Шор Р.О., Чемоданов Н.С. Введение в языковедение Изд. стереотип.

Оглавление

Предисловие ко второму изданию

Учебник введения в языкознание Р. О. Шор и Н. С. Чемоданова был опубликован в 1945 г. и с тех пор не переиздавался. Это был первый изданный в советское время учебник по данному курсу; студентам-филологам до 1945 г. приходилось готовиться к экзаменам по конспектам лекций, поскольку учебники дореволюционных лет (И. А. Бодуэна де Куртенэ, А. И. Томсона, Д. Н. Ушакова) к тому времени оказались мало доступны и уже не соответствовали учебным программам.

Книга имеет двух авторов, одного из которых к моменту ее издания уже не было в живых. Розалия Осиповна Шор (1894–1939) – одна из наиболее известных советских лингвистов 20–30-х гг. прошлого столетия, первая в стране женщина-профессор языкознания. Ей принадлежит большое количество публикаций, из которых наиболее интересна и в наше время не потерявшая своего значения книга "Язык и общество" (1926; 3-е изд. М.: URSS, 2009). Р. О. Шор вела и активную педагогическую работу в нескольких высших учебных заведениях Москвы и Ленинграда; в числе курсов, которые она постоянно читала, было и введение в языкознание. Розалия Осиповна мечтала издать свои курсы лекций, но из-за внезапной болезни и ранней смерти не успела это сделать. Завершал работу ее ученик и сотрудник Николай Сергеевич Чемоданов (1904–1986), известный рядом работ по общему и германскому языкознанию, впоследствии профессор филологического факультета МГУ, где в 1948–1950 гг. был деканом, а затем много лет заведовал кафедрой германского языкознания.

Н. С. Чемоданов взял за основу неправленую стенограмму курса введения в языкознание, прочитанного Шор в МИФЛИ в 1937/38 учебном году, и дополнил ее по черновикам и публикациям, главным образом, по многочисленным статьям Розалии Осиповны из Большой советской энциклопедии (первое издание) и Литературной энциклопедии. Некоторые разделы Чемоданов вынужден был писать сам. В предисловии сказано, что соавтор написал весь раздел фонетики и части разделов о грамматике и происхождении языка (для более точного разграничения авторства мы не имеем данных). Рукопись была готова к весне 1941 г., но из-за Великой Отечественной войны книга вышла только в год Победы под редакцией академика И. И. Мещанинова, возглавлявшего тогда советское языкознание.

Структура учебника соответствует привычным для нас эталонам такого рода изданий изданий: теоретическое введение, фонетика, лексика, грамматика, генетическая и морфологическая классификация языков, история языка, письмо и, наконец, "очерк истории языковедения". Многое в нем, включая примеры, восходит к уже давней тогда книге Р. О. Шор "Язык и общество", особенно к главе о лексике. А начинается учебник с тезиса, также связанного с проблематикой указанной книги: знание иностранных языков необходимо для языковеда, оно освобождает его от "наивного представления, тяготеющего над человеком, знающим только один свой родной язык, будто формы родного языка являются единственно нормальными формами выражения языков". Языковед, знающий только родной язык, – ситуация немыслимая для предреволюционных лет и не очень частая сейчас, но для 30–40-х  гг. прошлого века указание было, видимо, актуальным.

Сама Р. О. Шор знала много языков и отличалась уникальной для СССР в 1930-е гг. эрудицией в области знания современной лингвистической науки, особенно зарубежной. Данный учебник, как и другие публикации Р. О. Шор, не подтверждает распространенные у нас сейчас идеи о том, что находившиеся за "железным занавесом" советские языковеды были оторваны от западной науки. В учебнике учитываются и нередко используются многие идеи, выработанные лингвистами в первой трети ХХ в., особенно значимы идеи Ф. де Соссюра, Э. Сепира и А. Мейе. В 1930-е гг. именно Р. О. Шор была инициатором издания в СССР основополагающих работ этих ученых. Упомянут и такой, почти не известный тогда у нас ученый, как Л. Блумфилд.

