Богданов А.А. Новый мир; Вопросы социализма №294. Изд. стереотип.

Оглавление

Отрывок из книги

I. СОБИРАНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Что такое человек? Вопрос этот одни решают слишком просто и конкретно, другие слишком сложно и отвлеченно. Оба типа решений во многом сходятся между собою не только со стороны реального содержания, которое охватывают, но и со стороны основной точки зрения, из которой исходят. Это наивные решения.

Для обывателя "человек" – вовсе не загадка, не "проклятый вопрос", а просто живой факт его обывательского опыта: "человек" – это он сам и другие обыватели, и все, кто обладает достаточным сходством с ними. Решение, как видим, не только наивное, но явным образом и не вполне определенное. Однако оно совершенно удовлетворяет обывателя: своей незатейливостью оно как нельзя более соответствует несложности запросов обывателя, своей узостью – крошечным размерам того мира, в котором он живет.

Для философа-метафизика "человек" – великая загадка, но при помощи "самонаблюдения", "умозрения" и других методов он разрешает ее довольно легко: "человек" – это существо, одаренное "разумом", "нравственною свободою", "стремлением к абсолютному" и т.п. возвышенными свойствами. Формулы как будто не слишком отчетливые, не слишком точные, но для метафизика они обладают вполне достаточной определенностью. Они удовлетворительно резюмируют его личный опыт, кабинетный и житейский: "разум" для него означает способность к схоластическим упражнениям с их тонкостями и ухищрениями; "нравственная свобода" – склонность нарушать свои практические принципы и затем раскаиваться в том, что поступил так, а не иначе; "стремление к абсолютному" – общую неудовлетворенность жизнью, смутное сознание бессодержательности и бесплодности своего существования и т.д. И здесь наивность мышления заключается в том, что свой маленький и дрянный мирок, не стараясь расширить и развить его действительное содержание, делают, незаметно для себя, мерою для такой большой вещи, как человечество.

Наивным точкам зрения противополагаются научные. К сожалению, в этом вопросе их имеется до сих пор не одна, а несколько. Так, для общей науки о жизни "человек" характеризуется определенными анатомическими и физиологическими особенностями, для психологии – определенными сочетаниями фактов сознания, для социальной науки – определенными отношениями к себе подобным, и т.д. Все эти точки зрения, разумеется, вполне законны и удовлетворительны каждая в своей области; но в одном отношении они недостаточны и уступают наивно-обывательской и наивно-схоластической: все они "парциальны", частичны.

"Человек" есть целый мир опыта. Этот мир не охватывается полностью ни анатомическим и физиологическим комплексом – "человеческое тело", ни психическим комплексом – "сознание", ни социальным – "сотрудничество"... И если мы просто соединим, механически свяжем все эти точки зрения, у нас еще не получится целостной концепции: собрание частей еще не есть целое.

В этом смысле и обывательская точка зрения, и ее разновидность – схоластическая имеют несомненное преимущество: каждая из них формально берет человека целиком, не отвлекая ту или другую его "сторону". Но от такой формальной целостности, к сожалению, толку очень немного, потому что содержание в обоих случаях берется мелкое и неопределенное. Самая "широта" этих концепций оказывается узкой и односторонней: "человек" выступает в них не как нечто беспредельно развивающееся, а как нечто неподвижное в своих основах, статически-данное: в одном случае он всецело ограничивается рамками обывательщины наивной, в другом – рамками обывательщины философской; здесь он навсегда обрекается быть существом "полным страха и надежды, что бог сжалится над ним", там – существом полным праздных размышлений чистого разума об истинном познании и безнадежных мечтаний разума практического о преодолении всех инстинктов. Общая предпосылка состоит в том, что "всякой твари предел положен есть", его же не прейдеши...

Задача состоит в том, чтобы дать научную и в то же время интегральную, а не частичную только, концепцию "человека". Для этого надо рассматривать человека не только как целый мир опыта, но и как мир развертывающийся, не ограниченный никакими безусловными пределами.

Об авторе

Выдающийся отечественный философ, экономист, врач, ученый-естествоиспытатель, поэт, писатель и политический деятель. Окончил медицинский факультет Харьковского университета (1899). Участвовал в народническом движении. В 1896 г. вступил в РСДРП, а с 1903 г. примкнул к ее большевистскому крылу. Неоднократно избирался в Центральный комитет, но в 1909 г. был исключен из партии за фракционную деятельность. После Октябрьской революции был членом Коммунистической академии, читал лекции по экономике в Московском университете. С 1921 г. целиком посвятил себя научным исследованиям, главным образом в области геронтологии и гематологии. Создал первый в мире Институт переливания крови (1926). Умер в результате эксперимента по переливанию крови, поставленного на самом себе.

В основе социальной концепции А. А. Богданова лежала трудовая теория общества, краеугольный камень которой, по его мнению, – "теория трудовой стоимости в той коллективистической форме, которая дана Марксом". Социализм представлялся ему как нетоварная хозяйственная система с происходящими в ней на всех социальных уровнях процессами обобществления. Второй составляющей богдановской концепции социализма являются представления об организации человеческого общества через организацию человеческого знания, через "научно-организованный труд". Кроме того, А. А. Богданов – автор философской теории "организационных форм", представленной в его труде "Тектология: Всеобщая организационная наука". Будущее показало, что некоторые положения тектологии предвосхитили идеи кибернетики.