Брок О. Звукообразование славянской речи Изд. 2

Содержание

Из введения

За предложенную мне въ свое время задачу, написать для Энциклопедiи Славянской Филологiи очеркъ физiологiи славянской речи, я взялся не безъ колебанiй и лишь по настоятельнымъ просьбамъ съ разныхъ сторонъ. Мои сомненiя на счетъ своей пригодности къ важной и сложной задаче и теперь, при окончанiи работы, еще далеко не устранены. Задача требуетъ не только подготовленности по разнымъ вопросамъ физiологiи речи вообще, но также столь широкихъ и спецiальныхъ познанiй по произношенiю разныхъ живыхъ славянскихъ языковъ, что ихъ трудно прiобрести и для славянина, а темъ паче для неславянина. При томъ мое знакомство съ произношенiемъ техъ славянскихъ наречiй, Фонетика которыхъ служитъ главнымъ матерiаломъ для настоящей работы, довольно разнообразно – по времени его прiобретенiя, по цели, для которой оно прiобреталось, по объему сведенiй (ср. приложенiе 1).Большiя затрудненiя причиняло, между прочимъ, и то обстоятельство, что обработка матерiала происходила далеко отъ крупныхъ научныхъ центровъ и отъ славянскаго мiра, – въ Христiанiи. Книжный матерiалъ по славяноведенiю здесь довольно скуденъ, что придется принять въ расчетъ, если окажется, что кое-что, даже немаловажное, ускользнуло отъ моего вниманiя. Важнее однако то, что мне здесь невозможно было пополнять изъ живого произношенiя кой-какiе пробелы, которые непременно обнаруживаются при окончательной обработке столь разностороннихъ явленiй, а особенно тамъ, где знакомство съ наречiемъ было лишь бегло, или где приходилось полагаться не на письменный матерiалъ, а на память.

Все это заставляетъ смотреть на мою работу, какъ на скромный опытъ, требующiй по мненiю самого автора несомненно много дополненiй, а можетъ быть и поправокъ.

Конечно, никто не ждетъ найти въ этомъ очерке собраннымъ и научно обработаннымъ весь тотъ огромный звуковой матерiалъ, который имеется во всемъ славянскомъ мiре, со всеми оттенками въ безчисленныхъ наречiяхъ. Уже давно для работъ по звуковой физiологiи признано золотое правило, что въ конце концовъ лишь собственныя наблюденiя имеютъ настоящую цену; это сильно ограничиваетъ тотъ матерiалъ, который отдельный наблюдатель можетъ ввести въ рамку своего изложенiя. Но даже изъ того матерiала, который я лично собралъ и обработалъ, лишь известная часть могла поместиться въ настоящей работе. Для общеполезнаго и не слишкомъ пространнаго изложенiя, какъ отражаются въ моемъ слухе и пониманiи главныя черты физiологiи славянской речи, нужно было сосредоточиться на более известныхъ, легче всего доступныхъ типахъ, которые могутъ служить представителями разныхъ группъ или условныхъ единицъ этого громаднаго мiра (русской, польской и т.д.). Естественнымъ для этой цели объектомъ представляется говоръ "интеллигенцiи". Изъ обыденной речи образованныхъ людей обыкновенно можно узнавать главныя линiи произношенiя, характеризующiя группу (единицу) какъ таковую. Установить эти главныя линiи для разныхъ единицъ и сравнить ихъ, подчеркивая – прямо или косвенно – ихъ параллельность или разницу, вотъ что представляетъ собой руководящую мысль моего изложенiя. Въ такой обработке, матерiалъ и обобщенiя даютъ основанiе для дальнейшихъ сравненiй, съ одной стороны, съ Физiологiей речи другихъ арiйскихъ языковыхъ группъ, съ другой стороны, съ наречiями и говорами отдельныхъ славянскихъ областей.

"Речь образованныхъ" впрочемъ, какъ известно, довольно неопределенное понятiе. Въ иныхъ славянскихъ единицахъ оно темъ менее определенно, что нацiональная умственная и литературная жизнь, среди которой такой говоръ расцветаетъ, еще молода и отчасти не очень развита. Граница между "речью образованныхъ" и "народнымъ говоромъ" становится въ такомъ случае такъ неясной, что изложенiе первой по неволе близко совпадаетъ съ изложенiемъ второго; нужно, конечно, въ такомъ случае обратить особенное вниманiе на то, на какой дiалектической основе выросъ тотъ идiомъ образованной речи, изъ основныхъ чертъ котораго мой матерiалъ почерпнутъ.

Немалыя колебанiя въ произношенiи отдельныхъ личностей, свойственныя нередко именно речи образованныхъ – для русскаго ср. заметки Томсона, Общее Языковеденiе стр.102 и стр.216, и Чернышева, Законы и Правила русск. правописанiя, 2 изд.   1 – не могутъ, понятное дело, входить въ нашъ трудъ. Но это по нашему не въ ущербъ изложенiю вроде настоящаго: оно какъ разъ должно стремиться къ устраненiю ряда подробностей и особенностей, чтобы по возможности сосредоточить вниманiе на самыхъ существенныхъ общихъ чертахъ. Старанiе сократить и такъ уже крупный объемъ труда и желанiе окончить работу къ сроку заставили меня, кроме того, обойти также известныя общiя стороны нашего предмета, напр. систематическiй обзоръ разныхъ указанныхъ для славянскихъ языковъ заменъ и измененiй звуковъ (ассимиляцiй, редукцiй и под., особенно въ согласныхъ), съ классификацiей проявляемыхъ въ нихъ физiологическихъ явленiй...

Об авторе

Известный норвежский филолог-славист, основоположник описательной фонетики славянских языков. Родился в Хортене (Норвегия). В 1893 г. окончил университет Христиании (ныне Осло); изучал славистику в Лейпцигском университете; приезжал в Россию, где слушал лекции выдающихся ученых – филологов А. А. Шахматова и Ф. Ф. Фортунатова, историка В. О. Ключевского. С 1896 г. доцент университета Христиании, с 1902 г. – профессор. Занимался исследованиями в области восточнославянской и сербскохорватской диалектологии, фонетики славянских языков; переводил русскую литературу на норвежский язык. В 1916  г. был избран иностранным членом Петербургской академии наук, а в 1925 г. – иностранным членом Академии наук СССР. Известность получили его труды, часть которых была написана на русском языке: "Диалекты Южной Сербии" (1903), "Очерк физиологии славянской речи" (1910), "Славянская фонетика" (1911) и другие.