Среди использованных в учебнике идей современной науки можно отметить понятие фонемы и лежащее в основе его грамматической части разграничение деривационных и реляционных значений Э. Сепира (впрочем, здесь не упомянутого). Его же идеи (уже с упоминанием имени) подробно изложены и в разделе о морфологической классификации языков. Принимаются некоторые положения Ф. де Соссюра, например, о языке как системе знаков; в главе о генетической классификации языков чувствуется влияние А. Мейе.

В то же время авторы учебника исходят из типичных для СССР тех лет представлений о "кризисе" западной "буржуазной" науки и постоянно вступают с ней в полемику по разным вопросам. Неоднократно возникает спор с Ф. де Соссюром, который Р. О. Шор вела и в других своих работах 1930-х гг., причем за идеологическими ярлыками может скрываться и серьезное содержание. "Дробление" лингвистики на множество не связанных друг с другом дисциплин, превращение личности в "некий пассивный аппарат, по традиции регистрирующий только то, что ему передает коллектив", не принимали у Ф. де Соссюра и другие лингвисты, в том числе и зарубежные; позже эти идеи отвергнет и Н. Хомский. Если отношение к Ф. де Соссюру достаточно критическое, то оценки Л. Блумфилда оказываются довольно высокими: материалист, хотя и механистический. В целом очерк истории языкознания в учебнике с современной точки зрения выглядит излишне идеологизированным, но, несмотря на это, достаточно подробен и информативен.

Отрицательным моментом в книге является влияние господствовавших в советской лингвистике тех лет антинаучных идей Н. Я. Марра. Впрочем, в большей части книги его идеи присутствуют мало, хотя имя постоянно упоминается. Чаще всего те или иные его положения и цитаты из его работ достаточно механически добавлены к основному тексту. Так, во вводной части появляется цитата из Марра о кинетической речи, а также формулировка о языке как "специфической общественной надстройке"; последнее положение высказывал не только Марр, но в то время оно прочно ассоциировалось с его именем. В грамматической части время от времени приводятся цитаты из Марра: о форме и идеологии, о происхождении аффиксов из самостоятельных слов, а в конце главы имеется чисто марристский по идеям раздел "Происхождение частей речи". В целом, если не считать последнего из упомянутых разделов, у Марра в основном взяты либо самые общие и не противоречащие науке высказывания, либо идеи, касающиеся не подкрепленного фактами древнейшего "доисторического" периода, где Марр считался общепризнанным авторитетом, а его гипотезы не слишком отличались от других умозрительных гипотез. Это мы видим в довольно пространном разделе о происхождении языка, где концепция Марра изложена не как единственно верная, а на равных правах с другими гипотезами.

Более всего влияние марризма и общий эклектизм концепции чувствуется в разделе о генетической классификации языков. Отрицание Марром родства языков и праязыков нельзя было обойти, как и ряд других компонентов его учения: эти идеи были слишком хорошо известны. В соответствии с концепцией Марра отрицается теория праязыка, но все-таки генеалогическая классификация языков (представленная в учебнике в обычном своем виде на то время) имеет познавательную и практическую ценность, так как "выявляет структурные сближения и расхождения между отдельными языками и показывает, как изменяется старое наследие в языке". И хотя "мифический праязык" не нужен, его реконструкция "полезна для установления параллельных явлений в языках", пусть "является гипотетической и лишена всякого исторического основания". Это контаминация идей Н. Я. Марра и А. Мейе, считавшего, что реальность – не в праязыке, а в устанавливаемой лингвистами системе соответствий между известными языками; праязык одновременно назван мифом (Марр) и гипотезой (Мейе), что не одно и то же. А суть концепции Марра, согласно которой языки только сходятся, но не могут расходиться, обойдена – ее Шор, безусловно, не принимала.

