 40 см высоты, если принять наконец во внимание, что средняя высота снежного покрова во многих местах севера 100–140 см, то нетрудно представить себе, как велика роль этого фактора в жизни природы и в жизни населения нашей страны. "Нигде вопрос о снеге и снежном покрове не имеет столь крупного значения, как у нас", – говорит Власов. С сожалением приходится констатировать, что некоторые специфические трудности ведения наблюдений над снежным покровом и, вероятно, недоучет его многообразного значения лишили метеорологическую науку возможности собрать достаточно большой и точный материал, всесторонне характеризующий природу этого явления. Работы, касающиеся особенностей снежного покрова СССР, довольно малочисленны. Для многих местностей данные или крайне случайны и ненадежны, или вовсе отсутствуют. Если в области изучения снежного покрова как явления климатического и географического сделано так мало, то еще менее сделано в области изучения значения снега в жизни растительных и животных организмов. Большинство имеющихся данных собрано сельскохозяйственной метеорологией и относится преимущественно к вопросам снегозадержания с целью повышения урожаев или защитной роли снега по отношению к озимым посевам.

Наблюдения, касающиеся отношения фауны к снежному покрову, немногочисленны, распылены и отрывочны. На русском языке, кроме небольшой статьи Станчинского (1926), до последнего времени не было специальных работ на интересующую нас тему. Более того, в мировых сводках по экологии животных (Шелфорд, 1929; Чэпман, 1931; Пирс, 1926; Элтон, 1927; Кашкаров, 1938; Гессе и др., 1937) термин "снежный покров" даже не значится в предметных указателях, а в тексте этому вопросу совершенно не уделено внимания. Объяснить существование этого разительного пробела нетрудно, обратившись к истории возникновения и развития экологии как науки. Корни экологии идут от гидробиологии, т.е. от науки о жизни в той среде, где значение снежного покрова относительно невелико. Большую часть своего фактического материала экология животных получила и продолжает получать, изучая беспозвоночных как группу, особенно четко реагирующую на физические и химические факторы среды. Но беспозвоночные, будучи пойкилотермными животными, холодное время года проводят в состоянии оцепенения. Их существование в меньшей степени зависит от особенностей снежного покрова, чем жизнь млекопитающих и птиц, активных зимой. Экология животных еще совсем молодая наука, она только начинает приступать к планомерному изучению позвоночных, а именно для двух групп последних – птиц и млекопитающих – снежный покров имеет особое значение. С 1930 г., работая в эскпедициях по изучению экологии позвоночных, я стремлюсь собирать материалы, которые помогли бы выяснить значение снежного покрова как фактора среды в отношении этих животных.

Занятый в зимнее время преподаванием, я не мог уделить этой работе того времени и внимания, которого она, несомненно, заслуживает. Мои личные наблюдения оказались довольно отрывочными, и я сделал попытку присоединить к ним наиболее ценные указания литературы по интересующему вопросу.

Предлагаемый материал не есть законченное монографическое исследование, а всего лишь предварительные итоги намеченной большой работы. Все же многие выводы являются совершенно новыми, и эта первая попытка обобщить накопленные материалы послужит, я думаю, толчком для более широкой и планомерной работы по изучению значения снежного покрова в жизни нашей фауны.

Чтобы ближе подойти к вопросам значения снежного покрова как экологического фактора, необходимо предварительно ознакомиться с тем, что представляет собой снег как вещество, каковы особенности снежного покрова с точки зрения климатологической и географической. С краткого обзора этих вопросов мы и начнем наше изложение.

Об авторе

Известный российский эколог, зоогеограф, зоолог позвоночных. В 1925 г. окончил МГУ им. М. В. Ломоносова. С 1930 г. приват-доцент, с 1935 г. – профессор МГУ. В 1945 г. создал и возглавил Отдел биогеографии в Институте географии АН СССР. А. Н. Формозов первый в мировой науке всесторонне исследовал роль снежного покрова в жизни позвоночных животных; его работы о роли млекопитающих в формировании растительных сообществ и ландшафтов степей, о динамике численности промысловых животных, о жизненных формах позвоночных и об историческом изменении ареалов птиц и зверей на многие годы определили направление исследований обширной группы его учеников. Его называют основателем московской школы экологов, зоологов позвоночных. Ежегодные экспедиции ученого охватывали Казахстан, Костромскую область, Кавказ, Монголию, Кольский полуостров, Дальний Восток и многие другие регионы. Тонкий наблюдатель, прекрасный полевой зоолог, А. Н. Формозов известен также как замечательный художник-анималист и автор популярных книг о природе, на которых были воспитаны несколько поколений русских зоологов.