В учебнике упомянуты "гибридные языки" (имеются в виду пиджины), показывающие, "как условна та генеалогическая классификация, которой мы пользуемся". Вопрос о месте пиджинов и креольских языков в генетической классификации языков действительно вызывает споры и в наши дни. Но ведь, согласно Марру, гибридны вообще все языки. А, например, про романские языки сказано, как и в "буржуазной лингвистике", что они ведут начало от народной латыни, хотя, согласно Марру, они – результат скрещения латыни с галльским, баскским и другими "яфетическими" языками Европы.

Таким образом, авторы учебника (по-видимому, в данном случае Шор) сочетают элементы марризма с критикой классической компаративистики в духе А. Шлейхера со стороны менее ортодоксальных "буржуазных" ученых, особенно А. Мейе. Марризм при этом сглаживался, а наиболее абсурдные его положения – вроде всеобщего скрещения языков или четырех элементов САЛ, БЕР, ЙОН, РОШ, к которым, по Марру восходят все слова всех языков, – не упоминались. Все это приводило к трудностям. Например, в учебнике все-таки используется термин "индоевропейские языки", который было необходимо раскрыть. Генетическое определение противоречило Марру, определение самим Марром этих языков как стадии, через которую проходят все языки мира, авторы не решились повторить, и индоевропейские языки определены как "географическое понятие", хотя уже взгляд на карту это не подтверждает.

Эклектика чувствуется и в разделе об истории языкознания, в котором вовсе нет марризма, за исключением финальной части, где сказано, что единственный выход из кризиса, в котором находится западная наука, предложил Н. Я. Марр, и дано изложение (очень краткое и приглаженное) его учения.

Учебник сразу получил широкую известность и вошел в практику преподавания. Академик Ю. С. Степанов вспоминал на заседании памяти Р. О. Шор в 1994 г. в Институте языкознания РАН, как еще школьником долго мечтал прочесть в библиотеке эту книгу, и с каким удовольствием ее читал. Но век книги оказался недолгим. Если 1945 г. с точки зрения лингвистических баталий был спокойным, то через два года ситуация изменилась, и учебник вместе с покойным и живым авторами стал одной из первых мишеней критики. В декабре 1947 г., в самом начале последнего похода марристов на своих противников, маррист Г. П. Сердюченко нашел в учебнике "низкопоклонство" и "раболепие" перед Западом, в том числе "некритическое повторение" "старой версии" о заслугах Ф. Боппа, В. фон Гумбольдта и прочих немцев при "намеренном игнорировании" истинного создателя языкознания М. В. Ломоносова. Учебник Р. О. Шор и Н. С. Чемоданова попал в опалу.

После 1950 г. учебник не мог в полной мере использоваться уже из-за имевшихся в нем похвал Н. Я. Марру и И. И. Мещанинову. Требовалась переработка книги, которая так и не произошла. А тем временем ее место в преподавании занял учебник А. А. Реформатского, сходный по тематике, но более современный и очень ярко написанный. Впрочем, иногда, особенно в провинции, "Шор и Чемоданова" использовали и позже, например, учебник служил источником информации по истории языкознания в работах М. М. Бахтина по лингвистике, написанных в Саранске в 50-х – начале 60-х гг. прошлого века.

Бесспорно, учебник во многом устарел. Помимо влияния марризма (в целом достаточно поверхностного), конечно, надо учитывать время его написания: современная наука о языке уже во многом другая. И все же учебник неплохо написан, содержит интересные примеры, а некоторые вопросы (например, история языкознания) у Р. О. Шор и Н. С. Чемоданова изложены лучше, чем у А. А. Реформатского. Представляется, что книга, публикуемая вторым изданием, найдет читателя.

Предисловие

Предлагаемый учебник по общему языкознанию был задуман профессором Розалией Осиповной Шор. К сожалению, занятая многообразной научной, педагогической и литературной деятельностью, Р.О.Шор не успела осуществить свой замысел, и книга, идеи которой так любовно вынашивались, а план ясно представлялся, осталась ненаписанной. Просматривая бумаги Р.О.Шор после её смерти в марте 1939 г., я нашёл набросок вводной главы книги, невыправленную стенограмму лекций, читанных в Московском институте истории, философии и литературы им. Чернышевского зимой 1937/38 г. и подготовленную к печати (для студентов -заочников) рукопись сборника статей из "Большой советской энциклопедии" и,,Литературной энциклопедии" на темы общего языкознания. Материал этот мне показался настолько значительным и ценным, что я решил довести до конца неосуществлённый замысел своего учителя.

Работая над учебником, я старался, там где возможно, следовать тексту Р.О.Шор или во всяком случае излагать её идеи. Читатель, знакомый с работами Р.О.Шор, легко это заметит. Но очень и очень многое приходилось дополнять, развивать и писать заново. В частности, мне почти целиком принадлежит глава по фонетике, обзор лингвистической карты мира, значительная часть главы о происхождении языка, ряд параграфов в главе "Грамматика" и многие разделы всех остальных частей книги. Я хорошо сознаю, что книга далека от идеала, который рисовался моему покойному учителю, но в недостатках книги меньше всего повинна, конечно, Р.О.Шор. Мне казалось, что издание книги даже в несовершенном виде будет полезным и послужит лучшей памятью об учёном, которого с такой теплотой и благодарностью вспоминают многочисленные ученики и друзья.

Весной 1941 г. рукопись книги была просмотрена в Москве профессором Г.О.Винокуром и профессором Д.Н.Ушаковым, а в Ленинграде – академиком И.И.Мещаниновым и коллективом работников Института языка и мышления Академии наук СССР. За все сделанные замечания и советы приношу этим товарищам, в особенности И.И.Мещанинову, глубокую признательность и благодарность. Весьма признателен я также академику Л.В.Щербе, который просмотрел корректуру раздела фонетики и сделал ряд ценных исправлений и дополнений. Учебник составлен в соответствии с программой курса "Введение в языкознание", утверждённой Всесоюзным комитетом по делам высшей школы в сентябре 1941 г.

Об авторах

Шор Розалия Осиповна

Выдающийся отечественный лингвист и историк литературы. Училась на германском отделении Московских Высших женских курсов, которые к моменту выпуска в 1919 г. стали II Московским государственным университетом. В 20-е гг. работала в Институте языка и литературы РАНИОН, Государственной академии художественных наук, Институте народов Востока, преподавала в московских вузах. Р. О. Шор стала первой в стране женщиной — профессором языкознания. Основными областями ее исследований были изучение социальных функций языка, история лингвистики. В 30-е гг. вела большую педагогическую работу в МИФЛИ, ЛГУ, МГПИИЯ и других вузах; была основным автором и редактором раздела языкознания в «Большой советской энциклопедии» и «Литературной энциклопедии». Основные ее работы: «Язык и общество» (1926; переизд. в URSS), «На путях к марксистской лингвистике» (1931), «Введение в языкознание» (1945, посмертно, совместно с Н. С. Чемодановым; переизд. в URSS). В 1933–1938 гг. руководила изданием серии книг «Языковеды Запада», в которой впервые на русском языке были изданы важнейшие труды Ф. де Соссюра, Э. Сепира, Ж. Вандриеса. Перу Р. О. Шор принадлежат также работы по литературоведению и переводы древнеиндийских памятников.

Чемоданов Николай Сергеевич

Доктор филологических наук, профессор. Работал в I Московском государственном институте иностранных языков, а также в Московском государственном институте философии, литературы и истории им. Н. Г. Чернышевского, где заведовал кафедрой общего языкознания. В 1949–1950 гг. — декан филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова; в течение многих лет возглавлял кафедру германской филологии МГУ. Под руководством Н. С. Чемоданова в Издательстве литературы на иностранных языках была создана серия монографий «Библиотека филолога». С 1960 г. он был ответственным редактором филологической серии «Вестника Московского университета».

Н. С. Чемоданов внес большой вклад в развитие общего языкознания и германистики. Автор нескольких научных публикаций, среди которых учебник «Введение в языковедение» (М.: URSS; в соавт. с Р. О. Шор), «Хрестоматия по истории немецкого языка», а также монографическое исследование «Место германских языков среди других индоевропейских языков».